— мягко спросила Бидж.
— Ты именно так приобрела свои навыки? — Диведд посмотрел на нее с шутливым опасением. — Надо запомнить.
Операция была быстрой и лишь отчасти успешной. Бидж промыла рану и зашила ее, но часть связки была вырвана. В мире, где много хищников, этот ягненок долго не протянет. Зашивая кожу, Бидж спросила:
— Ты смог бы завтра снова пойти со мной за пределы Перекрестка?
— Если ты снова мне заплатишь. — Когда она кивнула, он добавил: — Куда мне предстоит тебя вести — или тебе меня? — Когда Бидж не ответила, Диведд ухмыльнулся. — Встретимся в гостинице. Я там позавтракаю.
Повреждения у овцы были более серьезными: живот оказался рассечен почти от ребер до яичников. Впрочем, ни один из жизненно важных органов задет не был. Может быть, кто-то из мясоедов оставил овцу у порога Бидж для бесплатного лечения или как приношение. Это было на них не похоже: мясоеды всегда расплачивались за помощь животным, которых они приносили. Опустившись на колени в траву, Бидж быстро осмотрела овцу и покачала головой.
— Ей не выжить. — Она посмотрела на Диведда. — Если я введу ей препарат для эвтаназии, мясо не будет годиться в пищу. Раз уж ты здесь, не зарежешь ли ты ее для меня?
— Я собираюсь заняться фермерством, — пожал он плечами, — а это входит в обязанности крестьянина. — Танцор взметнулся вверх еще прежде, чем он договорил, и обезглавленная овца распростерлась на траве. Диведд задумчиво посмотрел на нее. — Следовало бы подставить миску и собрать кровь — для колбасы. Надо же, как брызнуло — все кругом в крови.
— От овец всегда много крови, — ответила Бидж. — Извини. — Она поспешно ушла в дом: ее чуть не вырвало.
На следующее утро она написала себе записку: «Сказать Конфетке, чтобы он привез практикантов». Оперировать скот было, может быть, не так интересно, как принимать роды у единорогов, но это была бы полезная практика для будущих ветеринаров, и у Бидж появилось чувство, что некоторые случаи могут оказаться весьма необычными.
Когда Бидж вышла из дому, к ней подлетели Роланд и Оливер. Роланд галантно поклонился, как он часто теперь делал.
— Доброе утро, моя Бидж. Что мы будем читать сегодня?
Бидж показала на заранее приготовленную стопку книг. — Боюсь, что не смогу сегодня остаться с вами. Прочтите, сколько успеете, а завтра мы обсудим прочитанное. — Бидж постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно: такие обсуждения с Роландом и Оливером все еще давались ей нелегко.
— Я понял, — ответил Роланд. — Желаю тебе успеха в твоей работе. — Он сказал это так, что будущие занятия Бидж стали казаться секретными и важными.
Бидж улыбнулась, хотя ее и смущала мысль о том, насколько действительно секретной и важной окажется эта часть ее плана. Только когда она прошла полдороги до гостиницы, ее настроение улучшилось: несколько грим бросили погоню за молчунами (по-видимому, безуспешную) и начали скакать вокруг девушки, виляя хвостами.
На этот раз предстоящий путь явился ей во сне: ей приснились олени, скачущие по степным просторам и разговаривающие между собой; чей-то суровый голос говорил Бемби, что он никогда больше не увидит свою мать. Бидж проснулась со слезами на глазах: не столько из-за содержания фильма, сколько потому, что смотрела его когда-то вместе со своим братом Питером. Зато теперь Бидж ясно представился путь в нужный ей мир.
Прогулка по Перекрестку была очень приятной, хотя Бидж чувствовала себя усталой. Бидж повела Диведда в холмы, стараясь идти той же дорогой, какой однажды ее вел Филдс — задолго до того, как она обрела дар находить или создавать заново Странные Пути. На этот раз день был солнечный, дул легкий ветерок, и Бидж шагала по извилистой тропинке, стараясь не выдать своей неуверенности. Диведд шел за ней, распевая и насвистывая.
