Страна не нуждается в монаршей власти — заявил он, распустил двор и удалился в монастырь в далеких Соколиных горах, не оставив наследника. Претендентов на трон династии Ганедов не нашлось — все держатели графств и княжеств, крохотных, как земное Монако, видимо, прекрасно чувствовали себя в своих родовых гнездах… Пассионарный импульс нации иссяк… по крайней мере, на какое-то время.
С тех пор Срединные графства держались общим кодексом законов, созданным еще в эпоху Основателя, торговлей и дипломатией — той сложной системой противовесов, которая удерживает стабильность государственных образований не хуже любой сильной руки. И еще династические браки, разумеется, — тут все были со всеми в родстве. Порой два каких-то новоявленных родича создавали альянс против близлежащих земель, порой два княжества объединялись под рукой одного наследника двух правящих родов — картина мира все время менялась и все время оставалась на удивление устойчивой.
Маркграф восседал в своем кресле, величественный и неподвижный, а рядом с ним — леди Герсенда, совсем юная, бледная, темноволосая женщина с опушенными глазами — Берг никак не мог рассмотреть, какого они цвета. Ее тонкие пальцы нервно мяли шелковые складки платья… Она-то чего волнуется, удивился Берг.
Где-то далеко, снаружи, тоненько запела труба, раздался шум шагов — слаженный и сильный, словно в зал продвигался небольшой военный отряд, и в образованном расступившимися людьми коридоре появился лорд Ансард со своими не слишком многочисленными спутниками. Берг узнал Варрена, а остальные, видимо, прибыли в Солер прямиком из Ворлана.
В этом мире мелкорослых туземцев Бергу даже не пришлось слишком вытягивать шею, чтобы через головы придворных разглядеть новоприбывшего. Племянник его светлости оказался сравнительно высоким темноволосым человеком с нервным надменным лицом. Одет он был с подобающей пышностью — его расшитый алыми и золотыми листьями тяжелый плащ не уступал по своей роскоши, а то и превосходил одеяние маркграфа. «Возможно, — подумал Берг, — эта пышность — своего рода психическая атака. Что ему еще остается — без замка, без людей».
Камзол под плащом был сплошь черный, без всяких украшений. Небось траур — племянничек-то овдовел, сообразил Берг.
Ансард четкой, выверенной походкой подошел к трону (никто из его собственной свиты за ним не последовал), склонился на одно колено и положил у ног маркграфа церемониальный короткий меч.
Маркграф (на взгляд Берга, поспешней, чем следовало бы) поднялся со своего кресла и, подойдя к племяннику, приподнял его, обняв за плечи. Меч он вернул Ансарду — нервные сильные пальцы лорда сомкнулись на изукрашенной гарде.
Берг взглянул на Герсенду — она продолжала сидеть неподвижно и лишь под пристальным взглядом супруга сделала два крохотных шага и протянула Ансарду обе руки.
— Мы рады приветствовать вас под своим кровом, милорд, — тихо сказала она.
Ансард выразительно поклонился, прижав ее руки к губам. На секунду все замерло, потом маркграфиня отступила назад, а маркграф жестом поднял с мест музыкантов на хорах.
Толпа в зале разделилась совершенно автоматически — кто-то отхлынул назад, кто-то двинулся к выходу, а меньшая часть потянулась за маркграфом, который, под руку с леди Герсендой, проследовал в обеденную залу.
Берг замешкался лишь на секунду — церемониймейстер, поклонившись ему, жестом пригласил его следовать за маркграфом.
«И где этого чертова Леона носит, — подумал Берг, — ему давно бы пора быть здесь. Быть может, попросить маркграфа выслать поисковый отряд? Но, похоже, его светлости сейчас не до того… И передатчик молчит…»
— Прошу вас, амбассадор Берг, — раздался вежливый голос.
Берг вздрогнул, возвращаясь к действительности, — посол Ретры Эрмольд услужливо подвинулся, указав ему на место рядом с собой.
