— Со смеху.
У меня возникло желание оставить его здесь, посреди безлюдной улицы, в замке, населенном беззубыми привидениями (уж одно-то точно обитает поблизости) и подвластном правителю с необузданным характером и повадками природного катаклизма. Но… в сути вопроса он прав. Вид у меня, мягко говоря, нелепый до смешного. Грязный и помятый долгополый пиджак с оттопыренными карманами подпоясан металлическим поясом с длинным передником, а на голове массивный шлем. И все.
Достав из кармана золотистый медальон, я повертел его в пальцах и осторожно повесил на торчащий из бревна гвоздь, на котором ранее висели доспехи. Носить его с собой слишком опасно: нажал случайно и… Здравствуй, дворец! Давненько не бывали среди твоих руин.
— Все. Уходим, — игнорируя хихикающего джинна, скомандовал я. И, подняв сложенный на нагрудную пластину кирасы рыцарский металлолом, направился к воротам, ведущим прочь из этого замка. — До темноты нужно уйти как можно дальше. А еще найти ночлег и пищу. И одежду.
— Трубку кальяна, сладострастную гурию, — принялся загибать пальцы обитатель кувшина, паря рядом.
— Будь ты настоящим джинном, — ответил я, — это было бы осуществимо, но…
Обидевшись, джинн скрылся в кувшине, вместо того чтобы, доказывая свою состоятельность как магического исполнителя любых желаний, предоставить мне все вышеперечисленное.
Остается положиться на себя и своих спутников.
Как после нашего пришествия ворота самостоятельно захлопнулись, так к приходу тролля никто и не побеспокоился о том, чтобы их открыть. А опосля и не нужно уж было: уцелевшая створка ворот совершенно не мешает свободному передвижению. А отсутствующая ее товарка темнеет рядом грудой пригодных лишь для топки печи щепок. Выйдя за пределы замка, я снял шлем и опустил его поверх некомплектного доспеха и меча. С наслаждением вдохнул полной грудью свежий воздух, до хруста в костях потягиваясь на солнышке. Хорошо-то как…
— Вауррр! — оскалив клыки, напрягся Тихон.
Вздрогнув, я принялся озираться по сторонам.
Зашелестев листвой, из кроны ближайшего дерева высунулась заросшая густой порослью морда и, продемонстрировав последствия пущенного на самотек кариеса, произнесла:
— Добы-ы-ыча. — Это он о ком?
С глухим стуком, словно перезрелые груши, на землю с деревьев посыпались один за другим разбойники. Извиняюсь за поспешность суждений, но видели бы вы их морды… Бандюги проворно окружили нас, демонстрируя долголетний опыт и острые ножи и топоры.
— Добыча!
Кажется, это обо мне… Достали!
ГЛАВА 12
Не самый плохой способ пережить женский гнев
Разбойник должен сидеть!
Глеб Жеглов
…на дереве,
Соловей-разбойник
— Отдавай золото! — выкрикнул из-за спин соучастников намечающегося преступления одноногий разбойник с зеленой повязкой на лбу и пристроенной под костыль перевернутой вверх ногами рогатиной.
— К-какое золото?
— Золотое, — пояснил он мне. — Быстро гони его мне!
— У меня его нет, — честно признался я. — Ни грамма.
— Спрятал?
— Где?
— Вот ты и скажи мне — где?
— Да нет у меня золота!
— Почему?! — возмутился атаман разбойников.
— Поскольку сами мы не местные… — начал объяснять я.
— Брешешь!
Тоже мне, Станиславский.
— …второй день ни крохи во рту не было…
— Может, вас еще и накормить?
— Будем благодарны, — искренне пообещал я. Бандит скривился, словно я предложил ему опохмелиться французскими духами.
Остальные, неторопливо переминаясь с ноги на ногу, обернулись к атаману за инструктажем.
— Может, его того… ножом по горлу, камень на ноги и повесить на сук?
