Я просто не мог оставить тебя одну. А кроме того, я тебе доверяю. Будь я проклят, если не стану доверять такой милой девочке, как ты.
На лице у Норико появилась легкая улыбка. Сюя изо всех сил постарался ответить ей тем же. Да, они были в ужасном положении, и все же Сюя почувствовал какое-то облегчение, когда улыбнулся.
— В любом случае нам повезло, — сказал Сюя. — По крайней мере, мы вместе.
— Да, — кивнула Норико.
Но что... что им теперь следовало делать?
Сюя принялся упаковывать свою сумку. Если им требовалось отдохнуть и разработать какую-то стратегию, необходимо было подыскать такое место, откуда открывался максимальный обзор. Кроме того, они понятия не имели, что готовят другие. По крайней мере, они должны были соблюдать предельную осторожность. Именно это означало быть реалистами в этих жутких обстоятельствах.
Сюя взял в руки карту, компас и фонарик. Теперь им предстояло принять участие в худших на свете соревнованиях по спортивному ориентированию.
— Ты сможешь идти?
— Да, все в порядке. — Тогда давай еще немного подвигаемся. Нам надо найти себе место для отдыха.
Осталось 38 учеников
11
Мицуру Нумаи (ученик номер 17) осторожно шел между рощей и залитым лунным светом узким песчаным пляжем метров десяти в ширину. На плече он нес выданный ему рюкзак и свою спортивную сумку. В правой руке у Мицуру был небольшой пистолет. (Вальтер ППК калибра 9 мм. По сравнению с другими видами оружия, выданными для игры, этот котировался достаточно высоко. Наряду со многими пистолетами, использовавшимися в Программе, эта модель серийного производства была по дешевке импортирована из стран третьего мира, которые сохраняли нейтралитет как к Народной Республике Дальневосточная Азия, так и к Американской империи и ее союзникам). Мицуру был знаком с модельной копией этого пистолета, а потому никакая инструкция по эксплуатации ему не требовалась. Он даже знал, что здесь перед нажатием на спусковой крючок не нужно взводить курок. К пистолету прилагался магазин, который Мицуру сразу же в него вставил.
Пистолет в правой руке давал Мицуру определенное чувство безопасности, однако в левой руке он держал нечто еще более важное. Компас. Этот компас был той же дешевой модели, что и у Сюи, но работал как полагается. За сорок минут до выхода Мицуру из классной комнаты великий вождь Кадзуо Кирияма передал ему такую записку: «Если мы правда на острове, я буду ждать на южном конце».
Да, конечно, в этой игре все были врагами — это основополагающее правило. Но сплоченность членов «семьи Кириямы» всегда оставалась приоритетом. Не имело значения, что их называли хулиганьем. Они были настоящими, крутыми бандитами.
К тому же связь Мицуру Нумаи с Кадзуо Кириямой была особенной. Потому что в определенном смысле именно Мицуру и сделал Кадзуо тем, кем он был сейчас. Если Мицуру вообще что-то знал точно, так это то (о чем, между прочим, всякие добропорядочные ученики вроде Сюи Нанахары даже не догадывались), что до средней школы Кадзуо Кирияма не был никаким «малолетним преступником».
Воспоминания Мицуру о первой встрече с Кадзуо были такими яркими, что навсегда остались в его памяти.
Мицуру еще в начальной школе был задирой, но при этом никогда не проявлял жестокости. Воспитанный в многодетной семье, умом он не блистал, и какими-то особыми дарованиями тоже не отличался. Если Мицуру и мог в чем-то себя проявить, так это в драке. Его единственным преимуществом была «сила», и он никогда не чувствовал недостатка в ней.
Таким образом, было просто неизбежно, что в первый же свой день в средней школе Мицуру постарался максимально показать себя перед конкурентами из других школ района. Конечно, зная о силе пацанов, с которыми он сталкивался в местных тусовках, Мицуру понимал, что ребята из других школ вряд ли представляют из себя серьезную угрозу. Впрочем, не все, вероятно, о нем слышали. Король здесь должен был быть только один — для лучшего поддержания порядка. Конечно, Мицуру и в голову бы не пришло так выразиться, но, по сути, дело обстояло именно так.
Как и ожидалось, нашлись два-три конкурента. Все это произошло после торжественной части и классного вступления, после школы, когда Мицуру как раз занимался обработкой последнего противника.
