На что Пеменхат лишь загадочно усмехался.
Начальник отряда между тем вовсю разглагольствовал:
– А ты, почтенный трактирщик? Неужели ты думаешь, что его светлость герцог не соизволил поинтересоваться и твоим прошлым? Так вот, да будет тебе известно, совсем недавно его светлости доложили, что когда-то, давным-давно, ты был таким же точно бродягой и преступником, как этот самый Карсидар. И если герцог Торренкульский до сих пор оставлял тебя на свободе, то исключительно по доброте душевной и по безграничному своему милосердию. А ведь он мог бы давно схватить тебя и предать в руки королевского правосудия! Подумай об этом, старая свинья.
– Лжец, гнусный лжец, – прошипел сквозь стиснутые зубы Пеменхат. – Торренкуль знал всю мою подноготную с самого начала, но закрывал на прошлое глаза ввиду заслуг настоящих и будущих. Это теперь…
– Не волнуйся, сейчас я заткну ему рот, – ободрил его Карсидар, чуть-чуть опустил арбалет, вновь приподнял нашёптывая: «Так… Нет, вот так… Нет, похоже, немного левее… Ещё чуток…» Наконец замер прислушиваясь.
– Что же до гандзака, то герцог давно уже не допускал погромов в их проклятом районе. И по моему мнению, слишком даже давно, – неслось из-за окна. – Пора уже с этим кончать. Я так думаю!
– Что верно, то верно, пора с этим кончать, – одними лишь губами прошептал Карсидар, сделал глубокий вдох, плавно выдохнул, задержал дыхание… Палец его правой руки столь же плавно нажал на спусковой крючок… и тяжёлая стрела с глухим жужжанием унеслась по направлению к опушке.
Начальник отряда дико взвизгнул и тут же завопил благим матом:
– А-а-а-а!.. Он меня ранил-л-л!.. Бездельник, бродяга, висельник!.. Вперёд, атакуйте их! Во славу герцога! Сметите их!.. В порошок сотрите!.. Вперёд, без-здельни-ки-и-и!! – и неразборчиво захрипел.
– Ну ты точно мастер! – восторженно проговорил Пеменхат, поворачиваясь к окну.
Теперь отвлекаться уж точно не следовало – пошла потеха!
От опушки к запертым дверям трактира бежало человек десять, крепко ухватившие довольно толстый ствол свежесрубленного дерева.
– Помоги, – выдохнул Пеменхат, наклонился к стоявшему на треноге у самого окна котлу с горячим маслом и ухватился за обмотанную сухой тряпкой ручку.
Карсидар спрыгнул со стола, пригибаясь подбежал к нему, взялся за другую ручку и прошептал:
– А если не успеем, и они всё же вышибут дверь?
– Не волнуйся, сейчас поймёшь… – начал Пеменхат, как вдруг снаружи одновременно раздались треск, грохот, глухой удар и разноголосые вскрикивания.
– Давай!!! – рявкнул Пеменхат, и вдвоём с Карсидаром они резко распрямились, рванули с треноги котёл и опрокинули его за окно.
В чёрное закопченное днище тут же забарабанили стрелы. Поэтому они вынуждены были отпустить котёл, не втаскивая его обратно, и срочно спрятаться. Тем не менее Карсидар успел увидеть совершенно неожиданную картину: перед самым входом в трактир образовалась яма, из которой торчали обломки каких-то досок, руки, ноги, головы нападавших и конец тарана. Очевидно, на них полилось разогретое масло и свалился котёл, потому что вопли зазвучали с новой силой, перейдя затем в протяжные стоны.
– Так, пустячок. Небольшой подарок бравым герцогским воякам от безмозглого борова-трактирщика, – ответил Пеменхат на немой вопрос Карсидара и, осклабившись, пояснил:
– На самом деле перед входом в заведение был хорошо замаскированный настил на сваях. Мы с гандзаком вышибли их, и доски лишились опоры. А выложен был настил с таким расчётом, чтобы по нему могли пройти человека два-три, да и то спокойно. Не то что десятку здоровенных болванов с бревном пробежаться…
– Ну, ты хитёр! Ну, хитёр! – рассмеялся Карсидар, когда понял смысл ухищрения Пеменхата.
