– А потом представьте себе гладкие твердые дороги, на которых никогда не бывает грязи. Поездка из Лондона в Дербишир заняла бы у нас меньше трех часов – и это зимой.
Похоже, сказанное произвело на Гидеона сильное впечатление.
– А еще, – продолжал Питер, – если в наше время на нас нападет разбойник, надо лишь позвонить по номеру 999 и тут же, через минуту, появится машина с мигающими огнями и сиреной, с вооруженными полицейскими.
– И что они сделают с этим разбойником? – спросил Гидеон. – Отведут в суд или повесят?
– Повесят? О, нет! В наши дни никого не вешают. Даже убийц. Даже тех, кто убивает много народу. Полицейские доставят его в тюрьму. И он, вероятно, останется там до конца своей жизни.
– Однажды я имел несчастье посещать кое-кого в Ньюгейтской тюрьме. Если ваши тюрьмы такие же отвратительные, как Ньюгейт, то милосерднее было бы его повесить.
– Почему? Что это за тюрьма?
– Это ад на земле. Там такая омерзительная вонь, что рвота начинается даже у людей с крепким желудком… А крики и стоны заключенных так ужасны, что у вас останавливается сердце. Но хуже всего – смотреть в глаза тех, кто чахнет там… Господи, умоляю Тебя, пусть мне не придется еще раз увидеть Ньюгейт. Но неужели это правда, что в ваше время власти никого не вешают? Даже за страшное преступление?
– Да, – ответил Питер.
– Но если дурным людям не нужно бояться Джека Кетча и его петли, то неужели ваши улицы не заполняют толпы убийц?
– Во всяком случае, я еще ни одного не встречал.
Гидеон задумался и направил Полуночника на холм, откуда открывался вид на окрестности видно на много миль вокруг. Полуночник тяжело дышал, и от его боков в холодном туманном воздухе валил пар. Гидеон и Питер спустились с коня, чтобы дать ему отдохнуть. С большого дуба, под которым они укрылись, им на спины упали капли дождя. Внезапно Гидеон громко закричал, и его крик разнесся по полям, усеянным маками:
– Девять! Девять! Девять! Питер тихонько захихикал.
– Кричи не кричи 999, ничего не поможет, – удрученно пробормотал Гидеон. Питер чуть не задохнулся от душившего его смеха, по его щекам потекли слезы. Гидеон страшно оскорбился и толкнул Питера в мокрую траву.
– Да это все фантазии! – тоже рассмеявшись, крикнул он. – Не что иное, как воображение озорного (тут Гидеон толкнул Питера носком своего сапога) плутишки!
– Но это правда! Клянусь, это правда! Я имел в виду, что если позвонить по телефону…
– Опять этот те-ле-фон, – сказал Гидеон, делая вид, что его терпение кончилось. – Оставьте вы этот те-ле-фон.
– Это же просто! – Питер попытался показать, что нужно делать: – Если вам нужна экстренная помощь, вы просто набираете 999, но у всех служб помощи есть и свои номера, а потом прикладываете телефон к уху и говорите кому-то… ну… где-то там.
Гидеон громко расхохотался.
– Хватит! Будущее для меня – чужеземная страна. Пока я не увижу все своими глазами, я в это не поверю.
– Но я только начал, – возразил Питер. – Я еще не рассказал о телевизоре, компьютерных играх, ДНК, телескопе Хаббла и нанотехнологии…
Вдруг выражение лица Гидеона резко изменилось, и он поднял руку, чтобы Питер притих.
– Дым от горящего дерева, – сказал Гидеон и стал спускаться с холма, направив Полуночника к высокой траве. Там, в глубокой яме, в которой можно было укрыться от ветра и дождя, они обнаружили остатки большого костра. Земля и папоротник вокруг были хорошо утрамбованы. На земле валялись кости жареных зайцев и какой-то птицы, вероятно, голубя. А еще два небольших пустых деревянных сундучка и порванная ночная рубаха.
