Она вошла в столовую с чудесным стеклянным потолком работы Тиффани, изображавшим облачка и голубков на фоне лазурного неба. Стол в центре комнаты был настолько великолепен, что ей не раз хотелось определить его происхождение и оценить его. Он казался таким легким, словно мог поплыть. Его темно-коричневая поверхность едва ли не мерцала – таково было качество полировки. А однажды на этой поверхности откуда-то из глубины всплыло изображение города, оно появилось как мимолетное воспоминание и исчезло... Но скорее всего это была просто игра ее воображения. Возможно, это настоящее произведение искусства принадлежит какой-нибудь неизвестной культуре, например забытой индейской цивилизации.
Лео поднялась по черной лестнице в длинный узкий коридор для слуг, который вел к комнатам второго этажа, и открыла дверь роскошной спальни Мири. Комната ждала возвращения своей хозяйки. Насколько Лео понимала, это могло продлиться еще тысячу лет, а то и всю вечность. Она подошла к римскому кедровому буфету у одной из стен цвета яичной скорлупы и открыла его. Из ящика, где римский сенатор хранил свои самые ценные документы, Лео вытащила пистолет – Сара специально выписала его из самого дорогого магазина в Монтане. Они пригласили специалиста, для того чтобы тот научил их обращаться с оружием: им хотелось быть на равных со своим противником.
Пистолетом так ни разу и не воспользовались. Лео проверила десятизарядную обойму, затем загнала ее на место и сняла пистолет с предохранителя. Решительным шагом она прошла в свою комнату, достала с верхней полки шкафа и надела наплечную кобуру. Затем пришел черед остальной экипировки: кожаные брюки и куртка, облегающая голову шапка. Закончив одеваться, Лео засунула пистолет в кобуру.
Итак, она готова. Спустившись вниз, Лео прошла в подвал. Но едва она ступила на лестницу, ведущую в другую часть ее мира, темную, где таилась ее настоящая жизнь, ноги словно налились свинцом. Сколько мужчин и женщин нашли здесь свою смерть? С тех пор как Мириам Блейлок купила этот дом – сотни, возможно тысячи. Она наслаждалась тем, что завлекала их, затем приводила в ужас, чтобы наполнить кровь потоком адреналина. Лео не была столь искусна. Ее жертвы просто умирали, чаще всего в полной растерянности и панике. Все дело в том, что Лео нравилось, когда они были напуганы: ее детство прошло в страхе перед суровым отцом и это крепко засело у нее внутри.
На железной двери, ведущей в тоннель, еще виднелся порошок для снятия отпечатков пальцев. Лео отодвинула запор, толкнула дверь, которая бесшумно открылась на тщательно смазанных петлях, и замерла на пороге, уставившись в темноту. И как только возможна такая темнота? Казалось, словно сам воздух поглощает свет. Подул легкий ветерок, принесший запахи плесени и – неожиданно – корицы, который, она это знала, исходит от останков вампиров.
Лео переступила порог и включила фонарик. Кирпичный тоннель семи футов в высоту и в ширину, достаточный для того, чтобы по нему плечом к плечу прошли два человека, плавно опускался вниз. Издалека до нее донеслось журчание воды – где-то там должен быть выход к Ист-ривер, но Лео никогда его не видела.
Может, она совершает ошибку, и вампир не знает про тоннель? Господи, да они же вырыли их под древним Римом и под Парижем, а также под Токио и Лондоном, они сделали тоннели местом своего обитания... Лео прошла вперед и внезапно оказалась перед еще более узким проходом, чем тот, который вел в сад Мири. «Никогда не заходи дальше этого места, – говорила ей Сара Робертс. – Может случиться так, что ты уже больше никогда не найдешь пути назад».
Шаг за шагом, держась рукой за стену, Лео продвигалась все дальше и дальше. «Я знаю, что надо искать, – говорила она себе, – и в этом мое преимущество». И действительно, вскоре ее пальцы наткнулись на небольшой выступ в кирпичной кладке. Даже при свете этот выступ был незаметен. Лео нажала на него – ничего не произошло. Это ее не удивило, ей никогда не приходилось открывать потайные ходы, она слышала только рассказы об этом. Вполне возможно, что этот выступ – обыкновенный дефект.
Однако когда она осветила стену фонарем, чтобы посмотреть на нее внимательнее, то невольно вскрикнула. Таинственный ход уже открылся, но без какого-либо движения и звука.