– Так что за дверь я боялся меньше всего. Теперь перед ней яма, в которой навалено всего понемногу, – с невинным видом докончил трактирщик. – Это надёжное препятствие. Вот окна…
– Значит, внимание на окна, – скомандовал Карсидар.
И вовремя: от опушки один за другим спешили герцогские воины, размахивая топорами на длинных рукоятках, мечами, и устрашающе покрикивали. В течение следующих десяти минут Карсидар и Пеменхат потрудились на славу. Карсидар взобрался на стол и, пользуясь тем, что снаружи не очень хорошо видно, что творится в глубине комнаты, обстреливал нападавших на подходах к трактиру из всех имеющихся арбалетов. А когда кому-либо из них всё же удавалось прорваться непосредственно к стене, в дело вступал Пеменхат. Зацепившись носком ноги за крюк, на который наматывается раздвигающий шторы шнур, и прикрываясь единственно дурацким выпуклым щитом, он отважно свешивался за окно и молниеносными движениями посылал в противников метательные ножи. Попасть ножом в сочленения доспехов было крайне сложно, но Пеменхат попадал. Хотя специально не примеривался и не целился. Не успев ещё толком рассмотреть цель, он знал, где находится герцогский солдат. И рука уже сама по себе двигалась сверху вниз, пальцы тянули за собой лезвие ножа с тяжёлой рукояткой и в нужный момент отпускали его. И уже скрываясь под защиту подоконника, Пеменхат краем глаза отмечал, что попавший точно в назначенное место нож входит в тело врага, а тот вздрагивает и кричит от боли. И лишь потом в его уши врывался крик. При этом Пеменхат успевал ещё и защищаться от стрел. Они ударялись в щит с дробным перестуком крупных градин, однако все до единой соскальзывали по его выпуклой поверхности и, не причинив Пеменхату ни малейшего вреда, улетали в комнату либо вонзались в подоконник. Правда, в первом случае Карсидар здорово рисковал, поэтому всякий раз покрикивал:
– Эй, почтеннейший, осторожнее! Только что одна стрела едва не пробила мою шляпу. Ты обязан, в случае чего, возместить мне ущерб за порчу одежды.
Или:
– Нет, почтенный Пем, я заплатил тебе безобразно мало. Надо бы накинуть ещё пару золотых за развлечения. В твоём трактире не соскучишься!
На что Пеменхат лишь беззлобно отругивался. Он весь без остатка был поглощён сражением. Былое вставало перед его мысленным взором и неудержимо возрождалось в каждой секунде настоящего. Боевой задор вновь будоражил кровь, быстрее гонял её по жилам, заставлял быть предельно собранным. Да ещё приходилось прислушиваться к тому, что творилось в других комнатах. Хвала богам, с той стороны, где караулил Сол, ничего серьёзного не происходило. А вот слева несколько раз доносился треск дерева и звон выбитых стёкол. Очевидно, Читрадриве пришлось всё же опрокинуть вниз несколько порций кипятка. Потом он промчался мимо дверей и крикнув:
– Я вниз! – исчез.
Наконец солдаты герцога отошли в лес, и осаждённые получили возможность отдохнуть.
– Уф-ф! Ну и ну… – вздохнул Пеменхат, опускаясь на пол, стаскивая с головы повязку и вытирая ею лоснящееся от пота лицо. – Давненько не случалось мне так напрягаться.
– Совсем выдохся, что ли? – понимающе спросил Карсидар, спрыгивая со стола на пол. – Не ожидал, не ожидал. Признаю, насчёт драки ты мастак… чтобы не сказать мастер. Думаю, когда ты был помоложе, твоя голова ценилась не меньше моей. А сейчас…
– Кто выдохся? Я?! Что ты, мастер! Мне бы вот только водички испить, и хоть снова начинай. А если жирок лишний согнать… – Он критически осмотрел своё довольно объёмистое чрево и докончил:
– …то и воды не понадобится. Ничего, за этим не станет.
