И тут у него захватило дух.
– Ну, что ты увидел? – Гидеон отобрал трубу и снова направил ее на путешественников.
– Сколько их там? – спросил Питер. Гидеон, молча считая, чуть шевелил губами.
– Пятеро. И мальчик, – сказал Гидеон. – Похоже, они привязали преподобного к дереву, но отсюда нельзя сказать с уверенностью. Мне не видно остальных.
– А вдруг с ними что-то случилось? Надеюсь, они не тронули Кэйт, Ханну и Джека, а? Они просто заберут бриллиантовое ожерелье, золото преподобного и уйдут, правда? Им же нужны только деньги?
Гидеон не ответил, он молча стояли смотрел вдаль. Из-за кареты поднималась струйка дыма. Гидеон бросил поводья, потрепал Полуночника по шее и отпустил его в заросли молодых березок. Между березняком и сломанной каретой открывалось пространство без единого дерева для укрытия. У Питера от страха пересохло во рту.
– Они вооружены, а мы – нет, – сказал Гидеон. – У меня только нож. К тому же их слишком много, нападать слишком рискованно. Я не сомневаюсь, что Дегтярник или Нед Портер – или они оба – направили эту шайку сюда, где на добрую лигу никого не сыщешь. Когда они обнаружили наше отсутствие, они наверняка стали расспрашивать, куда мы делись… Надеюсь, наши друзья догадались сказать, что мы оставили их и двинулись дальше, – тогда, по крайней мере, мы сможем появиться неожиданно.
Гидеон вдруг поднял большой камень и в отчаянии швырнул его в кусты.
– Неужели меня ничему не научили последние пять лет! Я знал, что он их пошлет! Как кот, который прежде чем убить мышь, не может отказать себе в удовольствии поиграть со своей жертвой. Ему мало найти меня, он должен напасть на тех, кто мне помогает! Какое безрассудство! Оставить всех на виду… как овец на заклание! Дегтярник позволит этим разбойникам оставить себе награбленное добро, поскольку именно я – тот приз, который его хозяин приказал добыть. Я обещал помочь вам и мистрис Кэйт, но сделал глупость и навлек на вас еще большие неприятности!
Гидеон поднял еще один камень и с такой силой бросил его в ствол дерева, что древесная крона всколыхнулась.
– Будь он проклят! – крикнул он и пошел прочь, не в силах справиться с гневом и отчаянием.
Питер сел на землю и опустил голову на колени. Он побледнел, руки покрылись испариной, так его расстроила ярость Гидеона. Если Гидеон не знает, что делать, значит, действительно выхода нет. Питер закрыл глаза. Минут через пятнадцать он услышал шаги Гидеона и почувствовал на плече его руку.
– Не бойся – они на это и рассчитывают. Еще не все потеряно. Разбойники разожгли костер – уверен, они разобьют лагерь для ночевки. Мы дождемся наступления темноты, а там посмотрим.
Питер взял подзорную трубу и снова навел ее на далекий дуб. Карета скрывала обзор, и не было видно происходящего на другой стороне поля. Гидеон привязал Полуночника к стволу дерева и уговорил Питера отдохнуть, пока он будет обдумывать их предстоящие действия, поскольку скоро им понадобится вся их смекалка. Какое-то время они молча сидели бок о бок: Гидеон жевал травинку, а Питер упорно рассматривал в подзорную трубу струйку дыма, поднимающуюся из-за кареты. В темноте медленно исчезали алые и золотые облака, растянувшиеся над горизонтом.
– Идем, – наконец нарушил молчание Гидеон. – Мы проходили тростники, рядом должен быть ручей. Нужно напоить Полуночника.
Они шли, стараясь вспомнить, где же были тростники. Гидеон вел под уздцы коня. Становилось холоднее. Питер положил руку на шею Полуночника; иногда он наклонялся и срывал коню пучок колокольчиков и отборной зеленой травы, и когда конь жевал, Питер ощущал на своей руке его горячее дыхание. Присутствие животного ободряюще действовало на Питера – он почти ничего не боялся.