— Неужели все дороги в другие миры идут в гору? — только и спросил он.
— Мне очень жаль, но этот точно идет. Нам предстоит пересечь горный хребет.
Диведд озабоченно, но с интересом посмотрел вперед.
— А снег в тех мирах бывает?
— В некоторых. Да, в том, куда мы идем, определенно будет снег. — На что похож снег?
— Он белый…
— Всем известно, что он белый. — Диведд сказал это раздраженно, но любопытство пересилило: — И он падает с неба?
— Он белый и падает с неба. Через некоторое время он покрывает всю землю.
— Звучит так, словно это голубиный помет, — с сомнением проворчал Диведд.
— Ты знаешь про голубей? — удивленно спросила Бидж.
Диведд фыркнул.
— Эти твари везде кишат. Кого всюду полно, так это голубей, воробьев и людей, которые поют фальшиво. Никуда от них не денешься. Хотелось бы мне, — добавил он мечтательно, — когда-нибудь увидеть снег. Бидж улыбнулась и продолжала идти. Они свернули направо, все еще поднимаясь, и добрались до перевала. Бидж запахнула куртку, изо ртов вырывались маленькие облачка пара. Даже Диведд, привычный к жизни на природе, поежился.
— Разве ты не можешь создать такую дорогу, которая шла бы по припеку?
Однако, когда перевал остался позади, облака рассеялись и скалы сменились покатыми холмами; в глубоких трещинах и ущельях по обе стороны тропы было сумрачно даже днем. Диведд внимательно озирался по сторонам, опасаясь возможной засады.
— Подожди! — Его глаза расширились, и он метнулся в сторону от тропы, туда, где в одной из трещин сохранился белый сугроб.
Диведд воткнул в него Танцора, оставив широкую вмятину. Раздался хруст: поверхность не раз подтаивала, а потом снова замерзала. Диведд вырезал в сугробе квадратную ямку и спросил:
— Снег? Бидж кивнула.
Диведд сунул в снег руку, обернулся и бросил на Бидж обвиняющий взгляд.
— Ты не сказала мне, что он холодный.
— Я думала, ты знаешь.
Диведд сжал в руке пригоршню снега и кинул в девушку. Она увернулась, добралась до другого сугроба — с противоположной стороны тропы, — быстро слепила снежок и запустила его в Диведда.
Сражение длилось недолго и кончилось приятной ничьей: у Диведда было больше боевого опыта, Бидж была более привычна к снегу. Когда каждый из них смог похвастать прямым попаданием, Бидж объявила перемирие.
— Пошли дальше.
— Да, пожалуй. — Диведд выпрямился, вытер руки о штаны, пошевелил замерзшими пальцами и тихо, как малыш после вечеринки, сказал:
— Спасибо за снег. — Каждый должен хоть раз его увидеть.
— И теперь мне это удалось. — Он обернулся и глянул на высокие горные пики, впервые поняв, из чего состоят их белые шапки. — Как называется это место?
Бидж покачала головой.
— Название появится на карте в Книге Странных Путей. Я его не знаю.
— Не понимаю, — нахмурился Диведд.
— Я тоже.
Он пожал плечами и зашагал следом за Бидж по извивающейся дорожке между мирами.
Теперь они спускались с перевала, и Диведд запел. У него был приятный голос, хотя и не очень тонкий слух. Через некоторое время Бидж обнаружила, что прислушивается к его песне.
— Как она называется? — спросила она наконец.
— «Лягушонок, который любил корову». — Он весело добавил: — Кто работает с животными, должен знать о таких вещах.
— Ну что ж, пробел в моем образовании. Ты не мог бы спеть еще раз средний куплет? Он охотно запел:
И вверх он прыгнул,
И вверх он прыгнул,
И вверх он прыгнул опять.
Куплет кончался тем, что несчастный влюбленный в изнеможении падает на землю, а корова так и не знает ничего о его страданиях.
— Хотела бы я, чтобы это послушала Ли Энн, — сказала Бидж. — Она была бы в восторге.