Пеменхат собирался возобновить разговор о предстоящей экспедиции. Хотя ему очень не нравилась её цель, он прекрасно понимал, что не сможет отныне оставаться во владениях герцога Торренкульского, не говоря уж о том, чтобы держать трактир под стенами главного города герцогства. Поэтому оставалось, если и не податься за Карсидаром в Ральярг, то по крайней мере до поры до времени, держась вместе с ним, перебраться в другое подходящее местечко.
Однако их беседе помешал Сол. Он вбежал в комнату и закричал:
– А здорово мы их, да?! Ух, будут теперь знать, как сюда соваться! – Он помолчал немного и уже тише добавил:
– Правда, с моей стороны не нападал никто…
– Ошибаешься, мальчик, – сказал Читрадрива, внезапно выросший за его спиной. – Ты проморгал двоих.
Сол вздрогнул, обернулся и недоверчиво спросил:
– Как, аж двоих?!
Гандзак молча кивнул.
– И где же они? – спросил озабоченно Карсидар.
– Внизу. В зале, – всё так же спокойно отвечал Читрадрива. – Они прорубили топором ставень и влезли внутрь.
– И…
– И я спустился туда. Забудь об этой парочке.
Пеменхата мороз продрал по коже, и он поспешно (даже слишком поспешно) заговорил:
– Да, да, забудем о них. Я нисколько не сомневаюсь, что наш друг… м-м-м… – он на секунду замялся. – …что Читрадрива позаботился о них. Тем более, есть дела поважнее.
– Ты хочешь обсудить, что делать дальше? – спросил Карсидар.
– Вот именно.
– Давайте проводим мастера, – предложил Сол, не знавший истинных планов взрослых и вообще отнесшийся к создавшейся ситуации слишком легкомысленно.
– А люди Торренкуля? – спросил его Читрадрива.
– Ха! – воскликнул мальчик. – Они драпанули в лес поджав хвосты!
– Но они остались там и сейчас повторят штурм, если… – Пеменхат замялся, поскольку существовал гораздо худший вариант.
– А что ещё можно сделать? – спросил Читрадрива.
– Ну, например, вызвать подкрепление, – принялся перечислять Пеменхат. – Притащить штурмовые лестницы и попытаться достать нас через второй этаж или через крышу. Со стороны глухой стены нет окон, и мы не сможем отталкивать лестницы. Можно подвести под здание подкоп. Можно, в конце концов, сделать новый таран и высадить ставни, поскольку скрытых ловушек под окнами нет… Правда, врагам это неизвестно.
– Но всё это слишком сложно, – подытожил Карсидар. – Да вдобавок ко всему позорно. Их ведь было поначалу десятка два, никак не меньше. И вот представьте, двадцать герцогских солдат не смогли одолеть троих мужчин и ребёнка! Стыд и позор. Поэтому мне кажется…
– Мне тоже, – перебил его Пеменхат. – Боюсь, самое простое для них – устроить…
В этот момент из-за окна донёсся крик:
– Эй, там, в трактире!
Кричал уже не начальник отряда, а кто-то другой. Все четверо бросились к окну и замерли, стараясь не высовываться. А невидимый глашатай продолжал выкрикивать:
– Слушайте, вы! Пеменхат, милостью его высочества герцога Торренкульского владелец заведения на дороге в Нарбик! Мальчик Сол, слуга упомянутого трактирщика! Гандзак, прозванный Читрадривой! За поддержку, оказанную вору, бродяге и убийце Карсидару, кровному врагу его светлости, вы объявляетесь вне закона и будете сожжены вместе с упомянутым убийцей, бродягой и вором.
Вслед за тем воздух прошили огненные нити. Одна из них влетела в окно, ткнулась в стену и оказалась стрелой, обмотанной горящей паклей. Карсидар рванулся к стене, перерубил древко стрелы у самого наконечника, но она отлетела на кровать. Тотчас загорелась ткань обивки. Карсидар хотел потушить её, но был остановлен воем Пеменхата:
– Это бессмысленно! Мы не сможем загасить все огненные стрелы. Сейчас начнётся пожар! Это то, чего я больше всего боялся!
