«Навещу-ка я знаменитого Учителя из цитадели Гориас и заодно повидаю старого приятеля» — воистину, таково было моё решение!
— Неужели ты явился сюда исключительно из вежливости? — спросил Бринн. — Всем испокон веков известно, что Гонор т'Ллуд ничего не делает просто так!
Ханаль коротко кивнул.
— Да, кстати, говоря о деле, — продолжил он, поедая десерт. — У меня появилась грандиозная идея. Давно собираюсь посетить своих старых знакомых, чтобы получить с них один должок. Не хочешь составить компанию? Мои друзья не очень-то любят отдавать долги, поэтому, думаю, там будет очень весело.
— А где живут твои друзья? — осведомился Бринн.
— Тут недалеко, — неопределённо помахал рукой Гони. — В стране болгов!
Услышав такое, Эдан чуть не подавился гусиной ножкой, которую старательно обгладывал. Волги представлялись ему скорее персонажами из сказок и легенд о бесстрашных витязях прошлого, нежели реальным народом. Тем не менее, если хотя бы четверть из всех преданий об этих существах соответствовала действительности, ничего хорошего от визита в места их проживания ждать не приходилось.
Существовало несколько версий о происхождении племени болгов: то ли они были одним из первых творений Создателя или его помощника Гофанно-на; то ли населяли землю одновременно с Создателем и никакой связи между Старшим Кузнецом и их происхождением не имелось. Так или иначе, свирепые болги — великаны и могущественные чародеи — во всех легендах выступали как вечные соперники Племён Ллуда, Ллира и Ллеу почти не уступавшие им в силе. Обычно страна болгов описывалась как мрачное место, покрытое безжизненными огнедышащими горами, где из земли били горячие гейзеры. В горных долинах, полускрытые облаками сернистых испарений, высились неприступные замки правителей злобных великанов. Одним словом, отличный маршрут для прогулки, если вам не дорога собственная жизнь.
Ханаль, тем не менее, был настроен более оптимистично.
— Смотаемся к болтам, прихватим одну вещицу и — домой!
— Какой же долг ты думаешь с них получить?
— О, это слишком долгая история, чтобы рассказывать её во всех подробностях. Дело вот в чём. Некоторое время назад я нанялся на службу к одному из их владетельных вождей. По условиям нашего соглашения в случае успешного выполнения порученной мне работы я могу ровно через год и день явиться к нему и назвать свою цену. А поскольку князь имел неосторожность пообещать мне «всё, что ни пожелаешь», я не собираюсь скромничать. Боюсь, болги откажутся отдать честно заработанную награду, когда узнают, что именно мне требуется. Придётся забрать её самому — это будет справедливо!
— И что же ты хочешь в награду за свою службу?
— Сущие пустяки, одну безделицу. Называется она меч Торнора, — признался старина Гони.
После этих слов в зале повисла напряжённая тишина. Эдан, конечно, слышал предание о мече Торнора. Торнором звали великого героя, которого Младшие Боги выставили против воинства болгов. Его доспехи и вооружение создали сами боги; клинок же сковал по просьбе Племён сам Гофаннон, первый из кузнецов. Меч приходился по руке всякому, кто бы его ни взял, и, как говорят, мог сразить любого великана с первого удара. Великий Герой одолел несметные полчища врагов, но и сам пал в сражении на Чёрных Полях; со времён той самой битвы на вытоптанных и выжженных землях не найдешь ни одного кустика, ни единой травинки. Шестеро его сыновей, недолго думая, поделили всё вооружение между собой; однако при этом они здорово повздорили. Меч же Торнора достался болгам: Великий Герой, умирая, метнул свой клинок в голову вождя великанов и сразил его наповал. Тело болги унесли с поля сражения вместе с мечом, и с тех пор о нём не было ни слуху ни духу. Было очевидно, что великаны никогда не отдадут Ханалю оружие, от которого погибло столько их соплеменников. Однако последнего это, похоже, нисколько не смущало.
— Всем известно: болги весьма скаредный народишко. В любом замке у них тонны различного барахла, украденного, выменянного или захваченного на поле битвы. Думаю, они не обеднеют от потери одного старого меча. А мы выполним благородную миссию — вернём человечеству священную реликвию, волею судеб оказавшуюся в руках врага!
— Неужели ты собираешься вернуть меч наследникам Торнора? — искренне удивился Бринн.