— Что? Тебе известна женщина, которой нравятся похабные песни?
— Она моя подруга, — строго сказала Бидж. — Да, ей нравятся такие вещи.
— Тогда, я уверен, она станет и мне другом, — вежливо сказал Диведд.
Бидж, представив себе встречу между Диведдом и бесцеремонной Ли Энн, так увлеклась открывшимися возможностями, что совершенно пропустила последний куплет, в котором описывалось, как лягушонок, чтобы не свалиться с коровы, обмазался смолой. Она попросила Диведда повторить — дважды.
Последний мир, до которого они добрались, раскинулся перед ними привольными травянистыми равнинами. В отличие от того, где они нашли грим, здесь так и кишела жизнь. Воздух был влажен от еще не высохшей росы.
Диведд дернул Бидж за рукав и показал мечом в сторону. На вершине холма были видны силуэты троих существ, с головы до талии похожих на людей. Бедра и ноги у них были оленьи. Все трое тащили небольшие волокуши с какими-то свертками на них.
У двоих путников были оленьи рога. Третья фигура, как пораженно отметила Бидж, отличалась огромным животом. «Мне следовало бы изучить акушерство», — подумала она. Перекресток явно способствовал плодородию.
— Руди! Бемби! — крикнула Бидж. Двое путников кинулись к ней с криком:
— Йо! Бидж!
Третий человек-олень, явно более преклонных лет и менее подвижный, следил за ними с холма.
Руди все еще носил одну из своих любимых выцветших футболок с эмблемой Сан-Францисского университета. Бемби была одета в короткую блузу на бретелях; из-под нее торчал ее огромный живот. Едва ли какая-нибудь женщина на Земле надела бы подобную блузу на такой стадии беременности.
Люди-олени мчались с холма, взрывая копытами мягкий дерн. Приблизившись, Руди оттащил Бидж в сторону, заслонил ее и выставил рога:
— В чем дело, парень? Ты что, захватил Бидж в плен?
Диведд пожал плечами и лишь слегка опустил меч.
— Скорее она меня. Бидж поспешно сказала:
— Руди, Бемби, это Диведд. Он меня охраняет. Диведд, это…
Продолжить ей не удалось: оба человека-оленя кинулись обнимать ее так радостно, что чуть не повалили на землю. Бидж только моргала, когда они по очереди лизнули ее в нос своими шершавыми языками жвачных.
Старый человек-олень спустился с холма тоже. Это оказался Сууно, шаман племени Руди и Бемби. Он улыбнулся Бидж и поднял руку, приветствуя ее. Как и раньше, когда им приходилось встречаться, Бидж заметила, что его голая грудь покрыта раскраской — на этот раз это были символы солнца и травы.
Бидж поздоровалась с ним, почтительно поклонившись.
— Почему вы меня здесь встречаете? Сууно усмехнулся.
— Мы могли бы спросить об этом и тебя, только в этом нет необходимости. Я знал, что ты придешь.
— Но ты же не мог знать, где я… Где окажется новая дорога.
— Ты хочешь сказать, где тебе захочется ее проложить? Я знал это, когда проснулся сегодня утром.
У Бидж волосы зашевелились на голове. Где будет последний поворот, она решила всего несколько минут назад.
— Me пугайся. — Сууно придвинулся к ней. — Это просто следствие того, что я всюду хожу и наблюдаю. Вот так я и вижу некоторые вещи. — Он оглядел Бидж с ног до головы, в его голосе юмор мешался с почтением. — С последней нашей встречи ты изменилась. Теперь ты прокладываешь дороги. — Бидж кивнула. — Я вижу изменения в тебе. — Он снова улыбнулся. — Все изменения.
Бидж смутилась, гадая о том, насколько много он действительно видит. Она повернулась к Бемби.
— Выглядишь ты замечательно. А как себя чувствуешь?
— Неуклюжей. — Бемби похлопала себя по животу. — Мне стало трудно сохранять равновесие.
