Такое ощущение, что она видела его гораздо раньше, чуть ли не в детстве. Ей двадцать четыре, ему – лет тридцать, хоть и выглядит моложе (по логике вещей, ему не может быть меньше тридцати). Минимум – шесть лет разницы, так что, возможно, в детстве… Странный тип… Да ерунда все это! Чушь! Придумала она все, фантазия разыгралась не на шутку…
Рената взглянула на него. Саша, хватив себя руками, пытался хоть немного согреться, но промозглая сырость все увереннее пробиралась в салон.
– Не мучайтесь, – заявила Рената, понимая, что так ему не заснуть. – Давайте крепко обнимемся и укроемся курткой. Только без приставаний и всего такого!
Телохранитель не стал уточнять, что она имела в виду под фразой «всего такого»; говоря точнее, он вообще не Прореагировал на последнюю реплику в силу ее изначальной глупости. Но надо же было на всякий случай предупредить, мало ли что ему взбредет в голову!
Молодой человек прижал к себе Ренату, и уже в следующую минуту она услышала его ровное дыхание. «Н-да, так спят только праведники…» – подумала она, пряча лицо у него на плече. Щека коснулась горячей кожи его шеи, и девушка вдохнула ее запах. Она не смогла сразу дать ему определение, но этот запах ей понравился: в нем было что-то завораживающее. «Определенно, он целиком и полностью загадочный субъект. И… я его знаю… Только надо вспомнить, откуда»… Рената решила, что для этого ей надо только закрыть глаза… ну, на минуточку!.. на две… еще чуть-чуть…
Воскресли образы и события двух последних дней. Отец, его смерть, побег из ее квартиры в Сашину, путешествие по чердаку, безумство на балконах, трупы Дарьи и Артура… Да, Артур не любил ее. Вернее, тут другой уровень отношений: он вообще презирал женщин, а Ренату – как одну из самых ярких представительниц этого пола, избалованную, капризную, слабую, неумную… Что поделать, так уж ее воспитали – единственная дочка, любимое чадо. И все-таки ей было жалко, что Артура убили. Перед внутренним взором все время возникало его лицо: карие глаза с опущенными, как от печали, уголками, влажноватый взгляд; черные, коротко стриженные волосы (уши слегка оттопыривались, но ему это все равно шло); смуглая кожа; красивая форма рта… Симпатичный был парень. Женщины его любили, а он их презирал и не скрывал этого. Но таков был стиль жизни Артура, а теперь он мертв, не дожил до двадцати семи… Каким бы он ни был, такого конца он не заслужил… И Даша – тоже. Пять лет они охраняли ее, а знали друг друга и того больше, с юности. А папа… Хорошо, что Саша не показал Ренате труп, она бы этого не вынесла, ни за что бы не вынесла. Только бы родственники позаботились о нем, похоронили…
Рената не проваливалась глубже в сон, но и не выныривала на поверхность. Ей хотелось свернуться в позе зародыша, закрыть голову руками и сдаться на милость победителям. Милость…
Знакомо ли им это слово? Жестокая штука – жизнь, и только теперь Рената поняла смысл этого трюизма, разжеванного и пережеванного. Её всегда так любили, так берегли, что все происходящее казалось девушке забавной игрушкой, милой куколкой, выставленной на витрине. В ее жизни было только три ощутимых потрясения: смерть бабушки, гибель мамы и развод с мужем после четырех лет брака. Впрочем, после разрыва с Николаем с нею все так носились, что она не слишком-то огорчалась. И потому теперь Рената недоумевала: как такое могло произойти с нею, со всеобщей любимицей?! У нее все не получалось включиться в реальность происходящего, события последних дней казались ей кошмарным сном.
Тело Саши источало невероятное количество тепла, и, согревшись, Рената стала успокаиваться. К счастью, никаких снов больше не было.