Дойдя до тростников, они вскоре нашли маленький булькающий источник, наполнявший маленький прудик. Полуночник принялся жадно пить, по колено ступив в воду. Быстро спускалась темнота, но Гидеон успел осмотреть окрестности через подзорную трубу на тот случай, если за ними кто-то следил.
– Эта труба принадлежала моему отцу, – сказал Гидеон. – Он дал ее моему старшему брату. После смерти брата труба перешла ко мне.
– Это когда почти вся ваша семья заразилась скарлатиной?
– Нет, не тогда. Я не помню своего старшего брата. Он умер за несколько лет до нашего переезда в Эбинджер. Моя мама не любила об этом вспоминать. Думаю, это был какой-то несчастный случай. Мама так и не оправилась от потрясения. Мой брат был ее первенцем – для нее это была мучительная утрата.
Гидеон достал из куртки какой-то предмет с полированной поверхностью.
– Что это такое? – спросил Питер.
– Это вырезал мой отец из рога барана, когда я был еще совсем маленьким, в честь моего тезки. Послушай.
Гидеон приложил рожок к губам и очень тихо подул – полились чистые мягкие звуки.
– А кто это ваш тезка? – спросил Питер.
– Ты знаешь Библию? Разве ты не читал о Гидеоне и Стенах Иерихонских?
Питер этого не помнил.
– Именно Гидеон повел израильтян против мидийцев в Иерихоне…
Гидеон замолчал на середине фразы.
– Рожок моего отца поможет нам! Да! Теперь я знаю, что надо делать!
Гидеон торжествующе улыбался, а Питер в недоумении молчал.
– Если я расскажу тебе историю Гидеона и Стен Иерихонских, то ты все поймешь, – сказал Гидеон. – Израильтян было гораздо меньше, чем мидийцев, оборонявших Иерихон с огромной армией. Стены города были хорошо защищены. Однако Господь повелел Гидеону взять для атаки на город только небольшую группу лучших бойцов. Знаешь, как он выбирал бойцов?
Питер покачал головой.
– Попейте воды, мастер Питер.
– Что, сейчас?
– Да.
– Хорошо… – Питер лег на живот у прудика и, надеясь, что мутную воду можно пить, припал к ней губами.
– Нет! – воскликнул Гидеон. – Мой тезка тебя не выбрал бы. Вот как пьют солдаты.
Гидеон встал на колени и, сложив правую руку ковшиком, осторожно опустил ее в воду. Затем он встал и начал пить из руки, все время оглядываясь по сторонам, чтобы не пропустить опасности.
– Вот так Гидеон отбирал людей: он приказывал им пить. Кто пил, не опасаясь нападения, отсеивались. Он выбрал для атаки только тех, кто все время оставался начеку.
Господь повелел Гидеону дождаться полуночи и окружать городские стены. Так Гидеон и сделал. Потом по его приказу израильтяне, каждый из которых имел или рог, или барабан, или что-то подобное, стали кричать и извлекать громкие звуки из своих инструментов, отчего произошел ужасный шум… Внезапно разбуженные мидийцы решили, что на них напала большая армия. Они растерялись, и еще до рассвета были побеждены армией, которая в несколько раз была меньше их войска. Теперь ты понимаешь, что я замыслил сделать?
Питер кивнул и улыбнулся.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Проповедь для разбойников. Освобождение
Казалось, глазам должна была предстать мирная картина. Ласточки летали по розово-золотистому небу, освещенному лучами заходящего солнца, кузнечики стрекотали в высокой сухой траве, теплый ветерок шевелил листья огромного дуба… Но никакого мира не было и в помине. Разломанная карета возвышалась посреди дороги, как гигантский скелет, вокруг нее валялись дорожные сундуки и выброшенные из них вещи. Преподобный Ледбьюри был привязан к дереву, кучер и Сидни – к колесам кареты. Нед Портер и мерзкие головорезы сидели вокруг костра, а напротив них теснились около ствола Кэйт, Ханна и Джек. Они задыхались от дыма костра, и Джек начинал кашлять всякий раз, как ветер менял направление.