— Конечно — ведь центр тяжести сместился. — Бидж помнила, какими ловкими и грациозными всегда были Руди и Бемби, совершая свои головоломные прыжки, никогда не спотыкаясь и не падая. — А как насчет аппетита?
Руди закатил глаза.
— Ох, ты бы только видела! Она ест, как целое стадо. Бемби игриво толкнула его; Бидж отметила, что держится она гораздо более уверенно, чем раньше.
— Еще немного, и я начну жалеть, что вышла за тебя замуж на всю жизнь! — Она снова повернулась к Бидж. — Я ем много фруктов, овощей и тому подобного. — Она скорчила гримасу. — Руди даже заставляет меня есть бобы.
— Ради белков, — кивнул тот. — Мы ведь травоядные, так что приходится попотеть, чтобы получить достаточно белков. — В ответ на изумленный взгляд Бидж он пояснил: — Я занимался на курсах по диете в Сан-Франциско и многому там научился.
— У нас есть законы, определяющие, когда что есть, — сказал Сууно, — в детстве, когда мы становимся взрослыми, ну и во время беременности. Так что Бемби тут ничем не рискует. — Он стоял на некотором расстоянии от остальных, внимательно за всеми наблюдая.
— Есть какие-нибудь нарушения? Головокружения, тошнота?.. — Бидж усомнилась: случается ли рвота у представителей вида — Тех, Кто Умирает, — к которому принадлежит Бемби: в конце концов они же жвачные.
— Тут все в порядке. — Однако Бемби нахмурилась, ее ноздри раздулись, словно чуя опасность. — А в чем дело?
Бидж тщательно подбирала слова, чтобы объяснить Бемби возможность нарушений в развитии плода. Обучение в ветеринарном колледже не подготовило ее к тому, чтобы иметь дело с мыслящими пациентами.
— Бемби, у некоторых видов, покинувших Перекресток, возникают проблемы со здоровьем. — Бемби непонимающе смотрела на нее. — Я принимала роды у тех, кто ушел за его пределы. Доля врожденных отклонений у них выше, чем была бы, останься они на Перекрестке. — Бидж сделала глубокий вдох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Ты именно так приобрела свои навыки? — Диведд посмотрел на нее с шутливым опасением. — Надо запомнить.
Операция была быстрой и лишь отчасти успешной. Бидж промыла рану и зашила ее, но часть связки была вырвана. В мире, где много хищников, этот ягненок долго не протянет. Зашивая кожу, Бидж спросила:
— Ты смог бы завтра снова пойти со мной за пределы Перекрестка?
— Если ты снова мне заплатишь. — Когда она кивнула, он добавил: — Куда мне предстоит тебя вести — или тебе меня? — Когда Бидж не ответила, Диведд ухмыльнулся. — Встретимся в гостинице. Я там позавтракаю.
Повреждения у овцы были более серьезными: живот оказался рассечен почти от ребер до яичников. Впрочем, ни один из жизненно важных органов задет не был. Может быть, кто-то из мясоедов оставил овцу у порога Бидж для бесплатного лечения или как приношение. Это было на них не похоже: мясоеды всегда расплачивались за помощь животным, которых они приносили. Опустившись на колени в траву, Бидж быстро осмотрела овцу и покачала головой.
— Ей не выжить. — Она посмотрела на Диведда. — Если я введу ей препарат для эвтаназии, мясо не будет годиться в пищу. Раз уж ты здесь, не зарежешь ли ты ее для меня?
— Я собираюсь заняться фермерством, — пожал он плечами, — а это входит в обязанности крестьянина. — Танцор взметнулся вверх еще прежде, чем он договорил, и обезглавленная овца распростерлась на траве. Диведд задумчиво посмотрел на нее. — Следовало бы подставить миску и собрать кровь — для колбасы. Надо же, как брызнуло — все кругом в крови.
— От овец всегда много крови, — ответила Бидж. — Извини. — Она поспешно ушла в дом: ее чуть не вырвало.
На следующее утро она написала себе записку: «Сказать Конфетке, чтобы он привез практикантов». Оперировать скот было, может быть, не так интересно, как принимать роды у единорогов, но это была бы полезная практика для будущих ветеринаров, и у Бидж появилось чувство, что некоторые случаи могут оказаться весьма необычными.