Их разбудил жуткий вой. За долю секунды до того, как открыть глаза, телохранитель выхватил пистолет. Рената вскочила было и вытаращилась испуганно в окно, но Саша коротким рывком опрокинул её назад. Она успела только заметить, что по поляне шныряли милиционеры и до зубов вооруженные спецназовцы. Где-то в леске надрывалась сирена. Рената возмущенно оттолкнула от себя руку телохранителя, но он даже не удостоил ее взгляда.
– Больно же!
Саша убрал пистолет под сидение и опустил запотевшее стекло. К их машине быстро приближалось два милиционера. Рената почему-то отметила про себя, что при дыхании у них у обоих изо рта вырывается пар, как у разгоряченных лошадей.
– Что вы собираетесь делать?! – прошипела она, увидев, что телохранитель намерен вступить с ними в переговоры.
Точно прогоняя назойливую муху, Саша мотнул головой.
Один из блюстителей порядка, подойдя вплотную к машине, потребовал документы. Телохранитель медленно извлек из внутреннего кармана пиджака водительское удостоверение. Рената предпочла притвориться спящей, но следила за его действиями из-под ресниц и судорожно вспоминала, где её паспорт.
Милиционеры расслабились, убедившись, что водитель вытащил именно документы, а не оружие. Просмотрев Сашины «права», один из них козырнул и представился:
– Сержант Коптеев. Кто едет с вами?
– Девушка. Она… еще спит, – телохранитель бросил на нее короткий взгляд.
Рената так и не вспомнила, где ее паспорт. Её память делила на части какая-то черная дыра. Хорошо вспоминалось все до того момента, как перед нею возник Саша со страшной вестью, и после
– когда они покинули отцовский дом, чтобы скрыться в Сашиной квартире. Но ведь что-то было посередине! Смутно всплыл момент, когда папин телохранитель взглянул на нее и слегка отпрянул, чем-то пораженный до глубины души. А она, теряя сознание от шока, сползла по стеночке. Кажется, Дарья подхватила ее… Страх в его серых глазах не исчез и тогда, когда Ренату откачали. Убедившись, что девушка в порядке, Саша стал идеально спокоен (ну, насколько это вообще было возможно в тех обстоятельствах). Эти несколько минут (или больше?) превратили ее в другого человека. Рената чувствовала, что из нее что-то вынули, стала безвольной куклой, обладающей только рефлексами – и ничем более. Вначале она и рукой двинуть не могла, но Саша с Дарьей расшевелили бы и мертвого…
– У девушки есть документы? – словно из другого мира ворвавшись в ее сознание, послышался голос сержанта.
– Паспорт, – Саша все так же осторожно вытащил ее документы (слава богу, взял!). – Что у вас случилось, с чего такой шум?
И чего ему не сидится?! Рената возмутилась: уж не лез бы на рожон! Хотелось побыстрее убраться отсюда. Она с детства недолюбливала представителей «совкового» закона и всегда старалась держаться от них подальше, как от чужих собак: кто их знает, руку они лизнут или в глотку вцепятся? Чужая душа – потемки, как говорится. Лучше туда не лезть.
– Уезжали бы вы отсюда, – ознакомившись с паспортом Ренаты, не то посоветовал, не то порекомендовал, не то приказал Коптеев. – У нас рейд.
Саша кивнул. Милиционеры отошли и по дороге несколько раз оглянулись, но их интересовали не пассажиры, а машина.
Телохранитель, не прогревая мотор, развернул джип. Рената поднялась и привела спинку кресла в вертикальное положение.
– Что за рейд еще? Надеюсь, с нами это не связано? – спросила она.
Саша выдержал длинную паузу, и девушка уже решила, что отвечать он не собирается, но наконец губы его разомкнулись:
– Тут недалеко «зона», ИТУ… Наверное, кто-то сбежал, раз такой сыр-бор…
– Только этого не хватало… – проворчала Рената. – Мало нам своих проблем, так еще в тюрьму ни за что ни про что засунут…
На этот раз телохранитель не счел нужным отвечать.