Гидеон все внимательно осмотрел, не пропуская ни одной детали. Он поднял брошенную бутыль и понюхал.
– Бренди, – сообщил он. – И никаких следов от лошадей… это банда бродяг. Могу с уверенностью сказать, что их, по крайней мере, шестеро.
– Каких бродяг? – спросил Питер.
– Они скитаются по стране, выискивая наивных путешественников, и бывают пострашнее таких, как Нед Портер, потому что нападают группой, а поскольку у них нет лошадей и они не могут быстро убежать, то часто приканчивают своих жертв.
– Но почему вы уверены, что это бродяги? – удивился Питер. – Может, это туристы устраивали пикник.
Вопрос озадачил Гидеона.
– Туристы? Пикник?
– Неважно, – сказал Питер. – Может, просто путешественники останавливались позавтракать.
– Какой путешественник оставит такие сундуки? Нет, мастер Питер, этих людей интересовало только содержимое сундуков. Это банда разбойников.
Взгляд Гидеона упал на маленькую тряпку, он поднял ее. От середины тряпки тянулась кровавая полоска.
– Никогда не позволяй крови другого человека тупить твое оружие, – произнес Гидеон странным глухим голосом, будто в этот момент о ком-то подумал. Это навело Питера на мысль о Дегтярнике. Гидеон кинул тряпицу в догорающие угли костра. Питера пробрала дрожь.
– Будем надеяться, что Нед Портер и его помощник не связаны с ними, – сказал Гидеон. – Поехали, надо сообщить обо всем преподобному. Это действительно пренеприятные новости.
Полуночник вез их обратно в Личфилд под моросящим дождем. Коню передалось плохое настроение хозяина: бархатистые ноздри подрагивали, а бока нервно подергивались. Гидеон был внимателен и сосредоточен. Чтобы не пропустить появления банды разбойников, он постоянно оглядывал все вокруг. Но если разбойники и следили за ними, то решили оставаться вне поля зрения, прячась за деревьями и кустами или растянувшись в каком-нибудь овраге. Питер крепко держался за Гидеона и чувствовал его напряжение. Лишь когда они выехали из леса целыми и невредимыми, оба путника расслабились.
– Чую, их сейчас здесь нет, – сказал Гидеон.
– Но разве мы не в безопасности, сидя на лошади? – спросил Питер.
– Несколько человек с легкостью могут остановить коня и стащить с него всадника. К тому же ноги коня нетрудно и сломать… – И быстро добавил: – Не бойтесь, мастер Питер. Печально, но мне пришлось научиться, как справляться с дурными людьми.
Однако Питер был вовсе не так напуган, как думал Гидеон. Чего ему бояться, если он сидел на спине этого великолепного животного рядом с человеком, справившимся одной рукой со знаменитым бандитом?
Когда до Личфилда оставалась какая-то миля пути, дорога стала более оживленной, и Гидеон решил, что здесь на них вряд ли нападут. Полуночник замедлил шаг, и всадники разговорились.
– Я вижу, что мистрис Кэйт мучительно переживает разлуку с семьей. А вы не тоскуете по своему дому и по вашему времени?
– Тоскую… но в своем времени я не так уж часто вижусь со своей семьей. Мама и папа много работают за границей. Когда их нет дома, за мной присматривает Маргрит, моя гувернантка.
– Ваша мать работает?
– Да. В нашем времени многие матери работают.
– И при этом у вас есть прислуга?
– Да, – ответил озадаченный Питер. – А почему бы ей не быть?
– Если у вас есть деньги на содержание прислуги, то зачем же вашей матери работать?
– Она работает не только из-за денег, ей просто это нравится.
– Возможно, в ваше время другая работа… А ваша прислуга ирландка? Мне нравятся ирландцы. Они всегда готовы попеть и пошутить.
– Не понимаю.
– Мистрис Маргрит. Она ирландка?
– Она немка… У Кэйт все по-другому, это трудно объяснить. Она из большой семьи. Все они, я думаю, очень дружны. А у моих родителей действительно очень важная нервная работа. Мне кажется, большую часть времени они меня вообще не замечают.