– Я тоже, – зло сказал Карсидар. – Но что проку в боязни?
Между тем кровать уже полыхала вовсю, огонь перекинулся на тяжёлые шторы. Отовсюду доносился звон выбитых стёкол. Значит, в другие окна тоже летели стрелы.
– Надо было окна второго этажа закрыть ставнями, – сказал Читрадрива. – Тогда было бы труднее устроить поджог.
– Ерунда. После штурма стены в некоторых местах политы маслом. Это благоприятствует огню, – огрызнулся Пеменхат и выскочил из постепенно попадавшей в полную власть пламени комнаты с криком:
– Кто хочет жить, за мной!
В коридоре было душно. С потолка лениво стекали сизые хвостики дыма. Кажется, крыша тоже занялась. Плохо дело! Стрелять из луков могут не только здоровые воины, но и раненые. Значит, в отличие от рукопашного боя, при перестрелке солдаты герцога по-прежнему сохраняют численное превосходство над ними, в счёт потерь идут лишь погибшие и тяжело раненые во время штурма. А было бы неплохо сократить это преимущество! Да и выскочить из трактира осаждённые не могут – их уложат на месте… Проклятье!
– Куда ты собираешься бежать? – спокойно спросил Читрадрива, медленно шествовавший по задымлённому коридору, в то время как остальные кинулись вслед за трактирщиком к лестнице.
– Вниз. В погреб, – бросил через плечо Пеменхат, скатился по лестнице… и замер.
Посреди зала лежали два солдата. Они застыли в самых невероятных позах, непостижимым образом вывернув конечности, а на их посеревших лицах был написан ужас. И самое странное – никаких следов крови, никаких ран на телах… Вот что значит работа колдуна! Карсидар и Сол стояли позади и тоже не могли оторвать глаз от людей герцога.
– А что в погребе? – продолжал расспрашивать Читрадрива. – Подземный ход?
– Отсидимся, – ответил Пеменхат, постепенно приходя в себя. – Пожар переждём…
– А после?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Начальник отряда между тем вовсю разглагольствовал:
– А ты, почтенный трактирщик? Неужели ты думаешь, что его светлость герцог не соизволил поинтересоваться и твоим прошлым? Так вот, да будет тебе известно, совсем недавно его светлости доложили, что когда-то, давным-давно, ты был таким же точно бродягой и преступником, как этот самый Карсидар. И если герцог Торренкульский до сих пор оставлял тебя на свободе, то исключительно по доброте душевной и по безграничному своему милосердию. А ведь он мог бы давно схватить тебя и предать в руки королевского правосудия! Подумай об этом, старая свинья.
– Лжец, гнусный лжец, – прошипел сквозь стиснутые зубы Пеменхат. – Торренкуль знал всю мою подноготную с самого начала, но закрывал на прошлое глаза ввиду заслуг настоящих и будущих. Это теперь…
– Не волнуйся, сейчас я заткну ему рот, – ободрил его Карсидар, чуть-чуть опустил арбалет, вновь приподнял нашёптывая: «Так… Нет, вот так… Нет, похоже, немного левее… Ещё чуток…» Наконец замер прислушиваясь.
– Что же до гандзака, то герцог давно уже не допускал погромов в их проклятом районе. И по моему мнению, слишком даже давно, – неслось из-за окна. – Пора уже с этим кончать. Я так думаю!
– Что верно, то верно, пора с этим кончать, – одними лишь губами прошептал Карсидар, сделал глубокий вдох, плавно выдохнул, задержал дыхание… Палец его правой руки столь же плавно нажал на спусковой крючок… и тяжёлая стрела с глухим жужжанием унеслась по направлению к опушке.
Начальник отряда дико взвизгнул и тут же завопил благим матом:
– А-а-а-а!.. Он меня ранил-л-л!.. Бездельник, бродяга, висельник!.. Вперёд, атакуйте их! Во славу герцога! Сметите их!.. В порошок сотрите!.. Вперёд, без-здельни-ки-и-и!! – и неразборчиво захрипел.