В безлюдном коридоре рядом с классом рисования Мицуру схватил того пацана за отвороты пиджака и прижал к стене. У сопляка уже наливался приличный фингал, а в глазах стояли слезы. Дело было верное. Потребовалось всего два удара.
— Понял? Нечего тут со мной шутки шутить.
Пацан лихорадочно закивал. Скорее всего он просто просил его отпустить, но Мицуру требовалось словесное подтверждение.
— Я тебе говорю! Ты хорошо понял!?
Левой рукой он слегка приподнял пацана.
— Отвечай. Я самый крутой парень в этой школе. Так?
Мицуру уже начал раздражаться, потому что его противник не отвечал. Тогда он еще немного его приподнял... и внезапно почувствовал на себе тот взгляд.
Отпустив пацана, Мицуру обернулся. Сопляк упал на пол и пополз прочь, но Мицуру теперь уже в любом случае не мог за ним погнаться.
Мицуру окружила четверка парней гораздо выше его ростом. Значки на отворотах их потертых пиджаков указывали, что они ученики третьего класса средней школы — то есть, на два года старше его. Сразу можно было понять, кто они. Такая же шпана, как и он.
— Эй, пацан, — сказал один из них с гнусной усмешкой на прыщавой физиономии. — Не дело к таким слабакам липнуть.
Еще один, с оранжевого оттенка волосами до плеч, подхватил:
— Ах, какой шалунишка. — От его педерастического тона остальные заржали как психованные.
— Мы должны преподать тебе урок.
— Да, должны.
И они снова заржали.
Мицуру попытался лягнуть прыщавого и смыться, но ему тут же подставил ножку тот, что был слева.
Как только Мицуру упал, прыщавый врезал ему ногой по лицу и выбил передние зубы. Затылком Мицуру ударился о стену, которую он так удачно использовал против своего одноклассника. Голова у него закружилась. Что-то горячее потекло по загривку. Мицуру попытался встать на четвереньки, но тот, что был справа, пнул его в живот. Мицуру застонал, и его вытошнило.
— Блин, грязь развел, — сказал один из парней.
«Проклятье, — подумал Мицуру. — Ублюдки... трусы вонючие... один на один я бы любого из вас уделал...»
Но теперь вышло так, что он сам загнал себя в тупик. Мицуру специально выбрал тихое место, чтобы запугать своего одноклассника. Он был уверен, что здесь появится кто-то из учителей.
Правую руку Мицуру прижали к полу. Один из парней отогнул указательный палец этой руки и засунул его под свой кожаный ботинок. Первый раз в жизни Мицуру испытал настоящий страх.
Нет... этого просто быть не могло.
Очень даже могло. Подошва ботинка резко надавила на палец. Раздался громкий треск. Мицуру пронзительно вскрикнул. Никогда он не испытывал такой боли. А парни все ржали.
«Вот ублюдки, — подумал Мицуру. — Они спятили... они совсем не как я... они правда психованные...»
Парни уже готовили к экзекуции его средний палец.
— П-перестаньте...
Лишившись последних остатков гордости, Мицуру стал молить о пощаде, но они не обращали никакого внимания. Снова раздался треск. Теперь и средний палец был искалечен. Мицуру дико завопил.
— Давайте еще один, — предложил прыщавый.
Тут-то все это и произошло.
Дверь класса рисования внезапно скользнула в сторону.
— Эй, ребята, вы не угомонитесь? — Голос был совсем негромкий.
На мгновение Мицуру подумалось, что это учитель. Но учитель вмешался бы гораздо раньше, а кроме того, просьба угомониться прозвучала бы в его устах довольно странно.
По-прежнему прижатый к полу, Мицуру повернул голову к двери.
На вид пацан был не слишком здоровым, но очень симпатичным. В руке он держал кисточку для рисования.
Мицуру уже видел этого пацана. Он был его одноклассником. Его семья, похоже, недавно сюда переехала. Никто не знал, кто он, но, поскольку парнишка держался тихо и был вроде как послушным, Мицуру особого внимания ему не уделил. Учитывая его утонченную внешность, этот пацан, вероятно, был из очень хорошей семьи. Мицуру подумал, что такие обычно избегают драк, и решил специально с ним не разбираться.
Но что он делал в классе рисования? Рисовал, надо думать. Хотя в первый день занятий это казалось довольно странным.
Прыщавый подошел к мальчику.
