— хором начали заикаться они.
— А что, Лоран? — в ответ поинтересовалась магиня, с раздражением и одновременно с некоторым удовольствием наблюдая за вытянувшимися лицами мальчишек. — Что я могу подумать, когда вы ни с того ни с сего кидаетесь друг к другу и едва не лобзаетесь?! У меня на глазах!
— Л-лона… — Тин не нашёл слов.
— Я женат! — зато Романду показалось, что он отыскал правильный аргумент.
— И что? — изумилась чародейка. — Как говорит Ивелейн, это браку не помеха, а просто досадное недоразумение.
Подмастерья в ужасе переглянулись и синхронно прыгнули в разные стороны, только бы не находиться рядом.
— Теперь вы мне скажете, что вы вдруг не поделили? — Лоран грозно упёрла руки в бока. Наблюдавший за сценой Яруш-старший ухмыльнулся — он уже понял, что с возвращением домой сына с молодой женой в замке начнётся весёлая жизнь. Возможно даже — чересчур. — Вы же толком и не встречались!
— Да он… — юноши кивнули друг на друга и застыли, явно не понимая, в чём бы этаком обвинить «противника».
— Нечего сказать, — заключила чародейка. — Тин, за тебя мне вообще стыдно! Романд только что…
— Чуть не убил его, — кто-то перебил девушку. Участники разборки и её свидетель разом повернулись на голос. Внизу, рядом с лекторской трибуной, в которую врезался хрустальный шар, стояли двое: магистры Новелль и Эфель. Говорил тёмный чародей.
— С чего вы взяли?! — возмутился Романд. Неожиданно именно его больше всех присутствующих задели слова главы Чёрного Круга. — Я всего лишь разорвал узы между Тином и Ключом, потому что…
— Ты воспользовался Тином как посредником, — перебил Новелль. — А с твоей силой и рождением в Змеином роду это убийство вне сомнений.
— Нет! Я обещал!!!
На миг в аудитории стало очень тихо, потому последовавшие за криком, даже воплем отчаянья, едва слышимые слова графа Яруша прогрохотали каменными барабанами горных троллей:
— Император.
— Нет, — Романд прекрасно понял, что речь идёт о нём.
— Это привилегия императора — выполнять обещания, несмотря ни на что. Даже на то, что обещание невозможно выполнить в принципе, — граф говорил спокойно. — На это способен только император… или истинный престолонаследник.
— Нет, — юноша попятился.
— Смиритесь, ваше высочество! Вы уже признали это нутром, теперь сделайте то же разумом.
— Не хочу!
Романд почувствовал, что снова находится на грани срыва, причём такого, который не остановить даже Новеллю и Эфелю вместе взятым. Юноша не мог объяснить, почему он уверен в верности своего предположения — просто ощущал, что не ошибается. В первый раз неконтролируемый магический выброс прервал обморок, и виной тому не иссякшие силы, а удивление. Как он, Романд, перечил отцу? Отцу, который всегда и во всём прав?!
Второй случай бесславно закончился пощёчиной от Керейна — тогда тёмный маг сумел подойти к Романду. Но сейчас… Судя по резко побледневшим лицам магистров… как они похожи!.. сейчас уже ничто не поможет. Кроме тебя самого, Романд! Ведь это — всего лишь грань, и по какую сторону от неё оказаться решать только одному человеку. Романду. Надо лишь зацепиться за что-то…
Взгляд юноши упал на Ключ, артефакт всё так же лежал у ног магистров бесполезной цацкой. А ведь всё началось с него. Всё в жизни Романда началось с него…
«Без Веры мы никогда не увидим магию. Без Воли не сможем ею воспользоваться. Без Чувства она бесполезна…» — неожиданно всплыли слова. Кажется, их говорил Зо, только не ему, не Романду. А, может, и ему — юноша не помнил. Да сейчас не до того — Романд за считанные мгновения пытался разобраться в себе: Веры у него имелось предостаточно, а вот Воли он скоро лишится, так как всего его переполняет Чувство… Гнев! Его следует выплеснуть, осознано, иначе… Иначе он разнесёт половину Главели — о худшем исходе юноша вообще старался не думать.