– Ну ты точно мастер! – восторженно проговорил Пеменхат, поворачиваясь к окну.
Теперь отвлекаться уж точно не следовало – пошла потеха!
От опушки к запертым дверям трактира бежало человек десять, крепко ухватившие довольно толстый ствол свежесрубленного дерева.
– Помоги, – выдохнул Пеменхат, наклонился к стоявшему на треноге у самого окна котлу с горячим маслом и ухватился за обмотанную сухой тряпкой ручку.
Карсидар спрыгнул со стола, пригибаясь подбежал к нему, взялся за другую ручку и прошептал:
– А если не успеем, и они всё же вышибут дверь?
– Не волнуйся, сейчас поймёшь… – начал Пеменхат, как вдруг снаружи одновременно раздались треск, грохот, глухой удар и разноголосые вскрикивания.
– Давай!!! – рявкнул Пеменхат, и вдвоём с Карсидаром они резко распрямились, рванули с треноги котёл и опрокинули его за окно.
В чёрное закопченное днище тут же забарабанили стрелы. Поэтому они вынуждены были отпустить котёл, не втаскивая его обратно, и срочно спрятаться. Тем не менее Карсидар успел увидеть совершенно неожиданную картину: перед самым входом в трактир образовалась яма, из которой торчали обломки каких-то досок, руки, ноги, головы нападавших и конец тарана. Очевидно, на них полилось разогретое масло и свалился котёл, потому что вопли зазвучали с новой силой, перейдя затем в протяжные стоны.
– Так, пустячок. Небольшой подарок бравым герцогским воякам от безмозглого борова-трактирщика, – ответил Пеменхат на немой вопрос Карсидара и, осклабившись, пояснил:
– На самом деле перед входом в заведение был хорошо замаскированный настил на сваях. Мы с гандзаком вышибли их, и доски лишились опоры. А выложен был настил с таким расчётом, чтобы по нему могли пройти человека два-три, да и то спокойно. Не то что десятку здоровенных болванов с бревном пробежаться…
– Ну, ты хитёр! Ну, хитёр! – рассмеялся Карсидар, когда понял смысл ухищрения Пеменхата.
– Так что за дверь я боялся меньше всего. Теперь перед ней яма, в которой навалено всего понемногу, – с невинным видом докончил трактирщик. – Это надёжное препятствие. Вот окна…
– Значит, внимание на окна, – скомандовал Карсидар.
И вовремя: от опушки один за другим спешили герцогские воины, размахивая топорами на длинных рукоятках, мечами, и устрашающе покрикивали. В течение следующих десяти минут Карсидар и Пеменхат потрудились на славу. Карсидар взобрался на стол и, пользуясь тем, что снаружи не очень хорошо видно, что творится в глубине комнаты, обстреливал нападавших на подходах к трактиру из всех имеющихся арбалетов. А когда кому-либо из них всё же удавалось прорваться непосредственно к стене, в дело вступал Пеменхат. Зацепившись носком ноги за крюк, на который наматывается раздвигающий шторы шнур, и прикрываясь единственно дурацким выпуклым щитом, он отважно свешивался за окно и молниеносными движениями посылал в противников метательные ножи. Попасть ножом в сочленения доспехов было крайне сложно, но Пеменхат попадал. Хотя специально не примеривался и не целился. Не успев ещё толком рассмотреть цель, он знал, где находится герцогский солдат. И рука уже сама по себе двигалась сверху вниз, пальцы тянули за собой лезвие ножа с тяжёлой рукояткой и в нужный момент отпускали его. И уже скрываясь под защиту подоконника, Пеменхат краем глаза отмечал, что попавший точно в назначенное место нож входит в тело врага, а тот вздрагивает и кричит от боли. И лишь потом в его уши врывался крик. При этом Пеменхат успевал ещё и защищаться от стрел. Они ударялись в щит с дробным перестуком крупных градин, однако все до единой соскальзывали по его выпуклой поверхности и, не причинив Пеменхату ни малейшего вреда, улетали в комнату либо вонзались в подоконник. Правда, в первом случае Карсидар здорово рисковал, поэтому всякий раз покрикивал:
– Эй, почтеннейший, осторожнее! Только что одна стрела едва не пробила мою шляпу. Ты обязан, в случае чего, возместить мне ущерб за порчу одежды.