— Да кто ты, блин, такой? — Он навис над ним. — А? Первогодок? Какого хрена тебе здесь надо? А? Что ты там только что вякнул?
Он выбил кисточку из руки мальчика, и капли темно-синей краски запачкали пол.
Мальчик медленно поднял взгляд на прыщавого.
То, что произошло дальше, требовало некоторых объяснений. Довольно тщедушный ученик первого класса средней школы побил четверых третьеклассников. (Через считанные секунды все они, совершенно парализованные, валялись на полу).
Мальчик подошел к Мицуру. Взглянув на него, он сказал только одно:
— Покажи свою руку в медпункте. — Затем он ушел обратно в класс рисования.
Мицуру глазел на четыре тела, беспомощно лежащие на полу. Такой невероятный поворот событий его ошарашил. Мицуру испытывал к тому мальчику не иначе как благоговение. Примерно такое же благоговение может испытывать начинающий, но заведомо посредственный боксер при встрече с великим чемпионом. Мицуру воочию увидел настоящего гения.
И с этого самого момента Мицуру стал верно служить тому мальчику — Кадзуо Кирияме. Больше ему никаких подтверждений не требовалось. Кадзуо Кирияма разом побил четверых парней, с которыми Мицуру смог бы в лучшем случае сойтись один на один. Король должен был быть только один, а все, кто таковым не являлись, должны были ему служить. Мицуру давным-давно пришел к такому заключению. Саму идею он, вероятно, почерпнул из своего любимого подросткового журнала.
Кадзуо Кирияма был настоящей загадкой.
Когда Мицуру спросил его, как он выучился так здорово драться, Кадзуо лишь ответил, что он просто учился. И любые попытки выяснить больше он попросту игнорировал. Мицуру попытался развить эту тему при помощи лести и сказал, что у Кадзуо, должно быть, имелась крутая репутация в начальной школе, но тот лишь отмахнулся. Тогда, быть может, он был чемпионом по каратэ или чему-то вроде того? Кадзуо и это отрицал. Удивляло и то, что в день их знакомства Кадзуо без ведома учителей вломился в класс рисования. Когда Мицуру спросил, зачем он это сделал, Кадзуо лишь ответил: «Мне просто так захотелось». Впрочем, такая загадочность Кадзуо особенно привлекала Мицуру. (Между прочим, качество рисунка, на котором был изображен вид на школьный дворик из окна класса рисования, далеко превосходило уровень первогодка средней школы, хотя Мицуру так никогда и не довелось увидеть этот рисунок, ибо Кадзуо выбросил его в мусорную корзину, как только закончил).
Мицуру познакомил Кадзуо с главными достопримечательностями небольшого городка, куда, по его разумению, прежде всего входило кафе, где болталась его компания, место, где он хранил ворованное добро, и лавка торговца-теневика, поставлявшего нелегальные товары. Он также не щадил сил, показывая Кадзуо все интересные места Сироивы. А тот всегда казался невозмутимым. Создавалось впечатление, что Кадзуо ходит с Мицуру просто из любопытства. В конечном итоге он разобрался с учениками старших классов, помимо тех, которых он уже побил, шпаной из других школ.
Всех их без исключения Кадзуо мгновенно повергал, заставляя корчиться на земле. Мицуру по нему просто с ума сходил. Пожалуй, эта радость мало чем отличалась от той, которую испытывает тренер чемпиона мира по боксу.
Кадзуо к тому же был невероятно умен. С поразительной легкостью он преуспевал буквально во всем. Когда они вломились на склад магазина крепких напитков, блестящий план придумал именно Кадзуо. Он также выручал Мицуру из бесчисленных переделок. (После того как Мицуру закорешился с Кадзуо, его больше ни разу не забирала полиция). Кроме того, отец Кадзуо был президентом крупнейшей в префектуре корпорации.
Да что там в префектуре — во всем регионе Тюгоку и Сикоку. Далее, Кадзуо был совершенно бесстрашен. Мицуру считал, что некоторые люди рождены для величия. «Этот парень, — думал он, — должен стать человеком настолько выдающимся, что я даже не могу себе представить, насколько».