– Тихо, тихо, мастер Джек, если мы будем вести себя спокойно и не бояться, то все будет хорошо, – шептала Ханна. – Положите головку мне на колени, чтобы не видеть этих безобразных свирепых животных, а я спою вам песенку.
Ханна попыталась петь, но голос ее дрожал, и вскоре она сдалась и стала тихонько напевать с закрытым ртом. Она ласково поглаживала Джека по спине, и постепенно, успокоенный прикосновениями Ханны, спрятав голову в складки ее юбки, Джек заснул. Ханна наклонилась над ним и шепнула на ухо Кэйт:
– Я думаю, он не совсем здоров. Его слегка лихорадит, а этот вечерний воздух…
– Кто вам позволил разговаривать! – рявкнул шагнувший к ним предводитель бродяг. – Еще одно слово, и вы почувствуете, какая у меня рука.
– Я только сказала, что ребенок… О-о-о! Ханна закричала от боли, когда ей в лицо швырнули целую пригоршню желудей.
– Оставьте ее в покое, вы, хулиганы! – взвизгнула Кэйт.
Два других негодяя посмотрели на нее и расхохотались. Потом один из них сердито двинулся к Кэйт. Она сжала кулаки, но разбойник схватил девочку за руки и с легкостью вывернул их за спину. Кэйт кричала от боли и попыталась вырваться, но она была лишь котенком в лапах льва.
– Ты мне надоела, – прорычал он. – Если не будешь вести себя тихо, привяжу тебя!
Он толкнул ее назад к дереву. Кэйт показалось, ей что-то крикнули преподобный и Сидни, но на помощь неожиданно пришел сам Нед Портер.
– Отпусти ее, – спокойно сказал он, и его зеленые глаза блеснули в свете костра. – Джентльмены с большой дороги не ведут себя так низко, и пока ты со мной, я предпочитаю, чтобы с леди жестоко не обращались.
Нед криво усмехнулся в ответ на злобный взгляд разбойника и ждал, сложив руки на груди. Разбойник еще крепче сжал руки Кэйт, и грубо толкнул ее к Ханне и Джеку. Нед чуть кивнул ей. Кэйт почувствовала на спине струйку холодного пота и закрыла глаза.
Становилось темнее, и под балдахином ветвей костер разгорался все ярче. Крепко привязанный к колесу кареты кучер безучастно смотрел вперед – то ли задумался о своей судьбе, то ли настолько плохо себя чувствовал, что вообще ни о чем не думал. В отличие от него лицо Сидни выражало и ужас, и ярость. Джон, сообщник Неда, развлекался, наклоняясь к Сидни и щелкая зубами. Он потирал руку, все еще болевшую от укуса мальчика.
– Надеюсь, я показался тебе вкусным, поскольку был последней пищей, которую тебе удалось попробовать! – расхохотался он, довольный собственной остротой.
Сидни с яростью глянул на него и попытался освободиться от веревок.
– Не поддавайся, мой мальчик! – выкрикнул преподобный.
Кэйт каждая секунда казалась минутой, а минута – часом. «Где же Питер и Гидеон? – постоянно спрашивала она себя. – Почему их до сих пор нет?»