Когда Бидж вышла из дому, к ней подлетели Роланд и Оливер. Роланд галантно поклонился, как он часто теперь делал.
— Доброе утро, моя Бидж. Что мы будем читать сегодня?
Бидж показала на заранее приготовленную стопку книг. — Боюсь, что не смогу сегодня остаться с вами. Прочтите, сколько успеете, а завтра мы обсудим прочитанное. — Бидж постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно: такие обсуждения с Роландом и Оливером все еще давались ей нелегко.
— Я понял, — ответил Роланд. — Желаю тебе успеха в твоей работе. — Он сказал это так, что будущие занятия Бидж стали казаться секретными и важными.
Бидж улыбнулась, хотя ее и смущала мысль о том, насколько действительно секретной и важной окажется эта часть ее плана. Только когда она прошла полдороги до гостиницы, ее настроение улучшилось: несколько грим бросили погоню за молчунами (по-видимому, безуспешную) и начали скакать вокруг девушки, виляя хвостами.
На этот раз предстоящий путь явился ей во сне: ей приснились олени, скачущие по степным просторам и разговаривающие между собой; чей-то суровый голос говорил Бемби, что он никогда больше не увидит свою мать. Бидж проснулась со слезами на глазах: не столько из-за содержания фильма, сколько потому, что смотрела его когда-то вместе со своим братом Питером. Зато теперь Бидж ясно представился путь в нужный ей мир.
Прогулка по Перекрестку была очень приятной, хотя Бидж чувствовала себя усталой. Бидж повела Диведда в холмы, стараясь идти той же дорогой, какой однажды ее вел Филдс — задолго до того, как она обрела дар находить или создавать заново Странные Пути. На этот раз день был солнечный, дул легкий ветерок, и Бидж шагала по извилистой тропинке, стараясь не выдать своей неуверенности. Диведд шел за ней, распевая и насвистывая.
— Неужели все дороги в другие миры идут в гору? — только и спросил он.
— Мне очень жаль, но этот точно идет. Нам предстоит пересечь горный хребет.
Диведд озабоченно, но с интересом посмотрел вперед.
— А снег в тех мирах бывает?
— В некоторых. Да, в том, куда мы идем, определенно будет снег. — На что похож снег?
— Он белый…
— Всем известно, что он белый. — Диведд сказал это раздраженно, но любопытство пересилило: — И он падает с неба?
— Он белый и падает с неба. Через некоторое время он покрывает всю землю.
— Звучит так, словно это голубиный помет, — с сомнением проворчал Диведд.
— Ты знаешь про голубей? — удивленно спросила Бидж.
Диведд фыркнул.
— Эти твари везде кишат. Кого всюду полно, так это голубей, воробьев и людей, которые поют фальшиво. Никуда от них не денешься. Хотелось бы мне, — добавил он мечтательно, — когда-нибудь увидеть снег. Бидж улыбнулась и продолжала идти. Они свернули направо, все еще поднимаясь, и добрались до перевала. Бидж запахнула куртку, изо ртов вырывались маленькие облачка пара. Даже Диведд, привычный к жизни на природе, поежился.
— Разве ты не можешь создать такую дорогу, которая шла бы по припеку?
Однако, когда перевал остался позади, облака рассеялись и скалы сменились покатыми холмами; в глубоких трещинах и ущельях по обе стороны тропы было сумрачно даже днем. Диведд внимательно озирался по сторонам, опасаясь возможной засады.
— Подожди! — Его глаза расширились, и он метнулся в сторону от тропы, туда, где в одной из трещин сохранился белый сугроб.
Диведд воткнул в него Танцора, оставив широкую вмятину. Раздался хруст: поверхность не раз подтаивала, а потом снова замерзала. Диведд вырезал в сугробе квадратную ямку и спросил:
— Снег? Бидж кивнула.
Диведд сунул в снег руку, обернулся и бросил на Бидж обвиняющий взгляд.