Мицуру сделал Кадзуо главарем банды, которая доставляла всем неприятности, и лишь поначалу задумался, стоило ли его к этому делу подключать. Вышло так, что Кадзуо строго запретил Мицуру и всем остальным приходить к нему домой (вернее, он никогда прямо об этом не говорил, но это требование тем не менее исходило от него). А потому Мицуру никак не мог понять, знают ли родители Кадзуо о том, чем занимается их сын. Его также беспокоило, что банда могла оказать на прекрасно воспитанного Кадзуо плохое влияние. Много об этом передумав, Мицуру в конце концов поделился своими тревогами с самим Кадзуо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
На лице у Норико появилась легкая улыбка. Сюя изо всех сил постарался ответить ей тем же. Да, они были в ужасном положении, и все же Сюя почувствовал какое-то облегчение, когда улыбнулся.
— В любом случае нам повезло, — сказал Сюя. — По крайней мере, мы вместе.
— Да, — кивнула Норико.
Но что... что им теперь следовало делать?
Сюя принялся упаковывать свою сумку. Если им требовалось отдохнуть и разработать какую-то стратегию, необходимо было подыскать такое место, откуда открывался максимальный обзор. Кроме того, они понятия не имели, что готовят другие. По крайней мере, они должны были соблюдать предельную осторожность. Именно это означало быть реалистами в этих жутких обстоятельствах.
Сюя взял в руки карту, компас и фонарик. Теперь им предстояло принять участие в худших на свете соревнованиях по спортивному ориентированию.
— Ты сможешь идти?
— Да, все в порядке. — Тогда давай еще немного подвигаемся. Нам надо найти себе место для отдыха.
Осталось 38 учеников
11
Мицуру Нумаи (ученик номер 17) осторожно шел между рощей и залитым лунным светом узким песчаным пляжем метров десяти в ширину. На плече он нес выданный ему рюкзак и свою спортивную сумку. В правой руке у Мицуру был небольшой пистолет. (Вальтер ППК калибра 9 мм. По сравнению с другими видами оружия, выданными для игры, этот котировался достаточно высоко. Наряду со многими пистолетами, использовавшимися в Программе, эта модель серийного производства была по дешевке импортирована из стран третьего мира, которые сохраняли нейтралитет как к Народной Республике Дальневосточная Азия, так и к Американской империи и ее союзникам). Мицуру был знаком с модельной копией этого пистолета, а потому никакая инструкция по эксплуатации ему не требовалась. Он даже знал, что здесь перед нажатием на спусковой крючок не нужно взводить курок. К пистолету прилагался магазин, который Мицуру сразу же в него вставил.
Пистолет в правой руке давал Мицуру определенное чувство безопасности, однако в левой руке он держал нечто еще более важное. Компас. Этот компас был той же дешевой модели, что и у Сюи, но работал как полагается. За сорок минут до выхода Мицуру из классной комнаты великий вождь Кадзуо Кирияма передал ему такую записку: «Если мы правда на острове, я буду ждать на южном конце».
Да, конечно, в этой игре все были врагами — это основополагающее правило. Но сплоченность членов «семьи Кириямы» всегда оставалась приоритетом. Не имело значения, что их называли хулиганьем. Они были настоящими, крутыми бандитами.
К тому же связь Мицуру Нумаи с Кадзуо Кириямой была особенной. Потому что в определенном смысле именно Мицуру и сделал Кадзуо тем, кем он был сейчас. Если Мицуру вообще что-то знал точно, так это то (о чем, между прочим, всякие добропорядочные ученики вроде Сюи Нанахары даже не догадывались), что до средней школы Кадзуо Кирияма не был никаким «малолетним преступником».
Воспоминания Мицуру о первой встрече с Кадзуо были такими яркими, что навсегда остались в его памяти.
Мицуру еще в начальной школе был задирой, но при этом никогда не проявлял жестокости. Воспитанный в многодетной семье, умом он не блистал, и какими-то особыми дарованиями тоже не отличался. Если Мицуру и мог в чем-то себя проявить, так это в драке. Его единственным преимуществом была «сила», и он никогда не чувствовал недостатка в ней.
Таким образом, было просто неизбежно, что в первый же свой день в средней школе Мицуру постарался максимально показать себя перед конкурентами из других школ района. Конечно, зная о силе пацанов, с которыми он сталкивался в местных тусовках, Мицуру понимал, что ребята из других школ вряд ли представляют из себя серьезную угрозу. Впрочем, не все, вероятно, о нем слышали. Король здесь должен был быть только один — для лучшего поддержания порядка. Конечно, Мицуру и в голову бы не пришло так выразиться, но, по сути, дело обстояло именно так.
