Тут Люджан запоздало вспомнил, что мидкемийские варвары часто идут в бой верхом на каких-то огромных скаковых животных; вероятно, к этому совету стоило прислушаться.
— Твое дело — обеспечивать безопасность госпожи, — отрезал командир, махнул рукой, и чо-джайны рванулись с места.
Жара была им нипочем. Их длинные, суставчатые конечности легко приспосабливались к любому бездорожью. Наездник даже не чувствовал смены ног. У Люджана перехватило дух от головокружительной скорости. На него нахлынул неизведанный доселе восторг; забыв о воспитании, он сиял, как ребенок. Однако он чуть не поплатился за свою беспечность, когда Мокс'л домчал до края плоскогорья и заскользил вниз по крутому склону.
Солдаты Акомы мысленно прощались с жизнью. Мекс'л и его сородичи легко перемахивали через дюны и завалы камней. Время от времени из-под когтистых конечностей летели булыжники. Седоки зажмуривались и старались думать только о предстоящей битве — она страшила их куда меньше, чем эта бешеная скачка. Военачальник Акомы молился всем богам, чтобы никто из солдат не сломал себе шею.
Впереди лежала песчаная равнина. Если Мокс'л и утомился от непривычной ноши, то не показывал виду. На панцире не было капель пота, хитиновые бока не вздымались от бега. Люджан с усилием разлепил веки и огляделся. Все его соратники уцелели, хотя лица многих заливала смертельная бледность. Ободрив солдат и офицеров боевым кличем, он попытался прикинуть, какое расстояние еще предстояло преодолеть.
Позади осталось не менее трех лиг. На ровной местности чо-джайны прибавили скорость. Проворные когтистые ноги почти не поднимали пыли. Далеко впереди Люджан разглядел одинокую бегущую фигуру. Теперь, чувствуя себя увереннее, чем прежде, он смог пригнуться и сделать знак рукой перед фасеточными глазами Мокс'ла.
Тот понимающе кивнул, не сбавляя хода.
— Это враг, — сообщил он; острота его зрения превосходила человеческую. — Необходимо его уничтожить.
Люджан уже готов был дать согласие, но вдруг его осенило:
— Нет! Пусть прибежит в лагерь полумертвый от ужаса и посеет панику среди своих, а мы нагрянем за ним по пятам.
— Людей знают люди. — Это была известная пословица обитателей улья. — Поступим, как ты скажешь, во славу твоей властительницы и нашей королевы.
***
Бешеная скачка закончилась в предгорьях, где зияла череда пещер — как раз напротив того места, где накануне прошли маршем объединенные силы Акомы и Ксакатекаоа. На глазах у Люджана гонец юркнул в полумрак, и тут из укрытия стали выскакивать воины, обликом совсем не похожие на кочевников. Застигнутые врасплох, они кое-как нахлобучивали шлемы и лихорадочно закрепляли перевязи мечей.
Кавалькада Люджана приблизилась на расстояние полета стрелы. Чо-джайны резко остановились. Воины спешились со своих членистоногих союзников и без промедления заняли боевую позицию. Вопреки ожиданиям, маневр удался блестяще, словно его готовили долго и тщательно.
По-видимому, численное преимущество было на стороне врага, однако воины Акомы воспылали яростью от того, что их чуть было не заманили в ловушку. Они совершили невозможное: преодолели многие лиги верхом на чо-джайнах, и теперь их боевой дух укрепился, как никогда.
Чо-джайнам такие переживания были незнакомы. Рожденные убивать, они клином врезались в стан Минванаби. Острые как бритва клешни с легкостью пронзали щиты и отрубали руки, державшие оружие, а когтистые конечности, задние и средние, расправлялись с упавшими воинами, которые силились пронзить себя мечом.
Люджан увернулся от вражеского копья и перерезал противнику горло. Не замечая хлынувшего фонтана крови, он перешагнул через труп и схватился со следующим солдатом. Краем глаза он видел, что его соратники так же уверенно продвигаются вперед. Воины Минванаби подслеповато моргали, не успев привыкнуть к солнечному свету после мрака пещеры. Они не были готовы к бою. Акома не теряла ни минуты: военачальник хотел закрепить преимущество, пока недруги не опомнились. Взмах, выпад, удар — Люджан с настойчивостью одержимого крушил врагов направо и налево, не думая об опасности. Когда-то он был серым воином и не хотел для себя повторения этой судьбы. Он был убежден: лучше погибнуть, чем уронить честь госпожи. В пылу битвы у него мелькнула лишь мимолетная мысль о том, как идут дела у его командира авангарда на другом краю равнины. Если к Маре не подоспело вызванное вчера подкрепление, то она оставалась без всякого прикрытия, словно беззащитная жертва, со своим караулом из дюжины солдат.
