- Если я не могу
помешать тебе, значит, не могу.
Я отвернулся от нее и посмотрел на верх лестницы, где находился
украшенный колоннадой портик. Ее сопротивление внезапно испарилось, как
это иногда случается в трудной битве, когда она уже проиграна. Я больше не
думал об этом.
Я не лгал. Я любил ее и решил твердо, что она будет моей, но в этот
момент только эта лестница и эта дверь имели для меня значение. Слабый
толчок в мой бок напомнил мне, что я не один, и холод зимы вдруг проник в
мои внутренности.
- Рессаверн, - сказал я, хотя, помню, и не взглянул на нее: мой
взгляд был прикован к двери, - если у тебя есть какие-либо дела, ради
которых ты должна позабыть обо мне, то не стесняйся. Надеюсь, ты оставишь
меня на некоторое время. И еще, верь в меня.
Она не ответила, и я, не взглянув на нее, пошел вверх по лестнице,
стараясь соразмерить шаг с биением сердца. Затем я вошел в портик.
Я плыл сквозь тяжелое море ужаса, но ничто не могло вытолкнуть меня
из него.
Зал был очень высокий и мрачный. Я не особо смотрел по сторонам: на
его размеры, форму или обстановку. Только один трон из слоновой кости и
нефрита был поставлен так, что противостоял каждому, кто, как и я, входил
через эту дверь.
Я остановился и посмотрел на трон, и страх пронзил меня до мозга
костей, как побитого трех- или четырехлетнего мальчишку, которого
притащили к жрецу племени для дальнейшего наказания. Затем все прошло, и
во мне осталась только пустая неподвижность и тишина.
Та, что, окутанная вуалью, неподвижно сидела на тропе из слоновой
кости, непосредственная как земля, как воздух, как мое будущее, была
колдунья. Была Карраказ, моя мать.

2
Я не мог разглядеть ее лица.
Я пришел издалека и прошел через многое, но до сих пор еще не смог
увидеть Ее.
Я стоял так, приросший к полу, и глазел на то, чего не мог увидеть.
Она заговорила со мной.
- Последний долг, Зерван. Не подходи ближе.
- Я тебе ничем не обязан, - сказал я. Затем, собравшись с духом, я
произнес: - Ничем, матушка.
Ее голос был как туман. Он плыл скорее в моей голове, чем в комнате,
где мои голос звучал, отдаваясь эхом.
- Чего ты хочешь от меня? - спросила она.
Я рассмеялся, если можно было назвать смехом какой то глупый шум,
который ничего не значил.
- Да, допустим, что я должен кое-чего хотеть, или мне не следовало
находиться здесь? Ты встревожена, матушка, что обнаружила меня здесь. Ты
вообразила, что надежно оставила сына в северных землях, в той палатке
Эттука.
- И однажды ты возжелал убить меня, - сказала она, - но, надеюсь, ты
понял, что не можешь сделать этого. Что еще? Между нами нет ни любви, ни
родственных чувств, ни притязаний.
Все правда. Я не мог убить ее, не мог отомстить за отца и больше не
намерен был пытаться. Какие вопросы я мог бы задать ей, чтобы она с
хитростью не уклонилась от ответов? Да и что я мог требовать от нее? Я
врос в мою Силу и мог бы добыть себе, как сказала Рессаверн, и богатство и
королевство. А что касается Рессаверн, я мог бы попытаться увести ее со
мной, а если бы она не хотела, я не стал бы ее неволить. Она не была
женщиной, которого я мог просто взять Силой. Она была такая же, как я.
Так, чего же, в конце концов, я хочу здесь от этой ведьмы-богини? Однако,
я не повернулся, чтобы уйти.
- Я требую, чтобы ты рассказала мне, - сказал я, - что произошло
между тобой и моим отцом. Понимаешь, мне хотелось бы выяснить.
- Я охотно покажу тебе, в твоем уме, что произошло между Вазкором и
Карраказ. Но ты не поверишь, что все так и было, как я показываю.
- Может быть, и нет. Но ближе к делу. Я буду судить вас, леди. Даже
этот обман сумеет открыть мне те события, которые вы пытаетесь утаить от
меня.
Я знал, что это означало, что я должен позволить ей проникнуть в мой
мозг, но это как раз меньше всего беспокоило меня, да и контакт не казался
отвратительным. Пусть войдет и посмотрит, каково жилище, посмотрит на все
те хитрые приемы волшебства, которые могли стоять против нее, увидит, что
теперь я настороже и готов сражаться. Пусть увидит, что я прекрасно
обхожусь и без нее.