Как и ожидалось, нашлись два-три конкурента. Все это произошло после торжественной части и классного вступления, после школы, когда Мицуру как раз занимался обработкой последнего противника.
В безлюдном коридоре рядом с классом рисования Мицуру схватил того пацана за отвороты пиджака и прижал к стене. У сопляка уже наливался приличный фингал, а в глазах стояли слезы. Дело было верное. Потребовалось всего два удара.
— Понял? Нечего тут со мной шутки шутить.
Пацан лихорадочно закивал. Скорее всего он просто просил его отпустить, но Мицуру требовалось словесное подтверждение.
— Я тебе говорю! Ты хорошо понял!?
Левой рукой он слегка приподнял пацана.
— Отвечай. Я самый крутой парень в этой школе. Так?
Мицуру уже начал раздражаться, потому что его противник не отвечал. Тогда он еще немного его приподнял... и внезапно почувствовал на себе тот взгляд.
Отпустив пацана, Мицуру обернулся. Сопляк упал на пол и пополз прочь, но Мицуру теперь уже в любом случае не мог за ним погнаться.
Мицуру окружила четверка парней гораздо выше его ростом. Значки на отворотах их потертых пиджаков указывали, что они ученики третьего класса средней школы — то есть, на два года старше его. Сразу можно было понять, кто они. Такая же шпана, как и он.
— Эй, пацан, — сказал один из них с гнусной усмешкой на прыщавой физиономии. — Не дело к таким слабакам липнуть.
Еще один, с оранжевого оттенка волосами до плеч, подхватил:
— Ах, какой шалунишка. — От его педерастического тона остальные заржали как психованные.
— Мы должны преподать тебе урок.
— Да, должны.
И они снова заржали.
Мицуру попытался лягнуть прыщавого и смыться, но ему тут же подставил ножку тот, что был слева.
Как только Мицуру упал, прыщавый врезал ему ногой по лицу и выбил передние зубы. Затылком Мицуру ударился о стену, которую он так удачно использовал против своего одноклассника. Голова у него закружилась. Что-то горячее потекло по загривку. Мицуру попытался встать на четвереньки, но тот, что был справа, пнул его в живот. Мицуру застонал, и его вытошнило.
— Блин, грязь развел, — сказал один из парней.
«Проклятье, — подумал Мицуру. — Ублюдки... трусы вонючие... один на один я бы любого из вас уделал...»
Но теперь вышло так, что он сам загнал себя в тупик. Мицуру специально выбрал тихое место, чтобы запугать своего одноклассника. Он был уверен, что здесь появится кто-то из учителей.
Правую руку Мицуру прижали к полу. Один из парней отогнул указательный палец этой руки и засунул его под свой кожаный ботинок. Первый раз в жизни Мицуру испытал настоящий страх.
Нет... этого просто быть не могло.
Очень даже могло. Подошва ботинка резко надавила на палец. Раздался громкий треск. Мицуру пронзительно вскрикнул. Никогда он не испытывал такой боли. А парни все ржали.
«Вот ублюдки, — подумал Мицуру. — Они спятили... они совсем не как я... они правда психованные...»
Парни уже готовили к экзекуции его средний палец.
— П-перестаньте...
Лишившись последних остатков гордости, Мицуру стал молить о пощаде, но они не обращали никакого внимания. Снова раздался треск. Теперь и средний палец был искалечен. Мицуру дико завопил.
— Давайте еще один, — предложил прыщавый.
Тут-то все это и произошло.
Дверь класса рисования внезапно скользнула в сторону.
— Эй, ребята, вы не угомонитесь? — Голос был совсем негромкий.
На мгновение Мицуру подумалось, что это учитель. Но учитель вмешался бы гораздо раньше, а кроме того, просьба угомониться прозвучала бы в его устах довольно странно.
По-прежнему прижатый к полу, Мицуру повернул голову к двери.
На вид пацан был не слишком здоровым, но очень симпатичным. В руке он держал кисточку для рисования.
Мицуру уже видел этого пацана. Он был его одноклассником. Его семья, похоже, недавно сюда переехала. Никто не знал, кто он, но, поскольку парнишка держался тихо и был вроде как послушным, Мицуру особого внимания ему не уделил. Учитывая его утонченную внешность, этот пацан, вероятно, был из очень хорошей семьи. Мицуру подумал, что такие обычно избегают драк, и решил специально с ним не разбираться.
Но что он делал в классе рисования? Рисовал, надо думать. Хотя в первый день занятий это казалось довольно странным.
