Потом раздался громовой рев — огонь в оранжевом всплеске столкнулся со своей целью. Кусок потолка рухнул, и Уртред повалился наземь. Рассмотрев, что происходит за пылевой завесой, он в ужасе откатился назад. Червь, хоть и медленно, продолжал двигаться вперед — его розовое рыло почернело и обуглилось, еще больше обнажив частокол зубов во рту.
Уртред послал ему навстречу другую стену огня, но жрец был простерт на полу, и второй вал получился не столь мощным, как первый, — это был лишь огненный дух по сравнению с прежней клубящейся стеной. Однако из слепого рыла чудовища повалил жирный дым, и оно остановилось футах в трех от Уртреда. На миг Уртреду показалось, что он убил червя, но тот все полз, нацелившись зубами ему в ногу. Уртред затаил дыхание в ожидании смертельного укуса.
В этот миг из бокового коридора справа появился кто-то, и Уртред успел заметить, что это Джайал. Наклонившись, Джайал оттащил Уртреда прочь от сомкнувшихся челюстей. Червь снова двинулся вперед, зацепив зазубренным резцом Уртреда за плащ. Но Джайал выдернул Зуб Дракона из-за пояса жреца, и меч, описав сверкающую дугу, обрушился на тупое рыло червя. Клинок погружался в голову чудовища, пока не добрался до кучки нервных узлов, заменяющих мозг, — длинное туловище червя дернулось и затихло.
Уртред перевел взгляд с мертвого чудища на своего спасителя.
— Ты спас мне жизнь, — с трудом глотая воздух, выговорил он.
— Пустяки. Пошли — нам надо спешить. Оттуда, где зародился этот, могут явиться и другие: Фаранов чародей вызвал демона.
— А твой двойник?
— Против демона ему не устоять, — мрачно усмехнулся Джайал. — Двойник заперт в лабиринте: он умрет, если выйдет оттуда, как умер бы я, если б стал дожидаться его. Потому-то я и вернулся.
— Так ты идешь с нами?
Лицо Джайала отразило внутреннюю борьбу — но он решился, увидев идущую к ним Аланду. Она взглянула на мертвое чудище, закупорившее туннель, потом на обоих мужчин — и не стала спрашивать, почему Иллгилл здесь.
— Маллиана сбежала от нас — ушла в боковой коридор, — сказала она.
— А Таласса?
— Осталась с Фурталом. Я вернулась, когда шум прекратился — посмотреть, как тут дела.
— Джайал убил чудовище, но могут появиться другие.
— Ты идешь с нами? — спросила Аланда у Джайала.
— Иду, — помолчав, сказал тот. — Если мой двойник и выживет, то разве что чудом — тогда я убью его при следующей встрече.
— Жезл по-прежнему у твоего отца: барон сможет изгнать его обратно в его мир.
— Возможно. Но я уверен лишь в одном: если мы не поторопимся, то погибнем все.
— Тогда скорее, — сказала Аланда, ведя их за собой во мрак.
В яме теперь кишмя кишела всякая ползучая тварь: ленточные и слепые черви, змеи и громадные десятифутовые чудища, напоминающие гигантских многоножек. Все они сползались к пурпурному крутящемуся демону. Пурпурный смерч медленно всасывал в себя обломки с пола, кружа их в своей воронке. Колонна, придавившая Фарана, последовала за обломками камня, точно невесомая. Однако воющий смерч не трогал ни Голона, ни Фарана, который начал медленно приходить в себя. Голон помог ему подняться. В теле Фарана скрежетали сломанные кости, но требовалось время, чтобы выяснить, что он себе повредил, — он был нечувствителен к боли, и лишь сквозняк, холодивший обрубок руки, беспокоил его.
Ни один из них еще не сталкивался так близко с подобной мощью — мощью превыше страха и разумения. Голон понимал, что им нельзя здесь оставаться, хотя демон до времени не тревожил их. Маг распростер свой плащ и произнес фразу па древнем языке. И он, и Фаран сразу же начали подниматься в воздух к выходу из ямы, оставляя картину хаоса за собой.
Змеи и черви летели мимо них прямо в пасть демону. Смерч, по мере того как поднимались Голон с Фараном, все рос и рос, и чем больше ползучих тварей поглощал он, тем более четкую форму обретал: появилась рогатая голова, где вместо кожи кишели черви, а змеи вились на месте рук и волос.
Фаран и Голон взлетели над ямой. Внизу стоял оглушительный шум. Из всех углов верхнего зала тоже ползли всякие гады, сваливаясь в яму. Оттуда начал валить белый дым. Голон, оглядевшись, сразу же заметил, что оба солдата убиты. Значит, мятежники бежали, — но пусть, демон вскоре убьет их. Голон никогда уже не узнает, что скрывается в лабиринте, — возможно, это и к лучшему.