Машину снова стало швырять из стороны в сторону. Конечно, ведь ее сделали для западного бездорожья, не для нашего. Джип болтало, как лоханку в бурном море, и зуб у Ренаты снова начал ныть и кровить. Она почти плакала от боли. Сашу, видимо, это немного тронуло. Он поглядел на подопечную с сочувствием и покачал головой:
– Лучше бы мы полетели на самолете…
На ее лице отразилось еще большее страдание. Она уставилась на него полными от слез глазами:
– От вашего черного юмора мне легче не станет!
Телохранитель сбавил скорость. Рената молча молилась, чтобы поскорее началось шоссе или хотя бы асфальтированная дорога. Саша одной рукой вытащил из кармана пачку сигарет и щелкнул зажигалкой. Только тут от запаха дыма девушка поняла, насколько голодна: пустые внутренности свело, и её начало тошнить.
– Откройте окно посильнее, или меня сейчас вывернет!
Телохранитель тут же выбросил сигарету и кистью руки развеял дым:
– Извините, я не учел этого…
Такой послушный! Пока он чувствует себя виноватым, нужно, пожалуй, этим воспользоваться, не то он совсем надуется от самодовольства и будет помыкать ею, как хочет, точно она маленькая девочка.
– Ужасно хочу есть! – сообщила Рената.
– Грудное вскармливание мною не предусмотрено.
Угу, воспользовалась! Да, на этого типа, похоже, где сядешь, там и вокзал…
Рената, постанывая, согнулась в три погибели. Если уж взять верх не удастся, то нужно хотя бы давить на жалость. Внезапно машина дернулась и резко встала, а девушка по инерции пребольно стукнулась головой о панель. Зато хоть зуб прошел – как рукой сняло!
– Да что сегод… – она осеклась. Прямо перед ними, упираясь обеими руками в капот, стоял коротко стриженный парень в мешковатой серой одежде. Выражение лица у него было такое же, как у «киношного» Геракла, который пытался удержать стену, рушившуюся под напором содержимого Авгиевых конюшен.
Саша открыл дверцу:
– Гарик, а ты не мог выбрать другую машину, чтобы бросаться ей под колеса?
Глаза незнакомца буквально полезли из орбит, и он оттолкнулся от джипа.
– Саня?! Черт! Это ж Санька!
Надо же, открытие! Рената, мало что понимая, настороженно следила за подозрительным «камикадзе». А тот продолжал разоряться:
– Да ну, ты брось! Саня?! – и ринулся к телохранителю обниматься.
Стоически выдержав бурный натиск Гарика, Саша осведомился:
– И что мы тут делаем?
– Да… так…
– Гуляем, – подсказал телохранитель, и Гарик радостно кивнул. – Твой утренний моцион будет омрачен рейдом нашей доблестной милиции…
– Ты их видел? – Гарик даже присел.
– Их – видел. А ты еще никого из сбежавших маньяков не встречал? Не боишься?
– А чё нас бояться? – буркнул стриженный незнакомец, так не понравившийся Ренате. – Хуже не бывает… Можно в тачку? – он скользнул оценивающим взглядом по фигуре девушки, и она ответила неприветливой миной. – Что, с дамочкой будут напряги?
– Залазь! – Саша взашей подтолкнул его внутрь, и тип в грязной серой одежде забрался на заднее сидение, распространяя вокруг себя омерзительный запах не то псарни, не то отхожего места. От этих миазмов Рената сморщилась и брезгливо отодвинулась как можно дальше.
– Это ваш знакомый?! – пытаясь убить Сашу взглядом, спросила она.
– Да вы, дамочка, меня не бойтесь, хотя вполне вас… это… разделяю… Я, когда побритый и вымытый, лучше смотрюсь, эт самое… сексапильнее!
Саша фыркнул и завел машину. Гарик обтер ладонь о свою рубаху и протянул руку девушке.
– Да уйдите вы! – взвизгнула она. – Не смейте!
