Но здесь... здесь разбилось нечто несравнимо более драгоценное.
Наконец Ёсими немного пришла в себя и посмотрела на Мицуко (разумеется, она все это время на нее смотрела, но ее мозг просто неспособен был обработать новую визуальную информацию). Та отчаянно боролась с серпом, стараясь вытащить его из затылка Ёдзи. Обеими руками ухватившись за ручку серпа, Мицуко бешено мотала головой Ёдзи туда-сюда.
— Нет!.. — вскрикнула Ёсими, отталкивая подругу в сторону. Мицуко упала на траву, плиссированная юбка взлетела вверх, и стали видны ее великолепные ноги.
Ёсими упала прямо на Ёдзи. Серп по-прежнему торчал из его затылка. Слезы Ёсими лились на труп ее возлюбленного. А Ёдзи словно бы говорил ей: «Не тряси, все равно не оживишь... в меня воткнули серп, это очень больно».
Грудь Ёсими свела судорога отчаяния. Казалось, она уходила куда-то под воду, это был конец света, но Ёсими вспомнила о той, что стала причиной этого кошмара, и повернулась к Мицуко. Если бы взгляд мог убивать, Мицуко загнулась бы на месте. Ёсими уже абсолютно не волновала эта игра и кто ее враги или союзники. Все прояснилось. Если кто-то и был ее худшим врагом, так это Мицуко Сома. Она убила ее любовь.
— Зачем ты его убила?
Слова казались Ёсими совершенно пустыми. И себя она тоже чувствовала пустой — просто оболочка, имеющая человеческое обличье. И все же слова почему-то изливались наружу. Человеческое тело порой способно на странные вещи.
— Почему? Зачем ты его убила? Это ужасно! Это подло! Ты, дрянь! Зачем тебе понадобилось его убивать? Почему!?
Мицуко недовольно скривилась.
— Он чуть тебя не убил. А я тебя спасла.
— Нет! Нет! Ёдзи меня понял! Я этого добилась! А ты дрянь! Я тебя убью! Ёдзи меня понял!
Мицуко покачала головой. А затем, пожав плечами, подняла кольт. Глаза Ёсими широко распахнулись.
Секунду спустя Ёсими еще раз услышала сухой хлопок. В лоб ей словно бы ударил бампер автомобиля. И это было все.
Ёсими Яхаги упала на труп своего возлюбленного Ёдзи Курамото и застыла в неподвижности. Пуля начисто разнесла ей затылок. Но рот Ёсими так и остался открыт, словно она продолжала кричать, и из него хлынула кровь. На школьном пиджаке Ёдзи стало расплываться темное пятно.
Мицуко опустила дымящийся пистолет и снова пожала плечами. Вообще-то она рассчитывала при случае использовать Ёсими в качестве щита, как защиту от пуль.
Нагнувшись, Мицуко прошептала Ёсими в самое ухо:
— Не сомневаюсь, что он тебя понял. — К мочке уха Ёсими прилипло причудливое украшение из кусочка серого мозга и капельки крови. — Потому-то я его и убила. Стало похоже, что он тебя все-таки не убьет.
Затем Мицуко возобновила попытки вытащить серп из головы Ёдзи.
Осталось 25 учеников
31
До Сюи, Сёго и Норико донесся далекий звук. Сюя поднял голову. Звук повторился. Они подождали, но больше ничего не услышали. Только верхушки деревьев шуршали, покачиваясь от ветра.
Сюя взглянул на сидящего рядом Сёго.
— Это были выстрелы?
— Выстрелы.
— Значит, кто-то уже... — начала было Норико, но Сёго покачал головой.
— Мы не знаем наверняка, — сказал он.
Перед этим они несколько минут сидели молча, однако пистолетная стрельба спровоцировала новый разговор.
— Послушайте, — заговорил Сёго, — раз вы можете мне доверять, все отлично, но тем не менее... как я уже сказал, нам необходимо дожить до самого конца игры. И я просто хочу кое в чем убедиться. — Он взглянул на Сюю. — Скажи, Сюя, готов ли ты быть безжалостным с врагом?
Сюя с трудом сглотнул.
— Ты имеешь в виду власти?
— Ну да, и их тоже, — отозвался Сёго. — А еще — твоих одноклассников, когда они на нас нападут.
Сюя едва заметно кивнул.
— Если дело дойдет до этого, то да, — ответил он, но голос его прозвучал неуверенно.
— Даже если это будет одноклассница?
Сюя сжал губы и посмотрел на Сёго. Затем снова опустил голову.
— Да, если придется.
— Тогда хорошо. Мы нашли общий язык. — Сёго кивнул и взялся за дробовик, стоящий у его скрещенных ног. Затем он добавил: — Если ты будешь слишком зацикливаться на всех, кого убьешь, кто-нибудь непременно тебя прикончит.