— Скорее, князь, — сказал он, таща Фарана за рукав.
— Где Таласса?
— Ушла — они все ушли.
Фаран с поразительной силой стиснул уцелевшей рукой плечо Голона. Князь, даже однорукий, был сильнее десятерых и куда сильнее чародея. Он впился в Голона мерцающим взглядом, который подчинял себе принцев и вельмож, живых и мертвых.
— Мы найдем их, убьем предателей, и я возьму себе Талассу, хотя бы это стало последним, что мне суждено совершить!
Голон посмотрел в коридор, полный пыли. Потолок трясся от колебаний, идущих снизу, и мог вот-вот обвалиться. Если это произойдет — им уже не спастись. Надо тянуть время, пока возможно.
— Они, должно быть, вернулись к выходу в Город Мертвых.
— Тогда и нам нужно туда, пока они не достались Братьям. — И Фаран устремился вперед со всей доступной ему быстротой, хотя переломы явно мешали ему.
Но тут из лабиринта выбрался человек и встал, ошеломленно глядя на Фарана с Голоном и гадов, льющихся в яму. Голон узнал его: он шел в хвосте напавшего на них отряда. Пришелец быстро очнулся от первого потрясения и шмыгнул к боковому ходу. Но по знаку Голона из трещин в полу выросли корни и обвились вокруг его лодыжек, повалив его на пол. Он корчился, не в силах освободиться от пут.
Голон подвел к нему Фарана. Незнакомец в отчаянии рвал корни руками и в малодушном ужасе поднял глаза на выросшие над ним две фигуры.
— Вот он, пес, заваривший всю эту кашу! — плюнул Голон, решив оставить его демону. Но Фаран, приглядевшись к неизвестному, вскричал:
— Да ты посмотри, кто это! Это лицо я узнал бы всегда, несмотря на шрам и бороду.
— Кто же он? — спросил Голон, нервно поглядывая па белый туман, валящий из ямы.
— Не кто иной, как Джайал Иллгилл — верховная жрица сказала правду!
— Я не сын Иллгилла! — пропищал Двойник. — Пощадите! Я знаю то, что может вам пригодиться.
Пол опять сотрясся. Времени оставалось в обрез, и Фаран быстро принял решение.
— Возьмем его с собой, а допросим позже. — Голон, сомневаясь, все же скрестил запястья, и путы слетели с ног Двойника. Тот, шатаясь, поднялся на ноги.
— Смотри, без фокусов! — предостерег Голон, толкая его вперед и поддерживая Фарана. Двойник послушно пошел впереди, прижимая к груди сломанную руку. Они заковыляли по коридору, с трудом держась на ногах, — пол под ними вспучивался и содрогался. С потолка позади обрушилась огромная каменная глыба. Они добрались до лестницы, которую усеивали теперь ошметки сухой краски, что сыпалась, как снег, с фресок по обе стороны ступеней. Трое стали карабкаться вверх, большей частью на четвереньках — пыль душила их, а кирпичи падали то слева то справа. Потайную дверь сорвало с петель, а помещение за ней по щиколотку залило водой из прорвавшегося бассейна. В зале, где властвовал демон огня, стоял густой белый туман. Трое, задрав головы, увидели над собой ночное небо — верхушку пирамиды снесло. Осыпь из земли и камня вела вверх, к спасению. От пробитого в полу туннеля, по которому они сюда пришли, не осталось и следа.
Они взобрались наверх — и свежий воздух, хоть и насыщенный болотным газом, показался им кристально чистым после удушливой атмосферы гробницы. Гигантские ступени пирамиды были завалены битым камнем и землей. В городе над кладбищем вовсю пылали храмы Ре и Сутис. На восточном небосклоне едва брезжил серый проблеск. Но даже этот, едва заметный просвет возвещал, что время живых мертвецов на исходе: скоро дряхлое солнце вернется и вновь загонит Братьев под землю, погрузив тех, кто не испил крови, в вечный сон.
На верхней ступени стояла фигура, растерянно глядя на осыпь под собой. Изодранная в клочья юбка почернела от сажи, темные волосы висели космами, однако по фигуре легко было узнать верховную жрицу Сутис. Почувствовав чье-то присутствие, она повернулась к мужчинам. Фаран и Голон поравнялись с ней, прежде чем она успела убежать. — Где Таласса? — рявкнул Фаран на трепещущую жрицу, с ужасом взиравшую на обрубок его руки. Удар Голона привел ее в чувство.
— Они... они там, внизу.
Фаран в гневе оглянулся. Пирамида продолжала медленно проваливаться внутрь. Трещины змеились по ее бокам, и каменные блоки рушились в провал. Густое облако пыли поднималось вверх, предвещая скорый обвал всего сооружения.