– Извиняйте… Я ж только познакомиться… ну, хотел.
– Рассказывай, раз пришел, – потребовал Саша.
– А выпить у вас не найдется?
– Попить или выпить? – уточнил телохранитель.
– Согреться… ну, и для затравки…
– Увы.
– Ну-у-у, народ! На пикник собрались, а пол-литруху забыли, блин!.. Или вы ее уже того?..
Саша и Рената многозначительно переглянулись.
– Ты долго будешь зубы заговаривать? – не выдержал телохранитель.
– Ну, надо ж отдышаться! Я прогорел на том предприятии с сыром… Эти козлы в контейнер паленую водяру запихнули заместо указанного сыра… Ну, а когда это вскрылось, подставили меня. Кинули, короче… Три года.
– И сколько не досидел?
– Десять месяцев оставалось.
– Ну и дурак. Не будешь соваться туда, в чем ни черта не понимаешь…
– Ты ж меня знаешь: вечно лезу на рожон, порода такая.
Саша неопределенно пожал плечами, помолчал. Гарик пытался счистить пятно на рукаве. Рената, высунув нос в окно, мысленно проклинала своего телохранителя.
– И что собираешься делать дальше? – наконец вымолвил последний.
– Да… шут его знает!.. На юга, скорей всего, махну. Не здесь же отстаиваться.
– «На юга» – это куда?
– Да в Ростов, поди… Я ж там четыре года проторчал, еще до всей этой заварухи… Кое-какие связи отладил… Ну, и тепло там… Кавка-а-аз!..
– Как у тебя с документами? – Сашу интересовал только материальный аспект этого дела, движения души Гарика его не затрагивали.
– Нормалек. У нас там мастера сидят. Все как надо, зуб на мясо.
Рената сжала губы. Её безумно бесил и его голос, и его манера говорить. Не принимая уже во внимание то, что таких мужчин она вообще не считала людьми, и даже до животных в ее глазах они не дотягивали. Шушера. Ничтожество.
– А сейчас? – не унимался Саша.
– Тут скоро городишко будет, у меня в нем родичи проживают, братан двоюродный…
Саша бросил на него взгляд через плечо. Наконец-то началась нормальная дорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Рената взглянула на него. Саша, хватив себя руками, пытался хоть немного согреться, но промозглая сырость все увереннее пробиралась в салон.
– Не мучайтесь, – заявила Рената, понимая, что так ему не заснуть. – Давайте крепко обнимемся и укроемся курткой. Только без приставаний и всего такого!
Телохранитель не стал уточнять, что она имела в виду под фразой «всего такого»; говоря точнее, он вообще не Прореагировал на последнюю реплику в силу ее изначальной глупости. Но надо же было на всякий случай предупредить, мало ли что ему взбредет в голову!
Молодой человек прижал к себе Ренату, и уже в следующую минуту она услышала его ровное дыхание. «Н-да, так спят только праведники…» – подумала она, пряча лицо у него на плече. Щека коснулась горячей кожи его шеи, и девушка вдохнула ее запах. Она не смогла сразу дать ему определение, но этот запах ей понравился: в нем было что-то завораживающее. «Определенно, он целиком и полностью загадочный субъект. И… я его знаю… Только надо вспомнить, откуда»… Рената решила, что для этого ей надо только закрыть глаза… ну, на минуточку!.. на две… еще чуть-чуть…
Воскресли образы и события двух последних дней. Отец, его смерть, побег из ее квартиры в Сашину, путешествие по чердаку, безумство на балконах, трупы Дарьи и Артура… Да, Артур не любил ее. Вернее, тут другой уровень отношений: он вообще презирал женщин, а Ренату – как одну из самых ярких представительниц этого пола, избалованную, капризную, слабую, неумную… Что поделать, так уж ее воспитали – единственная дочка, любимое чадо. И все-таки ей было жалко, что Артура убили. Перед внутренним взором все время возникало его лицо: карие глаза с опущенными, как от печали, уголками, влажноватый взгляд; черные, коротко стриженные волосы (уши слегка оттопыривались, но ему это все равно шло); смуглая кожа; красивая форма рта… Симпатичный был парень. Женщины его любили, а он их презирал и не скрывал этого. Но таков был стиль жизни Артура, а теперь он мертв, не дожил до двадцати семи… Каким бы он ни был, такого конца он не заслужил… И Даша – тоже. Пять лет они охраняли ее, а знали друг друга и того больше, с юности. А папа… Хорошо, что Саша не показал Ренате труп, она бы этого не вынесла, ни за что бы не вынесла. Только бы родственники позаботились о нем, похоронили…