***
Солнце сжигало землю. Отряду Акомы, высланному в помощь Ксакатекасу, было не под силу переломить ход битвы. Эта горстка воинов могла разве что отвлечь какие-то силы противника от обороняющегося кольца воинов Чипино. Положение союзников было бедственным. Однако у солдат Акомы имелось серьезное преимущество: они знали, что их действия составляют часть продуманного плана.
Цепкий ум Тасайо подметил эту разницу. Военачальник Минванаби не сразу понял, зачем противники идут на ненужные жертвы, удерживая стратегически незначительную позицию. Поначалу он заподозрил Мару в трусости, но вскоре склонился к мысли, что ее тактика не случайна. Тасайо еще более укрепился в своих подозрениях, когда заметил сигнальную стрелу, выпущенную из лагеря Акомы. Описав широкую дугу, стрела упала в гущу войска Ксакатекаса.
— А вдруг это послание? — встревожился сотник.
— Что же еще? — огрызнулся Тасайо.
Его замысел пошел прахом, теперь в этом не оставалось сомнения.
За краем плоскогорья поднималась пыль: там тоже разгорелся бой. Значит, резерв, сидевший в засаде, подвергся нападению.
— Живо отзывай все отряды, которые удерживают Чипино, — приказал Тасайо.
— Наш единственный шанс — захватить командный пункт Мары. Будем надеяться, ее главные силы оттянуты в другое место. Тогда мы перебьем охрану и прихлопнем эту гадину. После этого разделаться с Ксакатекасом не составит труда.
Сотник побежал трубить отход. Тасайо поправил перевязь меча. Кивком позвав за собой оруженосца, он поспешил к солдатам. Уж на этот раз, поклялся он именем Красного бога, все будет так, как задумано. Военачальник властителя Десио решил самолично возглавить нападение.
— Теперь тебе конец, пигалица! — С этими словами Тасайо еще раз проверил меч и занял место во главе полка, не дожидаясь, пока его сотники закончат построение.
***
— Все как ты предполагал, господин. Мара отправила роту к предгорьям, чтобы выманить наших из засады. При ней остался один караульный, который стоит у паланкина.
— Значит, она у нас в руках.
Тасайо преисполнился уверенности. Со спокойной душой он отделил от строя половину солдат, отозванных с поля битвы.
— Возвращайтесь в бой. Мне хватит одной сотни.
Тасайо вел свои роты по направлению к седловине, где располагался командный пункт Акомы. Он и не думал таиться. Наоборот, ему хотелось повергнуть Мару в ужас, чтобы впоследствии похвалиться перед Десио живописанием ее позора.
Солдаты начали подъем. Тасайо успел заметить, что занавески паланкина плотно задернуты; сквозь тонкую ткань виднелся лишь неясный силуэт. Прищурившись от слепящего солнечного света, Тасайо с удивлением отметил, что караульный необычайно высок ростом и вдобавок рыжеволос. На жаре этот разгильдяй даже не удосужился застегнуть ремешок шлема. Завидев надвигающийся отряд Минванаби, он вытаращил голубые глаза.
И что окончательно развеселило Тасайо — этот великан, выбранный, по всей видимости, из числа самых доблестных воинов, подергал за полог и заскулил:
— Госпожа, госпожа, враг на подходе!
Едва не захохотав, Тасайо дал сигнал к атаке. Тут караульный Акомы со зверским выражением лица вдруг занес копье, но стоило нападающим приблизиться на расстояние полета стрелы — он словно передумал: с лязгом уронил копье на камни и пустился наутек.
Вот тут Тасайо рассмеялся в голос.
— Взять гадину! — крикнул он.
Авангард, клацая сандалиями по камням, бросился вперед. Тасайо с боевым кличем подскочил к паланкину, отдернул шелковистый полог и не глядя нанес разящий удар.
Клинок вонзился в пуховую подушку, обернутую цветным шелком. Однако Тасайо успел войти в раж: он даже не сразу понял, что произошло, и нанес повторный удар. Меч точно так же пропорол вторую подушку, выпустив наружу облако пуха.
Как на грех, Тасайо сделал глубокий вдох. Кашляя и отплевываясь, он зачем-то еще раз ткнул мечом в паланкин. Но внутри оказались только подушки, накрытые женскими платьями. Видно, рыжий караульный был всего лишь рабом, поставленным сюда для отвода глаз, а паланкин служил приманкой.
