— Она пойдет с нами. Айса, присмотри за ней!
Они собрали свое снаряжение, разбросанное по всему лагерю, и уложили в вещевые мешки. Во взвихренной тьме почти ничего невозможно было разглядеть. Айса связал руки Джиннет кожаным ремнем и привязал его к своему кушаку. Ривен видел, что, когда она рванулась, миркан обернулся и приставил конец своего посоха к ее горлу. По губам воина скользнула тонкая мрачная улыбка. Рывком он поднял пленницу на ноги.
С трудом они продвигались вперед сквозь разбушевавшуюся метель. Снег хлестал им по лицам, забирался под одежду. Ривен чувствовал только, что они идут в гору, и удивлялся, как это Байклин вообще разбирает, куда идти. Смуглолицый, однако, уверенно вел их вперед сквозь буран — вверх по склону хребта. До Ривена, наконец, дошло, что они поднимаются по хребту в конце горного распадка, который он успел разглядеть до того, как стемнело: по тому самому кряжу, что, свернувшись могучим изгибом хребта дракона, уходил на запад и вел к массиву самых высоких пиков Гресхорна. Вот только где там найти убежище?
Медленно продвигались, они вперед сквозь воющий ветер и снег. Борода и брови Ривена покрылись коркой льда. Его руки замерзли даже в меховых рукавицах, которыми снабдил их Квиринус. Снежный покров стал здесь глубже и доходил до икр. Ноги почти не слушались Ривена, каждый шаг давался с трудом. Он шел, не сводя напряженного взгляда с едва различимой в буране спины Байклина и покрываясь холодным потом от одной только мысли потерять его из виду в этом взвихренном мраке.
Внезапно Байклин что-то закричал и исчез. Ривен бросился вперед и с головой провалился в снег, который намело в расщелину между скал. Он забарахтался беспомощно, но Ратаган протянул ему свою могучую длань и вытащил его на твердую землю. За спиной у него из сугроба торчала голова Байклина, едва различимая сквозь завесу метели.
С секунду Ривен полежал на снегу, переводя дух, а потом присоединился к Ратагану, который пытался бросить Байклину трос. Тот высвободил руку из сугроба, чтобы схватить его, но трос отнесло ветром.
— Нужно привязать что-нибудь тяжелое! — закричал Ривен, пытаясь перекрыть свист ветра. Ратаган кивнул. Из-за льда, покрывавшего коркой лицо гиганта, выражение его невозможно было разобрать. Он с трудом снял рукавицы, засунул их за пазуху овчинного полушубка и непослушными замерзшими пальцами принялся обматывать трос вокруг рукояти своего топора.
Айса присоединился к ним, притащив за собой Джиннет. Как только он остановился, она упала коленями в снег, и Ривен увидел, что ее волосы примерзли к плечам.
— Чертовы лапы! — в ярости заревел Ратаган, пытаясь завязать на веревке узел негнущимися пальцами, потом оставил это бесполезное занятие и принялся хлопать руками себя по бокам.
— Дай мне! — прокричал Ривен. Он сбросил свои рукавицы и стал возиться с тросом, изумляясь тому, что такое незамысловатое действие может доставить столько хлопот.
Сквозь рев бури прорвался еще какой-то посторонний звук. Протяжный вой донесся сквозь свист разъяренного ветра и утонул в снегу. Ривен замер.
— Что это было?
— Завязывай этот паршивый узел! — крикнул Ратаган, вскинув голову и вглядываясь в темноту. — У нас нет времени!
Наконец, Ривен справился с узлом и бросил топор туда, где виднелась на фоне снега голова Байклина, задним числом моля Всевышнего, чтобы тот не разбил ему голову. Ветер снова донес до них жуткий вой. Казалось, что он шел откуда-то снизу, со склона. Но теперь он был громче и ближе.
Байклин уцепился за веревку, и все трое потащили его к себе. Наконец, он оказался рядом с ними, весь облепленный снегом, с посеревшим на холоде лицом.
— Снежный Исполин, — едва шевеля губами, выдохнул он. — Вы слышали?
Ратаган с Ривеном помогли ему подняться, и Байклин стряхнул с себя снег точно так же, как встряхиваются собаки. Крик снова разнесся по ветру, теперь уже — совсем близко. Тот, кто кричал, был где-то слева от них, невидимый за пеленой бурана.
— Он знает, что мы здесь, — сказал Ратаган. — Он идет по нашему следу.
— Господи! — Ривен вдруг вспомнил свой бичфилдский сон, в котором он столкнулся с Исполином среди снегов.
— Идем! — закричал Байклин, разрушив чары оцепенения, сковавшие их. — Нельзя останавливаться! Мы должны двигаться!
