– Я не хотел бы…
– Да, я понял, – телохранитель приложил трубку к уху:
– Слушаю… Да… – телохранитель долго молчал, внимая говорившему, безучастно скользя взглядом по окружающим предметам. – Хорошо.
В трубке загудело, и Саша положил ее на рычаги.
– Да, да, я все понял! – заслонясь ладонью от приготовившегося к произнесению возмущенной тирады Евгения Мироновича, предупредил он. – Больше не повторится!
Он устал. Он очень устал. Каждая ступенька давалась ему с трудом.
– Кто это был? – Рената ждала его между пролетами.
Саша не успел ничего придумать и поморщился:
– Так, ошиблись…
– Перестань, я не маленькая! Это были опять они?
– Он.
– Что ему нужно?
– А ты не догадываешься?
– Так каким образом он хочет его заполучить?
– Мы встречаемся через полчаса, и я возвращаю ему их диск, вот и все…
– Где вы встречаетесь?
Телохранитель внимательно посмотрел на нее.
– Это неважно.
– Ты никуда не поедешь! Я знаю, почему ты так говоришь: собрался подставиться. Ни за что!
– Нет уж. Теперь-то я не собираюсь подставляться, успокойся. Теперь я тебя никому не отдам.
– Правда?
– Правда, – Саша обнял ее за талию и поцеловал в рыжие волосы. – Поэтому все будет в порядке. Я вручу ему диск и вернусь к вам…
– Мы поедем все вместе.
– Нет. Вы будете ждать меня в машине возле водохранилища.
– Мы поедем все вместе! – заходя в номер, возразила Рената.
– Вы о чем? – собиравший чемоданы Ник обернулся.
– Отдавать дискету мы поедем все вместе! Понятно?! – Рената намертво вцепилась в воротник Сашиной рубашки.
Телохранитель посмотрел пустым взглядом и мягко отвел ее руки от себя:
– Эта тема для обсуждений закрыта.
– А если они тебя…
– Когда я вернусь, мы сядем в самолет и улетим отсюда…
Что, Ник, скучаешь по родному городу?
– А? – Николай, погруженный в свои мысли, точно очнулся.
Саша набросил куртку.
– Пообещай, что вернешься! – Рената встала в дверном проеме.
– Да, да, вернусь, – он попытался сдвинуть ее, но сил было мало, а у Ренаты они удвоились от отчаяния.
– Нет, ты так не уйдешь! Поклянись самым святым, что у тебя есть, что вернешься! Слышишь? – впившись в косяки, девушка не двигалась с места.
Саша положил ладони ей на талию и шепнул:
– Я клянусь тобой, что вернусь. Пусти меня…
Рената заметалась между выбором. С одной стороны, Саша всегда держал данное слово. А с другой… Она не могла ошибаться, она предчувствовала что-то страшное… Николай не мешал им.
– Собирайся, – тихо сказал телохранитель.
Она сорвалась и убежала в душ. Николай услышал, что она плачет, и выскочил вслед за Сашей.
– Шура! Иди сюда! – Гроссман поймал его за рукав и затянул в холл с пальмовой кадкой посередине. – Ты туда не пойдешь. Один не пойдешь, понял? Может, за время знакомства ты-таки решил, что со мной нужно нянчиться, но меня так и раздирает переубедить тебя!
– Не бросай Ренату, – попросил его Саша, – даже если она будет гнать тебя… Вы нужны друг другу больше, чем думаете.
Николай схватил его за плечи, чтобы встряхнуть и образумить, но снова почувствовал, что прикоснулся к чему-то призрачному, ускользающему, словно телохранителя уже здесь не было.
– Прекрати! – почти крикнул он. – Она не простит мне тебя!
– Ты ни при чем. Ей нужен не тот, кто обещал охранять, а тот, кто по-настоящему любит. Ради нее ты бросил все…
– Ты – тоже! – Гроссман ткнул в него пальцем.
– На этом пути нет ничего такого, чем нужно дорожить. Мне нечего бросать. То, что нельзя найти ТАМ, не стоит ровным счетом ничего. Ровным счетом – ни-че-го… – Саша отторгнул Гроссмана и попытался пройти.
– Нет, ты подожди! Я не хочу быть собакой на сене! Она не простит мне твоей смерти, я знаю! Ну? Вместе? Да?
Саша поджал губы:
– Я сказал: нет. Третий лишний!
– Это я – лишний. Обещай без дураков, что вернешься, иначе я тебя свяжу и силой увезу в аэропорт!
– Хорошо! – телохранитель с досадой взмахнул руками. – Я вернусь, ждите меня до восьми у водохранилища! И хватит обещаний на сегодняшний день!
Он сделал шаг в коридор, но Ник снова окликнул его. Тот обернулся, и Гроссман не узнал его лица, настолько оно было пустым и бесцветным, настолько искажал его сильно проступивший на скуле шрам от выстрела.
