Некоторые еще не
догадываются о своем предназначении, и человечество относится к их числу,
но это ведь не значит, что они бесполезны или вредны. Космос многообразен,
и неужели вы не допускаете, что вновь появившийся разум может быть тем
самым недостающим звеном, способным привести мир к гармонии.
- Знакомая теория. Но знаешь ли ты, человек, сколько миров пришлось
мне уничтожить, чтобы не допустить исчезновения той самой гармонии, о
которой ты так глубокомысленно рассуждаешь? Разве хирург, избавляющий от
болезни посредством скальпеля, хуже терапевта, лечащего таблетками.
- Вы - хирург? Кэшот, сеющий смерть?
- Повторяя слова Китовраса, ты только доказываешь свою неспособность
мыслить самостоятельно. Ты - примитивен. И скучен, - с зевком добавил
Кэшот. - Я зря надеялся развлечься. Но тебе еще предстоит повеселиться. Я
побывал у Алабеллы не напрасно. Пусть мне не удастся предотвратить
Путешествие, но есть еще кое-кто, желающий вмешаться в эту идиллию. Тебе и
твоим друзьям очень скоро скучать не придется - сюда плывет Нагльфарк. А я
пока удаляюсь. Будет забавно понаблюдать, как вы справитесь с ситуацией.
Павел глядел широко раскрытыми глазами, как силуэт Кэшота начал
терять четкие очертания и поднялся над поляной. Пламя костра в тот же
момент свернулось в узкую огненную спираль и устремилось вслед за Кэшотом,
почти касаясь его ступней. Вновь послышался легкий хлопок, и Павла в
очередной раз бросило на землю, мгновенно ставшую сухой и горячей, как
песок в пустыне.

Растерянно оглядев потухший костер и разбросанные вокруг вещи, Павел
медленно встал и отряхнул ладони. Похоже, поход к Алабелле придется
отложить. Что там говорил Кэшот о Нагльфарке? Пока понятно только одно -
это новая опасность, способная повредить дракону и его Путешествию. Если
так, то надо предупредить Китовраса и Колдуна. Обратно следует идти
немедленно, ведь раньше утра назад вернуться не удастся.
- Не бойся, я друг, - послышался звонкий голос с другого конца
поляны, и Павел от неожиданности выронил рюкзак, куда начал запихивать
разбросанные по траве банки консервов.
Не очень уместное теперь упоминание о дружбе заставило его быстро
распрямиться. То, что он увидел, не могло пока сильно напугать, ведь
тонкая фигура в свободном белом платье, отделившаяся от старой сосны,
принадлежала несомненно девушке, но приобретенный за последние два дня
опыт заставил Павла насторожиться. В этом враждебном для человека мире
трудно рассчитывать на внезапную дружбу, здесь слова не всегда
соответствуют своему первоначальному значению, здесь следует полагаться
только на себя иначе запросто можно попасть в очередную переделку.
- Я друг, не бойся, - повторила девушка и сделала два скользящих шага
по направлению к Павлу.
Она не переставала улыбаться, и Павел, несмотря на настороженность,
почувствовал, как спадает напряжение.
- Не спеши говорить, - продолжила девушка, пока Павел пристально
изучал ее открытое лицо с правильными чертами.
Русые волосы девушки были схвачены широким берестяным обручем, а
большие серые глаза смотрели спокойно и бесхитростно.
- Я уже давно следую за тобой, - девушка остановилась у дымящегося
костра. - Я хотела подойти раньше, но появился Кэшот, - с легкой гримасой
отвращения добавила она. - Он не злой, но просто очень равнодушный.
Равнодушный, как смерть. Я не люблю с ним встречаться, потому что он мне
не нравится и потому что он совсем чужой. Из другого мира.
- А ты из нашего? - недоверчиво спросил Павел.
- Не будем спорить, - девушка откинула прядь волос со щеки. - Я -
берегиня. Пинна. Я услышала о Нагльфарке и испугалась. Нагльфарк никогда
не приплывал сюда. Я пришла помочь тебе быстрее добраться до Колдуна. Ведь
если сюда приплывет Нагльфарк, будет бой.
- Да кто это такой, Нагльфарк?
- Это не кто, а что. Нагльфарк - корабль мертвых. Корабль существ
совсем не таких, как ты, Колдун или даже Кэшот. Я не могу сейчас тебе
рассказать всего, и знаю только одно - следует торопиться.
- А я разве не тороплюсь, - Павел крепко затянул шнуровку рюкзака и
попытался продеть в лямки руки, но сморщился от боли. - Ты же видишь, я
иду обратно. Если ты не будешь мешать, то к утру я доберусь до Китовраса и
Колдуна и расскажу им обо всем.