Он зашагал вперед, взяв правее и пытаясь пробить тропу в сугробах. Ривен увидел, как на ходу Байклин вытащил свой клинок из ножен. Его собственные пальцы замерзли так, что теперь уже мало на что годились, не говоря уж о том, чтобы сражаться со Снежным Исполином. Он снова спросил себя, а знает ли Байклин, куда он идет.
Похоже, они вышли на северный склон крутого хребта. Ривен чувствовал, что при ходьбе левую ногу приходится поднимать выше, чем правую. Один раз он поскользнулся на льду, засыпанном снегом, и упал на колени. Порыв ветра отшвырнул его в сторону. Почти вслепую Ривен кое-как поднялся на ноги. Ратаган налетел на него сзади. Оба разом крикнули Байклину, чтобы он сбавил ходу и подождал. Тот в нетерпении оглянулся.
Буря разыгралась с новой силой; казалось, вой ветра стал выше на десять октав. Ветер кружил и визжал вокруг них, точно ликующее, помутившиеся рассудком существо, рвал дыхание из горла людей, прижимал их к земле. С вершин и из расселин гор срывались глыбы снега и льда и катились по склонам вниз, превращаясь в лавины. Налетевший заряд пурги сбил путников с ног, они распластались на земле, цепляясь замерзшими пальцами за снег и лед, чтобы их не сорвало со скалы. Ривен почувствовал, как Ратаган схватил один из ремней его вещевого мешка и удержал его, точно якорь. Байклин вцепился в покрытый льдом валун, словно паук, отчаянно льнущий к своей порванной ветром паутине.
Сквозь ветер до них вновь донесся вой, громкий и торжествующий. Теперь — совсем близко. Ривен инстинктивно приподнял голову, но ветер, бьющий колючим снегом в лицо, не дал ему открыть глаз.
Где-то за спиной у него закричала Джиннет.
Ривен вырвался из объятий Ратагана и посмотрел назад, прикрывая глаза рукой. Было трудно что-либо разглядеть, но ему показалось, что он все-таки различил какое-то движение — человеческие фигуры, с трудом прорывающиеся сквозь буран. Они что-то кричали, но крики их относило ветром.
Ратаган поднялся.
— Он нападает, — выкрикнул он, нащупывая топор, но опять поскользнулся, и ветер сбил его с ног. Ривен напряг все свои силы, чтобы дотянуться и схватить покатившегося по снегу гиганта.
Внезапно появилась Джиннет. Ее руки были все еще связаны. Она упала и поползла по снегу, что поднимался вокруг нее белой тучей. Она что-то кричала, но Ривен не мог разобрать — что. Снег залепил все лицо и уши, слепил глаза. Когда Джиннет приблизилась, Ривен схватил ее.
— Где Айса? Что произошло? — Но буря унесла слова, заглушив их.
А потом Ривен увидел его, — Снежного Исполина, — ломящегося сквозь буран, как воплощение зимы, с ледяными глазами, горящими, точно северные звезды. Шерсть его была покрыта снегом и льдом, свисавшим огромными сосульками с тяжелого квадратного подбородка.
Невероятно, но Айса еще держался на ногах. Его посох обрушился на Исполина, когда тот приблизился к миркану и принялся размахивать огромными ручищами, пытаясь добраться до воина. Айса зашатался. Ноги его не находили опоры среди снега, льда и мерзлого камня, он едва ли не падал, но каждый раз ему удавалось устоять, и он вновь бесстрашно нападал на чудовище.
Ривен отчетливо видел, как посох миркана переломился у него в руках, а сам он был сметен в сторону одним ударом косматой лапы. Исполин вновь завыл и встретился взглядом с Ривеном.
Он знает, кто я.
Ривен примерз к земле, придавленный весом лежавшей на нем Джиннет. Он не мог сдвинуться с места.
Сейчас я умру.
Он слышал, как Ратаган что-то кричал сквозь ветер и Байклин отвечал ему. Но они были слишком далеко. Ничто не могло остановить леденящие эти глаза. Разинув пасть, Исполин уже надвигался на него, полный неумолимой ярости… и вдруг пошатнулся. Камень, величиной с футбольный мяч, попал ему в голову.
Ратаган с Байклином стояли выше по склону, швыряя в разъяренную тварь обледеневшие камни. Лица их были искажены криком, который Ривен не смог услышать.
Еще один камень ударил Исполина в челюсть, потекла струйка крови, которую тут же подхватил ветер. Исполин зарычал от ярости и ринулся вверх по склону.
Лиса возник словно бы ниоткуда, с обломком посоха в руке. Устремившись вдогонку за Исполином, он вонзил конец посоха прямо в крестец твари с такой силой, что сам не сумел устоять на ногах.