– Попрощайся с нею перед уходом…
– Долгие проводы – лишние слезы. И обещания…
Гроссман подумал, что вернуться в номер Саша был сейчас просто не в силах. Телохранитель хлопнул его по плечам и вышел в коридор.
– Запомни: ты обещал не только мне! – крикнул Гроссман.
Тот кивнул, не оглядываясь. Николай вернулся в номер.
Саша вынул из кармана билет на самолет, медленно разорвал его и задумчиво выпустил из рук. Сквознячок подхватил клочки бумаги и вынес на площадку.
Силуэт телохранителя растворился в тени лестничного пролета.
– Сколько времени? – бессчетное число раз спрашивала Рената, не сводя глаз с дороги.
В зависимости от интервала между вопросами, Ник отвечал то «без двух семь», то «семь», то «пять минут восьмого», то «девять минут», пока они не встали возле водохранилища:
«Чероки» отказался ехать дальше; его наспех отремонтированное нутро громыхало так, что казалось, будто он сейчас развалится на куски.
Вода была серой: этим вечером непогода разыгралась вовсю. Темнело медленно, не торопясь. Рената зачарованно смотрела на тусклую поверхность водохранилища, Ник – на сидящего на столбе степного орла, что, расставив крылья, караулил зазевавшихся жаворонков – и откуда им взяться в такой холод?..
– Который час? – в очередной раз спросила девушка.
– Тридцать пять восьмого, – машинально ответил Ник и закурил десятую сигарету.
– Почему же его так долго нет?
– Он только минут пять как встретился с ними… Ему нужно время…
– Отдать дискету недолго…
– Но ведь он без машины. Он обещал и вернется. Непременно, малышка…
Рената заплакала:
– Он не должен был так поступать!..
Гроссман вздохнул:
– Я слишком поздно понял, как он любил… любит тебя…
– Я тоже. Ты не веришь, но я – тоже…
– Поэтому он вернется. Все будет в порядке…
Прошло еще несколько минут. Девушка не выдержала:
– Заводи! Поехали в город, найдем его.
– С ума сошла?
– Заводи! Он ранен, ему нельзя долго быть на ногах! Если ты не заведешь, я… я пешком пойду туда!
Ник закоротил провода, но закашлявший джип не завелся.
Второй, третий раз… нервы Гроссмана не выдержали:
– Кляча проклятая! – крикнул он и что есть сил ударил по рулю. «Чероки» издал короткий, резко оборвавшийся сигнал, как будто вскрикнул от боли, но все равно не завелся.
– Не говори так о нем!.. Он спасал нам жизнь… – Рената приложила лоб к панели управления:
– Ну, пожалуйста, малыш! Пожалуйста!
Джип наотрез отказывался выполнить последний долг.
– Ну, всё! Не уйдешь теперь! – Рушинский загнал противника в угол: «пакостник» обнаружил себя после похищения очередного фрагмента фрески.
– Вить, японцы приехали, – Саблинов, собиравшийся улетать с этими самыми японцами после встречи, застегнул папку и посмотрел в сторону Виктора Николаевича.
– Хорошо! – отмахнулся Рушинский. – Подождут.
Станислав Антонович покачал головой, но ничего не сказал:
Они с Константином снисходительно относились к слабостям компаньона.
«Пакостник» яростно отбивался: последнюю жизнь он хотел продать недешево.
– А если так? – Рушинский бросил в него виртуальный стилет.
«Пакостник» припал на одно колено и, не выпуская кусок камня с фрагментом рисунка, потащился в сторону спасительного тоннеля.
– Брось, а то уронишь! – засмеялся Виктор Николаевич, отбирая у него последнюю жизнь:
– Стас! Смотри!
– Вить! – Саблинов взглянул на часы.
Умирая, враг растворился в тоннеле, и табло показало, что жизненных сил и оружия у него – ноль.
– Как я его! Иду, иду!..
Видя, что машина не заведется, Рената раскрыла дверцу и выпрыгнула.
– Куда?! – крикнул Ник.
Она бежала сломя голову, бежала вдоль обочины, в направлении покрытого туманом города. Бежала так быстро, что длинноногий Ник с трудом настигал ее.
Орел тяжело снялся со своего наблюдательного поста и понес свое тело в сторону поля, вслед за жаворонком, отбившимся от стайки и подлетевшим слишком близко к опасному рубежу.
Гроссман схватил Ренату. Она брыкалась у него в руках и рыдала.
Жаворонок стремительно улетал от орла.
– Пусти меня! Пусти ме… – тут она странно, неестественно вздрогнула.
Жаворонок несся в их сторону, как за спасением. Это было последнее, что видела девушка.
– Бо…же… – выдавила она, и на губах ее выступила кровь.