Сюя собрался было кое о чем спросить, но передумал. Однако чуть позже все-таки не удержался и выпалил:
— Значит, год тому назад ты был безжалостен?
Сёго пожал плечами.
— Я просто убивал. Хочешь услышать подробности? Скольких парней я убил, прежде чем выиграл? И скольких девочек?
Норико скрестила руки на груди и прижала локти к бокам.
— Нет... не надо. — Сюя покачал головой. — Это бессмысленно.
Они снова погрузились в молчание.
— У меня не было другого выхода, — сказал затем Сёго, словно бы объясняя. — Некоторые из них лишились рассудка... а были и такие, кто по доброй воле старались убить как можно больше ребят... Большинство моих друзей очень быстро погибли, и у меня даже не нашлось времени с кем-то объединиться. Кроме того, я... я просто не мог допустить, чтобы меня убили. — Он помолчал и добавил: — Я должен был сделать кое-что еще, а потому не мог умереть.
Сюя поднял голову.
— Что?
— А, брось, это же так очевидно. — Сёго жестко улыбнулся, а затем его глаза вдруг яростно засверкали. — Я собирался порвать на куски этот проклятый режим. Отомстить всем тем, кто бросил меня в эту дьявольскую игру.
Наблюдая за Сёго, губы которого дрожали от гнева, Сюя подумал: «Он совсем как я. Он хочет разобраться со всеми теми гадами, которые отвечают за эту игру, с теми подонками, которые без всяких колебаний бросили нас в этот кошмар, обрекли на взаимное недоверие и ненависть. Как и я, он хочет отправить всех их на свидание с дьяволом. И еще... Сёго лишь мимоходом упомянул, что он рано потерял своих друзей, но могу поклясться, что он при этом потерял кого-то очень для себя важного — как для меня Ёситоки».
Сюя хотел было об этом спросить, но не стал.
— Ты сказал, что много учился, — сказал он вместо этого. — Значит, ты учился именно ради этой цели?
Сёго кивнул.
— Да. И в конечном итоге этот режим кое-чего от меня бы дождался.
— Например?
Сёго лишь поморщился.
— Точно не знаю. — Он покачал головой. — Не так просто сломать тщательно выстроенную систему. Но кое-что я бы непременно сделал. Хотя нет. Я по-прежнему собираюсь это проделать. Вот почему я и на сей раз должен выжить.
Сюя посмотрел на свой револьвер и поднял взгляд. Ему в голову пришел еще один вопрос.
— Можешь мне кое-что сказать?
— Что?
— Какова цель этой игры? Разве все это может служить какой-то разумной цели?
Глаза Сёго расширились, но затем он опустил взгляд и рассмеялся. Вопрос Сюи явно его позабавил.
— Нет никакой цели, — сказал он.
— Но власти настаивают на том, что у нее есть какое-то военное назначение, — вмешалась Норико.
Продолжая улыбаться, Сёго покачал головой.
— Безумная чушь. Хотя, раз вся страна безумна, эту чушь можно считать совершенно разумной.
Сюя снова ощутил прилив гнева.
— Почему же тогда все это продолжается так долго? — спросил он.
— Очень просто. Потому что никто не протестует. Вот оно и продолжается.
Видя, что Сюя и Норико не находят слов для ответа, Сёго продолжил:
— Послушайте, нашей страной управляет кучка идиотических бюрократов. Хотя на самом деле надо быть идиотом, чтобы стать бюрократом. Я думаю, что, когда эту милую игру только-только придумали — а придумал ее, скорее всего, какой-то психованный военный стратег, — никто просто не стал возражать. К чему поднимать бучу, консультироваться со специалистами? А то, что раз установлено, потом очень тяжело изменить. Только вмешайся, и можешь лишиться работы. Нет, хуже — попасть в исправительно-трудовой лагерь по идеологической причине. Даже если бы все были против, никто бы этого вслух не сказал. Вот почему ничего не меняется. В этой стране уйма безобразий, но все сводится к одному и тому же — фашизму.
Сёго взглянул на Сюю и Норико.
— Вот вы оба, да и я тоже, мы не смеем ничего сказать, — продолжил он. — Даже если что-то кажется вам неправильным, ваша жизнь слишком драгоценна, чтобы рисковать ею, высказывая протест. Так?
Сюя не смог ничего ответить. И гнев его внезапно угас.
— Это постыдно, — сказала Норико.
Сюя молча посмотрел на нее. Норико опустила глаза. И Сюя мысленно с ней согласился — он испытывал такие же чувства.
— Вы слышали о стране под названием Народная Республика Южная Корея? — спросил Сёго.