Исполин пронзительно закричал и завертелся волчком, упав на колено и обливаясь черной кровью, хлынувшей потоком на снег. Как одержимый безумием, Айса откатился прочь, когда тварь рухнула, стараясь схватить его. Исполин упал лицом в снег, оглашая воздух душераздирающим криком. Он пытался еще дотянуться до миркана, полз вперед, беспомощно дергая ногами. Не обращая внимания на эти конвульсии, Ратаган с Байклином вскарабкались ему на спину. Ривен увидел, как меч Байклина по рукоять вошел в спину твари, а топор Ратагана раскроил его огромный череп. Исполин затих. Кровь его начала замерзать на снегу.
Ривен, наконец, осознал, что Джиннет продолжает прижимать его к снегу, пряча лицо у него на груди. Он оттолкнул ее и поднялся, покачиваясь то ли от порывов ветра, то ли от собственной слабости. Трое его друзей приблизились к нему, безвольно опустив усталые руки.
— Я знаю, здесь где-то есть укрытие! — прокричал Байклин прямо в ухо Ривену. — Надо поторопиться, иначе она умрет. — Он указал на Джиннет, и Ривен увидел, что сознание едва теплилось в ней. Потрясение при виде Снежного Исполина едва не убило ее. Он наклонился и принялся шлепать ее по щекам, пока в глазах Джиннет не мелькнула искорка сознания. Он схватил ее за пояс, рывком поднял на ноги, и они медленно побрели сквозь буран. Тем временем снег покрыл труп Исполина белым холмом.
Буран не ослабевал. Путники, как альпинисты, связались тросом. Они с трудом продвигались вперед, согнувшись почти пополам под порывами разъяренного ветра. На расстоянии двух шагов уже ничего невозможно было разобрать. Вскоре им пришлось карабкаться на четвереньках по камням, покрытым слоем льда. Силы Ривена были уже на исходе. Ему еще приходилось тянуть за собой Джиннет, но это как раз и не позволяло ему остановиться и подгоняло вперед. Его руки и ноги, которых он больше не чувствовал, теперь не причиняли ему хлопот. Возникло какое-то подозрительное ощущение уюта. Сонливость — первый признак переохлаждения — незаметно подкрадывалась к нему.
Вдруг чьи-то руки принялись трясти и дергать его. Ривен не без раздражения открыл глаза. Он лежал, уткнувшись лицом в снег. Его подняли. Джиннет, волосы которой превратились в ледяной шлем, изо всех сил молотила его кулаками. Он поднялся на ноги и вновь упал. Байклин все выдумал. Здесь нет никакого укрытия. Здесь нет ничего, кроме камня, снега, ветра и Исполинов. Ему бы лечь сейчас и немного поспать. Ему вовсе не было холодно.
Ветер стих внезапно. Как отрезало. Ривен снова открыл глаза, но было темно. Он ничего не видел. Плечи болели, и покрывавший их коркой лед, ломаясь кусками, отлетал прочь. Наконец до него дошло, что его кто-то тащит, а ноги его волочатся по земле. Рев бури сюда не доносился, и внезапная тишина отдавалась в ушах Ривена каким-то шуршащим шипением, проникающим в самый мозг.
— Где мы? — спросил он, едва шевеля языком. Никто не ответил. Он услышал лишь удивленный вскрик Байклина. А потом его положили на пол рядом с Джиннет. Кто-то набросил на них полушубок и принялся растирать его руки и хлестать по щекам. Он огрызнулся. Они что, не могут оставить его в покое? Постепенно тепло вернулось к его лицу, свет замерцал сквозь покрытые слоем льда веки, и Ривен заставил себя открыть глаза.
Огонь. В темноте горел огонь, бросая дрожащие отблески на каменные стены. На мгновение ему показалось, что он вновь очутился в том подземном зале у водостока, но нет. У огня суетились Байклин и Айса, выбирая из большой кучи дров, сваленных у стены, поленья посуше, чтобы жарче и ярче горели. Дым пробрался Ривену в горло, и он закашлялся, почувствовав боль в руках, вновь обретших чувствительность. Он застонал. Ратаган перестал растирать его и добродушно треснул по голове, стряхнув остатки льда.
— Очень любезно с твоей стороны, друг мой, что ты все же вернулся к нам. Теперь не закрывай глаза и сосчитай свои пальцы, все ли на месте. Снимай свои тряпки и грейся. Байклин сотворил настоящее чудо.
Ривен вновь застонал. Жгучая боль пронзила его руки и ноги. Уши и нос горели. Но он заставил себя подобраться поближе к огню.
Байклин и Айса продолжали суетиться у костра. Они разделись до пояса, талая вода блестела в их волосах. Ривен тоже стал снимать с себя мокрую одежду.
— Как, черт возьми, тебе удалось отыскать это место? — спросил он Байклина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63