Романд выпустил силу — и Ключ, артефакт, на который невозможно воздействовать магией, поднялся в воздух, завертелся приснопамятным мыльным пузырём. Охнувшие в изумлении Новелль и Эфель, однако, сориентировались быстро — рывком перескочили лекторскую трибуну, за которой и схоронились. Остальные, помедлив, распластались по полу под партами. Романд не обращал на других внимания — он полностью сосредоточился на хрустальном шаре. Тот, взмыв под потолок, повисел спокойно мгновение и, неожиданно ухнув вниз, разлетелся вдребезги, как когда-то золотисто-винный топаз, не пожелавший признать в Романде мага Воздуха.
В следующий миг над местом падения Ключа взорвалось маленькое солнце — стёкла пылью осыпались из крепких оконных рам, обе двери, верхнюю и нижнюю, снесло с петель, по стенам и доске для письма зазмеились трещины… И Гнев Романда иссяк. Собственно, он полностью истратился на уничтожение Ключа. Остальные разрушения были всего лишь следствием этого опасного поступка.
— Ну, Романд, — только и смог произнести Новелль. Но юноша не слышал, он смотрел на выбравшегося первым из-под парт Тина. В глазах тёмного подмастерья читался приговор. Император.
— Да пошли вы все! — неожиданно рявкнул юный маг и вылетел прочь из аудитории.
Лоран буквально вскарабкалась вверх по Тину, так как юноша стоял столбом и никак не отреагировал, когда девушка требовательно дёрнула его за край камзола. Чародей, не моргая, смотрел вслед убежавшему Романду и, казалось, абсолютно позабыл о возлюбленной.
— Тин? — позвала она, но юноша, пожалуй, не услышал. Тогда Лоран протянула руку, ухватила тёмного подмастерья за подбородок и заставила повернуться к себе. — Тин? — Теперь чародейка видела его глаза. — Зачем ты так с ним, Тин?
— Что? — только заметив слёзы на ресницах возлюбленной, маг очнулся. — Лона, почему ты плачешь?
— Я не плачу… Тин, за что ты так с Романдом? Ведь это он избавил тебя от Ключа! Я знаю, что Ключ тебе был неприятен… Тин, это тот парень, с которым ты только что носами бодался! Этот парень, которому ты хотел дать в глаз наконец!
— Что я сделал?
— Ты?! — Лоран всплеснула руками. — Да ты… Ещё осталось только поклониться и добавить «ваше высочество»! Ему и без тебя больно, а ты…
— Лона. Я не хотел! — юноша понял, что ему пыталась втолковать невеста. — Это от неожиданности! Я знаю, как всё исправить!
Тин ухватил Лоран за запястье и потащил за собой к выходу. Граф Яруш покачал головой.
— Э-э, мне показалось? — обратился он к осыпанным древесной стружкой магистрам. — Или они действительно, когда в гляделки друг с другом играли, разговаривали?
— Нет, не показалось, племянничек, — фыркнул Эфель. — Вполне естественно, что маги и, помимо того, столь близкие люди беседовали мысленно.
— Близкие? — нахмурился граф.
— Племянник! — тёмный маг грозно прикрикнул. — Не стоит сомневаться: ты хорошо воспитал сына!
Судя по вытянувшемуся лицу Яруша, тот не понял высказывания.
— Не обращайте внимания, граф, — вздохнул Новелль, смерив заместителя выразительным взглядом. — Магистр Эфель остановился в своём развитии где-то посередине между первым и вторым совершеннолетием.
— Ага, — глубокомысленно кивнул Яруш-старший и решительно двинулся за сыном. На грохот, раздавшийся за спиной, граф разумно не обернулся.