— Ну-ну… с этим полегче, — деланно возмутился я, поняв, что живым меня отпускать не собираются, и посему начал тянуть время, придуриваясь и выжидая благоприятного случая, чтобы схватить меч.
Бандитов семеро, сосчитал я. Будем исходить из того, что на деревьях их соратников больше нет. Если отвлечь на себя атамана с рогатиной и тех троих, что с топорами, то Тихон без проблем управится с остальными. С ножом против демона не очень-то повоюешь. На Викторинию надежды особой нет — судя по мутному взгляду, она выжидает удобного случая, чтобы… Мне тоже хотелось бы верить, что она намеревается сражаться с преступниками своим длинным и острым рогом, но, увы… в ее планы входит изображение приличествующего даме благородного происхождения в опасной ситуации обморока.
— Давай золото… или драгоценности!
— А хотите, я вам сказку расскажу и покажу? — предложил я, вспомнив про спрятанный в кармане козырный туз. Главное, чтобы хватило времени его извлечь и активизировать.
— Билли, — обернувшись к атаману, один из разбойников ткнул в моем направлении толстым как сосиска пальцем, — да он никак юродивый.
— А вот сейчас, если золотишко сам добровольно не отдаст, мы и проверим это, — решил одноногий бандюга. — Кровь пустим и поглядим, зеленая она или как?
— Пущай расскажет сказку, — просительно обратился к атаману самый молодой разбойник с пушистой порослью на лице, пронзительно-голубыми глазами и тщедушным телосложением. — Ну, папаня-а-а… пущай скажет.
— Кровь пустить завсегда успеем, — по непродолжительном размышлении порешил атаман, доставая из кармана небольшую табакерку. Осторожно открыв ее, он ногтем большого пальца зачерпнул порцию белоснежной пудры, захлопнув крышку, сунул палец в ноздрю и шумно втянул в себя вместе с воздухом порошок. Затем раскатисто чихнул и, утирая навернувшиеся на глаза слезы, осипшим голосом прокаркал: — Трепись, сказочник…
— Значит, так, — начал я. — В дремучем-дремучем лесу, где живут невиданные звери да птицы…
— В эльфийском урочище, что ль? — перебил меня атаманский отпрыск.
— Точно, в эльфийском, — подтвердил приземистый мордоворот, обухом топора почесав себе спину. — Эти всех пришлых мочат насмерть, вот и поведать о тамошнем зверье некому.
— Брехня! — возразил мужик с мясницким тесаком. — Бабские бредни! Эльфов нет…
— А правда, что эльфы на деревьях обитают, словно белки какие? — доверчиво хлопая глазами, поинтересовался наследник бандитского босса, игнорируя доводы предыдущего оратора.
— Сказки все это… — протянул неказистого вида грабитель. — Давай резать.
Обиженно замолчав — не люблю, когда меня перебивают, — я громко кашлянул, прочищая горло.
— Папаня, чего он здесь раскомандовался? — спросил криминальный отпрыск.
— Так я ничего… так сказал, просто, — попятился нетерпеливый грабитель.
Атаман повторно приложился к табакерке, припудрив вторую ноздрю.
Все замерли, ожидая его решения.
— Чтой-то ты, сказочник, приумолк? Аль наговорился… Нет? Тогда сказывай детинушке моему интересное да увлекательное повествование.
— Значит, так, — начал я, лихорадочно соображая, какую бы сказку скормить атаманскому недорослю, чтобы логично подвести к необходимым мне действиям. — Представьте себе, началась история эта в дремучих лесах…
— Ага, — закивал атаманов сын, плотно зажмурив глаза и оттопырив нижнюю губу. — Представил.
— Тамошние деревья такие высокие, что не всякая птица до середины ствола долетит.
— А орел? — приоткрыв один глаз, уточнил малолетний любитель сказок с дурной наследственностью по отцовской линии. По матери не скажу… Хотя и есть такое желание.