— Нам следует держаться рядом, знаете ли, — любезно сказал Эрмольд, — мы с вами оба тут чужаки, А где, кстати, ваш молодой друг?
Берг едва удержался, чтобы не ответить «понятия не имею».
— Он следовал в Солер другой дорогой, — устало сказал он. — Не представляю, что его задержало.
— Дороги сейчас опасны, — Эрмольд явно был намерен поддерживать беседу, — бродяги, разбойники… Представьте себе, амбассадор Берг, еще год назад Солер можно было пересечь из конца в конец, ничего не опасаясь… Впрочем, Солер такой маленький, что…
— По сравнению с Ретрой, — любезно подсказал Берг.
— О, да… Наш маленький сосед. Неудачно расположено это графство, вы не находите? А по сравнению с Террой?
— Что? — не понял Берг.
— Ну, насколько велика ваша Терра?
Берг мысленно вздохнул. «Посол» и «осведомитель» — синонимы. Для посла естественно работать еще и осведомителем, так что повышенное любопытство Эрмольда к терранцам совершенно в порядке вещей, ну а ему что делать? Первая Комплексная выбрала Солер после долгих консультаций — естественная граница с морем, из-за которого, якобы, и прибыли терранцы, да еще, не всегда, впрочем, строго соблюдавшийся, принцип начинать с малого, чтобы исподволь подготовить умы к своему присутствию… А там, глядишь, наладим контакты, откроем свои посольства и в Ретре… И в других Срединных графствах… Вернее, так бы оно и случилось, не будь этого космического катаклизма. Ибо другие послы далекой Терры могут прибыть далеко не так скоро, как планировалось первоначально. Они с Леоном могут оказаться в довольно сложном положении, подумал он.
И, словно отвечая на его мысли, Эрмольд заметил:
— Вы выбрали неправильного союзника. Слабого.
— Терра, — холодно возразил Берг, — не нуждается в союзниках. Она и без того достаточно сильна. Терра ищет партнеров, деловых партнеров — как и любое государство, впрочем. Та же Ретра, например. Вы-то тоже тут сидите, за этим столом…
— Значит, вы не собираетесь оказывать Солеру никакой помощи?
«Это, — подумал Берг, — уж слишком». А вслух сказал:
— Помилуйте! Да разве Солер нуждается в помощи, амбассадор Эрмольд?
— Да, — виновато согласился Эрмольд, — да… Я, пожалуй, плохой дипломат…
«Как же, — подумал Берг. — Ты просто думаешь, что это я — плохой дипломат…»
Он взглянул на сиятельных особ, сидевших во главе стола, — Ансард от маркграфа по правую руку, леди Герсенда — по левую…
— Простите мое любопытство, сударь, — вновь заговорил Эрмольд, — насколько в Терре осведомлены об истории Срединных земель?
— В общем и в целом, — неопределенно ответил Берг.
Похоже, как следует поесть ему Эрмольд так и не даст. Впрочем, такие обеды затеваются отнюдь не ради еды…
— Ганед Первый, Основатель, — рассеянно сказал Эрмольд, — принадлежал к благородному, но весьма захудалому роду… Его держание было на окраине Срединных земель.
— Об этом, — отозвался Берг, — мне известно.
— Любопытно, знаете ли… Тогдашний владетель его усыновил — своих детей у него не было. А Ганед доводился ему то ли племянником, то ли двоюродным братом… Леди Герсенда выглядит несколько расстроенной, вам не кажется?
Берг пожал плечами.
— Скажите, — настаивал Эрмольд, — а в Терре есть горы?
— Да, — ответил Берг, — да… разумеется.
— Значит, вам доводилось видеть, как сходит лавина… Она часто начинается с одного-единственного камня, амбассадор… Мир меняется… Он всегда меняется — когда постепенно, а когда стремительно… Вы знаете, скольких казнили в Солере за тяжкие преступления нынешней весной? Столько же, сколько за два последних года. Солер неспокоен, амбассадор. Тут назревает смута.