Романд отыскался быстро — остатков гнева, или вовсе его призрака, хватило на то, чтобы забиться в ближайший угол. Юноша сидел на низкой скамеечке в Верхнем коридоре при Большой лекционной аудитории, в нише, где довольно-таки долго стояла напольная ваза, изображавшая многоярусный город обезьян. Её привезли из кладовых раскопок в королевстве Силия, и это было настоящее произведение искусства. Впрочем, в Школе ваза славилась не внешним видом и древностью, а тем, что с завидной регулярностью поставляла Хру студиозов для наказания. В конце концов бессменному секретарю Гильдии и Школы поток любопытных и шкодливых учеников надоел, и Хру изъял вазу из общего доступа.
Теперь на месте «обезьяньего городка» стояла скамеечка, на которой и расположился Романд. Юноша устало свесил голову, обхватив шею сцепленными в замок руками, острые локти упирались в не менее острые колени. Шуршевый плащ стёк серой волной по бокам от ног Романда на пол, являя взору белый костюм. Зачарованный лён сверкал утренним снегом Просинца месяца, но отчего-то при взгляде на одеяние становилось теплее на сердце. Может, оттого, что это не снег, а подснежник?
По обшитым светлым деревом стенам Верхнего коридора стелился ярко-зелёный плющ, который старательно обходил стороной лампы и плёл живую рамку для каждого из многочисленных портретов Великих Магистров, что строго взирали на проходящих мимо студиозов. Рядом с нишей, словно охраняя Романда и умиляясь ему, висело изображение Серго Парящего Змея, Великого Теоретика. «А ведь эти двое похожи, — подумалось Лоран. — И оба Змеи. Могут ли они быть дальними родственниками?»
Девушка осторожно подошла к Романду. Впрочем, она могла топать голодным драконом — даже когда магиня присела на корточки перед юношей, тот её не заметил. За спиной Лоран встал Тин, он ободряюще сжал плечо невесты. Чародейка кивнула и дотронулась до колена Романда.
— Что вам? — вздрогнул он.
— Ты сын Льеэфы Л-лотая? — в ответ спросила Лоран.
— Да, — Романд отвёл глаза в сторону.
— Прости нас, — подал голос Тин.
— Я не обижаюсь, — неопределённо пожал плечами светлый маг. — Ваша реакция естественна. — Раздался смешок-всхлип. — Она, в общем-то, ничем не отличается от той, когда на Отделении узнали, что мой отец Имлунд Зелеш. В целом, какая разница?
— Большая, — магиня сжала ладони Романда в своих. — Сейчас мы хотим познакомиться с тобой, Романд, а потом судить о том, какой ты человек на самом деле.
— Правда? — он ожил.
— Правда, — кивнули Тин и Лоран одновременно.
— И опять же, — продолжил тёмный подмастерье. — Я всё ещё хочу дать тебе в глаз.
— Интересно, и за что же?
— Мне, чёрному магу, пришлось танцевать в «Пьяном солнышке»! — возмущённо воскликнул Тин.
— Лоран, а он головой не ударялся? — уточнил Романд, буквально расцветая на глазах.
— И не единожды, — подтвердила магиня «страшную» догадку.
Троица разом истерично всхлипнула и расхохоталась в голос, но отсмеяться подмастерьям не удалось — веселье прервал хлопок, и перед студиозами материализовалась маленькая девушка с роскошными чёрными волосами и тёмными опасными глазами.
— Романд! — кинулась она к белому чародею, но, заметив у его ног Лоран, резко затормозила. — Это ещё что за лахудра?!
Оскорблённая магиня вскочила и смерила новоприбывшую особо неприязненным взглядом.
— На себя бы посмотрела, колобок на ножках! — рявкнула чародейка.
* * *
Керлик ураганным ветром летел по многочисленным и запутанным, что посёлок гномов, коридорам здания Гильдии. Маг с лёгкостью огибал препятствия, вроде неожиданно возникавших на пути колонн, постаментов или студиозов Школы. Если же миновать помеху всё же не удавалось, то чародей просто-напросто сметал её с дороги. Он не обращал внимания на оханье и ругань, несущиеся вслед, не видел, как взметались нетопыриными крыльями занавеси и гобелены. Чародей не задумывался, за какой угол свернуть или какой ход выбрать, — Керлик знал свою цель, поэтому чувствовал, как её достигнуть.