— Ну, не совсем так... — слегка замялся Ханаль. — Думаю, это бы опять вызвало бесконечные споры о том, кто из шести сыновей или их потомков имеет больше прав на владение клинком. В прошлый раз раздел имущества их папаши чуть было не довёл братьев до драки. А младший, как известно, вообще остался ни с чем! Вероятно, можно найти другого временного хранителя реликвии. У меня как раз есть отличная кандидатура на примете...
— И кто же это?
— Я!.. Впрочем, думаю, что мы всё обсудим, когда меч будет у нас в руках, — поспешно добавил старина Гони.
— Скажи, Гони, а почему братья обделили младшего сына Торнора? — поинтересовался Эдан.
— О, на сей счёт есть одна очень печальная легенда. Разве Учитель не рассказывал её тебе?
— Я предпочитаю не забивать своим ученикам голову всяческими глупостями, — сердито бросил Эльг. Ханаль заговорщицки подмигнул ему:
— Напрасно! Итак, от Великого Героя братьям в наследство остались бронзовые шлем, панцирь, поножи, налокотники, копьё, а также почти неношеные сапоги и лук с колчаном. Поделили они имущество следующим образом: старший сын, Ург, получил шлем, Варду достался панцирь, Нарситу — сапоги и копьё, Хольдеру — поножи и налокотники, а Торду —лук, который туповатому от рождения братцу сплавили по той причине, что его всё равно никто не смог натянуть. Что же касается младшего сына, Фехтне, то он к дележу не поспел. В то время бедняга пребывал вдали от дома, а братья как-то позабыли его пригласить. Они вообще считали его слабоумным, поскольку Фехтне постоянно пропадал в глухих лесах и горах, якшался с колдунами, встречался с демонами и древними духами, набираясь от них мудрости. Когда он явился, наследство уже было разделено, и он застал в дверях лишь одного Хольдера, который по какой-то причине немного задержался.
«Должна же мне остаться какая-нибудь память об отце! Отдай хотя бы налокотники!» — взмолился Фехтне. На это Хольдер ответил ему витиеватой фразой, повторить которую в приличном обществе у меня не поворачивается язык. И именно тогда Фехтне проклял пятерых своих братьев, пообещав, что рано или поздно соберёт в своих руках всё наследство Торнора. Чем он и занимается, по моим сведениям, по сей день. С переменным успехом. Правилен ли мой рассказ, Учитель из цитадели Гориас? Не упустил ли я чего?
— Если не вдаваться в подробности, ты рассказал всё правильно, — подтвердил Эльг, подливая себе ещё сидра.
— Ну а что мне с того, если ты получишь меч Торнора? — осведомился Бринн.
— Много ли ты совершил подвигов?
— Я? Ни одного...
— Начинать никогда не поздно! Это будет первый. К тому же, как я уже сказал, в любом замке болгов есть чем поживиться, если успеешь вовремя распрощаться с гостеприимными хозяевами. Думаю, ты со своим жрецом не останешься внакладе.
— Каким жрецом?
— Разве Эдан не твой жрец? — искренне удивился Ханаль. — Так посвяти его, жалко, что ли? Парнишка смышлёный, воспитанный...
Тут старый Эльг звучно прокашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание беседующих:
— Минуточку! Может быть, я всё-таки имею право голоса по данному вопросу?
— Разумеется. Без вашего согласия о ритуале не может быть и речи, — серьёзно подтвердил Бринн.
— Насколько мне известно, переход человека в статус жреца нигде не означает потери места в общине, — заметил Ханаль, — но в нашем случае хозяин цитадели Гориас является главой семьи и может вынести свой вердикт. Таков обычай.
— Я должен немного подумать, — важно заявил Эльг.
Боги не возражали. Ханаль завёл разговор о достоинствах и недостатках различных сортов сидра, и все участники трапезы приступили к истреблению винных запасов цитадели.
После завтрака Эльг подозвал своего ученика:
— Эдан, рассказывал ли я тебе историю нашей встречи?
— Да, Учитель, и не один раз.
— Расскажу снова. Впервые я увидел тебя, тогда ещё совсем маленького мальчика, сидящим рядом со сточной канавой. Мальчуган увлечённо лепил из грязи крепость. Внезапно я заметил, как пролетавший мимо кречет на миг уселся на его голову. Малыш засмеялся и не прогнал хищную птицу. Кречет немного передохнул и вновь взмыл в небо, не причинив ребёнку вреда. Нетрудно было истолковать такое чудесное знамение, и я взял тебя к себе учеником, сполна выплатив твоему хозяину щедрый выкуп серебром.