«Ну и ну! — подумал Берг. — Вот это настоящий дипломат. Статистику преступлений ведет».
— Странными вы подсчетами занимаетесь, сударь мой Эрмольд, — сказал он.
— Бросьте, — резонно возразил Эрмольд, — вы же так не думаете. Все следят за всеми — а то вы сюда прохлаждаться прибыли. Осведомленный всегда выигрывает, а Ретре есть от чего тревожиться — она же рядом… А кому охота нежданно-негаданно заполучить чумной барак у себя под боком. Так что вы поразмыслите, амбассадор Берг… как следует поразмыслите…
— Надо мной, — возразил Берг, — есть свои лорды…
— Так свяжитесь со своими лордами, — мягко посоветовал Эрмольд, — уж не знаю, как там вы с ними связывались. С тех пор, как вы сюда прибыли, из вашей Терры так и не пришел ни один корабль.
«Ах ты, — подумал Берг, — ах ты, осведомленный сукин сын».
— Благодарю вас, амбассадор, сударь мой, — ответил он. — Я подумаю.
* * *
Солнце поднималось все выше, разгоняя туман. Теперь оно повисло над гребнем горной гряды, очерчивая ее контуры. Пахло свежестью, зеленью и медом; над вереском лениво перелетали сонные пчелы.
Айльф развел крохотный костерок — скорее тень костерка — из сухой травы и стеблей вереска, поставил на камни котелок.
— Когда это ты успел так основательно собраться? — устало спросил Леон.
— Я привычный, сударь, — серьезно ответил юноша, — никогда не знаешь, когда придется опять сниматься с места.
Он плеснул в оловянную кружку теплого варева и поднес ее Сорейль.
Она покорно взяла кружку — обеими руками, чтобы не расплескать, — но ничего не сказала.
Леон обеспокоено взглянул на нее — она двигалась и вела себя, как сомнамбула.
— Оставьте ее, сударь, — проследив за его взглядом, тихонько сказал Айльф, — она вроде как не в себе. Так иногда бывает с теми, кто попадает туда…
— Куда?
Он пожал плечами.
— Завтра она уже ничего не будет помнить, помяните мое слово.
Он помолчал.
— Я боялся, что и вы будете не лучше, сударь. Но вы, похоже, и впрямь из другого теста слеплены.
Потом робко добавил:
— А это и вправду вы, сударь? Я хочу сказать…
— Что меня там подменили? — догадался Леон. Почему-то в какой-то момент он и сам испытал странную неуверенность — в самом деле, что отличает человека от копии, от подделки? Воспоминания? Уникальные, присущие только ему одному генетические особенности? Неужто он и вправду он лишь только потому, что уверен в этом? Но вслух сказал:
— На что спорим?
Айльф неопределенно хмыкнул.
— Существуют горные породы, — наставительно произнес Леон, — которые могут выделять особые испарения… ядовитые — смертельно или нет, но они вызывают видения. Морок. Человеку мерещится именно то, что он хочет или боится увидеть.
— Ага, — кивнул юноша, — Гунтр то же самое говорил. Он говорил, что самое простое объяснение, скорее всего, и окажется самым верным.
— Он прав, — согласился Леон.
«Берг идиот, — подумал он, — они — это мы… люди… везде, во всех мирах… Если они мыслят, как люди, и выглядят, как люди, значит, они люди… Вот и еще один Оккам выискался, надо же!»
— Скорее всего, а не всегда, заметьте, сударь. Возможно, есть высшая простота, которой мы просто не в состоянии постигнуть…
— Это, — сказал Леон, — для меня слишком мудрено.
Айльф пожал плечами.
— Не будь эта простота непостижима, мы бы ее уже постигли, разве нет? А сейчас отдохнуть бы надо — я этой ночью глаз не сомкнул, а уж вы и подавно.