Сюя недоуменно на него посмотрел, Сёго тем временем разглядывал розовый цветок азалии на кусте рядом. Вопрос показался Сюе неуместным, но он все же ответил:
— Да. Эта страна находится в южной части нынешнего Демократического Государства Корейского Полуострова, верно?
Про Народную Республику Южная Корея и Демократическое Государство Корейского Полуострова, а также про гражданскую войну между двумя корейскими государствами, расположенными к западу от Народной Республики Дальневосточная Азия, можно было прочитать в учебнике следующее: «Наши отношения с НРЮК были братскими, но подлый заговор, организованный американскими империалистами и их пособниками из ДГКП, привел к тому, что НРЮК была аннексирована ДГКП». (Разумеется, за этой информацией следовал вывод: «Наш великий народ должен поганой метлой вымести империалистов с Корейского полуострова и как можно скорее аннексировать эту страну не только ради свободы братского корейского народа, но и ради приближения нашей общей цели: достижения единства всех народов Восточной Азии»).
— Верно. — Сёго кивнул. — Эта страна была совсем как наша. Тоталитарное правительство и диктатор, идеологическая пропаганда, изоляционизм, а также полный контроль за информацией. И система доносов. НРЮК рухнула через сорок лет после своего образования. А Народная Республика Дальневосточная Азия по-прежнему процветает. Как думаете, почему?
Сюя принялся размышлять. Вообще-то он никогда об этом не задумывался, но в учебниках поражение Южной Кореи объяснялось «коварным заговором мирового империализма, включая американский». (Вообще в этом учебнике активно использовалась лексика, недоступная большинству учеников младшей средней школы.) Но почему тогда нынешняя Дальневосточная Азия по-прежнему процветала? Конечно, НРЮК географически располагалась рядом с ДГКП, но...
Сюя покачал головой.
— Не знаю, — сказал он.
Сёго посмотрел на него и кивнул.
— Прежде всего, дело здесь в нужном балансе.
— Балансе?
— Да. НРЮК была тоталитарным государством. Разумеется, в нашей стране тоже по сути тоталитарный режим. Однако он использует кое-какие уловки. Возможно, это просто удачное совпадение, но здесь как-то умудряются оставлять людям крошечные клочки свободы. Давая тебе такой леденец, власти заявляют: «Безусловно, каждый гражданин имеет право быть свободным. Однако его свобода должна быть под контролем ради общего блага». На самом деле вполне резонное заявление, верно?
Сюя и Норико молча ждали, и Сёго продолжил:
— Именно таким образом наша страна и стала такой, как сейчас. Семьдесят пять лет тому назад.
— Семьдесят пять лет тому назад? — переспросила Норико. Обхватив свои колени под плиссированной юбкой, она озадаченно наклонила голову.
Затем Норико взглянула на Сюю. Тот кивнул, отчасти разделяя ее недоумение, и посмотрел на Сёго.
— Я что-то слышал о том, что история, которой нас учат, — одна большая ложь, — сказал Сюя, — и что вряд ли нынешний Диктатор на самом деле триста двадцать пятый. На самом деле он должен быть всего лишь двадцать первым? Так?
Синдзи Мимура ему об этом рассказывал. Норико наверняка ничего не знала. В школе их учили другому, а взрослые держали рот на замке (или просто не знали). Даже Сюя был поражен, впервые услышав про это от Синдзи. Ведь отсюда вытекло, что менее восьмидесяти лет тому назад, до появления Первого Диктатора — другими словами, до Великой Революции, — название этой страны и ее общественное устройство были совершенно иными. (Синдзи тогда заявил: «Судя по всему, это было феодальное общество. Люди тогда носили всякие психоделические прически и подчинялись строгой кастовой системе. Хотя, говоря откровенно, это все равно было лучше того, что мы имеем сейчас».) Сюя снова взглянул на удивленное лицо Норико, но у него самого невольно поднялись брови, когда он услышал новое заявление Сёго:
— Да и это навряд ли правда.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Сюя.
Сёго улыбнулся.
— Нет никакого Диктатора, — ответил он. — Он не существует. Его просто придумали. Вот что я слышал.
— Что?
— Этого не может быть... — с трудом выговорила Норико. — Мы видели его в новостях... и на Новый год он появляется перед всеми во дворце.
— Ага. — Сёго ухмыльнулся. — А кто эти «все во дворце»? Ты знаешь хоть одного, кто там был? Что, если все они тоже актеры — совсем как Диктатор?
Стоило только Сюе об этом задуматься, как его затошнило. Никакой правды — одна ложь. Все казалось сомнительным.
— Неужели это действительно так? — подавленно спросил он.
— Не знаю. Я просто слышал, что так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79