– Я что-то не припоминаю, чтобы мои мать и отец пребывали в праздности, – с теплом в голосе сказал Гидеон. – Я думаю, это в природе вещей, что родители всегда заняты. – Он указал на ласточек, которые летали над полем среди роящейся мошкары. – Посмотри на птиц, они от рассвета до заката носятся в поисках пищи, пытаясь накормить своих птенцов. Чаще всего у родителей просто нет свободного времени, чтобы побыть со своими детьми. Для игр у тебя есть братья и сестры.
– Я – единственный ребенок.
– А-а… – протянул Гидеон. – Лорд Льюксон, – продолжал он, – которому я служил больше семи лет, тоже был единственным ребенком. У его отца, очень богатого человека, было полно свободного времени, однако его сын от этого лучше не стал.
– Это о нем вы рассказывали миссис Бинг? Это он всегда посещал Тибурн в день повешения?
– Именно он. Однажды, когда лорд Льюксон был уже почти взрослым, чуть старше вас, его отец разрезал спелое красное яблоко и обнаружил там червяка, который съел всю мякоть. Отец лорда Льюксона всегда был строг с ним. И в то утро он в ярости обернулся к сыну и сказал:
– Ты, как это яблоко, внутри гнилой. Я и сейчас не могу тобой гордиться и сомневаюсь, что когда-нибудь смогу это сделать.
– А почему отец так на него сердился?
– Не знаю. Я слышал эту историю от его слуги. Но что такого мог сделать мальчик? Родители, как правило, требуют от ребенка больше, чем он может сделать. Похоже, сильнее всего из-за этого страдает самый старший… Увы, вскоре после этого отец лорда Льюксона умер. Очень тяжело потерять уважение своего отца. Это очень угнетало лорда Льюксона. Я считаю, в этом его трагедия.
– А зачем вы работали у лорда Льюксона, если он такой плохой человек?
– У меня не было выбора.
– Вы мне про это расскажете? Гидеон кивнул.
– Если хотите. В этой истории нет ничего необычного. У многих детей судьба гораздо хуже.
Гидеон немного помолчал, собираясь с мыслями. А Питеру хотелось, чтобы Гидеон успел все рассказать до прибытия в Личфилд.
– Моя мать, мой отец и восемь из девяти моих братьев и сестер умерли, – начал Гидеон.
Питер вздохнул.
– Ужасно.
– Это случилось много лет тому назад.
– Так кто же вас растил?
– До десяти лет – моя мама… а потом один человек, о котором у меня нет причин вспоминать с любовью.
Отец Гидеона, искусный столяр-краснодеревщик, умер, когда мальчику было два года, и матери пришлось самой тащить всю большую семью. Вскоре внезапно умер один из старших братьев, и семья переехала из Сомерсета в Суррей, в маленькую деревню Эбинджер, где жила единственная оставшаяся в живых мамина сестра. Мать Гидеона снова вышла замуж за жителя этой деревни, Джошуа Сеймура, и у них родились двое детей – мальчик Джошуа и девочка. Однажды в марте, когда Гидеону было десять лет, в деревне началась эпидемия скарлатины. После тяжелой зимы, когда было плохо с едой, смогли выжить только Гидеон и его сводный брат, шестилетний Джошуа. На смертном одре миссис Сеймур написала письмо пастору, умоляя его найти жилье для ее маленьких мальчиков. Она писала, что они честные, богобоязненные дети, которые знают буквы и не страшатся тяжелой работы.
Вот так местный помещик обзавелся двумя рабами. Не получая ни гроша за работу, вечно голодные и замерзшие, а часто и избитые, мальчики влачили жалкое существование, но по крайней мере, они были вместе. Только тогда, когда помещик уезжал по делам, или в воскресенье, когда их одевали в хорошую одежду и показывали в церкви как образец великодушия хозяина, они получали некоторую передышку.