Маг нередко гостил в Главели, однако родную Гильдию навещать не стремился. Да и какая она ему родная?.. Будучи нечастым визитёром Керлик не имел понятия о точном плане здания, вернее — целого комплекса, принадлежащего Магической гильдии, да и менялось внутреннее устройство порой до неузнаваемости. Но одну-единственную комнату Керлик мог отыскать с закрытыми глазами. Рабочий кабинет госпожи Олиушо Сверкающей. «Сколько тебе говорить: не госпожа, а учитель!» — прошелестел недовольный, но вместе с тем такой нежный, материнский голос. Учитель!
Магистр Олиушо — третий… нет, первый человек, который не винил Керлика в принадлежности роду Хрон. И только Хру и архивариус присоединились к ней в этом.
…Ему исполнилось восемнадцать, всего лишь второе совершеннолетие, а за плечами уже было многое. Вольные Отряды, сражения, магические поединки. Что-то похожее на любовь. Разочарования. Радость. Страх. Смерть обожаемой сестры. Убийство отца… В те годы Керлик — уже Молниеносный, а не Молнезад — ещё не понимал, чем же можно занять себя на протяжении сотен лет, и точно знал, что обязательно будет жить вечно.
За пазухой дремала змеёй книга, в крепкой холщовой суме кутался в мешковину жезл. Его Керлик добыл в сражении — наткнулся в каком-то храме. Рядом из своих случился только капитан «Кукушек», который, взглянув на находку, фыркнул: «Быть тебе подмастерьем мага, Молнезад! Второй глаз даю!» Наверное, это и привело юного чародея к вратам Магической гильдии. Но что теперь?
— Мальчик перетрусил?
Кер вздрогнул от насмешливого женского голоска и развернулся. Позади стояла… пожалуй, совсем молоденькая девушка, впрочем, о возрасте трудно было судить: тело дамы пряталось в свободном глухом тёмно-синем платье, а на голове красовалась паранджа — только и сверкали подведённые серебряной тушью глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— А что, Лоран? — в ответ поинтересовалась магиня, с раздражением и одновременно с некоторым удовольствием наблюдая за вытянувшимися лицами мальчишек. — Что я могу подумать, когда вы ни с того ни с сего кидаетесь друг к другу и едва не лобзаетесь?! У меня на глазах!
— Л-лона… — Тин не нашёл слов.
— Я женат! — зато Романду показалось, что он отыскал правильный аргумент.
— И что? — изумилась чародейка. — Как говорит Ивелейн, это браку не помеха, а просто досадное недоразумение.
Подмастерья в ужасе переглянулись и синхронно прыгнули в разные стороны, только бы не находиться рядом.
— Теперь вы мне скажете, что вы вдруг не поделили? — Лоран грозно упёрла руки в бока. Наблюдавший за сценой Яруш-старший ухмыльнулся — он уже понял, что с возвращением домой сына с молодой женой в замке начнётся весёлая жизнь. Возможно даже — чересчур. — Вы же толком и не встречались!
— Да он… — юноши кивнули друг на друга и застыли, явно не понимая, в чём бы этаком обвинить «противника».
— Нечего сказать, — заключила чародейка. — Тин, за тебя мне вообще стыдно! Романд только что…
— Чуть не убил его, — кто-то перебил девушку. Участники разборки и её свидетель разом повернулись на голос. Внизу, рядом с лекторской трибуной, в которую врезался хрустальный шар, стояли двое: магистры Новелль и Эфель. Говорил тёмный чародей.
— С чего вы взяли?! — возмутился Романд. Неожиданно именно его больше всех присутствующих задели слова главы Чёрного Круга. — Я всего лишь разорвал узы между Тином и Ключом, потому что…
— Ты воспользовался Тином как посредником, — перебил Новелль. — А с твоей силой и рождением в Змеином роду это убийство вне сомнений.
— Нет! Я обещал!!!
На миг в аудитории стало очень тихо, потому последовавшие за криком, даже воплем отчаянья, едва слышимые слова графа Яруша прогрохотали каменными барабанами горных троллей:
— Император.
