Не бесплотные же духи сделали это. Что ты скажешь, любезнейший Пем? У тебя есть другие предположения?
Пеменхат не нашёлся с ответом.
– Вот что я тебе скажу, – продолжал Карсидар. – Не всё с этой таинственной страной чисто, согласен, но и не всё столь вздорно. Вот я и решил проверить, что там и как на самом деле.
Карсидар замолчал и принялся внимательно следить за реакцией Пеменхата. Старик понял не сразу, но когда понял, медленно встал, заслонил лицо руками, попятился от него и с дрожью в голосе пролепетал:
– Погоди, погоди… Я думал, что какой-нибудь барон… или кто побогаче, пусть даже принц крови или, может, сам король… В общем, всё равно кто, но нанял тебя для похода к месту, где… где могут быть зарыты сокровища Ральярга… всякие такие ненужные штуковины… Но не ты же сам…
– Сам, – заявил Карсидар, разведя руками.
– Но не в самый же Ральярг!..
– Именно в Ральярг, почтеннейший Пеменхат.
Эти слова произвели на старика действие, подобное укусу змеи. Он подпрыгнул, завертелся на месте, бестолково заметался по залу, опрокидывая стулья и скамьи, налетая на столы, наконец остановился и завопил:
– Болван! Безумец!! Самоубийца!!!
– Более того, я пришёл сюда, чтобы пригласить тебя отправиться со мной. Именно тебя рекомендовал мне в свой смертный час наш общий друг Ромгурф, – как ни в чём не бывало закончил Карсидар, точно речь шла об увеселительной прогулке или увлекательной охоте.
– Да ты совсем рехнулся! – прорычал Пеменхат. – Кто же поминает погибших при таких обстоятельствах, как экспедиция в Ральярг?!
– Суеверия и предрассудки, нагромождённые на досужую болтовню, – невозмутимо подытожил Карсидар.
Он ожидал, что Пеменхат вновь взорвётся, но старик, похоже, совсем выдохся. Едва переставляя ноги, он поплёлся за стойку, тяжело опустился на стоявший там табурет и с полным безразличием в голосе заговорил:
– Не поеду, ни за что не поеду. Даже если бы ты собрал все тридцать четыре жуда золота, которые предлагают за твою безумную голову и отдал их мне… Даже если бы собрал дважды, трижды, четырежды тридцать четыре жуда – и тогда бы не поехал.
– Но ведь я не предлагаю тебе деньги, – просто сказал Карсидар.
– Что же тогда, позволь спросить?
– Развлечься. Составить мне компанию.
Пеменхат всплеснул руками.
– Но ведь ты предлагааешь не развлечение, а похоронную процессию! Ты да я – хороша компания, нечего сказать…
– Почему же? – брови Карсидара взметнулись вверх. – Раз какой-то никчемный мальчишка смог выбраться из загадочной страны, почему бы не вернуться оттуда двум таким мастерам, как мы с тобой…
– Повторяю, я не мастер! – рявкнул Пеменхат.
– Хорошо, почему бы не вернуться оттуда мастеру Карсидару и почтенному старому Пеменхату? Ответь-ка мне, будь любезен.
– Там верная смерть, – как заклятие повторил старик.
– Вот заладил! – рассердился Карсидар. – Смерть, смерть… Откуда ты знаешь? Тем более что нас, возможно, выручит третий.
Пеменхат непонимающе моргнул и спросил:
– Какой ещё третий?
Карсидар ответил прямо и вполне откровенно:
– В Торренкуле есть квартал, где обитают гандзаки.
Пеменхат икнул и молча уставился на него.
– Ты отправишься в город, – продолжал Карсидар.
Пеменхат лишь лязгнул зубами. А Карсидар развил свою мысль до логического конца:
– Спросишь гандзака по имени Читрадрива, расскажешь о деле. Приведёшь сюда. Он и будет третьим.
Старик смотрел перед собой каким-то отсутствующим взглядом.
– Гандзак, значит, – сказал он с идиотским смешком. – И с гандзаком предстоит ехать не куда-нибудь, а прямиком в Ральярг. Так?