— С тех пор вы распоряжаетесь моей судьбой, Учитель.
— С другой стороны, — задумчиво продолжал Эльг, — то обстоятельство, что именно тебе посчастливилось обнаружить Бринна и освободить его из ледяного плена, также может быть истолковано как особый знак. Весьма благоприятный знак. Поэтому я не буду противиться судьбе и задерживать тебя при себе. Не скрою, на твой счёт у меня были особые планы...
— Понимаю, Учитель.
— ...Но не в наших силах изменить предначертание. Покинешь мой дом вместе с богами; однако не забывай — ты у меня в долгу. Когда придут сроки выплатить долг, я отыщу тебя или само предначертание приведёт тебя к моему порогу.
— Ага, решение принято! — так старина Гони приветствовал появление нашего героя в трапезной. Светлоликий бог старательно вытряхивал последние капли медовухи из опустевшего кувшина себе в кубок. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, он произнёс: — Не тяни, начинай обряд!
— По правде говоря, не представляю, что я должен делать, — признался Бринн.
— Просто скажи: «Эдан, отныне ты мой верховный жрец!» «Верховный», поскольку других всё равно пока не имеется.
— Эдан, отныне ты мой верховный жрец! — послушно повторил за ним Бринн.
Молодой человек ничего особенного не почувствовал и даже немного засомневался в том, что обряд посвящения удался.
— Это всё?
— Всё. От души поздравляю, — похлопал его по плечу Ханаль. — Смотрю вот на вас, и вспоминается собственная бурная молодость. Мы с моим первосвященником, бывало, славно проводили время. Иной раз половина континента пыталась нас изловить после очередной совершенно безобидной шутки или весёлого розыгрыша!
* * *
Сборы не заняли бы много времени, но Ханаль определённо не торопился в путь. В цитадели Гориас он провёл три недели, выпив при этом полугодовой запас пива и заслужив стойкую славу дамского угодника во время частых отлучек в деревню. Свободные часы он проводил вместе с Бринном и его новоиспечённым жрецом на площадке для тренировок.
Смотреть на его упражнения собиралось всё маленькое население крепости во главе со старым Эль-гом. А посмотреть было на что: в учебных поединках его партнёры оказывались в самых комичных ситуациях, которые только можно вообразить. Они спотыкались на ровном месте, лупили сами себя, путались в собственном снаряжении. Портупеи с ножнами закручивались узлом, невзначай оплетая запястья их владельца; шлем внезапно наезжал на нос, и боец терял ориентацию. В самый неудачный момент завязки туфель распускались и переплетались между собой. Ханаль обладал неисчерпаемым знанием разнообразных экстравагантных приёмов, финтов и трюков, которые многие воины считают не очень-то благородными.
Дни шли один за другим; луна успела единожды народиться и состариться, и Эдан уже начат было забывать о предстоящем опасном путешествии, как однажды после обеда старина Гони внезапно сообщил:
— Пора в дорогу. Завтра истекает положенный мне срок.
Через час все трое собрались у кольца стоячих камней. Никакой поклажи у них с собой не имелось: Ханаль отмахнулся от идеи взять с собой провиант и снаряжение, пообещав Эдану, что они им не понадобятся.
Старина Гони красовался в своём «птичьем» плаще; в руке у него была горсть странных шипастых шариков, заменявших ему оружие. Бринн вообще не нёс оружия; что же касается Эдана, то молодой человек подобрал себе лучшее из того, что ему мог предложить крепостной арсенал.
— Откуда ты только выкопал такое старьё? — поморщился Ханаль, завидев Эдана в отличном панцире, составленном из ста двадцати восьми железных пластин. — Ох уж мне эта болгская привычка развешивать у себя на теле блестящие и звенящие предметы, от которых никакого проку! Позже подберём тебе какую-нибудь одёжку поприличнее!
Необычная троица двинулась в путь. Впереди уверенно шествовал бог-шутник, распевая песню сомнительного содержания на странном языке. Бринн и его жрец послушно шли за своим провожатым. Они быстро удалялись от дома, и со временем Эдан начал понимать, что окружающий их пейзаж чем-то неуловимо отличается от знакомых с детства мест. Чем дольше они шли, тем сильнее становились заметны различия. Менялась форма деревьев, странно вытянулись тени; изменились очертания гор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Неужели ты явился сюда исключительно из вежливости? — спросил Бринн. — Всем испокон веков известно, что Гонор т'Ллуд ничего не делает просто так!
