Наконец они остановились перед одной из дверей, врач открыл ее, и они вошли внутрь.
Бен едва сдержал крик. Ему сразу стало невыносимо плохо. Казалось невероятным, что женщина, которую он сейчас видит, была когда-то красавицей. Перед ним лежала грязная уродливая старуха. Сморщенное пожелтевшее тело, лицо без всякого выражения и пустые бессмысленные глаза.
Пока они стояли в палате, доктор продолжал рассказывать о незавидном состоянии Дженнифер. Один раз Бену даже почудилось, что она пошевелила губами, но потом он понял, что, конечно, ошибся. Он пробовал заговорить с ней, перечислял имена, которые могли бы, по его мнению, разбудить ее спящий мозг: Элисон Паркер, Майкл Фармер, следователь Томас Гатц, монсеньер Франкино… Но она была немой и безучастной ко всему, оставаясь в аду, созданном ее собственным рассудком. Бен почувствовал, что еще немного — и он сам начнет сходить с ума. Он с тревогой посмотрел на Тагуичи. Но сейчас он не мог позволить себе проявить слабость перед этим врачом Бен попытался улыбнуться.
— К сожалению, мы ничего пока не можем с ней сделать, — как бы извиняясь, сообщил доктор. — Но мы, конечно, не оставляем надежды и продолжаем пробовать разные методы…
Бен тоскливо оглядел палату: деревянная кровать, простенький стол из струганных досок, голые серые стены. Такие комнаты описывались в классических книгах. Наверное, в них даже можно было жить когда-то в девятнадцатом веке…
— Я хотел бы уйти отсюда, — наконец проговорил он, чувствуя, что реальность начинает отползать от него при виде живого трупа мисс Лирсон.
Тагуичи понимающе кивнул и проводил его к выходу. Здесь мужчины остановились.
На Бена посещение больницы произвело очень тяжелое впечатление. Доктор мог ему только посочувствовать. Ведь каждый, кто приходит в мир душевнобольных, сам выходит, из него с душевной травмой.
— Доктор, если наметятся какие-нибудь сдвиги… Ну, вдруг наступит какое-то улучшение… Я хочу, чтобы вы сразу дали мне знать, — попросил Бен.
— Ну, разумеется, — охотно согласился Тагуичи.
Бен глубоко вздохнул. Сейчас ему нестерпимо хотелось рассказать доктору, зачем он приходил сюда, какие у него были причины, и почему он просто соврал, что является дальним родственником несчастной Дженнифер.
Но ради собственной безопасности, ради спасения Фэй, он не мог позволить себе сделать это.
Бен посмотрел на врача, снова вздохнул и опустил глаза в полной беспомощности.
Через несколько секунд доктор скрылся за дощатой калиткой, а Бен медленно побрел к железнодорожной станции.
***
Он прождал поезд почти двадцать минут, но наконец по звенящим рельсам к платформе с гулом подкатила нью-йоркская электричка.
Бен осторожно подошел к краю перрона и, держась рукой за поручень возле двери, вошел в вагон, внимательно глядя себе под ноги. Он вдруг испугался нечаянно свалиться на рельсы — теперь он, кажется, начал бояться буквально всего Поезд тронулся. Бен снял куртку и с тяжелым вздохом опустился на свободное сиденье в конце вагона напротив веселого седого старичка с длинными закрученными усами и коричневой кожаной спортивной сумкой. Молния сумки была расстегнута, и оттуда торчало десятка два пожелтевших старых газет и бутылочки с апельсиновым соком.
— Алекс Харди, — тут же представился чудаковатый попутчик.
— Бэрдет, — буркнул Бен, одарив старика долгим тоскливым взглядом.
Тот понял его по-своему.
— Скучаете, молодой человек? — со знанием дела осведомился он, усмехнувшись в усы.
Бен неопределенно пожал плечами.
— Да-а, до Нью-Йорка еще часа полтора, — тоном знатока сообщил старик. — Хорошо хоть, после Манорвилла — без остановок.
Бен согласно кивнул, уже по опыту зная, что вступать в разговор с таким типом — значит, всю дорогу только и слушать его рассказы.
— Я в свое время торговал машинами, — продолжал между тем мистер Харди. — Много пришлось поездить… И вот что я вам скажу: лучшее дело в дороге — это чтение. — Тут он опять усмехнулся чему-то. — Правда, читать последнее время особенно нечего. И лично я всему прочему предпочитаю теперь старые газеты. — Он одними глазами с заговорщическим видом указал Бену на свою сумку. — Да и как-то спокойнее на душе, когда знаешь, что все эти события, о которых там пишут, давно уже кончились… — С этими словами бывший торговец автомобилями извлек из сумки «Нью-Йорк Тайме» двухгодичной давности, «Уолл-стрит джорнэл» и биржевое приложение к «Вашингтон пост». — Вот, очень рекомендую. — Он протянул Бену потрепанную «Тайме». — Чего-нибудь узнаете, а заодно и время убьете…
Бен поблагодарил старика, с облегчением подумав, что дальнейшей беседы, кажется, не последует, и от нечего делать развернул газету на середине.