«Дыши глубже, Кэйт, дыши глубже», – внезапно прозвучал у нее в ушах голос отца. Она заставила себя дышать медленнее, вдох – выдох, вдох – выдох, и почувствовала себя чуточку спокойней. Так сказал ей отец, когда она однажды позвонила домой среди ночи и умоляла скорее приехать и забрать ее. Она тогда заканчивала начальную школу, и ее класс был неделю в лагере на Хай-Пик. Отец отказался, сказав, что это не пойдет ей на пользу. Несколько девчонок сделали ее жизнь в лагере настолько невыносимой, что на вторую ночь она убежала и в полной темноте пошла по пустынной дороге искать телефон. Не веди себя как жертва, советовал отец. Если хочется поплакать, подожди, пока никто этого не увидит. Когда хочешь во всем разобраться, голова должна быть ясной. Ты умная девочка, Кэйт, доверяй себе, потому что ты на многое способна… И так, под писк мошкары, летающей в желтом свете телефонной будки, отец и дочь обсуждали возникшие проблемы. Спустя полчаса Кэйт вернулась в лагерь, и никто даже не заметил, что она уходила…
Такое решение здесь неприменимо, подумала Кэйт, но воспоминание о том случае вызвало тень улыбки на ее лице. Тогда отец еще до завтрака совершил двухчасовое путешествие, чтобы доставить в лагерь таинственный пакет… В то же утро старшие ребята были готовы побить любого, кто обидит Кэйт Дайер. Дело в том, что в округе на много миль вокруг не наблюдалось ни одного магазина, а в таинственном пакете находились замечательные сладости…
Дыши глубже, велела себе Кэйт, все будет хорошо… Должен быть выход из этой ситуации, и она найдет его… Она тихо сидела и…
Сначала Кэйт думала, что схвативший ее разбойник и был Дегтярник – толстый, заросший щетиной человек с грязным седым хвостиком волос. Но прислушиваясь к их дурацким шуткам, Кэйт разобралась, кто есть кто. Схватившего ее звали Джо Каррик. Он командовал тремя братьями: Джозефом, Заикой Джоном и Уиллом. И хотя Джо Каррик был самым младшим из братьев, именно его Кэйт боялась больше всего. Когда Джо смотрел в ее сторону, у нее мурашки бежали по коже. Он сквернословил, был злобным и непредсказуемым – то спокойным и рассудительным, то болтливым и придурковатым. Еще там был молчаливый тихий мальчик, которого даже не называли по имени.
Из услышанного она поняла, что Дегтярник послал Неда Портера с разбойниками найти Гидеона Сеймура и привезти его обратно в Лондон. Но почему, спрашивала себя Кэйт, сам Дегтярник не отправился искать Гидеона? Что связывает Дегтярника с этими грязными негодяями, готовыми исполнять его приказания?
Нед Портер неплохо приоделся после своего короткого пребывания в подвале магистрата: на нем был небесно-голубого цвета камзол с шелковым жилетом в тон, несомненно, заимствованный у какого-нибудь добропорядочного жителя Личфилда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Ну, что ты увидел? – Гидеон отобрал трубу и снова направил ее на путешественников.
– Сколько их там? – спросил Питер. Гидеон, молча считая, чуть шевелил губами.
– Пятеро. И мальчик, – сказал Гидеон. – Похоже, они привязали преподобного к дереву, но отсюда нельзя сказать с уверенностью. Мне не видно остальных.
– А вдруг с ними что-то случилось? Надеюсь, они не тронули Кэйт, Ханну и Джека, а? Они просто заберут бриллиантовое ожерелье, золото преподобного и уйдут, правда? Им же нужны только деньги?
Гидеон не ответил, он молча стояли смотрел вдаль. Из-за кареты поднималась струйка дыма. Гидеон бросил поводья, потрепал Полуночника по шее и отпустил его в заросли молодых березок. Между березняком и сломанной каретой открывалось пространство без единого дерева для укрытия. У Питера от страха пересохло во рту.
– Они вооружены, а мы – нет, – сказал Гидеон. – У меня только нож. К тому же их слишком много, нападать слишком рискованно. Я не сомневаюсь, что Дегтярник или Нед Портер – или они оба – направили эту шайку сюда, где на добрую лигу никого не сыщешь. Когда они обнаружили наше отсутствие, они наверняка стали расспрашивать, куда мы делись… Надеюсь, наши друзья догадались сказать, что мы оставили их и двинулись дальше, – тогда, по крайней мере, мы сможем появиться неожиданно.
Гидеон вдруг поднял большой камень и в отчаянии швырнул его в кусты.
– Неужели меня ничему не научили последние пять лет! Я знал, что он их пошлет! Как кот, который прежде чем убить мышь, не может отказать себе в удовольствии поиграть со своей жертвой. Ему мало найти меня, он должен напасть на тех, кто мне помогает! Какое безрассудство! Оставить всех на виду… как овец на заклание! Дегтярник позволит этим разбойникам оставить себе награбленное добро, поскольку именно я – тот приз, который его хозяин приказал добыть. Я обещал помочь вам и мистрис Кэйт, но сделал глупость и навлек на вас еще большие неприятности!