…Предоставив Айльфу позаботиться о стоянке, Леон отошел в сторону и включил передатчик. Ответа долго не было, и он начал уже опасаться, что пребывание в горе окончательно вывело прибор из строя. Однако страхи его не оправдались — просто Бергу, когда он почувствовал, как нагревается сигнальный браслет на руке, вероятно, понадобилось время, чтобы под каким-то предлогом остаться одному.
— Леон, — наконец раздался знакомый голос, тихий, как комариный писк, — слава богу!
И совершенно нелогично добавил:
— Где тебя черти носили? Я всю ночь пытался с тобой связаться!
— Передатчик сбоил, вот и все. Ты был прав — ничего мы не нашли. Мы уже возвращаемся.
— Поторапливайся, — коротко велел Берг.
— Что-нибудь случилось?
Молчание — он не видел, как Берг пожал плечами, но отлично представлял себе это.
— Потом всегда что-нибудь случается. Ерунда, но все же… нам нужно держаться вместе, Леон.
— Да мы уж выезжаем…
— Все в порядке?
— Нет, — неуверенно произнес Леон, — не совсем. Странная штука, знаешь…
— Ладно-ладно, — отмахнулся Берг, — зафиксируй, потом разберемся. До связи.
Передатчик отключился.
Леон вернулся к лагерю. Айльф и Сорейль спали, завернувшись в плащи, рядом мягко переступали с моги на ногу стреноженные животные. Солнце поднялось высоко, но он не стал тревожить спутников. Берг велел торопиться, но сначала пусть отдохнут — слишком уж тяжелой выдалась эта ночь.
Он отыскал в сумке таблетки стимулятора, проглотил одну и запил водой из фляги. Усталость притупляет реакцию, а ему нужно иметь ясную голову. Путь до Солера казался безопасным — один раз он уже проделал его, правда, в сопровождении вооруженного отряда, — но сейчас окружающий мир вдруг показался ему издевательски ненадежным; сдерни пестрый покров с верескового поля — и увидишь клубок шевелящихся червей.
«Это всего лишь неясные ощущения, — подумал он, — так дело не пойдет, для того, чтобы разобраться, их надо систематизировать».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
С тех пор Срединные графства держались общим кодексом законов, созданным еще в эпоху Основателя, торговлей и дипломатией — той сложной системой противовесов, которая удерживает стабильность государственных образований не хуже любой сильной руки. И еще династические браки, разумеется, — тут все были со всеми в родстве. Порой два каких-то новоявленных родича создавали альянс против близлежащих земель, порой два княжества объединялись под рукой одного наследника двух правящих родов — картина мира все время менялась и все время оставалась на удивление устойчивой.
Маркграф восседал в своем кресле, величественный и неподвижный, а рядом с ним — леди Герсенда, совсем юная, бледная, темноволосая женщина с опушенными глазами — Берг никак не мог рассмотреть, какого они цвета. Ее тонкие пальцы нервно мяли шелковые складки платья… Она-то чего волнуется, удивился Берг.
Где-то далеко, снаружи, тоненько запела труба, раздался шум шагов — слаженный и сильный, словно в зал продвигался небольшой военный отряд, и в образованном расступившимися людьми коридоре появился лорд Ансард со своими не слишком многочисленными спутниками. Берг узнал Варрена, а остальные, видимо, прибыли в Солер прямиком из Ворлана.
В этом мире мелкорослых туземцев Бергу даже не пришлось слишком вытягивать шею, чтобы через головы придворных разглядеть новоприбывшего. Племянник его светлости оказался сравнительно высоким темноволосым человеком с нервным надменным лицом. Одет он был с подобающей пышностью — его расшитый алыми и золотыми листьями тяжелый плащ не уступал по своей роскоши, а то и превосходил одеяние маркграфа. «Возможно, — подумал Берг, — эта пышность — своего рода психическая атака. Что ему еще остается — без замка, без людей».