— Орел долетит, — согласился я. — А самый главный среди них, орлиный король, даже свил гнездо на макушке самого высокого среди деревьев. Сидя в этом гнезде, его царица любовалась облаками, проплывающими далеко внизу.
— Да… Если плюнуть, так, поди, и не долетит до земли?
— Чего не знаю — того не знаю, а брехать не буду. И вот однажды полетел орел вниз, изловил огромного-преогромного зайца, ухватил когтями за уши и понес в гнездо. Долго летел, совсем выбился из сил, но едва достиг нижних веток. Вздохнул, но делать нечего — нужно лететь дальше, и он из последних сил замахал крыльями.
Сцепив руки большими пальцами, я зашевелил остальными, изображая птицу.
— Летел… летел… нет мочи двигаться дальше. Уж больно тяжела добыча.
— А чего ж не съел на земле?
— Так его за зайцем послали, — пояснил я.
— Кто ж его пошлет, он же король?!
— Орлица его послала, зайчатины захотелось, — нашелся я.
— Тогда да, — согласился недоросль, потирая лоб. — Бывало, маманя кочергой как… — На кислых мордах бандитов появились едва заметные ухмылки. Видимо, нрав супруги их атамана известен всем.
— Присел он на ветку передохнуть. — Изображая соответствующие телодвижения, которые со стороны выглядели нелепо, словно танец умирающего лебедя в исполнении осьминога, я локтем двинул находящийся в кармане кувшин и резко вскинул указательный палец вверх. — Во-о-он на такой высоте.
Глаза всех присутствующих разбойников послушно обратились вверх. Лишь атаман остался стоять неподвижно, слишком глубоко погруженный в наркотические видения. Выплывший на мой зов джинн быстро оценил ситуацию и проворно спрятался, пропищав:
— Ой, душегубы!
«Волшебной помощи не будет», — понял я. Викториния озадаченно повела ушами, словно прислушиваясь к чему-то.
— И не разглядишь, — предвосхищая недовольство разбойников, заявил я. — Так высоко находилась та ветвь.
— И правда высоко, — согласился атаманов отпрыск, достав из-за пазухи ломоть вяленого мяса, и нагло, бесцеремонно и… и… невоспитанно запустил в него зубы.
Я, Викториния и Тихон шумно сглотнули, давясь слюной. А этот малолетний хам, если не сказать больше, чавкая и причмокивая, распорядился:
— Рассказывай, чего там дальше-то было.
— Делай, чего велят, — обухом топора попытался подбодрить меня один из разбойников.
Кибернетическая рука дернулась ему навстречу, сжалась на топорище и с хрустом его преломила.
Опешивший разбойник проворно отскочил, с недоумением вертя уцелевшей половиной рукояти:
— Ты это чего удумал?
Викториния дернула меня за рукав и тряхнула гривой.
— Говори-говори… — пробубнил атаман и вновь ушел в себя.
— Слышишь, чего папаня велит? — прикрикнул малолетний разбойник, нацеливая на меня нож.
Зря он это затеял… Будь моя воля, все завершилось бы без крови. Поскольку ее джинн боится… Превратил бы в лягушек или комаров. Эти укусят, так и прихлопнуть несложно… десятерых одной рукой.
Мелькнув рыжей молнией, Тихон сбил паренька с ног, ударив лапами в грудь и сжав челюсти на руке с ножом. Глухой треск потонул в диком, пронзительном вопле, согнавшем всех ворон с ближайших деревьев. Только бы этот крик не отвлек внимание беззубого призрака и смерча-карлика от их поединка.
Я, хорошо зная характер моего демона, предугадал его поступок и поэтому наклонился к мечу почти одновременно с его прыжком, надеясь вооружиться до того, как разбойники всей гурьбой бросятся на нас. Но поскользнулся на банановой кожуре (какой вандал ее здесь бросил?) и попытался удержаться на ногах, размахивая руками не хуже ветряной мельницы. Только ветряк не вертолет — летать не может. И я растянулся на сложенных кучей деталях рыцарского доспеха, ощутив на собственных ребрах прочность шлема.