Неожиданно его внимание привлекла маленькая статья под заголовком «Призрак-заступник?..». Чуть ниже жирным шрифтом было набрано: «Девушка из Сиракуз, пережившая страшную трагедию на вершине горы Адирондак, рассказывает историю об убийстве, граничащую со сверхъестественным».
Бен устроился поудобней и погрузился в чтение.
Глава 11
В начале четвертого утра Бен вылез из люка на крыше и двинулся в сторону фасада здания.
— Мы здесь, — раздался из темноты чей-то голос. Бен напряг зрение, но все равно разглядеть ничего не смог. Ему казалось, что с таким же успехом он мог бы всматриваться в черную дыру.
— Мистер Бэрдет! — снова окликнул его кто-то сзади. Он оглянулся и только теперь заметил двух мужчин в спортивных тапочках и черных комбинезонах, которые шли ему прямо навстречу.
— Простите, я немного опоздал, — извинился Бен.
— Ерунда, — отмахнулся Зеленский — бригадир высотников в строительной компании «Уайгатч-9». — Познакомьтесь — это Фил Тэрнер.
Бен кивнул второму мужчине, тот улыбнулся и поправил лыжную шапочку, поглубже натянув ее на уши.
— Люлька готова? — осведомился Бен. Зеленский довольно кивнул.
— Да, мы подвесили ее еще днем. — Как же вы прошли в дом? — удивился Бен. — Вас никто не остановил?
— Даже не пытался. Мы сказали привратнику, что управляющий заказал нам кое-какие работы, и нас впустили без разговоров. Бен подошел к самому краю крыши и посмотрел вниз. Люлька висела прямо перед ним на расстоянии примерно трех футов. Он пощупал крюки, и они показались ему довольно надежными.
— А вы уверены, что эта конструкция выдержит нас троих? — спросил он.
Зеленский только рассмеялся в ответ.
— Послушайте, мистер Бэрдет, нам приходится делать это каждый рабочий день. Неужели мы стали бы рисковать своей жизнью, как вы считаете?.. Каждую неделю мы тщательно проверяем всю систему. Канаты, блоки, крепеж. Короче, все до мелочей. — Он улыбнулся и ловко перелез через невысокое ограждение крыши, оказавшись в люльке, Тэрнер еще раз проверил крепление и последовал за своим напарником.
— Мистер Бэрдет, не делайте никаких резких движений, — посоветовал Тэрнер. — Представьте себе, что вам предстоит сейчас залезть в теплую ванную, и действуйте.
— Понял, — коротко ответил Бен и перелез через ограждение.
Зеленский и Тэрнер подхватили его и помогли устроиться в люльке, которая немного покачнулась под тяжестью его тела.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Зеленский. — Мы все сделаем сами. Спуститься надо всего на несколько футов — это пустячное дело не займет и минуты.
Напарники разошлись по разным концам люльки и принялись тянуть за канаты, заставляя платформу медленно ползти вниз.
— Знаете что, мистер Бэрдет, — заговорил вдруг Зеленский. — Я, конечно, не очень любопытный человек и не хочу навлекать на себя лишние неприятности, но скажу вам, что это самое сумасшедшее предприятие, в котором мне приходилось участвовать. Я видел вашу монахиню в окне и думаю, что она не очень-то обрадуется нашей затее.
— Успокойтесь. Она глухая, немая, слепая, и к тому Же полностью парализована.
— Все равно…
— И потише, пожалуйста, — предупредил Бен. Люлька доползла до верхнего края окна монахини.
— Теперь помедленней, — шепотом скомандовал Зеленский.
— Все в порядке, — кивнул Тэрнер, крепко держась за канат руками в толстых прорезиненных перчатках.
Бен встал на колени и прижал ладони к стеклу. Вот появилась кружевная занавеска, потом лицо и фигура сидящей женщины. Но даже вблизи он не мог как следует разглядеть ее — слишком уж темно было на улице и за окном.
— Закрепляй! — отдал команду Зеленским. Тэрнер укрепил канат со своей стороны и кивнул, давая понять, что все сделано, после чего остался на месте. Зеленский же, зафиксировав канат на своем конце люльки, подошел к Бену и заглянул в окно.
— Спятить можно от всего этого, — вздохнул он и недовольно покачал головой. — Старая баба с распятием у окна… На вашем месте я не стал бы даже близко подходить к ней.