Гидеон поднял еще один камень и с такой силой бросил его в ствол дерева, что древесная крона всколыхнулась.
– Будь он проклят! – крикнул он и пошел прочь, не в силах справиться с гневом и отчаянием.
Питер сел на землю и опустил голову на колени. Он побледнел, руки покрылись испариной, так его расстроила ярость Гидеона. Если Гидеон не знает, что делать, значит, действительно выхода нет. Питер закрыл глаза. Минут через пятнадцать он услышал шаги Гидеона и почувствовал на плече его руку.
– Не бойся – они на это и рассчитывают. Еще не все потеряно. Разбойники разожгли костер – уверен, они разобьют лагерь для ночевки. Мы дождемся наступления темноты, а там посмотрим.
Питер взял подзорную трубу и снова навел ее на далекий дуб. Карета скрывала обзор, и не было видно происходящего на другой стороне поля. Гидеон привязал Полуночника к стволу дерева и уговорил Питера отдохнуть, пока он будет обдумывать их предстоящие действия, поскольку скоро им понадобится вся их смекалка. Какое-то время они молча сидели бок о бок: Гидеон жевал травинку, а Питер упорно рассматривал в подзорную трубу струйку дыма, поднимающуюся из-за кареты. В темноте медленно исчезали алые и золотые облака, растянувшиеся над горизонтом.
– Идем, – наконец нарушил молчание Гидеон. – Мы проходили тростники, рядом должен быть ручей. Нужно напоить Полуночника.
Они шли, стараясь вспомнить, где же были тростники. Гидеон вел под уздцы коня. Становилось холоднее. Питер положил руку на шею Полуночника; иногда он наклонялся и срывал коню пучок колокольчиков и отборной зеленой травы, и когда конь жевал, Питер ощущал на своей руке его горячее дыхание. Присутствие животного ободряюще действовало на Питера – он почти ничего не боялся.
Дойдя до тростников, они вскоре нашли маленький булькающий источник, наполнявший маленький прудик. Полуночник принялся жадно пить, по колено ступив в воду. Быстро спускалась темнота, но Гидеон успел осмотреть окрестности через подзорную трубу на тот случай, если за ними кто-то следил.
– Эта труба принадлежала моему отцу, – сказал Гидеон. – Он дал ее моему старшему брату. После смерти брата труба перешла ко мне.
– Это когда почти вся ваша семья заразилась скарлатиной?
– Нет, не тогда. Я не помню своего старшего брата. Он умер за несколько лет до нашего переезда в Эбинджер. Моя мама не любила об этом вспоминать. Думаю, это был какой-то несчастный случай. Мама так и не оправилась от потрясения. Мой брат был ее первенцем – для нее это была мучительная утрата.
Гидеон достал из куртки какой-то предмет с полированной поверхностью.
– Что это такое? – спросил Питер.
– Это вырезал мой отец из рога барана, когда я был еще совсем маленьким, в честь моего тезки. Послушай.
Гидеон приложил рожок к губам и очень тихо подул – полились чистые мягкие звуки.
– А кто это ваш тезка? – спросил Питер.
– Ты знаешь Библию? Разве ты не читал о Гидеоне и Стенах Иерихонских?
Питер этого не помнил.
– Именно Гидеон повел израильтян против мидийцев в Иерихоне…
Гидеон замолчал на середине фразы.
– Рожок моего отца поможет нам! Да! Теперь я знаю, что надо делать!
Гидеон торжествующе улыбался, а Питер в недоумении молчал.
– Если я расскажу тебе историю Гидеона и Стен Иерихонских, то ты все поймешь, – сказал Гидеон. – Израильтян было гораздо меньше, чем мидийцев, оборонявших Иерихон с огромной армией. Стены города были хорошо защищены. Однако Господь повелел Гидеону взять для атаки на город только небольшую группу лучших бойцов. Знаешь, как он выбирал бойцов?
Питер покачал головой.
– Попейте воды, мастер Питер.
– Что, сейчас?
– Да.