— Ай! У-у-у…
Викториния испуганно попятилась, а поскольку зеркала заднего обзора у единорогов не предусмотрено, то о присутствии пары бандитов за своей спиной она вспомнила лишь в тот момент, когда их вопли гармонично влились в завывания атаманского отпрыска. Вздрогнув, кобыла отпрыгнула в сторону, задев крупом очередную жертву. Бородатый здоровяк удивленно крякнул, отлетая в сторону со значительным начальным ускорением. Принцесса растерянно обернулась.
Приподнявшись на локтях, я с трудом перевел дыхание. Больно-то как!
Оставшиеся на ногах разбойники, сбросив оцепенение, зашевелились, угрожающе подняв оружие, но теряясь из-за отсутствия координирующих приказов. Двукратно приложившийся к табакерке одноногий атаман, по самые уши погрузившись в нирвану, на происходящее совершенно не реагировал, если не считать реакцией глуповатую улыбку, игравшую на его губах, или нервный тик правого века.
Продолжая пятиться от верещавшего дурным голосом отрока, Викториния едва не совершила наезд на очередного бандита.
— Куда прешь, безмозглая скотина? — заорал тот, пырнув ее ножом. — Пошла прочь!
— Иго-го! — Подпрыгнув, кобыла что было сил лягнула его одновременно обоими задними копытами.
Я не видел, куда пришелся удар, но скорость полета грабителя и сила удара его тела о ствол дерева, прервавшего полет, подтвердили предположение о более чем точном его попадании.
Схватившись за рукоять меча, я вскочил на ноги и бросился на помощь раненой принцессе.
Вот только ее движения были более стремительны, чем мои. Не успел я сделать и двух шагов, как она уже была у дерева с твердым намерением нанизать на острый рог своего обидчика. Последний оказался не только крепким, но и везучим парнем. Мгновенно оправившись от удара, он сумел подняться на ноги, почти не опираясь о дерево, и укрыться за ним от решительно надвигающегося единорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
У меня возникло желание оставить его здесь, посреди безлюдной улицы, в замке, населенном беззубыми привидениями (уж одно-то точно обитает поблизости) и подвластном правителю с необузданным характером и повадками природного катаклизма. Но… в сути вопроса он прав. Вид у меня, мягко говоря, нелепый до смешного. Грязный и помятый долгополый пиджак с оттопыренными карманами подпоясан металлическим поясом с длинным передником, а на голове массивный шлем. И все.
Достав из кармана золотистый медальон, я повертел его в пальцах и осторожно повесил на торчащий из бревна гвоздь, на котором ранее висели доспехи. Носить его с собой слишком опасно: нажал случайно и… Здравствуй, дворец! Давненько не бывали среди твоих руин.
— Все. Уходим, — игнорируя хихикающего джинна, скомандовал я. И, подняв сложенный на нагрудную пластину кирасы рыцарский металлолом, направился к воротам, ведущим прочь из этого замка. — До темноты нужно уйти как можно дальше. А еще найти ночлег и пищу. И одежду.
— Трубку кальяна, сладострастную гурию, — принялся загибать пальцы обитатель кувшина, паря рядом.
— Будь ты настоящим джинном, — ответил я, — это было бы осуществимо, но…
Обидевшись, джинн скрылся в кувшине, вместо того чтобы, доказывая свою состоятельность как магического исполнителя любых желаний, предоставить мне все вышеперечисленное.
Остается положиться на себя и своих спутников.
Как после нашего пришествия ворота самостоятельно захлопнулись, так к приходу тролля никто и не побеспокоился о том, чтобы их открыть. А опосля и не нужно уж было: уцелевшая створка ворот совершенно не мешает свободному передвижению. А отсутствующая ее товарка темнеет рядом грудой пригодных лишь для топки печи щепок. Выйдя за пределы замка, я снял шлем и опустил его поверх некомплектного доспеха и меча. С наслаждением вдохнул полной грудью свежий воздух, до хруста в костях потягиваясь на солнышке. Хорошо-то как…
— Вауррр! — оскалив клыки, напрягся Тихон.