Круто вниз уходили ступеньки; воздух был неподвижным и спертым. Лео слышала только шум собственного дыхания. Проход оказался узким и таким низким, что ей пришлось согнуться. Это ей не понравилось, мало того – она вообще не могла идти дальше из-за овладевшей ею клаустрофобии. Лео повернула обратно и уткнулась в кирпичную стену. Сколько она ни светила вокруг фонарем, отчаянно ища вход, ее взгляд упирался в стены, а пальцы протянутой вперед свободной руки натыкались лишь на обычные кирпичи и известковый раствор, между ними. Лео выхватила пистолет и уже была готова палить в стену, но вовремя сообразила, насколько это глупо.
Теперь ей оставалась только одно, и, может быть, она с самого начала знала, что этим дело и кончится. Пересилив овладевшую ею тошноту, Лео пошла дальше по тоннелю.
* * *
Всю свою жизнь Лилит купалась в чистой воде, вдыхала аромат любимых цветов, даже когда жила в пещере, а не во дворце. Сейчас она была грязной настолько, что не хватило бы слов это описать, и плутала по узким могильным проходам, загаженным и шепчущим о смерти.
Очень плохо, что Ре-Атун скрывал от нее неприятности, возникшие у Властителей. Численность человечества росла, к тому же они становились умнее.
Лилит верила, что правит миром, но она лишь царствовала: императрица без власти, раздававшая бессмысленные указы.
Почему они не спросили у нее совета? Ее знание прошлого было обширнее, чем у кого-либо. С того момента, как она покинула Рай...
Лилит остановилась, замерла на месте, прервав крадущееся движение. Где-то впереди журчала струящаяся вода. Рай? Рай.
Мифический сад из еврейской Библии. Но на самом деле это вовсе не так – нет, Рай был домом. На прайме это слово означало «житница», но в памяти оно вызывало вполне определенное место. Она видела колышущиеся на ветру поля и птиц, парящих в высоких облаках, слышала крики детей... Лилит заплакала, стоя в одиночестве в могиле своих детей, слыша, как у нее в сердце и голове звучит имя родного дома – впервые с того момента, как она... как она...
Ее коленку обхватила чья-то рука, высохшие кончики пальцев вцепились в нее, как челюсти жука. Издав сдавленный крик отвращения и печали, она скинула с себя руку.
Что она сделала?
Почему она здесь?
Рай сердца, Рай долгих ночей, Рай потерянный...
Лилит поспешила дальше, совершенно не представляя, куда идет. Она бежала – вот в чем была правда, в страхе мчалась сквозь смертельную ловушку, не имея представления о том, кто убил живших здесь Властителей, сознавая только то, что ей угрожает таящаяся здесь огромная опасность.
Затем Лилит почувствовала какой-то запах – теплый, с примесью дыма, совершенно отличный от влажной вони смерти, который пропитал стены этой огромной гробницы.
Кто-то готовит человеческую пищу. Лилит втянула в себя запах, подняла голову, принюхалась в поисках направления, откуда он исходил. Властительница убьет их вовсе не потому, что ей хочется есть. Тогда, в Каире, она не смогла съесть человеческого детеныша. И до сих пор ей было жалко Ибрагима, и даже капитана Курта.
Теперь таким чувствам нет места в ее сердце и мыслях. Расправа с Ре-Атуном и то, что она увидела здесь, не заслуживали прощения. Сейчас Лилит ненавидела людей и мысленно поклялась уничтожить их всех.
Вскоре впереди забрезжил тусклый свет. Он мигал, но реже, чем свет в трубках и колбочках. Судя по всему, это был открытый огонь. Лилит подошла к узкой винтовой лестнице, ширины которой едва хватало на то, чтобы подняться по ступенькам в этих ужасных скользких башмаках. Оказавшись на самом верху, она услышала грубые человеческие голоса.
Чтобы приблизиться к ним, надо было пролезть через узкий проход, который привел ее в небольшое помещение, заполненное огромными молчаливыми машинами. В железных коробках были круглые колодцы с дверцами; свисавшие со стен и разбросанные повсюду котелки свидетельствовали о том, что Лилит оказалась в кухне.
Однако пищу готовили не здесь, а в соседней комнате, среди большого количества сломанной мебели. Четыре темные фигуры склонились над поставленным на жаровню котелком, держа в руках белью чашки. Лилит, вглядевшись, поняла, что перед ней трое мужчин и одна женщина, довольно великолепная человеческая особь в блестящем платье, обнажавшем верхнюю часть груди и бледные плечи. Ее светлые волосы изящно обрамляли миловидное лицо, лишенное какого-либо выражения. Двое из мужчин были в одинаковых черных куртках и белых рубашках. Третий в отличие от них вырядился в какие-то лохмотья. По человеческим понятиям, ему 6ыло лет пятнадцать.