– А что, гандзаки людей едят? – в свою очередь спросил Карсидар. – Или рога у них на голове растут?
– Так ведь всем известно, что это первейшие из первых колдуны. И… насчёт людей… того, сомнительно. Некоторые говорят такое… – Пеменхат повертел растопыренными пальцами. Похоже, внутренне он готов был гневаться, возмущаться, однако способность бурно проявлять чувства у него попросту иссякла.
– И это пустое, – твёрдо сказал Карсидар. – Ты, я вижу, веришь всяческим сплетням.
– Как и все старики, – подтвердил Пеменхат. – Но это не сплетни, это мудрость. Общеизвестная истина. Гандзаки проклятый народ. Кстати, если не людей, то лошадей они точно едят! И общаться с ними – всё одно что целоваться с ядовитым пауком. Как, впрочем, и касаться предметов, сделанных в Ральярге. Жаль, что ты не предупредил меня заранее о золотой монете и ложке. Я бы ни за что не взял их в руки.
И он брезгливо вытер пальцы о штаны.
– Зря, – возразил Карсидар. – Сделанные в Ральярге прутья спасли мне жизнь, причём неединожды. А с Читрадривой покойному Ромгурфу довелось познакомиться очень близко. Гандзак как-то здорово выручил его и… Право, жаль, что Читрадривы не было с нами в тот раз. Может быть, Ромгурф остался бы в живых.
– Но зачем же тащить гандзака с собой в Ральярг? – недоумевал старик.
Карсидар хмыкнул и почесал затылок.
– Скажи мне вот что, почтенный Пем. Ты подаёшь постояльцам еду на деревянных блюдах, напитки разносишь в глиняных кувшинах, а к этому присовокупляешь оловянные ложки. А если бы к тебе заявился король Орфетанский, какую бы ты посуду выставил ему?
– Нечего королю делать в такой дыре да ещё в заведении бывшего мастера, – вполне резонно возразил Пеменхат.
– Ну а всё же, – настаивал Карсидар.
– Всё же… – задумчиво отозвался Пеменхат. – Ну, блюда, я полагаю, подошли бы фарфоровые, кубки хрустальные, а приборы даже не из серебра, а из чистого золота.
– То же и с Читрадривой, – подхватил Карсидар. – Ральярг – край не просто неизвестный, а весьма странный, если судить хотя бы по этим вещам. И гандзаки странный народ. Так если королю подают еду на богатой посуде, почему бы не прихватить с собой диковинного спутника, когда направляешься в диковинную страну?
Подумав немного, Пеменхат согласился:
– Что ж, это верно. Необычные вещи могут сгодиться в необычных обстоятельствах. Да и сам ты необычен, мастер Карсидар. И желание твоё необычно – отправиться туда, откуда никто не возвращался… Между прочим, тебе что за дело до Ральярга?
Голос Пеменхата неожиданно окреп. Карсидар взглянул на него и увидел, что старик весь напрягся и ждёт ответа.
– Я не знаю, – неожиданно просто сказал он. – Возможно, страсть к приключениям, но… нет. Какая-то сила, которая есть внутри меня, какой-то неслышимый голос шепчет мне на ухо…
Он поднес руку к голубому шарику серёжки – и неожиданно резко дёрнулся и, вытянувшись, замер.
– Что случилось? – всполошился Пеменхат. – Что с тобой?
Но как мог Карсидар объяснить ему это, когда и сам толком не понимал, что с ним произошло. Это было глупо: вспышка чёрного света, мгновенный туман сознания и – какой-то намёк…
– Нет, ничего. Пустяк, – сказал он, с трудом переводя дыхание. – А ты уж и перепугался. Но успокойся, со мной такое иногда случается, не стоит обращать внимания.
– Ничего себе «успокойся»! Ничего себе «иногда случается»! – принялся выговаривать ему Пеменхат. – Да это вроде паралича, насколько я понимаю. А ну как произойдёт это в самый разгар драки… И как только доблестный мастер Карсидар до сих пор жив, несмотря на такие приступы?