Камзол под плащом был сплошь черный, без всяких украшений. Небось траур — племянничек-то овдовел, сообразил Берг.
Ансард четкой, выверенной походкой подошел к трону (никто из его собственной свиты за ним не последовал), склонился на одно колено и положил у ног маркграфа церемониальный короткий меч.
Маркграф (на взгляд Берга, поспешней, чем следовало бы) поднялся со своего кресла и, подойдя к племяннику, приподнял его, обняв за плечи. Меч он вернул Ансарду — нервные сильные пальцы лорда сомкнулись на изукрашенной гарде.
Берг взглянул на Герсенду — она продолжала сидеть неподвижно и лишь под пристальным взглядом супруга сделала два крохотных шага и протянула Ансарду обе руки.
— Мы рады приветствовать вас под своим кровом, милорд, — тихо сказала она.
Ансард выразительно поклонился, прижав ее руки к губам. На секунду все замерло, потом маркграфиня отступила назад, а маркграф жестом поднял с мест музыкантов на хорах.
Толпа в зале разделилась совершенно автоматически — кто-то отхлынул назад, кто-то двинулся к выходу, а меньшая часть потянулась за маркграфом, который, под руку с леди Герсендой, проследовал в обеденную залу.
Берг замешкался лишь на секунду — церемониймейстер, поклонившись ему, жестом пригласил его следовать за маркграфом.
«И где этого чертова Леона носит, — подумал Берг, — ему давно бы пора быть здесь. Быть может, попросить маркграфа выслать поисковый отряд? Но, похоже, его светлости сейчас не до того… И передатчик молчит…»
— Прошу вас, амбассадор Берг, — раздался вежливый голос.
Берг вздрогнул, возвращаясь к действительности, — посол Ретры Эрмольд услужливо подвинулся, указав ему на место рядом с собой.
— Нам следует держаться рядом, знаете ли, — любезно сказал Эрмольд, — мы с вами оба тут чужаки, А где, кстати, ваш молодой друг?
Берг едва удержался, чтобы не ответить «понятия не имею».
— Он следовал в Солер другой дорогой, — устало сказал он. — Не представляю, что его задержало.
— Дороги сейчас опасны, — Эрмольд явно был намерен поддерживать беседу, — бродяги, разбойники… Представьте себе, амбассадор Берг, еще год назад Солер можно было пересечь из конца в конец, ничего не опасаясь… Впрочем, Солер такой маленький, что…
— По сравнению с Ретрой, — любезно подсказал Берг.
— О, да… Наш маленький сосед. Неудачно расположено это графство, вы не находите? А по сравнению с Террой?
— Что? — не понял Берг.
— Ну, насколько велика ваша Терра?
Берг мысленно вздохнул. «Посол» и «осведомитель» — синонимы. Для посла естественно работать еще и осведомителем, так что повышенное любопытство Эрмольда к терранцам совершенно в порядке вещей, ну а ему что делать? Первая Комплексная выбрала Солер после долгих консультаций — естественная граница с морем, из-за которого, якобы, и прибыли терранцы, да еще, не всегда, впрочем, строго соблюдавшийся, принцип начинать с малого, чтобы исподволь подготовить умы к своему присутствию… А там, глядишь, наладим контакты, откроем свои посольства и в Ретре… И в других Срединных графствах… Вернее, так бы оно и случилось, не будь этого космического катаклизма. Ибо другие послы далекой Терры могут прибыть далеко не так скоро, как планировалось первоначально. Они с Леоном могут оказаться в довольно сложном положении, подумал он.
И, словно отвечая на его мысли, Эрмольд заметил:
— Вы выбрали неправильного союзника. Слабого.
— Терра, — холодно возразил Берг, — не нуждается в союзниках. Она и без того достаточно сильна. Терра ищет партнеров, деловых партнеров — как и любое государство, впрочем. Та же Ретра, например. Вы-то тоже тут сидите, за этим столом…
— Значит, вы не собираетесь оказывать Солеру никакой помощи?