В день пятнадцатилетия повар дал Гидеону кружку сидра, чтобы тот отпраздновал свой день рождения. Не будучи привычным к хмельным напиткам, Гидеон грохнул японскую чашу о каменный пол в тот самый момент, когда хозяин с пустыми руками и в плохом настроении возвращался с утренней рыб-ной ловли. Он вытащил Гидеона во двор, разорвал на спине рубашку и бил до крови, пока тот не потерял сознание, а затем привел в чувство, вылив на него ведро ледяной воды. Бедный Джошуа следил за этим из окна и заливался слезами.
В ту ночь Гидеон дал клятву, что убежит и начнет новую жизнь, но вернется за Джошуа при первой возможности.
– Но почему вы никому об этом не рассказали? – удивился Питер. – Наверняка местная полиция, или судья, или кто-нибудь еще могли запретить хозяину бить вас. В наше время бить детей считается противозаконным. Если бы про кого-то такое узнали, его посадили бы в тюрьму.
– Противозаконно! Если бы в этой стране был закон, то в тюрьме оказалось бы людей больше, чем на свободе! Но как странно это слышать – не вешают! не бьют! Выходит, в будущем нас ожидает рай на земле!
– Ну, не совсем… Итак, вы сбежали?
– Я сглупил, убежав в ту же ночь. Нужно было дождаться весны. Я направился в Лондон, но не добрался даже до Эшера.
Гидеон рассказал, как быстро съел прихваченные с собой сыр и хлеб. Опасаясь погони, мальчик шел не по дорогам. Он безнадежно заблудился, шагая по бесконечным полям под хмурым небом, и чуть не умер от холода, когда спал на земле под замерзшими кустами. Дважды он вымаливал у фермеров какую-то еду, но всякий раз они прогоняли его со своей земли. После десяти дней скитаний, ослабевший от голода и холода, он принял решение. Он должен украсть чего-нибудь поесть, иначе умрет. Десятилетний мальчик упал на колени в мерзлую траву и стал молить о прощении. Гидеон объяснял, что обещал забрать Джошуа, а если он умрет, то его младшего брата некому будет спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Похоже, сказанное произвело на Гидеона сильное впечатление.
– А еще, – продолжал Питер, – если в наше время на нас нападет разбойник, надо лишь позвонить по номеру 999 и тут же, через минуту, появится машина с мигающими огнями и сиреной, с вооруженными полицейскими.
– И что они сделают с этим разбойником? – спросил Гидеон. – Отведут в суд или повесят?
– Повесят? О, нет! В наши дни никого не вешают. Даже убийц. Даже тех, кто убивает много народу. Полицейские доставят его в тюрьму. И он, вероятно, останется там до конца своей жизни.
– Однажды я имел несчастье посещать кое-кого в Ньюгейтской тюрьме. Если ваши тюрьмы такие же отвратительные, как Ньюгейт, то милосерднее было бы его повесить.
– Почему? Что это за тюрьма?
– Это ад на земле. Там такая омерзительная вонь, что рвота начинается даже у людей с крепким желудком… А крики и стоны заключенных так ужасны, что у вас останавливается сердце. Но хуже всего – смотреть в глаза тех, кто чахнет там… Господи, умоляю Тебя, пусть мне не придется еще раз увидеть Ньюгейт. Но неужели это правда, что в ваше время власти никого не вешают? Даже за страшное преступление?
– Да, – ответил Питер.
– Но если дурным людям не нужно бояться Джека Кетча и его петли, то неужели ваши улицы не заполняют толпы убийц?
– Во всяком случае, я еще ни одного не встречал.
Гидеон задумался и направил Полуночника на холм, откуда открывался вид на окрестности видно на много миль вокруг. Полуночник тяжело дышал, и от его боков в холодном туманном воздухе валил пар. Гидеон и Питер спустились с коня, чтобы дать ему отдохнуть. С большого дуба, под которым они укрылись, им на спины упали капли дождя. Внезапно Гидеон громко закричал, и его крик разнесся по полям, усеянным маками:
– Девять! Девять! Девять! Питер тихонько захихикал.