– Жив, как видишь, – задумчиво проговорил Карсидар. – И могу тебя заверить: не знаю откуда, но мне абсолютно точно известно, что в минуту опасности приступа у меня быть не может. Наоборот, случаются они в спокойной обстановке, когда я думаю о чём-нибудь, например о…
Карсидар не договорил, потому как в тот самый миг сознание его вновь помутилось на несколько секунд, и он почувствовал неясный запрет.
– Опять? – осторожно спросил Пеменхат.
Карсидар кивнул и так же осторожно заметил:
– Поэтому давай оставим в покое мою причуду. Всё равно я ничего не смогу объяснить тебе.
Он опасливо тронул серьгу, потрепал пальцем мочку уха и слегка наклонил голову, точно прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Кстати, интересная штучка, – заметил Пеменхат. – Ни у кого прежде я таких серёжек не встречал. Откуда она у тебя?
Карсидар собрался ответить – и удивительный приступ случился у него третий раз подряд! Причём теперь вдобавок ко всему было очень больно в мозгу. Он даже зажмурился от невыносимой боли. Когда же очнулся, обнаружил, что лежит на полу, а Пеменхат заботливо растирает ему виски холодной водой с уксусом.
– Ты не умер! – обрадовался старик, едва Карсидар проявил первые признаки жизни. – А я уж и не надеялся… Вот было бы несчастье! И так неожиданно…
– Говорю тебе, не обращай внимания, – проворчал Карсидар, с усилием поднимаясь и заползая на ближайший стул. – Зато теперь ты ясно видишь: я объясняться ни с кем не должен. В Ральярг идти надо, и всё тут! Я не понимаю причины этого, но знаю…
– Ладно, это твоё дело, в конце концов. Тебе решать, куда идти, – миролюбиво сказал Пеменхат, отодвигая миску с уксусом. – Но признайся честно, неужели тебе достоверно известно, что в эту проклятую страну вместе с тобой и колдуном-гандзаком непременно должен тащиться старый, толстый и вконец обленившийся трактирщик? И вообще, при чём здесь я?
Карсидар улыбнулся:
– Ты прав, достоверно мне это неизвестно…
– Вот видишь! – возликовал Пеменхат.
– Но поскольку ты согласен, что в странном месте могут сгодиться странные вещи, как раз тебя-то я и должен прихватить в первую очередь.
– Меня?! Почему меня? Что во мне такого необыкновенного?
Трудно было сказать, был Пеменхат удивлён или рассержен тем, что Карсидар нашёл в нем нечто необычное.
– А твой почтенный возраст, почтеннейший Пем! Не спорю, пока что он не вошёл в поговорку, однако скажи: можешь ли ты припомнить имя хотя бы одного мастера, дожившего до твоих лет?
Пеменхат потерянно молчал.
– И вот скажи мне, – гнул своё Карсидар, – не безобразие ли, что умудрённый опытом легендарный Пеменхат коротает свои дни в каком-то вонючем трактирчике, считая перепавшие ему гроши, вместо того, чтобы пуститься в очередную лихую авантюру? Тем более, условия-то какие! Это не обычная экспедиция наёмников, это вольное путешествие, организованное одним из мастеров для всеобщего удовольствия честной компании. Часто ли выпадает такое? Ведь если разобраться, баллады воспевают то, чего нет и не было никогда: вольных странников. Мы никакие не странники, дорогой Пем. Мы вечные наёмники! Того убрать, этого поддержать, то охранять и сохранить, это сопроводить… Тьфу, какая мелочность и мерзость! Мы размениваем себя по мелочам, старик. Это святая правда, просто нам недосуг задумываться над истинным положением дел. Нам некогда, ведь кругом свистят стрелы, лязгают мечи и прячутся в засадах враги. Но здесь мудрость!
– Да, и ты мудр, несмотря на молодость, – тут Пеменхат погрозил Карсидару пальцем и воскликнул:
– Но ведь меня не проведёшь! Ты соблазняешь меня мыслью о вольном приключении? Что ж, ты прав. Нам обоим знакомо это чувство. Мелочность и никчемность нашей работы угнетает, зависимость от нанимателей тяготит. А так хочется быть свободным и делать то, что считаешь нужным делать именно ты, а не какой-нибудь благородный выскочка!