«Это, — подумал Берг, — уж слишком». А вслух сказал:
— Помилуйте! Да разве Солер нуждается в помощи, амбассадор Эрмольд?
— Да, — виновато согласился Эрмольд, — да… Я, пожалуй, плохой дипломат…
«Как же, — подумал Берг. — Ты просто думаешь, что это я — плохой дипломат…»
Он взглянул на сиятельных особ, сидевших во главе стола, — Ансард от маркграфа по правую руку, леди Герсенда — по левую…
— Простите мое любопытство, сударь, — вновь заговорил Эрмольд, — насколько в Терре осведомлены об истории Срединных земель?
— В общем и в целом, — неопределенно ответил Берг.
Похоже, как следует поесть ему Эрмольд так и не даст. Впрочем, такие обеды затеваются отнюдь не ради еды…
— Ганед Первый, Основатель, — рассеянно сказал Эрмольд, — принадлежал к благородному, но весьма захудалому роду… Его держание было на окраине Срединных земель.
— Об этом, — отозвался Берг, — мне известно.
— Любопытно, знаете ли… Тогдашний владетель его усыновил — своих детей у него не было. А Ганед доводился ему то ли племянником, то ли двоюродным братом… Леди Герсенда выглядит несколько расстроенной, вам не кажется?
Берг пожал плечами.
— Скажите, — настаивал Эрмольд, — а в Терре есть горы?
— Да, — ответил Берг, — да… разумеется.
— Значит, вам доводилось видеть, как сходит лавина… Она часто начинается с одного-единственного камня, амбассадор… Мир меняется… Он всегда меняется — когда постепенно, а когда стремительно… Вы знаете, скольких казнили в Солере за тяжкие преступления нынешней весной? Столько же, сколько за два последних года. Солер неспокоен, амбассадор. Тут назревает смута.
«Ну и ну! — подумал Берг. — Вот это настоящий дипломат. Статистику преступлений ведет».
— Странными вы подсчетами занимаетесь, сударь мой Эрмольд, — сказал он.
— Бросьте, — резонно возразил Эрмольд, — вы же так не думаете. Все следят за всеми — а то вы сюда прохлаждаться прибыли. Осведомленный всегда выигрывает, а Ретре есть от чего тревожиться — она же рядом… А кому охота нежданно-негаданно заполучить чумной барак у себя под боком. Так что вы поразмыслите, амбассадор Берг… как следует поразмыслите…
— Надо мной, — возразил Берг, — есть свои лорды…
— Так свяжитесь со своими лордами, — мягко посоветовал Эрмольд, — уж не знаю, как там вы с ними связывались. С тех пор, как вы сюда прибыли, из вашей Терры так и не пришел ни один корабль.
«Ах ты, — подумал Берг, — ах ты, осведомленный сукин сын».
— Благодарю вас, амбассадор, сударь мой, — ответил он. — Я подумаю.
* * *
Солнце поднималось все выше, разгоняя туман. Теперь оно повисло над гребнем горной гряды, очерчивая ее контуры. Пахло свежестью, зеленью и медом; над вереском лениво перелетали сонные пчелы.
Айльф развел крохотный костерок — скорее тень костерка — из сухой травы и стеблей вереска, поставил на камни котелок.
— Когда это ты успел так основательно собраться? — устало спросил Леон.
— Я привычный, сударь, — серьезно ответил юноша, — никогда не знаешь, когда придется опять сниматься с места.
Он плеснул в оловянную кружку теплого варева и поднес ее Сорейль.
Она покорно взяла кружку — обеими руками, чтобы не расплескать, — но ничего не сказала.
Леон обеспокоено взглянул на нее — она двигалась и вела себя, как сомнамбула.
— Оставьте ее, сударь, — проследив за его взглядом, тихонько сказал Айльф, — она вроде как не в себе. Так иногда бывает с теми, кто попадает туда…
— Куда?