Рената не проваливалась глубже в сон, но и не выныривала на поверхность. Ей хотелось свернуться в позе зародыша, закрыть голову руками и сдаться на милость победителям. Милость…
Знакомо ли им это слово? Жестокая штука – жизнь, и только теперь Рената поняла смысл этого трюизма, разжеванного и пережеванного. Её всегда так любили, так берегли, что все происходящее казалось девушке забавной игрушкой, милой куколкой, выставленной на витрине. В ее жизни было только три ощутимых потрясения: смерть бабушки, гибель мамы и развод с мужем после четырех лет брака. Впрочем, после разрыва с Николаем с нею все так носились, что она не слишком-то огорчалась. И потому теперь Рената недоумевала: как такое могло произойти с нею, со всеобщей любимицей?! У нее все не получалось включиться в реальность происходящего, события последних дней казались ей кошмарным сном.
Тело Саши источало невероятное количество тепла, и, согревшись, Рената стала успокаиваться. К счастью, никаких снов больше не было.
Их разбудил жуткий вой. За долю секунды до того, как открыть глаза, телохранитель выхватил пистолет. Рената вскочила было и вытаращилась испуганно в окно, но Саша коротким рывком опрокинул её назад. Она успела только заметить, что по поляне шныряли милиционеры и до зубов вооруженные спецназовцы. Где-то в леске надрывалась сирена. Рената возмущенно оттолкнула от себя руку телохранителя, но он даже не удостоил ее взгляда.
– Больно же!
Саша убрал пистолет под сидение и опустил запотевшее стекло. К их машине быстро приближалось два милиционера. Рената почему-то отметила про себя, что при дыхании у них у обоих изо рта вырывается пар, как у разгоряченных лошадей.
– Что вы собираетесь делать?! – прошипела она, увидев, что телохранитель намерен вступить с ними в переговоры.
Точно прогоняя назойливую муху, Саша мотнул головой.
Один из блюстителей порядка, подойдя вплотную к машине, потребовал документы. Телохранитель медленно извлек из внутреннего кармана пиджака водительское удостоверение. Рената предпочла притвориться спящей, но следила за его действиями из-под ресниц и судорожно вспоминала, где её паспорт.
Милиционеры расслабились, убедившись, что водитель вытащил именно документы, а не оружие. Просмотрев Сашины «права», один из них козырнул и представился:
– Сержант Коптеев. Кто едет с вами?
– Девушка. Она… еще спит, – телохранитель бросил на нее короткий взгляд.
Рената так и не вспомнила, где ее паспорт. Её память делила на части какая-то черная дыра. Хорошо вспоминалось все до того момента, как перед нею возник Саша со страшной вестью, и после
– когда они покинули отцовский дом, чтобы скрыться в Сашиной квартире. Но ведь что-то было посередине! Смутно всплыл момент, когда папин телохранитель взглянул на нее и слегка отпрянул, чем-то пораженный до глубины души. А она, теряя сознание от шока, сползла по стеночке. Кажется, Дарья подхватила ее… Страх в его серых глазах не исчез и тогда, когда Ренату откачали. Убедившись, что девушка в порядке, Саша стал идеально спокоен (ну, насколько это вообще было возможно в тех обстоятельствах). Эти несколько минут (или больше?) превратили ее в другого человека. Рената чувствовала, что из нее что-то вынули, стала безвольной куклой, обладающей только рефлексами – и ничем более. Вначале она и рукой двинуть не могла, но Саша с Дарьей расшевелили бы и мертвого…
– У девушки есть документы? – словно из другого мира ворвавшись в ее сознание, послышался голос сержанта.