— Нет, — Романд прекрасно понял, что речь идёт о нём.
— Это привилегия императора — выполнять обещания, несмотря ни на что. Даже на то, что обещание невозможно выполнить в принципе, — граф говорил спокойно. — На это способен только император… или истинный престолонаследник.
— Нет, — юноша попятился.
— Смиритесь, ваше высочество! Вы уже признали это нутром, теперь сделайте то же разумом.
— Не хочу!
Романд почувствовал, что снова находится на грани срыва, причём такого, который не остановить даже Новеллю и Эфелю вместе взятым. Юноша не мог объяснить, почему он уверен в верности своего предположения — просто ощущал, что не ошибается. В первый раз неконтролируемый магический выброс прервал обморок, и виной тому не иссякшие силы, а удивление. Как он, Романд, перечил отцу? Отцу, который всегда и во всём прав?!
Второй случай бесславно закончился пощёчиной от Керейна — тогда тёмный маг сумел подойти к Романду. Но сейчас… Судя по резко побледневшим лицам магистров… как они похожи!.. сейчас уже ничто не поможет. Кроме тебя самого, Романд! Ведь это — всего лишь грань, и по какую сторону от неё оказаться решать только одному человеку. Романду. Надо лишь зацепиться за что-то…
Взгляд юноши упал на Ключ, артефакт всё так же лежал у ног магистров бесполезной цацкой. А ведь всё началось с него. Всё в жизни Романда началось с него…
«Без Веры мы никогда не увидим магию. Без Воли не сможем ею воспользоваться. Без Чувства она бесполезна…» — неожиданно всплыли слова. Кажется, их говорил Зо, только не ему, не Романду. А, может, и ему — юноша не помнил. Да сейчас не до того — Романд за считанные мгновения пытался разобраться в себе: Веры у него имелось предостаточно, а вот Воли он скоро лишится, так как всего его переполняет Чувство… Гнев! Его следует выплеснуть, осознано, иначе… Иначе он разнесёт половину Главели — о худшем исходе юноша вообще старался не думать.
Романд выпустил силу — и Ключ, артефакт, на который невозможно воздействовать магией, поднялся в воздух, завертелся приснопамятным мыльным пузырём. Охнувшие в изумлении Новелль и Эфель, однако, сориентировались быстро — рывком перескочили лекторскую трибуну, за которой и схоронились. Остальные, помедлив, распластались по полу под партами. Романд не обращал на других внимания — он полностью сосредоточился на хрустальном шаре. Тот, взмыв под потолок, повисел спокойно мгновение и, неожиданно ухнув вниз, разлетелся вдребезги, как когда-то золотисто-винный топаз, не пожелавший признать в Романде мага Воздуха.
В следующий миг над местом падения Ключа взорвалось маленькое солнце — стёкла пылью осыпались из крепких оконных рам, обе двери, верхнюю и нижнюю, снесло с петель, по стенам и доске для письма зазмеились трещины… И Гнев Романда иссяк. Собственно, он полностью истратился на уничтожение Ключа. Остальные разрушения были всего лишь следствием этого опасного поступка.
— Ну, Романд, — только и смог произнести Новелль. Но юноша не слышал, он смотрел на выбравшегося первым из-под парт Тина. В глазах тёмного подмастерья читался приговор. Император.
— Да пошли вы все! — неожиданно рявкнул юный маг и вылетел прочь из аудитории.
Лоран буквально вскарабкалась вверх по Тину, так как юноша стоял столбом и никак не отреагировал, когда девушка требовательно дёрнула его за край камзола. Чародей, не моргая, смотрел вслед убежавшему Романду и, казалось, абсолютно позабыл о возлюбленной.
— Тин? — позвала она, но юноша, пожалуй, не услышал. Тогда Лоран протянула руку, ухватила тёмного подмастерья за подбородок и заставила повернуться к себе. — Тин? — Теперь чародейка видела его глаза. — Зачем ты так с ним, Тин?