– Кричи не кричи 999, ничего не поможет, – удрученно пробормотал Гидеон. Питер чуть не задохнулся от душившего его смеха, по его щекам потекли слезы. Гидеон страшно оскорбился и толкнул Питера в мокрую траву.
– Да это все фантазии! – тоже рассмеявшись, крикнул он. – Не что иное, как воображение озорного (тут Гидеон толкнул Питера носком своего сапога) плутишки!
– Но это правда! Клянусь, это правда! Я имел в виду, что если позвонить по телефону…
– Опять этот те-ле-фон, – сказал Гидеон, делая вид, что его терпение кончилось. – Оставьте вы этот те-ле-фон.
– Это же просто! – Питер попытался показать, что нужно делать: – Если вам нужна экстренная помощь, вы просто набираете 999, но у всех служб помощи есть и свои номера, а потом прикладываете телефон к уху и говорите кому-то… ну… где-то там.
Гидеон громко расхохотался.
– Хватит! Будущее для меня – чужеземная страна. Пока я не увижу все своими глазами, я в это не поверю.
– Но я только начал, – возразил Питер. – Я еще не рассказал о телевизоре, компьютерных играх, ДНК, телескопе Хаббла и нанотехнологии…
Вдруг выражение лица Гидеона резко изменилось, и он поднял руку, чтобы Питер притих.
– Дым от горящего дерева, – сказал Гидеон и стал спускаться с холма, направив Полуночника к высокой траве. Там, в глубокой яме, в которой можно было укрыться от ветра и дождя, они обнаружили остатки большого костра. Земля и папоротник вокруг были хорошо утрамбованы. На земле валялись кости жареных зайцев и какой-то птицы, вероятно, голубя. А еще два небольших пустых деревянных сундучка и порванная ночная рубаха.
Гидеон все внимательно осмотрел, не пропуская ни одной детали. Он поднял брошенную бутыль и понюхал.
– Бренди, – сообщил он. – И никаких следов от лошадей… это банда бродяг. Могу с уверенностью сказать, что их, по крайней мере, шестеро.
– Каких бродяг? – спросил Питер.
– Они скитаются по стране, выискивая наивных путешественников, и бывают пострашнее таких, как Нед Портер, потому что нападают группой, а поскольку у них нет лошадей и они не могут быстро убежать, то часто приканчивают своих жертв.
– Но почему вы уверены, что это бродяги? – удивился Питер. – Может, это туристы устраивали пикник.
Вопрос озадачил Гидеона.
– Туристы? Пикник?
– Неважно, – сказал Питер. – Может, просто путешественники останавливались позавтракать.
– Какой путешественник оставит такие сундуки? Нет, мастер Питер, этих людей интересовало только содержимое сундуков. Это банда разбойников.
Взгляд Гидеона упал на маленькую тряпку, он поднял ее. От середины тряпки тянулась кровавая полоска.
– Никогда не позволяй крови другого человека тупить твое оружие, – произнес Гидеон странным глухим голосом, будто в этот момент о ком-то подумал. Это навело Питера на мысль о Дегтярнике. Гидеон кинул тряпицу в догорающие угли костра. Питера пробрала дрожь.
– Будем надеяться, что Нед Портер и его помощник не связаны с ними, – сказал Гидеон. – Поехали, надо сообщить обо всем преподобному. Это действительно пренеприятные новости.
Полуночник вез их обратно в Личфилд под моросящим дождем. Коню передалось плохое настроение хозяина: бархатистые ноздри подрагивали, а бока нервно подергивались. Гидеон был внимателен и сосредоточен. Чтобы не пропустить появления банды разбойников, он постоянно оглядывал все вокруг. Но если разбойники и следили за ними, то решили оставаться вне поля зрения, прячась за деревьями и кустами или растянувшись в каком-нибудь овраге. Питер крепко держался за Гидеона и чувствовал его напряжение. Лишь когда они выехали из леса целыми и невредимыми, оба путника расслабились.