– Хорошо… – Питер лег на живот у прудика и, надеясь, что мутную воду можно пить, припал к ней губами.
– Нет! – воскликнул Гидеон. – Мой тезка тебя не выбрал бы. Вот как пьют солдаты.
Гидеон встал на колени и, сложив правую руку ковшиком, осторожно опустил ее в воду. Затем он встал и начал пить из руки, все время оглядываясь по сторонам, чтобы не пропустить опасности.
– Вот так Гидеон отбирал людей: он приказывал им пить. Кто пил, не опасаясь нападения, отсеивались. Он выбрал для атаки только тех, кто все время оставался начеку.
Господь повелел Гидеону дождаться полуночи и окружать городские стены. Так Гидеон и сделал. Потом по его приказу израильтяне, каждый из которых имел или рог, или барабан, или что-то подобное, стали кричать и извлекать громкие звуки из своих инструментов, отчего произошел ужасный шум… Внезапно разбуженные мидийцы решили, что на них напала большая армия. Они растерялись, и еще до рассвета были побеждены армией, которая в несколько раз была меньше их войска. Теперь ты понимаешь, что я замыслил сделать?
Питер кивнул и улыбнулся.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Проповедь для разбойников. Освобождение
Казалось, глазам должна была предстать мирная картина. Ласточки летали по розово-золотистому небу, освещенному лучами заходящего солнца, кузнечики стрекотали в высокой сухой траве, теплый ветерок шевелил листья огромного дуба… Но никакого мира не было и в помине. Разломанная карета возвышалась посреди дороги, как гигантский скелет, вокруг нее валялись дорожные сундуки и выброшенные из них вещи. Преподобный Ледбьюри был привязан к дереву, кучер и Сидни – к колесам кареты. Нед Портер и мерзкие головорезы сидели вокруг костра, а напротив них теснились около ствола Кэйт, Ханна и Джек. Они задыхались от дыма костра, и Джек начинал кашлять всякий раз, как ветер менял направление.
– Тихо, тихо, мастер Джек, если мы будем вести себя спокойно и не бояться, то все будет хорошо, – шептала Ханна. – Положите головку мне на колени, чтобы не видеть этих безобразных свирепых животных, а я спою вам песенку.
Ханна попыталась петь, но голос ее дрожал, и вскоре она сдалась и стала тихонько напевать с закрытым ртом. Она ласково поглаживала Джека по спине, и постепенно, успокоенный прикосновениями Ханны, спрятав голову в складки ее юбки, Джек заснул. Ханна наклонилась над ним и шепнула на ухо Кэйт:
– Я думаю, он не совсем здоров. Его слегка лихорадит, а этот вечерний воздух…
– Кто вам позволил разговаривать! – рявкнул шагнувший к ним предводитель бродяг. – Еще одно слово, и вы почувствуете, какая у меня рука.
– Я только сказала, что ребенок… О-о-о! Ханна закричала от боли, когда ей в лицо швырнули целую пригоршню желудей.
– Оставьте ее в покое, вы, хулиганы! – взвизгнула Кэйт.
Два других негодяя посмотрели на нее и расхохотались. Потом один из них сердито двинулся к Кэйт. Она сжала кулаки, но разбойник схватил девочку за руки и с легкостью вывернул их за спину. Кэйт кричала от боли и попыталась вырваться, но она была лишь котенком в лапах льва.
– Ты мне надоела, – прорычал он. – Если не будешь вести себя тихо, привяжу тебя!
Он толкнул ее назад к дереву. Кэйт показалось, ей что-то крикнули преподобный и Сидни, но на помощь неожиданно пришел сам Нед Портер.
– Отпусти ее, – спокойно сказал он, и его зеленые глаза блеснули в свете костра. – Джентльмены с большой дороги не ведут себя так низко, и пока ты со мной, я предпочитаю, чтобы с леди жестоко не обращались.
Нед криво усмехнулся в ответ на злобный взгляд разбойника и ждал, сложив руки на груди. Разбойник еще крепче сжал руки Кэйт, и грубо толкнул ее к Ханне и Джеку. Нед чуть кивнул ей. Кэйт почувствовала на спине струйку холодного пота и закрыла глаза.