– То-то и оно, старина, – горячо поддержал его Карсидар. – То-то и оно! Не знаю, удалось бы мне подобрать лучшие слова, чтобы уговорить другого ехать со мной, но…
– Но не обольщайся, – перебил его Пеменхат. – Себя-то я не собираюсь уговаривать. Вопрос в том, желает ли упомянутый старый трактирщик тащиться за тридевять земель на верную погибель.
Старик развёл руками, причмокнул и заключил:
– Увы, нет. Для тебя, досточтимый мастер – увы! Старый трактирщик желает мирно провести остаток жизни в собственном заведении, время от времени исполняя дружеские просьбы высокородного Торренкуля. Не гожусь я больше для путешествий. Вот так.
– Посмотри мне в глаза, Пем, – проникновенным голосом попросил Карсидар. – Посмотри мне в глаза и скажи откровенно: неужели ты действительно считаешь себя таким старым и никчемным? И неужели смиришься когда-нибудь с тем, что тебе представлялся последний в жизни шанс поразвлечься, а ты его не использовал? Скажи это, глядя мне в глаза. И всё.
Как и ожидал Карсидар, старик не посмел посмотреть ему в глаза, а спросил без видимой связи с предыдущим:
– Но поскольку расходы по путешествию несут сами участники, дозволено ли мне поинтересоваться: средства на дорогу есть?
– Думаю, на первое время этого хватит, – сказал Карсидар, вытаскивая из-за пазухи небольшой мешочек, в котором весело звякнули монеты. – А потом заработаем, если кончатся.
– Не нам хватит, а тебе, – мягко поправил его Пеменхат. – Заметь, я ещё не дал своего согласия.
– Но и не отказал. – Карсидар был неумолим. – И в глаза мне даже не посмотрел.
– Однако же…
– Так неужели мастер Пеменхат лишит нас удовольствия…
– Почтенный Пеменхат! Повторяю: почтенный. И связываться с тобой почтенный старый трактирщик не желает, имей в виду.
Пеменхат заупрямился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Пеменхат не нашёлся с ответом.
– Вот что я тебе скажу, – продолжал Карсидар. – Не всё с этой таинственной страной чисто, согласен, но и не всё столь вздорно. Вот я и решил проверить, что там и как на самом деле.
Карсидар замолчал и принялся внимательно следить за реакцией Пеменхата. Старик понял не сразу, но когда понял, медленно встал, заслонил лицо руками, попятился от него и с дрожью в голосе пролепетал:
– Погоди, погоди… Я думал, что какой-нибудь барон… или кто побогаче, пусть даже принц крови или, может, сам король… В общем, всё равно кто, но нанял тебя для похода к месту, где… где могут быть зарыты сокровища Ральярга… всякие такие ненужные штуковины… Но не ты же сам…
– Сам, – заявил Карсидар, разведя руками.
– Но не в самый же Ральярг!..
– Именно в Ральярг, почтеннейший Пеменхат.
Эти слова произвели на старика действие, подобное укусу змеи. Он подпрыгнул, завертелся на месте, бестолково заметался по залу, опрокидывая стулья и скамьи, налетая на столы, наконец остановился и завопил:
– Болван! Безумец!! Самоубийца!!!
– Более того, я пришёл сюда, чтобы пригласить тебя отправиться со мной. Именно тебя рекомендовал мне в свой смертный час наш общий друг Ромгурф, – как ни в чём не бывало закончил Карсидар, точно речь шла об увеселительной прогулке или увлекательной охоте.
– Да ты совсем рехнулся! – прорычал Пеменхат. – Кто же поминает погибших при таких обстоятельствах, как экспедиция в Ральярг?!
– Суеверия и предрассудки, нагромождённые на досужую болтовню, – невозмутимо подытожил Карсидар.