– Чую, их сейчас здесь нет, – сказал Гидеон.
– Но разве мы не в безопасности, сидя на лошади? – спросил Питер.
– Несколько человек с легкостью могут остановить коня и стащить с него всадника. К тому же ноги коня нетрудно и сломать… – И быстро добавил: – Не бойтесь, мастер Питер. Печально, но мне пришлось научиться, как справляться с дурными людьми.
Однако Питер был вовсе не так напуган, как думал Гидеон. Чего ему бояться, если он сидел на спине этого великолепного животного рядом с человеком, справившимся одной рукой со знаменитым бандитом?
Когда до Личфилда оставалась какая-то миля пути, дорога стала более оживленной, и Гидеон решил, что здесь на них вряд ли нападут. Полуночник замедлил шаг, и всадники разговорились.
– Я вижу, что мистрис Кэйт мучительно переживает разлуку с семьей. А вы не тоскуете по своему дому и по вашему времени?
– Тоскую… но в своем времени я не так уж часто вижусь со своей семьей. Мама и папа много работают за границей. Когда их нет дома, за мной присматривает Маргрит, моя гувернантка.
– Ваша мать работает?
– Да. В нашем времени многие матери работают.
– И при этом у вас есть прислуга?
– Да, – ответил озадаченный Питер. – А почему бы ей не быть?
– Если у вас есть деньги на содержание прислуги, то зачем же вашей матери работать?
– Она работает не только из-за денег, ей просто это нравится.
– Возможно, в ваше время другая работа… А ваша прислуга ирландка? Мне нравятся ирландцы. Они всегда готовы попеть и пошутить.
– Не понимаю.
– Мистрис Маргрит. Она ирландка?
– Она немка… У Кэйт все по-другому, это трудно объяснить. Она из большой семьи. Все они, я думаю, очень дружны. А у моих родителей действительно очень важная нервная работа. Мне кажется, большую часть времени они меня вообще не замечают.
– Я что-то не припоминаю, чтобы мои мать и отец пребывали в праздности, – с теплом в голосе сказал Гидеон. – Я думаю, это в природе вещей, что родители всегда заняты. – Он указал на ласточек, которые летали над полем среди роящейся мошкары. – Посмотри на птиц, они от рассвета до заката носятся в поисках пищи, пытаясь накормить своих птенцов. Чаще всего у родителей просто нет свободного времени, чтобы побыть со своими детьми. Для игр у тебя есть братья и сестры.
– Я – единственный ребенок.
– А-а… – протянул Гидеон. – Лорд Льюксон, – продолжал он, – которому я служил больше семи лет, тоже был единственным ребенком. У его отца, очень богатого человека, было полно свободного времени, однако его сын от этого лучше не стал.
– Это о нем вы рассказывали миссис Бинг? Это он всегда посещал Тибурн в день повешения?
– Именно он. Однажды, когда лорд Льюксон был уже почти взрослым, чуть старше вас, его отец разрезал спелое красное яблоко и обнаружил там червяка, который съел всю мякоть. Отец лорда Льюксона всегда был строг с ним. И в то утро он в ярости обернулся к сыну и сказал:
– Ты, как это яблоко, внутри гнилой. Я и сейчас не могу тобой гордиться и сомневаюсь, что когда-нибудь смогу это сделать.
– А почему отец так на него сердился?
– Не знаю. Я слышал эту историю от его слуги. Но что такого мог сделать мальчик? Родители, как правило, требуют от ребенка больше, чем он может сделать. Похоже, сильнее всего из-за этого страдает самый старший… Увы, вскоре после этого отец лорда Льюксона умер. Очень тяжело потерять уважение своего отца. Это очень угнетало лорда Льюксона. Я считаю, в этом его трагедия.
– А зачем вы работали у лорда Льюксона, если он такой плохой человек?
– У меня не было выбора.
– Вы мне про это расскажете? Гидеон кивнул.