Она вошла туда. Она представила мне свою историю, свою жизнь с
Вазкором, которая не была долгой, даже меньше года, но она носила шрам от
этой жизни, шрам, оставленный отцом на ее чувствах, такой же, каким он
отмечал у других тела.
Несмотря на мою собственную переоценку, увидеть истинное лицо Вазкора
было для меня тяжелее, чем я думал. Он не был похож на моего бога или
проводника. Полная противоположность мне самому. В нем не было пыла, жажды
жизни, только безжалостное стремление обладать, которое не доставляло ему
удовольствия в обладании. Он бы стал издеваться над моим образом жизни, он
бы искорежил меня во мне, если бы смог. Она не лгала мне. Я понял это в
какое-то мгновение, полное ее женской боли, и понял, что грубость и
откровенность этой истории доказывают ее подлинность. Да, он был мужчиной,
императором, волшебником. Его гений волновал меня и тогда, и сейчас. Хотел
бы я через годы вернуться назад к нему, чтобы узнать его. Я жалею его,
своего отца, зачавшего меня в хладнокровном сексе, без любви. Я жалею и
уважаю его.
Он поднялся из черни, Черный Волк Эзланна, побочный сын девушки из
племени Темных людей и какого-то господина из города, и обманом пробрался
в благородные ряды Золотых Масок при помощи предательства, жестокости и
колдовства. Он, колдун-самоучка, задумал создать империю, достойную себя.
Он убирал всех и вся, что стояло на его пути. И когда там появилась
Карраказ, он решил сделать из нее богиню и использовать, как ширму,
прикрывающую его властолюбие. Это получилось. Он научил ее страданию,
цинизму и высокомерию. Она бы служила ему из любви, если бы он попросил об
этом, но со временем у нее не осталось к нему никаких чувств, кроме
неприязни. Он искорежил ее душу в попытках сокрушить ее личность. Под
конец он уничтожил всех близких ей людей, не потому что они могли повлиять
на нее, а просто так сложились обстоятельства. Все должно было служить
ему. Меня он вложил в нее, как животное поставил в стойло, дабы оно не
пустовало, чтобы приковать ее к себе и получить наследника своему
королевству. Она была воительницей - он унизил ее до детородной машины;
она была любовницей - он показал ей, что она - как одежда, висящая на
стене, и хозяин пользуется ею редко и только тогда, когда сам захочет.
Некоторые женщины такие и есть, но не Карраказ. Он зарвался с ней, как и
со всем прочим. Вскоре удача изменила ему: империя рухнула, его армии
разбежались, и шакалы завыли похоронную песню его могуществу. Затем
наступил день, когда ее чаша терпения переполнилась. В отчаянии, она вдруг
обнаружила, что может превзойти его. Она убила его Силой, как иногда это
можно сделать, как, думаю, сделал бы и я, если бы жил как его сын, если бы
он истязал меня морально и физически, как истязал других. В самом деле, я
должен был ненавидеть Вазкора самой черной ненавистью, какую когда-либо
испытывал. Если бы Карраказ сама подставила шею под такое ярмо - навечно
принадлежать ему, - она не могла бы понравиться мне.
Колдовская Сила покинула Карраказ в момент его смерти. Она не думала,
что вновь обретет ее. Она родила меня в палатке на Змеиной дороге,
счастливая, что освобождается от последних уз, связывающих ее с Вазкором.
Но ее радость не была продолжительной. Ее преследователи приближались. Ей
не оставалось ничего другого, как отдать ребенка первому встречному, даже
если она и хотела сохранить меня. Так я стал ее подарком Тафре, которая
была моей матерью (я не мог называть ее по другому) и спасла ее от
немилости, притеснения и, возможно, черной работы. Я был магом, который
отводил несправедливости Эттука от Тафры в течение девятнадцати лет.
Только ее боги знают, была ли в этом какая-то радость для нее, но я хочу
надеяться, что была.
Когда я поднял голову, мои глаза горели, а разум смягчился. Я
чувствовал себя опустошенным, словно стены крепости моей души рухнули. Ибо
истины, которые я так бойко нарисовал себе, оказались намертво припертыми
к стене.
- Благодарю, - сказал я, обращаясь к фигуре под вуалью, сидевшей
передо мной тихо, как каменная. - Я приму решение, как мне отнестись ко
всему этому, как-нибудь и другой раз, но допускаю, если ты ввела меня в
заблуждение, то только потому, что сама заблуждалась. Между нами пустота,
леди. Таков итог.