— Я ценю вашу заботу о моей персоне, мистер Зеленский, — ответил Бен.
— Но как мне помнится, я плачу деньги за вашу работу, а не за лекции, которые вы тут вздумали мне читать. Это ясно?
— Конечно. Уже молчу.
Порыв ветра неожиданно качнул люльку, и Бен судорожно вцепился в перила. Зеленский не смог сдержать смеха.
— Да успокойтесь вы, мистер Бэрдет! Ничего с вами не случится.
— Помогите-ка лучше поднять раму. Надо открыть окно.
Некоторое время они безуспешно пытались сделать это, потом Бен еще раз внимательно осмотрел его и снова опустился на колени.
Странно. Замок открыт. Наверное, просто раму где-то заело.
Зеленский достал из кармана пару отверток, дал одну Бену, они воткнули инструмент под нижний край рамы и стали расковыривать присохший к ней слой грубой фасадной краски. Потом Бен снова попробовал поднять раму, и на этот раз она поддалась. Еще несколько движений отвертками — и окно, наконец, послушно открылось.
Бен отодвинул в сторону тюлевую занавеску.
— О Господи! — ахнул он и едва сдержал крик, готовый в любую секунду слететь с его губ.
Женщина представляла собой самое уродливое создание, какое ему только доводилось встречать. Высохшая, вся в трещинах кожа, вздутые вены на шее и руках, распухшие сосуды на лбу и глубокие морщины, избороздившие каждый дюйм ее тела. Спутанные седые волосы напоминали ком заплесневелой паутины, а глаза были затянуты плотными бельмами катаракты.
Одета старуха была в черную монашескую робу. На костлявых руках бугрились страшные окостенелые мозоли, а нестриженые ногти угрожающе торчали в разные стороны. И если она еще дышала, это было очень трудно заметить.
— Эй! У нас, кажется, начинаются неприятности… — содрогнулся Зеленский, напряженно прислушиваясь к глухим щелчкам наверху.
— Что там стряслось? — прошептал Тэрнер со своего конца люльки.
— Ничего. Оставайся пока на месте. — Он повернулся к Бену. — Знаете что, давайте-ка побыстрее сматывать удочки. Что-то не нравится мне все это…
— Но я сделаю все очень быстро. Прошу вас!
Бен вынул из кармана стеклянный стакан, обернутый носовым платком, и попробовал высвободить руку монахини. Но та сжимала крест с такой силой, словно успела уже прирасти к нему. Бену пришлось просить помощи у Зеленского. Тот нехотя потянул монахиню за руку, и наконец ее левая ладонь соскользнула с металла, Бен расправил пальцы старухи, аккуратно прижал к ним стакан, чтобы остались все отпечатки, а потом снова завернул его в платок и бережно положил в карман.
Неожиданно поднявшийся ветер начал угрожающе раскачивать люльку перед окном.
— Все. Поднимаемся, — сказал Зеленский тоном, не терпящим возражений.
— Ну, еще секунду! — взмолился Бен, доставая фотоаппарат.
— Вверх! — скомандовал Зеленский Тэрнеру.
Тот начал медленно тянуть канат.
Бен наскоро Остановил выдержку и стал щелкать затвором, пытаясь запечатлеть монахиню как можно большее число раз.
— — Вверх! — что есть сил закричал Зеленский и, рванувшись на свой конец люльки, всем телом повис на канате Тэрнер продолжал тянуть свой край люльки вверх — Ну, теперь держитесь покрепче, мистер Бэрдет, — предупредил Зеленский. Но тот, казалось, не слышал его, а продолжал, как сумасшедший, делать снимок за снимком Очередной порыв ветра теперь уже чуть не перевернул всю платформу, и только тогда Бен поспешно сунул фотоаппарат в карман.
— Ладно, поднимаемся, — сдался он. — Только надо же закрыть окно…
— Да к черту окно! Вы что, не соображаете? Мы же сейчас разобьемся! — орал на него Зеленский.
Вдруг Тэрнер указал куда-то наверх.
— Смотрите!
Бен и Зеленский одновременно посмотрели туда, куда указывал Тэрнер.
— Канаты! — закричал бригадир. Правая подвеска на глазах стала ослабевать, будто подрезанная.
— Господи! — Бен покрылся холодным потом. Люлька угрожающе накренилась, прижавшись поручнями % стене дома. Бен вцепился в свободный конец каната.
— Не поможет! — выкрикнул Тэрнер и осторожно двинулся к центру платформы. — Надо прыгать в окно!
Зеленский ухватился за нижний край рамы. Тэрнер едва успел уцепиться за подоконник. А Бен не удержался на ногах и упал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49