Тело напряглось и расслабилось, и так несколько раз, помимо её воли. Глаза широко раскрылись, но она уже ничего ими не могла увидеть: тень застила их.
Николай выхватил платок и попытался всунуть его между зубов Ренаты, но все напрасно. Сжав челюсти, она захрипела и забилась, как в конвульсиях. Позвоночник затрещал.
– Малышка! Маленькая!!! – Гроссман прижал ее к себе.
Стиснутые зубы внезапно раздвинулись. Изо рта девушки, ударив Николая в щеку, выплеснулась кровавая пена. Тело вытянулось, глаза потеряли выражение.
Жаворонок, рвавшийся к ним, был отрезан хищником и спикировал в сторону для разворота. Узкие крылышки трепетали.
Николай разорвал блузку Ренаты и приложил ухо к ее груди. Сердце не билось, пульса не было. Глаза, бесцветные и прозрачные, смотрели в никуда
– в вечность, зрачки стекленели. Блестящие рыжие волосы путались в грязной траве, с приоткрытых губ стекала кровь. Гроссману показалось, что из девушки что-то выдернули, такой она вдруг стала невесомой и опустошенной.
Ник положил ее на землю, до боли зажмурил веки и, вцепившись в волосы, потянул их.
– Господи! – забормотал он. – Верни ее, господи! Я никогда не буду такой сволочью, как раньше, только верни ее!
Гроссман взглянул на Ренату. Она по-прежнему безжизненно смотрела в сторону города, которого так и не достигла.
Развернувшись по дуге, жаворонок опять несся к ним, преследуемый орлом…
Ослепительная красная вспышка, растаяв, подарила ей этот мир. Она стояла на ступенях, ведущих в бассейн, завернутая в легкую темно-синюю мантию. Звучала музыка, черноглазый колдун читал заклинания.
– Постой! – окликнула она Помощника Верховного Жреца, который из последних сил полз в сторону пространства за колоннами. Багровый след тянулся за ним по каменным плитам, он хватался за любой зазор в полу, лишь бы отвоевать у смерти маленькое мгновение.
– Я иду с тобой! – жрица подбежала к капюшоноголовому жрецу и подхватила его под руку. Рывок – и они очутились там.
Помощник поднялся на ноги. Здесь силы вернулись к нему, а девушка напрочь забыла о Тессетене, воины которого едва не убили всех ее служителей во главе с капюшоноголовым Проводником.
И старый мудрец говорил тринадцати:
Если я буду иметь дело с камнями, То не стану ломать преграды.
Я наберусь терпения, как ты, о вода!
– Мы вернемся. Танцуй! – попросил Помощник Верховного.
Жрица сбросила мантию и осталась в наряде для Встречи Рассвета. И тогда, забыв обо всем, она начала свой танец.
На границе миров вспыхнули костры, отсчитывая последние секунды Четвертого Солнца.
Жрица увидела себя танцующей на ступенях над храмовым бассейном.
И вспенилась неподвижная гладь бассейна, и из воды, расправив огненные крылья, вылетела прекрасная птица, что отбрасывала человеческую тень. Тогда мир перевернулся и птица помчалась к солнцу, стремясь обжечься и погибнуть, ибо так было всегда.
Тишину нарушило нежное тоскливое пение, похожее на мелодичный стон.
– Н-е-е-ет! – закричала упавшая в воду жрица, протягивая к ней руки.
– Не надо! Стой!
Я наберусь терпения, как ты, о вода!
От солнца отделился смертоносный луч и ударил в птицу.
Отвратительные саламандры выползли из священного костра.
Черный снег сыпался с небес, черный снег – все, что осталось от птицы. Надо было подобрать каждую обугленную снежинку, и тогда…
Полыхая огненной чешуей, саламандры бросились в наступление.
Я наберусь терпения, как ты, о, вода!
И жрица, набрав пригоршню воды, плеснула ею на осмелевших тварей. Ящерицы в ужасе зашипели, три из них корчились на плитах, исходя густым паром. Еще пригоршня и еще. Злобно огрызаясь, твари отступили и исчезли в огне.
Колдун помог девушке собрать все до последней песчинки…
И тогда мертвый пепел зашевелился, из смерти возрождалась жизнь. Прекрасная птица, расправив крылья, взлетела в воздух.
Тело ее удлинилось, вместо перьев в небо потянулись человеческие руки, спрятанное под капюшоном лицо было запрокинуто к небу, ветер трепал черные складки украшенной драгоценным бисером хламиды.
На месте перевоплотившегося Феникса перед ними стоял Помощник Верховного Жреца. Колдун воздал хвалу богам. Помощник повернулся к ним и положил ладонь на рукоять прицепленного к поясу меча-атаме.
Девушка бросилась к нему, и он поймал ее в свои объятья. И тогда жрица сбросила капюшон…
Жаворонок спикировал почти на Ренату, но в тот момент страшные когти орла настигли бедную пичугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36