- Ты мне не веришь, - огорчилась Пинна. - Ты устал и болен. Дай я
хотя бы вылечу ожоги. Там, где появляется Кэшот, - всегда огонь.
Павел недоверчиво посмотрел на девушку. Юная берегиня была не просто
успокаивающе приветлива, она была, Павел подыскал определение, удивительно
естественна в этом лесу, среди высокой травы и каменистых валунов, как
будто сама являлась частью природы. Взгляд широко открытых глаз Пинны
излучал спокойствие, и Павел на мгновение почувствовал себя ребенком,
подчиняющимся взгляду матери.
- Вот так, - Пинна неожиданно оказалась совсем рядом и прикоснулась
ладонями к обожженным щекам Павла. - Теперь не больно?
- Теперь нет, - прошептал Павел, невольно ловя себя на мысли, что не
хочет, чтобы девушка отнимала ладони от щек.
- Так ты позволишь мне пойти с тобой? - рассмеялась берегиня, уловив
перемену в его настроении. - Я могу и сама добраться до Колдуна, но нельзя
сейчас оставлять тебя одного. Есть более безопасный и короткий путь. К
тому же, я постоянно живу в этом мире, а ты здесь пришелец. Не удивляйся:
мы соседи на этой земле, но, к сожалению, очень редко ходим друг к другу в
гости.
- Колдун и Китоврас мне о тебе ничего не говорили, - грубовато
ответил Павел, пытаясь за напускной суровостью скрыть смущение.
Они не говорили еще о многом. Они предупреждали об опасностях, а я -
не опасна. Они позволили тебе идти к Алабелле, надеясь, что узнают через
тебя что-нибудь новое о будущем Путешествии, но сейчас такая надобность
отпала. Кэшот опередил тебя и узнал о Нагльфарке, а это достаточно
серьезная причина, чтобы немедленно объединить силы.
- Хорошо, мы пойдем вместе.
- Вот и договорились, - по лицу Пинны скользнула улыбка. - Только,
пожалуйста, следуй точно за мной, не отставай и не оборачивайся.
- Прямо как в сказке, - иронично заметил Павел. - Обернешься -
пропадешь.
- Может статься и так. Мы пойдем очень быстро и совсем не той
дорогой, что привела тебя сюда. Мы пронзим этот лес насквозь, и за нами
устремятся враждебные криттеры. Они не смогут причинить нам вреда, но если
ты отвлечешься и отстанешь, то выйдешь из-под моей защиты.
- Вот это уже понятнее, - Павел вздохнул и поудобнее расправил лямки
рюкзака. - Что ж, вперед!
Пинна вышла на тропу и, обернувшись, заметила:
- Не дальше, чем в пяти шагах. Постоянно помни об этом.
Пока двое путешественников поднимались по тропе в гору, поспевать за
берегиней было для Павла не слишком утомительно. Он с самого начала взял
правильный темп и только иногда удивлялся, как девушка может идти в гору
таким быстрым шагом. Они снова миновали водопад Три Ступени и даже
остановились там на минуту отдохнуть, подставляя лица мелким брызгам,
рассеянным в воздухе. Но около священной березы, на которой Павел с
изумлением заметил свой повязанный в дар кусочек бинта, теперь явно
обгоревший, Пинна резко свернула в сторону, прямо в лесную чащу. Павлу
ничего не оставалось делать, как послушно следовать за ней. И там, уже в
лесу, началась настоящая гонка.
Плотный подлесок из кустарника и высокой травы, едва берегиня
приближалась к нему, самым волшебным образом расступался, пропуская
путников, и тут же смыкался за спиной Павла. Белое платье и берестяной
обруч Пинны мелькали впереди, сливаясь иногда в размытые светлые пятна.
Часа через два зашло солнце, и в сгустившемся мраке Павел, чувствуя дрожь
в уставших ногах, напрягал последние силы, чтобы не отстать.
Временами по бокам и сзади слышались непонятные шорохи и треск
сучьев, как будто кто-то большой и быстрый неотступно следовал за ними, а
пару раз прямо впереди вспыхивал бледно-фиолетовый холодный огонь и земля
колебалась под ногами, как трясина.
"Не отставай!" - время от времени подгонял сам себя Павел, стараясь
не отвлекаться на шум и возню в чернеющей по сторонам чаще.