Или:
– Нет, почтенный Пем, я заплатил тебе безобразно мало. Надо бы накинуть ещё пару золотых за развлечения. В твоём трактире не соскучишься!
На что Пеменхат лишь беззлобно отругивался. Он весь без остатка был поглощён сражением. Былое вставало перед его мысленным взором и неудержимо возрождалось в каждой секунде настоящего. Боевой задор вновь будоражил кровь, быстрее гонял её по жилам, заставлял быть предельно собранным. Да ещё приходилось прислушиваться к тому, что творилось в других комнатах. Хвала богам, с той стороны, где караулил Сол, ничего серьёзного не происходило. А вот слева несколько раз доносился треск дерева и звон выбитых стёкол. Очевидно, Читрадриве пришлось всё же опрокинуть вниз несколько порций кипятка. Потом он промчался мимо дверей и крикнув:
– Я вниз! – исчез.
Наконец солдаты герцога отошли в лес, и осаждённые получили возможность отдохнуть.
– Уф-ф! Ну и ну… – вздохнул Пеменхат, опускаясь на пол, стаскивая с головы повязку и вытирая ею лоснящееся от пота лицо. – Давненько не случалось мне так напрягаться.
– Совсем выдохся, что ли? – понимающе спросил Карсидар, спрыгивая со стола на пол. – Не ожидал, не ожидал. Признаю, насчёт драки ты мастак… чтобы не сказать мастер. Думаю, когда ты был помоложе, твоя голова ценилась не меньше моей. А сейчас…
– Кто выдохся? Я?! Что ты, мастер! Мне бы вот только водички испить, и хоть снова начинай. А если жирок лишний согнать… – Он критически осмотрел своё довольно объёмистое чрево и докончил:
– …то и воды не понадобится. Ничего, за этим не станет.
Пеменхат собирался возобновить разговор о предстоящей экспедиции. Хотя ему очень не нравилась её цель, он прекрасно понимал, что не сможет отныне оставаться во владениях герцога Торренкульского, не говоря уж о том, чтобы держать трактир под стенами главного города герцогства. Поэтому оставалось, если и не податься за Карсидаром в Ральярг, то по крайней мере до поры до времени, держась вместе с ним, перебраться в другое подходящее местечко.
Однако их беседе помешал Сол. Он вбежал в комнату и закричал:
– А здорово мы их, да?! Ух, будут теперь знать, как сюда соваться! – Он помолчал немного и уже тише добавил:
– Правда, с моей стороны не нападал никто…
– Ошибаешься, мальчик, – сказал Читрадрива, внезапно выросший за его спиной. – Ты проморгал двоих.
Сол вздрогнул, обернулся и недоверчиво спросил:
– Как, аж двоих?!
Гандзак молча кивнул.
– И где же они? – спросил озабоченно Карсидар.
– Внизу. В зале, – всё так же спокойно отвечал Читрадрива. – Они прорубили топором ставень и влезли внутрь.
– И…
– И я спустился туда. Забудь об этой парочке.
Пеменхата мороз продрал по коже, и он поспешно (даже слишком поспешно) заговорил:
– Да, да, забудем о них. Я нисколько не сомневаюсь, что наш друг… м-м-м… – он на секунду замялся. – …что Читрадрива позаботился о них. Тем более, есть дела поважнее.
– Ты хочешь обсудить, что делать дальше? – спросил Карсидар.
– Вот именно.
– Давайте проводим мастера, – предложил Сол, не знавший истинных планов взрослых и вообще отнесшийся к создавшейся ситуации слишком легкомысленно.
– А люди Торренкуля? – спросил его Читрадрива.
– Ха! – воскликнул мальчик. – Они драпанули в лес поджав хвосты!
– Но они остались там и сейчас повторят штурм, если… – Пеменхат замялся, поскольку существовал гораздо худший вариант.