– Паспорт, – Саша все так же осторожно вытащил ее документы (слава богу, взял!). – Что у вас случилось, с чего такой шум?
И чего ему не сидится?! Рената возмутилась: уж не лез бы на рожон! Хотелось побыстрее убраться отсюда. Она с детства недолюбливала представителей «совкового» закона и всегда старалась держаться от них подальше, как от чужих собак: кто их знает, руку они лизнут или в глотку вцепятся? Чужая душа – потемки, как говорится. Лучше туда не лезть.
– Уезжали бы вы отсюда, – ознакомившись с паспортом Ренаты, не то посоветовал, не то порекомендовал, не то приказал Коптеев. – У нас рейд.
Саша кивнул. Милиционеры отошли и по дороге несколько раз оглянулись, но их интересовали не пассажиры, а машина.
Телохранитель, не прогревая мотор, развернул джип. Рената поднялась и привела спинку кресла в вертикальное положение.
– Что за рейд еще? Надеюсь, с нами это не связано? – спросила она.
Саша выдержал длинную паузу, и девушка уже решила, что отвечать он не собирается, но наконец губы его разомкнулись:
– Тут недалеко «зона», ИТУ… Наверное, кто-то сбежал, раз такой сыр-бор…
– Только этого не хватало… – проворчала Рената. – Мало нам своих проблем, так еще в тюрьму ни за что ни про что засунут…
На этот раз телохранитель не счел нужным отвечать.
Машину снова стало швырять из стороны в сторону. Конечно, ведь ее сделали для западного бездорожья, не для нашего. Джип болтало, как лоханку в бурном море, и зуб у Ренаты снова начал ныть и кровить. Она почти плакала от боли. Сашу, видимо, это немного тронуло. Он поглядел на подопечную с сочувствием и покачал головой:
– Лучше бы мы полетели на самолете…
На ее лице отразилось еще большее страдание. Она уставилась на него полными от слез глазами:
– От вашего черного юмора мне легче не станет!
Телохранитель сбавил скорость. Рената молча молилась, чтобы поскорее началось шоссе или хотя бы асфальтированная дорога. Саша одной рукой вытащил из кармана пачку сигарет и щелкнул зажигалкой. Только тут от запаха дыма девушка поняла, насколько голодна: пустые внутренности свело, и её начало тошнить.
– Откройте окно посильнее, или меня сейчас вывернет!
Телохранитель тут же выбросил сигарету и кистью руки развеял дым:
– Извините, я не учел этого…
Такой послушный! Пока он чувствует себя виноватым, нужно, пожалуй, этим воспользоваться, не то он совсем надуется от самодовольства и будет помыкать ею, как хочет, точно она маленькая девочка.
– Ужасно хочу есть! – сообщила Рената.
– Грудное вскармливание мною не предусмотрено.
Угу, воспользовалась! Да, на этого типа, похоже, где сядешь, там и вокзал…
Рената, постанывая, согнулась в три погибели. Если уж взять верх не удастся, то нужно хотя бы давить на жалость. Внезапно машина дернулась и резко встала, а девушка по инерции пребольно стукнулась головой о панель. Зато хоть зуб прошел – как рукой сняло!
– Да что сегод… – она осеклась. Прямо перед ними, упираясь обеими руками в капот, стоял коротко стриженный парень в мешковатой серой одежде. Выражение лица у него было такое же, как у «киношного» Геракла, который пытался удержать стену, рушившуюся под напором содержимого Авгиевых конюшен.
Саша открыл дверцу:
– Гарик, а ты не мог выбрать другую машину, чтобы бросаться ей под колеса?