Ханаль коротко кивнул.
— Да, кстати, говоря о деле, — продолжил он, поедая десерт. — У меня появилась грандиозная идея. Давно собираюсь посетить своих старых знакомых, чтобы получить с них один должок. Не хочешь составить компанию? Мои друзья не очень-то любят отдавать долги, поэтому, думаю, там будет очень весело.
— А где живут твои друзья? — осведомился Бринн.
— Тут недалеко, — неопределённо помахал рукой Гони. — В стране болгов!
Услышав такое, Эдан чуть не подавился гусиной ножкой, которую старательно обгладывал. Волги представлялись ему скорее персонажами из сказок и легенд о бесстрашных витязях прошлого, нежели реальным народом. Тем не менее, если хотя бы четверть из всех преданий об этих существах соответствовала действительности, ничего хорошего от визита в места их проживания ждать не приходилось.
Существовало несколько версий о происхождении племени болгов: то ли они были одним из первых творений Создателя или его помощника Гофанно-на; то ли населяли землю одновременно с Создателем и никакой связи между Старшим Кузнецом и их происхождением не имелось. Так или иначе, свирепые болги — великаны и могущественные чародеи — во всех легендах выступали как вечные соперники Племён Ллуда, Ллира и Ллеу почти не уступавшие им в силе. Обычно страна болгов описывалась как мрачное место, покрытое безжизненными огнедышащими горами, где из земли били горячие гейзеры. В горных долинах, полускрытые облаками сернистых испарений, высились неприступные замки правителей злобных великанов. Одним словом, отличный маршрут для прогулки, если вам не дорога собственная жизнь.
Ханаль, тем не менее, был настроен более оптимистично.
— Смотаемся к болтам, прихватим одну вещицу и — домой!
— Какой же долг ты думаешь с них получить?
— О, это слишком долгая история, чтобы рассказывать её во всех подробностях. Дело вот в чём. Некоторое время назад я нанялся на службу к одному из их владетельных вождей. По условиям нашего соглашения в случае успешного выполнения порученной мне работы я могу ровно через год и день явиться к нему и назвать свою цену. А поскольку князь имел неосторожность пообещать мне «всё, что ни пожелаешь», я не собираюсь скромничать. Боюсь, болги откажутся отдать честно заработанную награду, когда узнают, что именно мне требуется. Придётся забрать её самому — это будет справедливо!
— И что же ты хочешь в награду за свою службу?
— Сущие пустяки, одну безделицу. Называется она меч Торнора, — признался старина Гони.
После этих слов в зале повисла напряжённая тишина. Эдан, конечно, слышал предание о мече Торнора. Торнором звали великого героя, которого Младшие Боги выставили против воинства болгов. Его доспехи и вооружение создали сами боги; клинок же сковал по просьбе Племён сам Гофаннон, первый из кузнецов. Меч приходился по руке всякому, кто бы его ни взял, и, как говорят, мог сразить любого великана с первого удара. Великий Герой одолел несметные полчища врагов, но и сам пал в сражении на Чёрных Полях; со времён той самой битвы на вытоптанных и выжженных землях не найдешь ни одного кустика, ни единой травинки. Шестеро его сыновей, недолго думая, поделили всё вооружение между собой; однако при этом они здорово повздорили. Меч же Торнора достался болгам: Великий Герой, умирая, метнул свой клинок в голову вождя великанов и сразил его наповал. Тело болги унесли с поля сражения вместе с мечом, и с тех пор о нём не было ни слуху ни духу. Было очевидно, что великаны никогда не отдадут Ханалю оружие, от которого погибло столько их соплеменников. Однако последнего это, похоже, нисколько не смущало.
— Всем известно: болги весьма скаредный народишко. В любом замке у них тонны различного барахла, украденного, выменянного или захваченного на поле битвы. Думаю, они не обеднеют от потери одного старого меча. А мы выполним благородную миссию — вернём человечеству священную реликвию, волею судеб оказавшуюся в руках врага!
— Неужели ты собираешься вернуть меч наследникам Торнора? — искренне удивился Бринн.