Он ожидал, что Пеменхат вновь взорвётся, но старик, похоже, совсем выдохся. Едва переставляя ноги, он поплёлся за стойку, тяжело опустился на стоявший там табурет и с полным безразличием в голосе заговорил:
– Не поеду, ни за что не поеду. Даже если бы ты собрал все тридцать четыре жуда золота, которые предлагают за твою безумную голову и отдал их мне… Даже если бы собрал дважды, трижды, четырежды тридцать четыре жуда – и тогда бы не поехал.
– Но ведь я не предлагаю тебе деньги, – просто сказал Карсидар.
– Что же тогда, позволь спросить?
– Развлечься. Составить мне компанию.
Пеменхат всплеснул руками.
– Но ведь ты предлагааешь не развлечение, а похоронную процессию! Ты да я – хороша компания, нечего сказать…
– Почему же? – брови Карсидара взметнулись вверх. – Раз какой-то никчемный мальчишка смог выбраться из загадочной страны, почему бы не вернуться оттуда двум таким мастерам, как мы с тобой…
– Повторяю, я не мастер! – рявкнул Пеменхат.
– Хорошо, почему бы не вернуться оттуда мастеру Карсидару и почтенному старому Пеменхату? Ответь-ка мне, будь любезен.
– Там верная смерть, – как заклятие повторил старик.
– Вот заладил! – рассердился Карсидар. – Смерть, смерть… Откуда ты знаешь? Тем более что нас, возможно, выручит третий.
Пеменхат непонимающе моргнул и спросил:
– Какой ещё третий?
Карсидар ответил прямо и вполне откровенно:
– В Торренкуле есть квартал, где обитают гандзаки.
Пеменхат икнул и молча уставился на него.
– Ты отправишься в город, – продолжал Карсидар.
Пеменхат лишь лязгнул зубами. А Карсидар развил свою мысль до логического конца:
– Спросишь гандзака по имени Читрадрива, расскажешь о деле. Приведёшь сюда. Он и будет третьим.
Старик смотрел перед собой каким-то отсутствующим взглядом.
– Гандзак, значит, – сказал он с идиотским смешком. – И с гандзаком предстоит ехать не куда-нибудь, а прямиком в Ральярг. Так?
– А что, гандзаки людей едят? – в свою очередь спросил Карсидар. – Или рога у них на голове растут?
– Так ведь всем известно, что это первейшие из первых колдуны. И… насчёт людей… того, сомнительно. Некоторые говорят такое… – Пеменхат повертел растопыренными пальцами. Похоже, внутренне он готов был гневаться, возмущаться, однако способность бурно проявлять чувства у него попросту иссякла.
– И это пустое, – твёрдо сказал Карсидар. – Ты, я вижу, веришь всяческим сплетням.
– Как и все старики, – подтвердил Пеменхат. – Но это не сплетни, это мудрость. Общеизвестная истина. Гандзаки проклятый народ. Кстати, если не людей, то лошадей они точно едят! И общаться с ними – всё одно что целоваться с ядовитым пауком. Как, впрочем, и касаться предметов, сделанных в Ральярге. Жаль, что ты не предупредил меня заранее о золотой монете и ложке. Я бы ни за что не взял их в руки.
И он брезгливо вытер пальцы о штаны.
– Зря, – возразил Карсидар. – Сделанные в Ральярге прутья спасли мне жизнь, причём неединожды. А с Читрадривой покойному Ромгурфу довелось познакомиться очень близко. Гандзак как-то здорово выручил его и… Право, жаль, что Читрадривы не было с нами в тот раз. Может быть, Ромгурф остался бы в живых.
– Но зачем же тащить гандзака с собой в Ральярг? – недоумевал старик.
Карсидар хмыкнул и почесал затылок.
– Скажи мне вот что, почтенный Пем. Ты подаёшь постояльцам еду на деревянных блюдах, напитки разносишь в глиняных кувшинах, а к этому присовокупляешь оловянные ложки. А если бы к тебе заявился король Орфетанский, какую бы ты посуду выставил ему?
– Нечего королю делать в такой дыре да ещё в заведении бывшего мастера, – вполне резонно возразил Пеменхат.
– Ну а всё же, – настаивал Карсидар.
– Всё же… – задумчиво отозвался Пеменхат. – Ну, блюда, я полагаю, подошли бы фарфоровые, кубки хрустальные, а приборы даже не из серебра, а из чистого золота.