- Тогда уйди отсюда без злобы. И без ненужной задержки. Уходи.
- Если вы так желаете. Но, леди, неужели вы никогда не
интересовались, что стало со мной? Вы считали меня мертвым или что?
- С некоторых пор я чувствовала твое приближение к этому месту, ты
искал меня. Я никогда не думала, что ты достигнешь такой Силы. В тебе есть
все, что любая мать могла бы пожелать увидеть в своем сыне: принц среди
людей. А что до колдуньи, что может быть лучше, чем сын - искуснейший
колдун? Однако слишком поздно для родства.
Ее бесплотный голос меланхолично звучал в моем черепе. Я понял, что
за все это время она ни слова не произнесла вслух.
Я громко сказал:
- Но я никогда не видел ваше лицо. Даже в тех психических видениях
нашего прошлого, я никогда не видел его.
- Лели показала тебе мое лицо, - сказала она. Значит, она читала мои
мысли, хотя я не пытался читать ее. Неважно. Я не чувствовал, чтобы от нее
исходила угроза.
- Кошачью морду, маску старой кошки. Не вашу, конечно. Леди, - сказал
я. У меня пересохло горло, и я с трудом прошамкал, как старик: - Позвольте
мне взглянуть на ваше лицо, и я с миром покину вас.
Она не отвечала. Я ждал. Она все еще не отвечала.
Это не было гневом бога или капризом избалованного ребенка, которому
в чем-то отказали. Таково было мое воспитание в племени, которое не
позволило мне продешевить в этой сделке.
Она была богиня Карраказ, но в этот момент я опередил ее. Я послал
свою Силу, как шквал зимнего ветра, чтобы сдернуть покров с ее тела и
лица.
Карраказ сидела неподвижно, как каменная, и неудивительна: она была
каменная. Сидящая женщина была создана из бледного полированного мрамора,
одетого в женское платье, закамуфлированного и закрепленного на троне из
слоновой кости. Все это время я говорил со статуей. То, что обманывало
людей с континента, одурачило и меня.
Трудно сказать, что я почувствовал. Я был сердит, но не потерял
хладнокровия, потому что источник голоса Карраказ, звучавший у меня в
голове (а он не мог быть ничьим другим, кроме как ее), находился где-то
рядом. Я не стал предпринимать ничего другого, а набрал полные легкие
воздуха и закричал:
- Где она? Пусть она выйдет. Я устал от этих шуток! На эту гору
опустится смерть, и она превратится в ад, если хоть кто-нибудь еще
вздумает пошутить со мной. Где колдунья?
- Она здесь, - сказала женщина за моей спиной. Голос из плоти и крови
произнес: - Я не хотела возлагать эту тяжесть на тебя, Зерван. Я хотела
только понять, что ты есть, подвести тебя, если смогу, к восприятию меня
не как мифа или объекта мести, но как живого создания. Я любила тебя с
самого начала. Да и как я могла не любить? Ты - образ Вазкора, Вазкора,
которого я любила, а еще ты похож на другого мужчину, которого я знала как
Дарака... по какой-то странной прихоти природы ты так же похож на него,
славно его семя задержалось во мне, чтобы помочь слепить тебя. Более того,
в тебе я вижу себя: не в лекторрас-альбиносах из западных земель, но в
зрелом волшебнике, мужчине моей расы, возрожденной мною. Не знаю, что
будет дальше, но это сама судьба. Ты достаточно жил и вел себя как
смертный, и это встревожит тебя и испугает. Я пыталась, я всеми силами
пыталась, вспомни, хитрость за хитростью уберечь тебя от этого знания.
Если бы ты послушался только один-единственный раз! Ты мог бы уйти отсюда
без этой тяжелой ноши на плечах.
Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать этот голос, но я
обернулся и нашел ее совсем рядом, так близко, что можно было вновь обнять
ее.
- Вначале, чтобы обмануть тебя, я воспользовалась именем моей матери.
Младшие лекторрас знают меня только под этим именем, а у людей с
континента я вычеркнула свой образ из памяти, чтобы они не грустили обо
мне, когда я покину остров. Мазлек, Солор, Динал - они знают меня и знают,
кто я, и служили бы тебе, как мне.
Я потянулся к ней, пристально глядя на нее, но пелена все больше
застилала мне глаза.
Мне следовало подумать об этом раньше. О том, что самообновляющаяся
плоть Потерянной Расы, на которой не оставалось ни пятен, ни шрамов, не
имеет ни возраста, ни морщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55