— Ну, не совсем так... — слегка замялся Ханаль. — Думаю, это бы опять вызвало бесконечные споры о том, кто из шести сыновей или их потомков имеет больше прав на владение клинком. В прошлый раз раздел имущества их папаши чуть было не довёл братьев до драки. А младший, как известно, вообще остался ни с чем! Вероятно, можно найти другого временного хранителя реликвии. У меня как раз есть отличная кандидатура на примете...
— И кто же это?
— Я!.. Впрочем, думаю, что мы всё обсудим, когда меч будет у нас в руках, — поспешно добавил старина Гони.
— Скажи, Гони, а почему братья обделили младшего сына Торнора? — поинтересовался Эдан.
— О, на сей счёт есть одна очень печальная легенда. Разве Учитель не рассказывал её тебе?
— Я предпочитаю не забивать своим ученикам голову всяческими глупостями, — сердито бросил Эльг. Ханаль заговорщицки подмигнул ему:
— Напрасно! Итак, от Великого Героя братьям в наследство остались бронзовые шлем, панцирь, поножи, налокотники, копьё, а также почти неношеные сапоги и лук с колчаном. Поделили они имущество следующим образом: старший сын, Ург, получил шлем, Варду достался панцирь, Нарситу — сапоги и копьё, Хольдеру — поножи и налокотники, а Торду —лук, который туповатому от рождения братцу сплавили по той причине, что его всё равно никто не смог натянуть. Что же касается младшего сына, Фехтне, то он к дележу не поспел. В то время бедняга пребывал вдали от дома, а братья как-то позабыли его пригласить. Они вообще считали его слабоумным, поскольку Фехтне постоянно пропадал в глухих лесах и горах, якшался с колдунами, встречался с демонами и древними духами, набираясь от них мудрости. Когда он явился, наследство уже было разделено, и он застал в дверях лишь одного Хольдера, который по какой-то причине немного задержался.
«Должна же мне остаться какая-нибудь память об отце! Отдай хотя бы налокотники!» — взмолился Фехтне. На это Хольдер ответил ему витиеватой фразой, повторить которую в приличном обществе у меня не поворачивается язык. И именно тогда Фехтне проклял пятерых своих братьев, пообещав, что рано или поздно соберёт в своих руках всё наследство Торнора. Чем он и занимается, по моим сведениям, по сей день. С переменным успехом. Правилен ли мой рассказ, Учитель из цитадели Гориас? Не упустил ли я чего?
— Если не вдаваться в подробности, ты рассказал всё правильно, — подтвердил Эльг, подливая себе ещё сидра.
— Ну а что мне с того, если ты получишь меч Торнора? — осведомился Бринн.
— Много ли ты совершил подвигов?
— Я? Ни одного...
— Начинать никогда не поздно! Это будет первый. К тому же, как я уже сказал, в любом замке болгов есть чем поживиться, если успеешь вовремя распрощаться с гостеприимными хозяевами. Думаю, ты со своим жрецом не останешься внакладе.
— Каким жрецом?
— Разве Эдан не твой жрец? — искренне удивился Ханаль. — Так посвяти его, жалко, что ли? Парнишка смышлёный, воспитанный...
Тут старый Эльг звучно прокашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание беседующих:
— Минуточку! Может быть, я всё-таки имею право голоса по данному вопросу?
— Разумеется. Без вашего согласия о ритуале не может быть и речи, — серьёзно подтвердил Бринн.
— Насколько мне известно, переход человека в статус жреца нигде не означает потери места в общине, — заметил Ханаль, — но в нашем случае хозяин цитадели Гориас является главой семьи и может вынести свой вердикт. Таков обычай.
— Я должен немного подумать, — важно заявил Эльг.
Боги не возражали. Ханаль завёл разговор о достоинствах и недостатках различных сортов сидра, и все участники трапезы приступили к истреблению винных запасов цитадели.
После завтрака Эльг подозвал своего ученика:
— Эдан, рассказывал ли я тебе историю нашей встречи?
— Да, Учитель, и не один раз.
— Расскажу снова. Впервые я увидел тебя, тогда ещё совсем маленького мальчика, сидящим рядом со сточной канавой. Мальчуган увлечённо лепил из грязи крепость. Внезапно я заметил, как пролетавший мимо кречет на миг уселся на его голову. Малыш засмеялся и не прогнал хищную птицу. Кречет немного передохнул и вновь взмыл в небо, не причинив ребёнку вреда. Нетрудно было истолковать такое чудесное знамение, и я взял тебя к себе учеником, сполна выплатив твоему хозяину щедрый выкуп серебром.