Он пожал плечами.
— Завтра она уже ничего не будет помнить, помяните мое слово.
Он помолчал.
— Я боялся, что и вы будете не лучше, сударь. Но вы, похоже, и впрямь из другого теста слеплены.
Потом робко добавил:
— А это и вправду вы, сударь? Я хочу сказать…
— Что меня там подменили? — догадался Леон. Почему-то в какой-то момент он и сам испытал странную неуверенность — в самом деле, что отличает человека от копии, от подделки? Воспоминания? Уникальные, присущие только ему одному генетические особенности? Неужто он и вправду он лишь только потому, что уверен в этом? Но вслух сказал:
— На что спорим?
Айльф неопределенно хмыкнул.
— Существуют горные породы, — наставительно произнес Леон, — которые могут выделять особые испарения… ядовитые — смертельно или нет, но они вызывают видения. Морок. Человеку мерещится именно то, что он хочет или боится увидеть.
— Ага, — кивнул юноша, — Гунтр то же самое говорил. Он говорил, что самое простое объяснение, скорее всего, и окажется самым верным.
— Он прав, — согласился Леон.
«Берг идиот, — подумал он, — они — это мы… люди… везде, во всех мирах… Если они мыслят, как люди, и выглядят, как люди, значит, они люди… Вот и еще один Оккам выискался, надо же!»
— Скорее всего, а не всегда, заметьте, сударь. Возможно, есть высшая простота, которой мы просто не в состоянии постигнуть…
— Это, — сказал Леон, — для меня слишком мудрено.
Айльф пожал плечами.
— Не будь эта простота непостижима, мы бы ее уже постигли, разве нет? А сейчас отдохнуть бы надо — я этой ночью глаз не сомкнул, а уж вы и подавно.
…Предоставив Айльфу позаботиться о стоянке, Леон отошел в сторону и включил передатчик. Ответа долго не было, и он начал уже опасаться, что пребывание в горе окончательно вывело прибор из строя. Однако страхи его не оправдались — просто Бергу, когда он почувствовал, как нагревается сигнальный браслет на руке, вероятно, понадобилось время, чтобы под каким-то предлогом остаться одному.
— Леон, — наконец раздался знакомый голос, тихий, как комариный писк, — слава богу!
И совершенно нелогично добавил:
— Где тебя черти носили? Я всю ночь пытался с тобой связаться!
— Передатчик сбоил, вот и все. Ты был прав — ничего мы не нашли. Мы уже возвращаемся.
— Поторапливайся, — коротко велел Берг.
— Что-нибудь случилось?
Молчание — он не видел, как Берг пожал плечами, но отлично представлял себе это.
— Потом всегда что-нибудь случается. Ерунда, но все же… нам нужно держаться вместе, Леон.
— Да мы уж выезжаем…
— Все в порядке?
— Нет, — неуверенно произнес Леон, — не совсем. Странная штука, знаешь…
— Ладно-ладно, — отмахнулся Берг, — зафиксируй, потом разберемся. До связи.
Передатчик отключился.
Леон вернулся к лагерю. Айльф и Сорейль спали, завернувшись в плащи, рядом мягко переступали с моги на ногу стреноженные животные. Солнце поднялось высоко, но он не стал тревожить спутников. Берг велел торопиться, но сначала пусть отдохнут — слишком уж тяжелой выдалась эта ночь.
Он отыскал в сумке таблетки стимулятора, проглотил одну и запил водой из фляги. Усталость притупляет реакцию, а ему нужно иметь ясную голову. Путь до Солера казался безопасным — один раз он уже проделал его, правда, в сопровождении вооруженного отряда, — но сейчас окружающий мир вдруг показался ему издевательски ненадежным; сдерни пестрый покров с верескового поля — и увидишь клубок шевелящихся червей.
«Это всего лишь неясные ощущения, — подумал он, — так дело не пойдет, для того, чтобы разобраться, их надо систематизировать».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57