Становилось темнее, и под балдахином ветвей костер разгорался все ярче. Крепко привязанный к колесу кареты кучер безучастно смотрел вперед – то ли задумался о своей судьбе, то ли настолько плохо себя чувствовал, что вообще ни о чем не думал. В отличие от него лицо Сидни выражало и ужас, и ярость. Джон, сообщник Неда, развлекался, наклоняясь к Сидни и щелкая зубами. Он потирал руку, все еще болевшую от укуса мальчика.
– Надеюсь, я показался тебе вкусным, поскольку был последней пищей, которую тебе удалось попробовать! – расхохотался он, довольный собственной остротой.
Сидни с яростью глянул на него и попытался освободиться от веревок.
– Не поддавайся, мой мальчик! – выкрикнул преподобный.
Кэйт каждая секунда казалась минутой, а минута – часом. «Где же Питер и Гидеон? – постоянно спрашивала она себя. – Почему их до сих пор нет?»
«Дыши глубже, Кэйт, дыши глубже», – внезапно прозвучал у нее в ушах голос отца. Она заставила себя дышать медленнее, вдох – выдох, вдох – выдох, и почувствовала себя чуточку спокойней. Так сказал ей отец, когда она однажды позвонила домой среди ночи и умоляла скорее приехать и забрать ее. Она тогда заканчивала начальную школу, и ее класс был неделю в лагере на Хай-Пик. Отец отказался, сказав, что это не пойдет ей на пользу. Несколько девчонок сделали ее жизнь в лагере настолько невыносимой, что на вторую ночь она убежала и в полной темноте пошла по пустынной дороге искать телефон. Не веди себя как жертва, советовал отец. Если хочется поплакать, подожди, пока никто этого не увидит. Когда хочешь во всем разобраться, голова должна быть ясной. Ты умная девочка, Кэйт, доверяй себе, потому что ты на многое способна… И так, под писк мошкары, летающей в желтом свете телефонной будки, отец и дочь обсуждали возникшие проблемы. Спустя полчаса Кэйт вернулась в лагерь, и никто даже не заметил, что она уходила…
Такое решение здесь неприменимо, подумала Кэйт, но воспоминание о том случае вызвало тень улыбки на ее лице. Тогда отец еще до завтрака совершил двухчасовое путешествие, чтобы доставить в лагерь таинственный пакет… В то же утро старшие ребята были готовы побить любого, кто обидит Кэйт Дайер. Дело в том, что в округе на много миль вокруг не наблюдалось ни одного магазина, а в таинственном пакете находились замечательные сладости…
Дыши глубже, велела себе Кэйт, все будет хорошо… Должен быть выход из этой ситуации, и она найдет его… Она тихо сидела и…
Сначала Кэйт думала, что схвативший ее разбойник и был Дегтярник – толстый, заросший щетиной человек с грязным седым хвостиком волос. Но прислушиваясь к их дурацким шуткам, Кэйт разобралась, кто есть кто. Схватившего ее звали Джо Каррик. Он командовал тремя братьями: Джозефом, Заикой Джоном и Уиллом. И хотя Джо Каррик был самым младшим из братьев, именно его Кэйт боялась больше всего. Когда Джо смотрел в ее сторону, у нее мурашки бежали по коже. Он сквернословил, был злобным и непредсказуемым – то спокойным и рассудительным, то болтливым и придурковатым. Еще там был молчаливый тихий мальчик, которого даже не называли по имени.
Из услышанного она поняла, что Дегтярник послал Неда Портера с разбойниками найти Гидеона Сеймура и привезти его обратно в Лондон. Но почему, спрашивала себя Кэйт, сам Дегтярник не отправился искать Гидеона? Что связывает Дегтярника с этими грязными негодяями, готовыми исполнять его приказания?
Нед Портер неплохо приоделся после своего короткого пребывания в подвале магистрата: на нем был небесно-голубого цвета камзол с шелковым жилетом в тон, несомненно, заимствованный у какого-нибудь добропорядочного жителя Личфилда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40