– А что ещё можно сделать? – спросил Читрадрива.
– Ну, например, вызвать подкрепление, – принялся перечислять Пеменхат. – Притащить штурмовые лестницы и попытаться достать нас через второй этаж или через крышу. Со стороны глухой стены нет окон, и мы не сможем отталкивать лестницы. Можно подвести под здание подкоп. Можно, в конце концов, сделать новый таран и высадить ставни, поскольку скрытых ловушек под окнами нет… Правда, врагам это неизвестно.
– Но всё это слишком сложно, – подытожил Карсидар. – Да вдобавок ко всему позорно. Их ведь было поначалу десятка два, никак не меньше. И вот представьте, двадцать герцогских солдат не смогли одолеть троих мужчин и ребёнка! Стыд и позор. Поэтому мне кажется…
– Мне тоже, – перебил его Пеменхат. – Боюсь, самое простое для них – устроить…
В этот момент из-за окна донёсся крик:
– Эй, там, в трактире!
Кричал уже не начальник отряда, а кто-то другой. Все четверо бросились к окну и замерли, стараясь не высовываться. А невидимый глашатай продолжал выкрикивать:
– Слушайте, вы! Пеменхат, милостью его высочества герцога Торренкульского владелец заведения на дороге в Нарбик! Мальчик Сол, слуга упомянутого трактирщика! Гандзак, прозванный Читрадривой! За поддержку, оказанную вору, бродяге и убийце Карсидару, кровному врагу его светлости, вы объявляетесь вне закона и будете сожжены вместе с упомянутым убийцей, бродягой и вором.
Вслед за тем воздух прошили огненные нити. Одна из них влетела в окно, ткнулась в стену и оказалась стрелой, обмотанной горящей паклей. Карсидар рванулся к стене, перерубил древко стрелы у самого наконечника, но она отлетела на кровать. Тотчас загорелась ткань обивки. Карсидар хотел потушить её, но был остановлен воем Пеменхата:
– Это бессмысленно! Мы не сможем загасить все огненные стрелы. Сейчас начнётся пожар! Это то, чего я больше всего боялся!
– Я тоже, – зло сказал Карсидар. – Но что проку в боязни?
Между тем кровать уже полыхала вовсю, огонь перекинулся на тяжёлые шторы. Отовсюду доносился звон выбитых стёкол. Значит, в другие окна тоже летели стрелы.
– Надо было окна второго этажа закрыть ставнями, – сказал Читрадрива. – Тогда было бы труднее устроить поджог.
– Ерунда. После штурма стены в некоторых местах политы маслом. Это благоприятствует огню, – огрызнулся Пеменхат и выскочил из постепенно попадавшей в полную власть пламени комнаты с криком:
– Кто хочет жить, за мной!
В коридоре было душно. С потолка лениво стекали сизые хвостики дыма. Кажется, крыша тоже занялась. Плохо дело! Стрелять из луков могут не только здоровые воины, но и раненые. Значит, в отличие от рукопашного боя, при перестрелке солдаты герцога по-прежнему сохраняют численное превосходство над ними, в счёт потерь идут лишь погибшие и тяжело раненые во время штурма. А было бы неплохо сократить это преимущество! Да и выскочить из трактира осаждённые не могут – их уложат на месте… Проклятье!
– Куда ты собираешься бежать? – спокойно спросил Читрадрива, медленно шествовавший по задымлённому коридору, в то время как остальные кинулись вслед за трактирщиком к лестнице.
– Вниз. В погреб, – бросил через плечо Пеменхат, скатился по лестнице… и замер.
Посреди зала лежали два солдата. Они застыли в самых невероятных позах, непостижимым образом вывернув конечности, а на их посеревших лицах был написан ужас. И самое странное – никаких следов крови, никаких ран на телах… Вот что значит работа колдуна! Карсидар и Сол стояли позади и тоже не могли оторвать глаз от людей герцога.
– А что в погребе? – продолжал расспрашивать Читрадрива. – Подземный ход?
– Отсидимся, – ответил Пеменхат, постепенно приходя в себя. – Пожар переждём…
– А после?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72