Маллиана попыталась смягчить удар:
— Они говорили, что поищут другой выход — они думали, что здесь их будут ожидать Братья.
— Есть ли он, другой выход? — спросил Фаран Голона.
— За века это забылось, но возможно, и есть.
— Куда он может вести?
— В город — или на болота.
— Они будут искать лишь тот путь, что ведет на болота! — Фаран вырвался от Голона и понесся по крутым ступеням вниз, к покрытому туманом Городу Мертвых. Он скользил по осыпи, не обращая внимания ни на раны, ни на то, что лишь одна рука помогает ему удерживать равновесие, ни на опасную быстроту спуска.
ГЛАВА 41. РАЗБИТАЯ ЛЮТНЯ
Таласса сидела на корточках рядом с Фурталом подле затянутого ряской пруда. За прудом виднелась ведущая куда-то арка. Туннель, начинающийся за ней, уходил во тьму. Сверху в пруд с унылым звуком капала, колебля тину, вода.
Видно было, что Фуртал очень плох. Перчатка Фарана оставила багровый рубец на правом переднем полушарии его лысого черепа, и вся половина головы превратилась в сплошной кровоподтек. Один глаз так налился кровью, что в темноте казалось, будто один глаз у Фуртала красный, а другой белый.
Увидев свет фонаря, Таласса подняла глаза, но никак не отозвалась на неожиданное возвращение Джайала: ее взгляд вновь обратился к Фурталу, который силился прийти в себя.
— Не надо бы его трогать, — тихо сказала она. Старик, как видно, услышал ее: он поднял костлявую руку и вцепился в рукав ее платья, пробормотав:
— Оставьте меня.
— Вздор! — с жаром сказала Аланда, опускаясь рядом с ним на колени. — Помнишь, о чем мы говорили на кухне? К рассвету мы будем на болотах!
Слабая улыбка скользнула по окровавленным губам Фуртала:
— Помню, госпожа моя, мы собирались идти на север.
— Вот-вот! Давай-ка мы поднимем тебя на ноги.
— Болот мне не одолеть, — слабо качнул головой Фуртал. — Оставьте меня. — Голос его звучал решительно, хоть и слабо. Аланда с отчаянием оглянулась: кому-то придется нести Фуртала. Уртред, делавший это и раньше, с готовностью выступил вперед, не дожидаясь просьб. Продев руки под мышки старику, он осторожно поставил его на ноги, а потом перекинул его себе через плечо. На другом плече он нес посох Ловца Пиявок.
— Пошли, — сказал он. Лишь легкое напряжение в голосе показывало, как ему тяжело — под маской усталости не было видно. Из коридора до них докатился новый мощный толчок, и камни заколебались под ногами. Уртред едва не упал. По всей гробнице слышался грохот летящих вниз камней. Следовало поспешить. Пруд нельзя было обойти по краю, и оставался единственный путь — вброд. Аланда, подняв фонарь, осторожно ступила в воду.
Внезапно пруд взбурлил, заставив всех зажмуриться. Аланда упала назад, на каменную кромку. Раскаленный фонарь зашипел, когда на него попали брызги, но Аланда смотрела не на мигающий фитиль, а на то, что явилось из глубины пруда.
На миг все приросли к месту, не в силах пошевельнуться.
Змея футов восьми в длину, в зеленой слизистой чешуе под цвет воды, с красными глазами и желтыми зубами, истекающими ядом, выгнув шею, нависла над Аландой и готовилась нанести удар.
Но тут из глубин гробницы до них дошел новый толчок. Змея шлепнулась на пол и уползла, скользнув мимо ног Уртреда, прочь, во тьму.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Таласса, опускаясь на колени рядом со своим старым другом.
— Хорошо, дитя, я только промокла, а от этого не умирают. — Аланда встала и, не смущаясь тем, что только что чудом избежала смерти, снова вошла в пруд. Под водой оказались ступени, и она спускалась по ним, пока вода не дошла ей до пояса. Тогда она двинулась вброд, высоко держа фонарь и волоча за собой плащ, точно свадебный шлейф.
Остальные последовали за ней. Таласса помогала Уртреду удержаться на скользких ступенях, а Джайал замыкал шествие. Они прошли под аркой. Туннель впереди вливался в какое-то просторное помещение. Все его пространство, насколько достигал свет, было покрыто черной водой. Футах в двадцати над головой шла галерея, поддерживаемая кирпичными столбами. На нее вела обросшая тиной лестница, а во все стороны из зала расходились коридоры.
Аланда остановилась, не зная, какой путь выбрать. Крепко зажмурив глаза, она задумалась. Путь надо искать в голове. Она уже как-то прошла через катакомбы, когда уносила останки своего мужа с поля битвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71