Еще он иногда думал о Пинне, удивляясь легкости ее скользящего бега,
и тогда его занимал вопрос - материальна ли она или только сгусток
энергии, облеченный в форму человеческого тела. Почему-то хотелось, чтобы
берегиня была похожа на обычную земную девушку, но он тут же отгонял эту
мысль, сосредоточившись лишь на том, чтобы не запнуться и не остаться
одному в темном и враждебном лесу.
Потом, даже еще не видя воды, Павел понял, что они движутся по
высокому берегу и, вроде бы, узнал тропу, на которой пришлось
повстречаться с дакинями, а затем неширокую просеку, и в следующую минуту
впереди послышалось глухое ворчание Гарма, и просека озарилась ярким
неестественным светом, выхватив из мрака рослые фигуры Китовраса и
Колдуна, а рядом с ними Тима, придерживающего за ошейник гигантского
лохматого пса.

- Да ты не расстраивайся, - утешал Павла Китоврас. Забытый в спешке
арбалет остался лежать в кустах у потухшего костра. - Неужели ты думаешь,
что эта игрушка и впрямь может сгодиться в битве с мертвыми? Тут даже вот
такая штуковина мало чем поможет.
Китоврас в свою очередь тяжело вздохнул, но не перестал заниматься
делом - подгонять друг к другу загадочные металлические детали, которые на
глазах превращались в некое подобие огнестрельного оружия.
- Излучатель вполне способен пригодиться, - заметил Колдун. - Но
только на него рассчитывать не стоит.
- Вообще непонятно, на что рассчитывать, а на что нет! - Китоврас
стукнул могучим кулаком по столешнице. - Нагльфарк - худшее из зол. С
Кэшотом можно договориться, можно отбиться от криттеров, но против
Нагльфарка оружия нет. Такой случай, правда, единственный, уже был. Далеко
отсюда. Тогда Инкубатор был уничтожен.
- Да что это за враги такие! - не выдержал Павел. - Неуязвимые, что
ли?
Изба Колдуна походила сейчас на штаб перед сражением и это ощущение
не нарушали даже вполне мирные берегиня и Никишка, хлопочущие по
хозяйству. Домовой и Пинна сразу нашли общий язык, впрочем, кажется они и
до этого были знакомы. Павла занимало другое: почему следует так опасаться
Нагльфарка. Враждебные криттеры в Инкубаторе не редкость - об этом
говорили и Китоврас и Колдун, - так почему же именно Нагльфарк, пусть он и
называется кораблем мертвых, обеспокоил бесстрашного Инспектора и
взволновал бесстрастного Хранителя. Их опасения полностью разделял и Тим,
об этом говорили его потемневший взгляд и суровая складка, пролегшая в
углу крепко сжатых губ.
Самым обидным было то, что никто не спешил посвятить Павла в
известную всем тайну, а такая доброжелательная при первой встрече Пинна на
прямой вопрос лишь отрицательно помотала головой и указала глазами на
Китовраса, мол, он тут главный, с ним и разговаривай.
- А что с гостем делать будем? - вспомнил наконец о Павле Китоврас,
обращаясь к Колдуну.
- Гостем? - Павел чуть не задохнулся от возмущения. Он-то считал себя
здесь своим среди своих. - А кто вам рассказал об этом корабле? Пушкин?
Может, еще в чулане запрете, чтобы под ногами не путался?
- Очень дельная мысль, - в глазах Китовраса мелькнула шутливая
искорка. - Запрем, и еще Гарма приставим, чтобы охранял.
- Гарм будет нужен на берегу, - без тени улыбки ответил Колдун. - Не
забывай - он из их мира. Никто лучше Гарма не знает Хрюма и его воинов.
- Да, об этом я как-то забыл, - Китоврас приподнял полностью
собранное оружие, опираясь согнутым локтем о стол, и прицелился. - Сейчас
попробуем на самой малой мощности.
Не успел Павел ничего понять, как раздалось слабое шипение, по
комнате мелькнул зеленоватый шарик величиной с горошину и ударил в раму.
Вслед за этим массивный оконный переплет вместе с косяком с оглушительным
треском вылетел наружу.
- У, варнак! - раздался в наступившей вслед за этим тишине негодующий
голос Никишки. - Окошко выбил. А чинить кому, мне?
- Перебор, - огорченно сознался Китоврас и смущенно втянул голову в
широкие плечи, как будто боялся, что домовой отвесит ему подзатыльник.

Из выбитого окна тянуло ночной сыростью, и не перестававший
негодовать Никишка заткнул проем большой пуховой подушкой. После
неудачного выстрела общее напряжение как-то ослабло, и даже Колдун
позволил себе усмехнуться в бороду, глядя на то, как, неловко подогнув
колени, Китоврас помогает домовому собирать осколки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12