Вздрогнув, я принялся озираться по сторонам.
Зашелестев листвой, из кроны ближайшего дерева высунулась заросшая густой порослью морда и, продемонстрировав последствия пущенного на самотек кариеса, произнесла:
— Добы-ы-ыча. — Это он о ком?
С глухим стуком, словно перезрелые груши, на землю с деревьев посыпались один за другим разбойники. Извиняюсь за поспешность суждений, но видели бы вы их морды… Бандюги проворно окружили нас, демонстрируя долголетний опыт и острые ножи и топоры.
— Добыча!
Кажется, это обо мне… Достали!
ГЛАВА 12
Не самый плохой способ пережить женский гнев
Разбойник должен сидеть!
Глеб Жеглов
…на дереве,
Соловей-разбойник
— Отдавай золото! — выкрикнул из-за спин соучастников намечающегося преступления одноногий разбойник с зеленой повязкой на лбу и пристроенной под костыль перевернутой вверх ногами рогатиной.
— К-какое золото?
— Золотое, — пояснил он мне. — Быстро гони его мне!
— У меня его нет, — честно признался я. — Ни грамма.
— Спрятал?
— Где?
— Вот ты и скажи мне — где?
— Да нет у меня золота!
— Почему?! — возмутился атаман разбойников.
— Поскольку сами мы не местные… — начал объяснять я.
— Брешешь!
Тоже мне, Станиславский.
— …второй день ни крохи во рту не было…
— Может, вас еще и накормить?
— Будем благодарны, — искренне пообещал я. Бандит скривился, словно я предложил ему опохмелиться французскими духами.
Остальные, неторопливо переминаясь с ноги на ногу, обернулись к атаману за инструктажем.
— Может, его того… ножом по горлу, камень на ноги и повесить на сук?
— Ну-ну… с этим полегче, — деланно возмутился я, поняв, что живым меня отпускать не собираются, и посему начал тянуть время, придуриваясь и выжидая благоприятного случая, чтобы схватить меч.
Бандитов семеро, сосчитал я. Будем исходить из того, что на деревьях их соратников больше нет. Если отвлечь на себя атамана с рогатиной и тех троих, что с топорами, то Тихон без проблем управится с остальными. С ножом против демона не очень-то повоюешь. На Викторинию надежды особой нет — судя по мутному взгляду, она выжидает удобного случая, чтобы… Мне тоже хотелось бы верить, что она намеревается сражаться с преступниками своим длинным и острым рогом, но, увы… в ее планы входит изображение приличествующего даме благородного происхождения в опасной ситуации обморока.
— Давай золото… или драгоценности!
— А хотите, я вам сказку расскажу и покажу? — предложил я, вспомнив про спрятанный в кармане козырный туз. Главное, чтобы хватило времени его извлечь и активизировать.
— Билли, — обернувшись к атаману, один из разбойников ткнул в моем направлении толстым как сосиска пальцем, — да он никак юродивый.
— А вот сейчас, если золотишко сам добровольно не отдаст, мы и проверим это, — решил одноногий бандюга. — Кровь пустим и поглядим, зеленая она или как?
— Пущай расскажет сказку, — просительно обратился к атаману самый молодой разбойник с пушистой порослью на лице, пронзительно-голубыми глазами и тщедушным телосложением. — Ну, папаня-а-а… пущай скажет.
— Кровь пустить завсегда успеем, — по непродолжительном размышлении порешил атаман, доставая из кармана небольшую табакерку. Осторожно открыв ее, он ногтем большого пальца зачерпнул порцию белоснежной пудры, захлопнув крышку, сунул палец в ноздрю и шумно втянул в себя вместе с воздухом порошок. Затем раскатисто чихнул и, утирая навернувшиеся на глаза слезы, осипшим голосом прокаркал: — Трепись, сказочник…
— Значит, так, — начал я. — В дремучем-дремучем лесу, где живут невиданные звери да птицы…
— В эльфийском урочище, что ль? — перебил меня атаманский отпрыск.