Глаза незнакомца буквально полезли из орбит, и он оттолкнулся от джипа.
– Саня?! Черт! Это ж Санька!
Надо же, открытие! Рената, мало что понимая, настороженно следила за подозрительным «камикадзе». А тот продолжал разоряться:
– Да ну, ты брось! Саня?! – и ринулся к телохранителю обниматься.
Стоически выдержав бурный натиск Гарика, Саша осведомился:
– И что мы тут делаем?
– Да… так…
– Гуляем, – подсказал телохранитель, и Гарик радостно кивнул. – Твой утренний моцион будет омрачен рейдом нашей доблестной милиции…
– Ты их видел? – Гарик даже присел.
– Их – видел. А ты еще никого из сбежавших маньяков не встречал? Не боишься?
– А чё нас бояться? – буркнул стриженный незнакомец, так не понравившийся Ренате. – Хуже не бывает… Можно в тачку? – он скользнул оценивающим взглядом по фигуре девушки, и она ответила неприветливой миной. – Что, с дамочкой будут напряги?
– Залазь! – Саша взашей подтолкнул его внутрь, и тип в грязной серой одежде забрался на заднее сидение, распространяя вокруг себя омерзительный запах не то псарни, не то отхожего места. От этих миазмов Рената сморщилась и брезгливо отодвинулась как можно дальше.
– Это ваш знакомый?! – пытаясь убить Сашу взглядом, спросила она.
– Да вы, дамочка, меня не бойтесь, хотя вполне вас… это… разделяю… Я, когда побритый и вымытый, лучше смотрюсь, эт самое… сексапильнее!
Саша фыркнул и завел машину. Гарик обтер ладонь о свою рубаху и протянул руку девушке.
– Да уйдите вы! – взвизгнула она. – Не смейте!
– Извиняйте… Я ж только познакомиться… ну, хотел.
– Рассказывай, раз пришел, – потребовал Саша.
– А выпить у вас не найдется?
– Попить или выпить? – уточнил телохранитель.
– Согреться… ну, и для затравки…
– Увы.
– Ну-у-у, народ! На пикник собрались, а пол-литруху забыли, блин!.. Или вы ее уже того?..
Саша и Рената многозначительно переглянулись.
– Ты долго будешь зубы заговаривать? – не выдержал телохранитель.
– Ну, надо ж отдышаться! Я прогорел на том предприятии с сыром… Эти козлы в контейнер паленую водяру запихнули заместо указанного сыра… Ну, а когда это вскрылось, подставили меня. Кинули, короче… Три года.
– И сколько не досидел?
– Десять месяцев оставалось.
– Ну и дурак. Не будешь соваться туда, в чем ни черта не понимаешь…
– Ты ж меня знаешь: вечно лезу на рожон, порода такая.
Саша неопределенно пожал плечами, помолчал. Гарик пытался счистить пятно на рукаве. Рената, высунув нос в окно, мысленно проклинала своего телохранителя.
– И что собираешься делать дальше? – наконец вымолвил последний.
– Да… шут его знает!.. На юга, скорей всего, махну. Не здесь же отстаиваться.
– «На юга» – это куда?
– Да в Ростов, поди… Я ж там четыре года проторчал, еще до всей этой заварухи… Кое-какие связи отладил… Ну, и тепло там… Кавка-а-аз!..
– Как у тебя с документами? – Сашу интересовал только материальный аспект этого дела, движения души Гарика его не затрагивали.
– Нормалек. У нас там мастера сидят. Все как надо, зуб на мясо.
Рената сжала губы. Её безумно бесил и его голос, и его манера говорить. Не принимая уже во внимание то, что таких мужчин она вообще не считала людьми, и даже до животных в ее глазах они не дотягивали. Шушера. Ничтожество.
– А сейчас? – не унимался Саша.
– Тут скоро городишко будет, у меня в нем родичи проживают, братан двоюродный…
Саша бросил на него взгляд через плечо. Наконец-то началась нормальная дорога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36