– То же и с Читрадривой, – подхватил Карсидар. – Ральярг – край не просто неизвестный, а весьма странный, если судить хотя бы по этим вещам. И гандзаки странный народ. Так если королю подают еду на богатой посуде, почему бы не прихватить с собой диковинного спутника, когда направляешься в диковинную страну?
Подумав немного, Пеменхат согласился:
– Что ж, это верно. Необычные вещи могут сгодиться в необычных обстоятельствах. Да и сам ты необычен, мастер Карсидар. И желание твоё необычно – отправиться туда, откуда никто не возвращался… Между прочим, тебе что за дело до Ральярга?
Голос Пеменхата неожиданно окреп. Карсидар взглянул на него и увидел, что старик весь напрягся и ждёт ответа.
– Я не знаю, – неожиданно просто сказал он. – Возможно, страсть к приключениям, но… нет. Какая-то сила, которая есть внутри меня, какой-то неслышимый голос шепчет мне на ухо…
Он поднес руку к голубому шарику серёжки – и неожиданно резко дёрнулся и, вытянувшись, замер.
– Что случилось? – всполошился Пеменхат. – Что с тобой?
Но как мог Карсидар объяснить ему это, когда и сам толком не понимал, что с ним произошло. Это было глупо: вспышка чёрного света, мгновенный туман сознания и – какой-то намёк…
– Нет, ничего. Пустяк, – сказал он, с трудом переводя дыхание. – А ты уж и перепугался. Но успокойся, со мной такое иногда случается, не стоит обращать внимания.
– Ничего себе «успокойся»! Ничего себе «иногда случается»! – принялся выговаривать ему Пеменхат. – Да это вроде паралича, насколько я понимаю. А ну как произойдёт это в самый разгар драки… И как только доблестный мастер Карсидар до сих пор жив, несмотря на такие приступы?
– Жив, как видишь, – задумчиво проговорил Карсидар. – И могу тебя заверить: не знаю откуда, но мне абсолютно точно известно, что в минуту опасности приступа у меня быть не может. Наоборот, случаются они в спокойной обстановке, когда я думаю о чём-нибудь, например о…
Карсидар не договорил, потому как в тот самый миг сознание его вновь помутилось на несколько секунд, и он почувствовал неясный запрет.
– Опять? – осторожно спросил Пеменхат.
Карсидар кивнул и так же осторожно заметил:
– Поэтому давай оставим в покое мою причуду. Всё равно я ничего не смогу объяснить тебе.
Он опасливо тронул серьгу, потрепал пальцем мочку уха и слегка наклонил голову, точно прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Кстати, интересная штучка, – заметил Пеменхат. – Ни у кого прежде я таких серёжек не встречал. Откуда она у тебя?
Карсидар собрался ответить – и удивительный приступ случился у него третий раз подряд! Причём теперь вдобавок ко всему было очень больно в мозгу. Он даже зажмурился от невыносимой боли. Когда же очнулся, обнаружил, что лежит на полу, а Пеменхат заботливо растирает ему виски холодной водой с уксусом.
– Ты не умер! – обрадовался старик, едва Карсидар проявил первые признаки жизни. – А я уж и не надеялся… Вот было бы несчастье! И так неожиданно…
– Говорю тебе, не обращай внимания, – проворчал Карсидар, с усилием поднимаясь и заползая на ближайший стул. – Зато теперь ты ясно видишь: я объясняться ни с кем не должен. В Ральярг идти надо, и всё тут! Я не понимаю причины этого, но знаю…
– Ладно, это твоё дело, в конце концов. Тебе решать, куда идти, – миролюбиво сказал Пеменхат, отодвигая миску с уксусом. – Но признайся честно, неужели тебе достоверно известно, что в эту проклятую страну вместе с тобой и колдуном-гандзаком непременно должен тащиться старый, толстый и вконец обленившийся трактирщик? И вообще, при чём здесь я?
Карсидар улыбнулся:
– Ты прав, достоверно мне это неизвестно…
– Вот видишь! – возликовал Пеменхат.