— С тех пор вы распоряжаетесь моей судьбой, Учитель.
— С другой стороны, — задумчиво продолжал Эльг, — то обстоятельство, что именно тебе посчастливилось обнаружить Бринна и освободить его из ледяного плена, также может быть истолковано как особый знак. Весьма благоприятный знак. Поэтому я не буду противиться судьбе и задерживать тебя при себе. Не скрою, на твой счёт у меня были особые планы...
— Понимаю, Учитель.
— ...Но не в наших силах изменить предначертание. Покинешь мой дом вместе с богами; однако не забывай — ты у меня в долгу. Когда придут сроки выплатить долг, я отыщу тебя или само предначертание приведёт тебя к моему порогу.
— Ага, решение принято! — так старина Гони приветствовал появление нашего героя в трапезной. Светлоликий бог старательно вытряхивал последние капли медовухи из опустевшего кувшина себе в кубок. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, он произнёс: — Не тяни, начинай обряд!
— По правде говоря, не представляю, что я должен делать, — признался Бринн.
— Просто скажи: «Эдан, отныне ты мой верховный жрец!» «Верховный», поскольку других всё равно пока не имеется.
— Эдан, отныне ты мой верховный жрец! — послушно повторил за ним Бринн.
Молодой человек ничего особенного не почувствовал и даже немного засомневался в том, что обряд посвящения удался.
— Это всё?
— Всё. От души поздравляю, — похлопал его по плечу Ханаль. — Смотрю вот на вас, и вспоминается собственная бурная молодость. Мы с моим первосвященником, бывало, славно проводили время. Иной раз половина континента пыталась нас изловить после очередной совершенно безобидной шутки или весёлого розыгрыша!
* * *
Сборы не заняли бы много времени, но Ханаль определённо не торопился в путь. В цитадели Гориас он провёл три недели, выпив при этом полугодовой запас пива и заслужив стойкую славу дамского угодника во время частых отлучек в деревню. Свободные часы он проводил вместе с Бринном и его новоиспечённым жрецом на площадке для тренировок.
Смотреть на его упражнения собиралось всё маленькое население крепости во главе со старым Эль-гом. А посмотреть было на что: в учебных поединках его партнёры оказывались в самых комичных ситуациях, которые только можно вообразить. Они спотыкались на ровном месте, лупили сами себя, путались в собственном снаряжении. Портупеи с ножнами закручивались узлом, невзначай оплетая запястья их владельца; шлем внезапно наезжал на нос, и боец терял ориентацию. В самый неудачный момент завязки туфель распускались и переплетались между собой. Ханаль обладал неисчерпаемым знанием разнообразных экстравагантных приёмов, финтов и трюков, которые многие воины считают не очень-то благородными.
Дни шли один за другим; луна успела единожды народиться и состариться, и Эдан уже начат было забывать о предстоящем опасном путешествии, как однажды после обеда старина Гони внезапно сообщил:
— Пора в дорогу. Завтра истекает положенный мне срок.
Через час все трое собрались у кольца стоячих камней. Никакой поклажи у них с собой не имелось: Ханаль отмахнулся от идеи взять с собой провиант и снаряжение, пообещав Эдану, что они им не понадобятся.
Старина Гони красовался в своём «птичьем» плаще; в руке у него была горсть странных шипастых шариков, заменявших ему оружие. Бринн вообще не нёс оружия; что же касается Эдана, то молодой человек подобрал себе лучшее из того, что ему мог предложить крепостной арсенал.
— Откуда ты только выкопал такое старьё? — поморщился Ханаль, завидев Эдана в отличном панцире, составленном из ста двадцати восьми железных пластин. — Ох уж мне эта болгская привычка развешивать у себя на теле блестящие и звенящие предметы, от которых никакого проку! Позже подберём тебе какую-нибудь одёжку поприличнее!
Необычная троица двинулась в путь. Впереди уверенно шествовал бог-шутник, распевая песню сомнительного содержания на странном языке. Бринн и его жрец послушно шли за своим провожатым. Они быстро удалялись от дома, и со временем Эдан начал понимать, что окружающий их пейзаж чем-то неуловимо отличается от знакомых с детства мест. Чем дольше они шли, тем сильнее становились заметны различия. Менялась форма деревьев, странно вытянулись тени; изменились очертания гор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57