Ярость не затуманила разум Тасайо. Он отчетливо представил, как Мара наблюдает за ним из укрытия и заливается смехом.
Воины Минванаби, посрамленные и одураченные, жаждали крови. Но преследовать рыжего невольника они не стали: он бы только завел их туда, где…
Тут невесть откуда на них обрушился град стрел. Одна из них угодила прямо в щеку солдату, стоявшему бок о бок с Тасайо. Ряды атакующих сбились. Только прочные доспехи спасали от мгновенной гибели.
Лишь боевой опыт Тасайо и выучка солдат предотвратили беспорядочное бегство. Войско сплотило ряды и организованно отступило под прикрытие нависающего утеса. Тем временем Тасайо пытался определить, откуда летят стрелы, чтобы поскорее спланировать ответный удар.
Его мысли прервал грохот падающих камней. Резко обернувшись, Тасайо заметил в расщелине скал офицерский плюмаж Акомы. Там же мелькнули зеленые доспехи; послышался резкий, ни с чем не сравнимый свист мечей, выхватываемых из ножен. Раздались приказы готовиться к атаке.
— Они хотят отрезать нам путь, — всполошился командир патруля.
— Вздор! — рявкнул Тасайо. Он-то понимал, что Мара не способна перебросить войска на такое расстояние, чтобы ударить и с фланга, и с тыла.
Командир патруля счел за лучшее не спорить.
— Чо-джайны, — вырвалось у Тасайо. — Видно, она держала их про запас.
Никто, кроме этих членистоногих, не мог с такой скоростью передвигаться по опасной, неровной местности; однако доносившиеся сверху голоса явно принадлежали людям. Впрочем, у Тасайо не оставалось времени на долгие раздумья. Он не имел права на ошибку: если Мара расставила ему эту ловушку, значит, у нее был способ отрезать ему путь к отступлению и прикончить как его войско, так и его самого. А это означало бы крах семьи Минванаби.
Его знали в лицо — если не Мара, то, во всяком случае, властитель Ксакатекаса. Да и как было его не знать: он занимал весьма видное место в Военном Альянсе. Значит, у него оставался один выход, пусть неприятный, зато надежный.
— Отходим, — приказал он. — Быстро, но без суеты. Зачем дарить врагам победу?
Воины повиновались. Выбегая из укрытия, они двигались зигзагом, но стрелы воинов Акомы достигали цели. У Тасайо земля горела под ногами: никогда в жизни он не отступал с поля боя. Стыд причинял ему почти физические страдания. До сих пор он привычно ненавидел Мару, как и любого другого противника, но теперь у него появились к ней личные счеты. Он сказал себе, что она дорого заплатит за его позор. До последнего вздоха, пока хватит сил, он будет преследовать Акому вместе с ее отродьем. Вокруг свистели стрелы, стонали смертельно раненные воины. Тасайо поклялся, что месть его будет страшной.
Его оруженосца тоже настигла стрела. Тасайо выругался. Он знал по опыту, что подготовка нового — дело долгое и хлопотное: сколько способных воинов погибало во время учения, пока удавалось воспитать такого, кто не уступал бы ему самому в ловкости и быстроте. За это Мара тоже должна была поплатиться кровью.
Сжигаемый ненавистью, Тасайо так и не понял, что его авангард обратила в бегство ничтожная горстка солдат и чо-джайнов, заставившая воинов Минванаби поверить, будто они окружены. На самом же деле отряд Акомы воспользовался насаженными на копья запасными шлемами да разрозненными доспехами, которые солдаты волокли на веревках по песку, чтобы поднять густое облако пыли.
Тасайо узнал об этом только тогда, когда добрался до той половины роты, которую бездумно оставил у командного пункта. Сотник во всех подробностях описал хитрость неприятеля, и хотя его лицо выражало только скорбь, Тасайо взъярился.
— Заткнуть ему рот! — приказал он командиру патруля. — Срубить плюмаж, перерезать горло. С этой минуты ты заступаешь на его должность.
Командир патруля молча поклонился и без малейших признаков жалости выхватил меч. Тасайо даже не оглянулся, когда его верный сотник рухнул замертво. Его мысли были заняты только одним. Он приказал возобновить схватку с властителем Чипино и небольшим отрядом Акомы. Если уж сегодня не удалось добраться до Мары, то нужно было по крайней мере лишить ее союзника.
Солнце уже клонилось к закату, а воины властителя Чипино все не сдавались, хотя и понесли большие потери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115