— Точно, в эльфийском, — подтвердил приземистый мордоворот, обухом топора почесав себе спину. — Эти всех пришлых мочат насмерть, вот и поведать о тамошнем зверье некому.
— Брехня! — возразил мужик с мясницким тесаком. — Бабские бредни! Эльфов нет…
— А правда, что эльфы на деревьях обитают, словно белки какие? — доверчиво хлопая глазами, поинтересовался наследник бандитского босса, игнорируя доводы предыдущего оратора.
— Сказки все это… — протянул неказистого вида грабитель. — Давай резать.
Обиженно замолчав — не люблю, когда меня перебивают, — я громко кашлянул, прочищая горло.
— Папаня, чего он здесь раскомандовался? — спросил криминальный отпрыск.
— Так я ничего… так сказал, просто, — попятился нетерпеливый грабитель.
Атаман повторно приложился к табакерке, припудрив вторую ноздрю.
Все замерли, ожидая его решения.
— Чтой-то ты, сказочник, приумолк? Аль наговорился… Нет? Тогда сказывай детинушке моему интересное да увлекательное повествование.
— Значит, так, — начал я, лихорадочно соображая, какую бы сказку скормить атаманскому недорослю, чтобы логично подвести к необходимым мне действиям. — Представьте себе, началась история эта в дремучих лесах…
— Ага, — закивал атаманов сын, плотно зажмурив глаза и оттопырив нижнюю губу. — Представил.
— Тамошние деревья такие высокие, что не всякая птица до середины ствола долетит.
— А орел? — приоткрыв один глаз, уточнил малолетний любитель сказок с дурной наследственностью по отцовской линии. По матери не скажу… Хотя и есть такое желание.
— Орел долетит, — согласился я. — А самый главный среди них, орлиный король, даже свил гнездо на макушке самого высокого среди деревьев. Сидя в этом гнезде, его царица любовалась облаками, проплывающими далеко внизу.
— Да… Если плюнуть, так, поди, и не долетит до земли?
— Чего не знаю — того не знаю, а брехать не буду. И вот однажды полетел орел вниз, изловил огромного-преогромного зайца, ухватил когтями за уши и понес в гнездо. Долго летел, совсем выбился из сил, но едва достиг нижних веток. Вздохнул, но делать нечего — нужно лететь дальше, и он из последних сил замахал крыльями.
Сцепив руки большими пальцами, я зашевелил остальными, изображая птицу.
— Летел… летел… нет мочи двигаться дальше. Уж больно тяжела добыча.
— А чего ж не съел на земле?
— Так его за зайцем послали, — пояснил я.
— Кто ж его пошлет, он же король?!
— Орлица его послала, зайчатины захотелось, — нашелся я.
— Тогда да, — согласился недоросль, потирая лоб. — Бывало, маманя кочергой как… — На кислых мордах бандитов появились едва заметные ухмылки. Видимо, нрав супруги их атамана известен всем.
— Присел он на ветку передохнуть. — Изображая соответствующие телодвижения, которые со стороны выглядели нелепо, словно танец умирающего лебедя в исполнении осьминога, я локтем двинул находящийся в кармане кувшин и резко вскинул указательный палец вверх. — Во-о-он на такой высоте.
Глаза всех присутствующих разбойников послушно обратились вверх. Лишь атаман остался стоять неподвижно, слишком глубоко погруженный в наркотические видения. Выплывший на мой зов джинн быстро оценил ситуацию и проворно спрятался, пропищав:
— Ой, душегубы!
«Волшебной помощи не будет», — понял я. Викториния озадаченно повела ушами, словно прислушиваясь к чему-то.
— И не разглядишь, — предвосхищая недовольство разбойников, заявил я. — Так высоко находилась та ветвь.