– Но поскольку ты согласен, что в странном месте могут сгодиться странные вещи, как раз тебя-то я и должен прихватить в первую очередь.
– Меня?! Почему меня? Что во мне такого необыкновенного?
Трудно было сказать, был Пеменхат удивлён или рассержен тем, что Карсидар нашёл в нем нечто необычное.
– А твой почтенный возраст, почтеннейший Пем! Не спорю, пока что он не вошёл в поговорку, однако скажи: можешь ли ты припомнить имя хотя бы одного мастера, дожившего до твоих лет?
Пеменхат потерянно молчал.
– И вот скажи мне, – гнул своё Карсидар, – не безобразие ли, что умудрённый опытом легендарный Пеменхат коротает свои дни в каком-то вонючем трактирчике, считая перепавшие ему гроши, вместо того, чтобы пуститься в очередную лихую авантюру? Тем более, условия-то какие! Это не обычная экспедиция наёмников, это вольное путешествие, организованное одним из мастеров для всеобщего удовольствия честной компании. Часто ли выпадает такое? Ведь если разобраться, баллады воспевают то, чего нет и не было никогда: вольных странников. Мы никакие не странники, дорогой Пем. Мы вечные наёмники! Того убрать, этого поддержать, то охранять и сохранить, это сопроводить… Тьфу, какая мелочность и мерзость! Мы размениваем себя по мелочам, старик. Это святая правда, просто нам недосуг задумываться над истинным положением дел. Нам некогда, ведь кругом свистят стрелы, лязгают мечи и прячутся в засадах враги. Но здесь мудрость!
– Да, и ты мудр, несмотря на молодость, – тут Пеменхат погрозил Карсидару пальцем и воскликнул:
– Но ведь меня не проведёшь! Ты соблазняешь меня мыслью о вольном приключении? Что ж, ты прав. Нам обоим знакомо это чувство. Мелочность и никчемность нашей работы угнетает, зависимость от нанимателей тяготит. А так хочется быть свободным и делать то, что считаешь нужным делать именно ты, а не какой-нибудь благородный выскочка!
– То-то и оно, старина, – горячо поддержал его Карсидар. – То-то и оно! Не знаю, удалось бы мне подобрать лучшие слова, чтобы уговорить другого ехать со мной, но…
– Но не обольщайся, – перебил его Пеменхат. – Себя-то я не собираюсь уговаривать. Вопрос в том, желает ли упомянутый старый трактирщик тащиться за тридевять земель на верную погибель.
Старик развёл руками, причмокнул и заключил:
– Увы, нет. Для тебя, досточтимый мастер – увы! Старый трактирщик желает мирно провести остаток жизни в собственном заведении, время от времени исполняя дружеские просьбы высокородного Торренкуля. Не гожусь я больше для путешествий. Вот так.
– Посмотри мне в глаза, Пем, – проникновенным голосом попросил Карсидар. – Посмотри мне в глаза и скажи откровенно: неужели ты действительно считаешь себя таким старым и никчемным? И неужели смиришься когда-нибудь с тем, что тебе представлялся последний в жизни шанс поразвлечься, а ты его не использовал? Скажи это, глядя мне в глаза. И всё.
Как и ожидал Карсидар, старик не посмел посмотреть ему в глаза, а спросил без видимой связи с предыдущим:
– Но поскольку расходы по путешествию несут сами участники, дозволено ли мне поинтересоваться: средства на дорогу есть?
– Думаю, на первое время этого хватит, – сказал Карсидар, вытаскивая из-за пазухи небольшой мешочек, в котором весело звякнули монеты. – А потом заработаем, если кончатся.
– Не нам хватит, а тебе, – мягко поправил его Пеменхат. – Заметь, я ещё не дал своего согласия.
– Но и не отказал. – Карсидар был неумолим. – И в глаза мне даже не посмотрел.
– Однако же…
– Так неужели мастер Пеменхат лишит нас удовольствия…
– Почтенный Пеменхат! Повторяю: почтенный. И связываться с тобой почтенный старый трактирщик не желает, имей в виду.
Пеменхат заупрямился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72