— Что? — только заметив слёзы на ресницах возлюбленной, маг очнулся. — Лона, почему ты плачешь?
— Я не плачу… Тин, за что ты так с Романдом? Ведь это он избавил тебя от Ключа! Я знаю, что Ключ тебе был неприятен… Тин, это тот парень, с которым ты только что носами бодался! Этот парень, которому ты хотел дать в глаз наконец!
— Что я сделал?
— Ты?! — Лоран всплеснула руками. — Да ты… Ещё осталось только поклониться и добавить «ваше высочество»! Ему и без тебя больно, а ты…
— Лона. Я не хотел! — юноша понял, что ему пыталась втолковать невеста. — Это от неожиданности! Я знаю, как всё исправить!
Тин ухватил Лоран за запястье и потащил за собой к выходу. Граф Яруш покачал головой.
— Э-э, мне показалось? — обратился он к осыпанным древесной стружкой магистрам. — Или они действительно, когда в гляделки друг с другом играли, разговаривали?
— Нет, не показалось, племянничек, — фыркнул Эфель. — Вполне естественно, что маги и, помимо того, столь близкие люди беседовали мысленно.
— Близкие? — нахмурился граф.
— Племянник! — тёмный маг грозно прикрикнул. — Не стоит сомневаться: ты хорошо воспитал сына!
Судя по вытянувшемуся лицу Яруша, тот не понял высказывания.
— Не обращайте внимания, граф, — вздохнул Новелль, смерив заместителя выразительным взглядом. — Магистр Эфель остановился в своём развитии где-то посередине между первым и вторым совершеннолетием.
— Ага, — глубокомысленно кивнул Яруш-старший и решительно двинулся за сыном. На грохот, раздавшийся за спиной, граф разумно не обернулся.
Романд отыскался быстро — остатков гнева, или вовсе его призрака, хватило на то, чтобы забиться в ближайший угол. Юноша сидел на низкой скамеечке в Верхнем коридоре при Большой лекционной аудитории, в нише, где довольно-таки долго стояла напольная ваза, изображавшая многоярусный город обезьян. Её привезли из кладовых раскопок в королевстве Силия, и это было настоящее произведение искусства. Впрочем, в Школе ваза славилась не внешним видом и древностью, а тем, что с завидной регулярностью поставляла Хру студиозов для наказания. В конце концов бессменному секретарю Гильдии и Школы поток любопытных и шкодливых учеников надоел, и Хру изъял вазу из общего доступа.
Теперь на месте «обезьяньего городка» стояла скамеечка, на которой и расположился Романд. Юноша устало свесил голову, обхватив шею сцепленными в замок руками, острые локти упирались в не менее острые колени. Шуршевый плащ стёк серой волной по бокам от ног Романда на пол, являя взору белый костюм. Зачарованный лён сверкал утренним снегом Просинца месяца, но отчего-то при взгляде на одеяние становилось теплее на сердце. Может, оттого, что это не снег, а подснежник?
По обшитым светлым деревом стенам Верхнего коридора стелился ярко-зелёный плющ, который старательно обходил стороной лампы и плёл живую рамку для каждого из многочисленных портретов Великих Магистров, что строго взирали на проходящих мимо студиозов. Рядом с нишей, словно охраняя Романда и умиляясь ему, висело изображение Серго Парящего Змея, Великого Теоретика. «А ведь эти двое похожи, — подумалось Лоран. — И оба Змеи. Могут ли они быть дальними родственниками?»
Девушка осторожно подошла к Романду. Впрочем, она могла топать голодным драконом — даже когда магиня присела на корточки перед юношей, тот её не заметил. За спиной Лоран встал Тин, он ободряюще сжал плечо невесты. Чародейка кивнула и дотронулась до колена Романда.
— Что вам? — вздрогнул он.
— Ты сын Льеэфы Л-лотая? — в ответ спросила Лоран.
— Да, — Романд отвёл глаза в сторону.
— Прости нас, — подал голос Тин.