— И правда высоко, — согласился атаманов отпрыск, достав из-за пазухи ломоть вяленого мяса, и нагло, бесцеремонно и… и… невоспитанно запустил в него зубы.
Я, Викториния и Тихон шумно сглотнули, давясь слюной. А этот малолетний хам, если не сказать больше, чавкая и причмокивая, распорядился:
— Рассказывай, чего там дальше-то было.
— Делай, чего велят, — обухом топора попытался подбодрить меня один из разбойников.
Кибернетическая рука дернулась ему навстречу, сжалась на топорище и с хрустом его преломила.
Опешивший разбойник проворно отскочил, с недоумением вертя уцелевшей половиной рукояти:
— Ты это чего удумал?
Викториния дернула меня за рукав и тряхнула гривой.
— Говори-говори… — пробубнил атаман и вновь ушел в себя.
— Слышишь, чего папаня велит? — прикрикнул малолетний разбойник, нацеливая на меня нож.
Зря он это затеял… Будь моя воля, все завершилось бы без крови. Поскольку ее джинн боится… Превратил бы в лягушек или комаров. Эти укусят, так и прихлопнуть несложно… десятерых одной рукой.
Мелькнув рыжей молнией, Тихон сбил паренька с ног, ударив лапами в грудь и сжав челюсти на руке с ножом. Глухой треск потонул в диком, пронзительном вопле, согнавшем всех ворон с ближайших деревьев. Только бы этот крик не отвлек внимание беззубого призрака и смерча-карлика от их поединка.
Я, хорошо зная характер моего демона, предугадал его поступок и поэтому наклонился к мечу почти одновременно с его прыжком, надеясь вооружиться до того, как разбойники всей гурьбой бросятся на нас. Но поскользнулся на банановой кожуре (какой вандал ее здесь бросил?) и попытался удержаться на ногах, размахивая руками не хуже ветряной мельницы. Только ветряк не вертолет — летать не может. И я растянулся на сложенных кучей деталях рыцарского доспеха, ощутив на собственных ребрах прочность шлема.
— Ай! У-у-у…
Викториния испуганно попятилась, а поскольку зеркала заднего обзора у единорогов не предусмотрено, то о присутствии пары бандитов за своей спиной она вспомнила лишь в тот момент, когда их вопли гармонично влились в завывания атаманского отпрыска. Вздрогнув, кобыла отпрыгнула в сторону, задев крупом очередную жертву. Бородатый здоровяк удивленно крякнул, отлетая в сторону со значительным начальным ускорением. Принцесса растерянно обернулась.
Приподнявшись на локтях, я с трудом перевел дыхание. Больно-то как!
Оставшиеся на ногах разбойники, сбросив оцепенение, зашевелились, угрожающе подняв оружие, но теряясь из-за отсутствия координирующих приказов. Двукратно приложившийся к табакерке одноногий атаман, по самые уши погрузившись в нирвану, на происходящее совершенно не реагировал, если не считать реакцией глуповатую улыбку, игравшую на его губах, или нервный тик правого века.
Продолжая пятиться от верещавшего дурным голосом отрока, Викториния едва не совершила наезд на очередного бандита.
— Куда прешь, безмозглая скотина? — заорал тот, пырнув ее ножом. — Пошла прочь!
— Иго-го! — Подпрыгнув, кобыла что было сил лягнула его одновременно обоими задними копытами.
Я не видел, куда пришелся удар, но скорость полета грабителя и сила удара его тела о ствол дерева, прервавшего полет, подтвердили предположение о более чем точном его попадании.
Схватившись за рукоять меча, я вскочил на ноги и бросился на помощь раненой принцессе.
Вот только ее движения были более стремительны, чем мои. Не успел я сделать и двух шагов, как она уже была у дерева с твердым намерением нанизать на острый рог своего обидчика. Последний оказался не только крепким, но и везучим парнем. Мгновенно оправившись от удара, он сумел подняться на ноги, почти не опираясь о дерево, и укрыться за ним от решительно надвигающегося единорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52