— Ты не сказала мне, что он холодный.
— Я думала, ты знаешь.
Диведд сжал в руке пригоршню снега и кинул в девушку. Она увернулась, добралась до другого сугроба — с противоположной стороны тропы, — быстро слепила снежок и запустила его в Диведда.
Сражение длилось недолго и кончилось приятной ничьей: у Диведда было больше боевого опыта, Бидж была более привычна к снегу. Когда каждый из них смог похвастать прямым попаданием, Бидж объявила перемирие.
— Пошли дальше.
— Да, пожалуй. — Диведд выпрямился, вытер руки о штаны, пошевелил замерзшими пальцами и тихо, как малыш после вечеринки, сказал:
— Спасибо за снег. — Каждый должен хоть раз его увидеть.
— И теперь мне это удалось. — Он обернулся и глянул на высокие горные пики, впервые поняв, из чего состоят их белые шапки. — Как называется это место?
Бидж покачала головой.
— Название появится на карте в Книге Странных Путей. Я его не знаю.
— Не понимаю, — нахмурился Диведд.
— Я тоже.
Он пожал плечами и зашагал следом за Бидж по извивающейся дорожке между мирами.
Теперь они спускались с перевала, и Диведд запел. У него был приятный голос, хотя и не очень тонкий слух. Через некоторое время Бидж обнаружила, что прислушивается к его песне.
— Как она называется? — спросила она наконец.
— «Лягушонок, который любил корову». — Он весело добавил: — Кто работает с животными, должен знать о таких вещах.
— Ну что ж, пробел в моем образовании. Ты не мог бы спеть еще раз средний куплет? Он охотно запел:
И вверх он прыгнул,
И вверх он прыгнул,
И вверх он прыгнул опять.
Куплет кончался тем, что несчастный влюбленный в изнеможении падает на землю, а корова так и не знает ничего о его страданиях.
— Хотела бы я, чтобы это послушала Ли Энн, — сказала Бидж. — Она была бы в восторге.
— Что? Тебе известна женщина, которой нравятся похабные песни?
— Она моя подруга, — строго сказала Бидж. — Да, ей нравятся такие вещи.
— Тогда, я уверен, она станет и мне другом, — вежливо сказал Диведд.
Бидж, представив себе встречу между Диведдом и бесцеремонной Ли Энн, так увлеклась открывшимися возможностями, что совершенно пропустила последний куплет, в котором описывалось, как лягушонок, чтобы не свалиться с коровы, обмазался смолой. Она попросила Диведда повторить — дважды.
Последний мир, до которого они добрались, раскинулся перед ними привольными травянистыми равнинами. В отличие от того, где они нашли грим, здесь так и кишела жизнь. Воздух был влажен от еще не высохшей росы.
Диведд дернул Бидж за рукав и показал мечом в сторону. На вершине холма были видны силуэты троих существ, с головы до талии похожих на людей. Бедра и ноги у них были оленьи. Все трое тащили небольшие волокуши с какими-то свертками на них.
У двоих путников были оленьи рога. Третья фигура, как пораженно отметила Бидж, отличалась огромным животом. «Мне следовало бы изучить акушерство», — подумала она. Перекресток явно способствовал плодородию.
— Руди! Бемби! — крикнула Бидж. Двое путников кинулись к ней с криком:
— Йо! Бидж!
Третий человек-олень, явно более преклонных лет и менее подвижный, следил за ними с холма.
Руди все еще носил одну из своих любимых выцветших футболок с эмблемой Сан-Францисского университета. Бемби была одета в короткую блузу на бретелях; из-под нее торчал ее огромный живот. Едва ли какая-нибудь женщина на Земле надела бы подобную блузу на такой стадии беременности.
Люди-олени мчались с холма, взрывая копытами мягкий дерн. Приблизившись, Руди оттащил Бидж в сторону, заслонил ее и выставил рога:
— В чем дело, парень? Ты что, захватил Бидж в плен?
Диведд пожал плечами и лишь слегка опустил меч.