— Я не обижаюсь, — неопределённо пожал плечами светлый маг. — Ваша реакция естественна. — Раздался смешок-всхлип. — Она, в общем-то, ничем не отличается от той, когда на Отделении узнали, что мой отец Имлунд Зелеш. В целом, какая разница?
— Большая, — магиня сжала ладони Романда в своих. — Сейчас мы хотим познакомиться с тобой, Романд, а потом судить о том, какой ты человек на самом деле.
— Правда? — он ожил.
— Правда, — кивнули Тин и Лоран одновременно.
— И опять же, — продолжил тёмный подмастерье. — Я всё ещё хочу дать тебе в глаз.
— Интересно, и за что же?
— Мне, чёрному магу, пришлось танцевать в «Пьяном солнышке»! — возмущённо воскликнул Тин.
— Лоран, а он головой не ударялся? — уточнил Романд, буквально расцветая на глазах.
— И не единожды, — подтвердила магиня «страшную» догадку.
Троица разом истерично всхлипнула и расхохоталась в голос, но отсмеяться подмастерьям не удалось — веселье прервал хлопок, и перед студиозами материализовалась маленькая девушка с роскошными чёрными волосами и тёмными опасными глазами.
— Романд! — кинулась она к белому чародею, но, заметив у его ног Лоран, резко затормозила. — Это ещё что за лахудра?!
Оскорблённая магиня вскочила и смерила новоприбывшую особо неприязненным взглядом.
— На себя бы посмотрела, колобок на ножках! — рявкнула чародейка.
* * *
Керлик ураганным ветром летел по многочисленным и запутанным, что посёлок гномов, коридорам здания Гильдии. Маг с лёгкостью огибал препятствия, вроде неожиданно возникавших на пути колонн, постаментов или студиозов Школы. Если же миновать помеху всё же не удавалось, то чародей просто-напросто сметал её с дороги. Он не обращал внимания на оханье и ругань, несущиеся вслед, не видел, как взметались нетопыриными крыльями занавеси и гобелены. Чародей не задумывался, за какой угол свернуть или какой ход выбрать, — Керлик знал свою цель, поэтому чувствовал, как её достигнуть.
Маг нередко гостил в Главели, однако родную Гильдию навещать не стремился. Да и какая она ему родная?.. Будучи нечастым визитёром Керлик не имел понятия о точном плане здания, вернее — целого комплекса, принадлежащего Магической гильдии, да и менялось внутреннее устройство порой до неузнаваемости. Но одну-единственную комнату Керлик мог отыскать с закрытыми глазами. Рабочий кабинет госпожи Олиушо Сверкающей. «Сколько тебе говорить: не госпожа, а учитель!» — прошелестел недовольный, но вместе с тем такой нежный, материнский голос. Учитель!
Магистр Олиушо — третий… нет, первый человек, который не винил Керлика в принадлежности роду Хрон. И только Хру и архивариус присоединились к ней в этом.
…Ему исполнилось восемнадцать, всего лишь второе совершеннолетие, а за плечами уже было многое. Вольные Отряды, сражения, магические поединки. Что-то похожее на любовь. Разочарования. Радость. Страх. Смерть обожаемой сестры. Убийство отца… В те годы Керлик — уже Молниеносный, а не Молнезад — ещё не понимал, чем же можно занять себя на протяжении сотен лет, и точно знал, что обязательно будет жить вечно.
За пазухой дремала змеёй книга, в крепкой холщовой суме кутался в мешковину жезл. Его Керлик добыл в сражении — наткнулся в каком-то храме. Рядом из своих случился только капитан «Кукушек», который, взглянув на находку, фыркнул: «Быть тебе подмастерьем мага, Молнезад! Второй глаз даю!» Наверное, это и привело юного чародея к вратам Магической гильдии. Но что теперь?
— Мальчик перетрусил?
Кер вздрогнул от насмешливого женского голоска и развернулся. Позади стояла… пожалуй, совсем молоденькая девушка, впрочем, о возрасте трудно было судить: тело дамы пряталось в свободном глухом тёмно-синем платье, а на голове красовалась паранджа — только и сверкали подведённые серебряной тушью глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82