– Если хотите. В этой истории нет ничего необычного. У многих детей судьба гораздо хуже.
Гидеон немного помолчал, собираясь с мыслями. А Питеру хотелось, чтобы Гидеон успел все рассказать до прибытия в Личфилд.
– Моя мать, мой отец и восемь из девяти моих братьев и сестер умерли, – начал Гидеон.
Питер вздохнул.
– Ужасно.
– Это случилось много лет тому назад.
– Так кто же вас растил?
– До десяти лет – моя мама… а потом один человек, о котором у меня нет причин вспоминать с любовью.
Отец Гидеона, искусный столяр-краснодеревщик, умер, когда мальчику было два года, и матери пришлось самой тащить всю большую семью. Вскоре внезапно умер один из старших братьев, и семья переехала из Сомерсета в Суррей, в маленькую деревню Эбинджер, где жила единственная оставшаяся в живых мамина сестра. Мать Гидеона снова вышла замуж за жителя этой деревни, Джошуа Сеймура, и у них родились двое детей – мальчик Джошуа и девочка. Однажды в марте, когда Гидеону было десять лет, в деревне началась эпидемия скарлатины. После тяжелой зимы, когда было плохо с едой, смогли выжить только Гидеон и его сводный брат, шестилетний Джошуа. На смертном одре миссис Сеймур написала письмо пастору, умоляя его найти жилье для ее маленьких мальчиков. Она писала, что они честные, богобоязненные дети, которые знают буквы и не страшатся тяжелой работы.
Вот так местный помещик обзавелся двумя рабами. Не получая ни гроша за работу, вечно голодные и замерзшие, а часто и избитые, мальчики влачили жалкое существование, но по крайней мере, они были вместе. Только тогда, когда помещик уезжал по делам, или в воскресенье, когда их одевали в хорошую одежду и показывали в церкви как образец великодушия хозяина, они получали некоторую передышку.
В день пятнадцатилетия повар дал Гидеону кружку сидра, чтобы тот отпраздновал свой день рождения. Не будучи привычным к хмельным напиткам, Гидеон грохнул японскую чашу о каменный пол в тот самый момент, когда хозяин с пустыми руками и в плохом настроении возвращался с утренней рыб-ной ловли. Он вытащил Гидеона во двор, разорвал на спине рубашку и бил до крови, пока тот не потерял сознание, а затем привел в чувство, вылив на него ведро ледяной воды. Бедный Джошуа следил за этим из окна и заливался слезами.
В ту ночь Гидеон дал клятву, что убежит и начнет новую жизнь, но вернется за Джошуа при первой возможности.
– Но почему вы никому об этом не рассказали? – удивился Питер. – Наверняка местная полиция, или судья, или кто-нибудь еще могли запретить хозяину бить вас. В наше время бить детей считается противозаконным. Если бы про кого-то такое узнали, его посадили бы в тюрьму.
– Противозаконно! Если бы в этой стране был закон, то в тюрьме оказалось бы людей больше, чем на свободе! Но как странно это слышать – не вешают! не бьют! Выходит, в будущем нас ожидает рай на земле!
– Ну, не совсем… Итак, вы сбежали?
– Я сглупил, убежав в ту же ночь. Нужно было дождаться весны. Я направился в Лондон, но не добрался даже до Эшера.
Гидеон рассказал, как быстро съел прихваченные с собой сыр и хлеб. Опасаясь погони, мальчик шел не по дорогам. Он безнадежно заблудился, шагая по бесконечным полям под хмурым небом, и чуть не умер от холода, когда спал на земле под замерзшими кустами. Дважды он вымаливал у фермеров какую-то еду, но всякий раз они прогоняли его со своей земли. После десяти дней скитаний, ослабевший от голода и холода, он принял решение. Он должен украсть чего-нибудь поесть, иначе умрет. Десятилетний мальчик упал на колени в мерзлую траву и стал молить о прощении. Гидеон объяснял, что обещал забрать Джошуа, а если он умрет, то его младшего брата некому будет спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40