— Скорее она меня. Бидж поспешно сказала:
— Руди, Бемби, это Диведд. Он меня охраняет. Диведд, это…
Продолжить ей не удалось: оба человека-оленя кинулись обнимать ее так радостно, что чуть не повалили на землю. Бидж только моргала, когда они по очереди лизнули ее в нос своими шершавыми языками жвачных.
Старый человек-олень спустился с холма тоже. Это оказался Сууно, шаман племени Руди и Бемби. Он улыбнулся Бидж и поднял руку, приветствуя ее. Как и раньше, когда им приходилось встречаться, Бидж заметила, что его голая грудь покрыта раскраской — на этот раз это были символы солнца и травы.
Бидж поздоровалась с ним, почтительно поклонившись.
— Почему вы меня здесь встречаете? Сууно усмехнулся.
— Мы могли бы спросить об этом и тебя, только в этом нет необходимости. Я знал, что ты придешь.
— Но ты же не мог знать, где я… Где окажется новая дорога.
— Ты хочешь сказать, где тебе захочется ее проложить? Я знал это, когда проснулся сегодня утром.
У Бидж волосы зашевелились на голове. Где будет последний поворот, она решила всего несколько минут назад.
— Me пугайся. — Сууно придвинулся к ней. — Это просто следствие того, что я всюду хожу и наблюдаю. Вот так я и вижу некоторые вещи. — Он оглядел Бидж с ног до головы, в его голосе юмор мешался с почтением. — С последней нашей встречи ты изменилась. Теперь ты прокладываешь дороги. — Бидж кивнула. — Я вижу изменения в тебе. — Он снова улыбнулся. — Все изменения.
Бидж смутилась, гадая о том, насколько много он действительно видит. Она повернулась к Бемби.
— Выглядишь ты замечательно. А как себя чувствуешь?
— Неуклюжей. — Бемби похлопала себя по животу. — Мне стало трудно сохранять равновесие.
— Конечно — ведь центр тяжести сместился. — Бидж помнила, какими ловкими и грациозными всегда были Руди и Бемби, совершая свои головоломные прыжки, никогда не спотыкаясь и не падая. — А как насчет аппетита?
Руди закатил глаза.
— Ох, ты бы только видела! Она ест, как целое стадо. Бемби игриво толкнула его; Бидж отметила, что держится она гораздо более уверенно, чем раньше.
— Еще немного, и я начну жалеть, что вышла за тебя замуж на всю жизнь! — Она снова повернулась к Бидж. — Я ем много фруктов, овощей и тому подобного. — Она скорчила гримасу. — Руди даже заставляет меня есть бобы.
— Ради белков, — кивнул тот. — Мы ведь травоядные, так что приходится попотеть, чтобы получить достаточно белков. — В ответ на изумленный взгляд Бидж он пояснил: — Я занимался на курсах по диете в Сан-Франциско и многому там научился.
— У нас есть законы, определяющие, когда что есть, — сказал Сууно, — в детстве, когда мы становимся взрослыми, ну и во время беременности. Так что Бемби тут ничем не рискует. — Он стоял на некотором расстоянии от остальных, внимательно за всеми наблюдая.
— Есть какие-нибудь нарушения? Головокружения, тошнота?.. — Бидж усомнилась: случается ли рвота у представителей вида — Тех, Кто Умирает, — к которому принадлежит Бемби: в конце концов они же жвачные.
— Тут все в порядке. — Однако Бемби нахмурилась, ее ноздри раздулись, словно чуя опасность. — А в чем дело?
Бидж тщательно подбирала слова, чтобы объяснить Бемби возможность нарушений в развитии плода. Обучение в ветеринарном колледже не подготовило ее к тому, чтобы иметь дело с мыслящими пациентами.
— Бемби, у некоторых видов, покинувших Перекресток, возникают проблемы со здоровьем. — Бемби непонимающе смотрела на нее. — Я принимала роды у тех, кто ушел за его пределы. Доля врожденных отклонений у них выше, чем была бы, останься они на Перекрестке. — Бидж сделала глубокий вдох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52