– Ну давай, – обратился к нему один из мужчин.
– Я стараюсь на те деньги, что вы дали.
– Черт тебя побери, Генри, – сказала женщина. – Я хочу, чтобы это подействовало. А пока нет толку и на один цент.
– Чтоб вас... – проворчал третий мужчина; достав из внутреннего кармана на груди кожаный футляр, он вынул оттуда несколько фунтов и протянул их мальчику.
Мальчик взял фунты и направился в угол, к темной куче. Он пользовался примерно такой же трубкой, как и Лилит, и в ее свете она увидела...
Он отрезал кусок от руки, вернулся к огню и бросил его в котелок.
– Вот так-то лучше, – прошептала женщина.
Там, в куче, были останки Властителей, ее детей. Зачем этот кощунственный ужас? Люди делают себе похлебку, отваривая кусочки плоти в кипящей воде.
А потом она поняла, какую цель они преследуют. В течение многих лет Властители и люди стали очень близки друг к Другу генетически, настолько близки, что Властители могли впрыскивать свою кровь в вены человеческого существа. И затем люди могли жить, не старея, до двухсот лет, при условии что они будут пить кровь себе подобных. Однако впоследствии силы – но не жизнь – покидали их, и начиналось бесконечное существование – полужизнь, полусмерть. Лилит разрешала это делать только ради любви.
Сейчас на ее глазах люди извлекали все еще живую плоть из расчлененных тел Властителей и пили жидкость, которая позволяла им чувствовать себя молодыми в течение месяца или года, пока не прекращался слабый шепот крови Властителей, которую они поглотили. А ведь в этих телах все еще теплилась жизнь, они страдали, когда их резали, испытывая неясное удивление и с ужасом ощущая, что их медленно пожирают.
Лилит вышла на свет.
– Эй, – окликнула она их.
Женщина вскочила на ноги, ее платье сверкнуло при движении.
– Это еще что такое?
– Мне кажется, я чувствую какой-то запах, – пробормотал один из мужчин, одетых в черное.
– У меня есть пистолет, – предупредил мальчик, едва взглянув в ее сторону.
– Где ты достала такое платье, леди? – поинтересовался мужчина. – Ты выглядишь, как...
– Умолкни! – рявкнул мальчик и подошел к ней. – Убирайся с моих глаз, – тихо сказал он. -
у меня здесь дела, а ты... хочешь что-то купить? Тьфу ты, да от тебя воняет, как от свиньи. – Он не спеша вернулся к остальным, покачивая бедрами. – Паршивые старые тоннельные крысы, – высокомерие звучало в его голосе. – Они постоянно появляются здесь.
– Ну, тебе бы надо снять квартиру.
– Господи! Да я же не могу перетащить туда всю эту дрянь.
– Эту дрянь, – повторила за ним женщина, и в ее голосе звенела приобретенная юность. – Эта дрянь... о-о-о... ура! Да я чувствую себя просто сказочно!
Лилит подошла поближе. Те трое, что были хорошо одеты, живо вскочили на ноги. За несколько минут люди скинули с себя годы. Это была самая жуткая и отвратительная вещь, которую ей доводилось видеть за все свое пребывание на земле. Шагнув вперед, Властительница схватила мальчика, который тут же начал сопротивляться, а его крики эхом отдавались от грязных стен. Единым быстрым движением она до капли осушила его. Останки утонули в его лохмотьях; Лилит бросила их себе под ноги и направилась к остальным.
Люди бросились бежать, несвязно и пронзительно вопя. Лилит последовала за ними сначала из комнаты, затем вверх по лестнице, далее по коридору, потом снова вверх, по другой узкой лестнице.
Властительница бежала довольно быстро, смутно заметив, что позади осталась светлая комната с булькающими котлами и мужчинами в высоких белых шляпах. Но эти не варили плоть ее соплеменников. Она могла по запаху определить, что здесь готовилась обычная человеческая пища.
Лилит схватила женщину за шею, зашаталась и по инерции пролетела вперед сквозь дверь, которая сама по какой-то хитрой причине открылась перед ней.
Человеческие существа были повсюду. Дюжины их сидели за низкими столиками, уставленными пищей. От удивления Лилит замерла на месте – с таким количеством людей ей не справиться. Она повернулась, чтобы убежать тем же путем, которым пришла сюда, но из-за открывавшихся в обе стороны дверей появились мужчины в белом, держа в руках топоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45