Прыщавый подошел к мальчику.
— Да кто ты, блин, такой? — Он навис над ним. — А? Первогодок? Какого хрена тебе здесь надо? А? Что ты там только что вякнул?
Он выбил кисточку из руки мальчика, и капли темно-синей краски запачкали пол.
Мальчик медленно поднял взгляд на прыщавого.
То, что произошло дальше, требовало некоторых объяснений. Довольно тщедушный ученик первого класса средней школы побил четверых третьеклассников. (Через считанные секунды все они, совершенно парализованные, валялись на полу).
Мальчик подошел к Мицуру. Взглянув на него, он сказал только одно:
— Покажи свою руку в медпункте. — Затем он ушел обратно в класс рисования.
Мицуру глазел на четыре тела, беспомощно лежащие на полу. Такой невероятный поворот событий его ошарашил. Мицуру испытывал к тому мальчику не иначе как благоговение. Примерно такое же благоговение может испытывать начинающий, но заведомо посредственный боксер при встрече с великим чемпионом. Мицуру воочию увидел настоящего гения.
И с этого самого момента Мицуру стал верно служить тому мальчику — Кадзуо Кирияме. Больше ему никаких подтверждений не требовалось. Кадзуо Кирияма разом побил четверых парней, с которыми Мицуру смог бы в лучшем случае сойтись один на один. Король должен был быть только один, а все, кто таковым не являлись, должны были ему служить. Мицуру давным-давно пришел к такому заключению. Саму идею он, вероятно, почерпнул из своего любимого подросткового журнала.
Кадзуо Кирияма был настоящей загадкой.
Когда Мицуру спросил его, как он выучился так здорово драться, Кадзуо лишь ответил, что он просто учился. И любые попытки выяснить больше он попросту игнорировал. Мицуру попытался развить эту тему при помощи лести и сказал, что у Кадзуо, должно быть, имелась крутая репутация в начальной школе, но тот лишь отмахнулся. Тогда, быть может, он был чемпионом по каратэ или чему-то вроде того? Кадзуо и это отрицал. Удивляло и то, что в день их знакомства Кадзуо без ведома учителей вломился в класс рисования. Когда Мицуру спросил, зачем он это сделал, Кадзуо лишь ответил: «Мне просто так захотелось». Впрочем, такая загадочность Кадзуо особенно привлекала Мицуру. (Между прочим, качество рисунка, на котором был изображен вид на школьный дворик из окна класса рисования, далеко превосходило уровень первогодка средней школы, хотя Мицуру так никогда и не довелось увидеть этот рисунок, ибо Кадзуо выбросил его в мусорную корзину, как только закончил).
Мицуру познакомил Кадзуо с главными достопримечательностями небольшого городка, куда, по его разумению, прежде всего входило кафе, где болталась его компания, место, где он хранил ворованное добро, и лавка торговца-теневика, поставлявшего нелегальные товары. Он также не щадил сил, показывая Кадзуо все интересные места Сироивы. А тот всегда казался невозмутимым. Создавалось впечатление, что Кадзуо ходит с Мицуру просто из любопытства. В конечном итоге он разобрался с учениками старших классов, помимо тех, которых он уже побил, шпаной из других школ.
Всех их без исключения Кадзуо мгновенно повергал, заставляя корчиться на земле. Мицуру по нему просто с ума сходил. Пожалуй, эта радость мало чем отличалась от той, которую испытывает тренер чемпиона мира по боксу.
Кадзуо к тому же был невероятно умен. С поразительной легкостью он преуспевал буквально во всем. Когда они вломились на склад магазина крепких напитков, блестящий план придумал именно Кадзуо. Он также выручал Мицуру из бесчисленных переделок. (После того как Мицуру закорешился с Кадзуо, его больше ни разу не забирала полиция). Кроме того, отец Кадзуо был президентом крупнейшей в префектуре корпорации.
Да что там в префектуре — во всем регионе Тюгоку и Сикоку. Далее, Кадзуо был совершенно бесстрашен. Мицуру считал, что некоторые люди рождены для величия. «Этот парень, — думал он, — должен стать человеком настолько выдающимся, что я даже не могу себе представить, насколько».
Мицуру сделал Кадзуо главарем банды, которая доставляла всем неприятности, и лишь поначалу задумался, стоило ли его к этому делу подключать. Вышло так, что Кадзуо строго запретил Мицуру и всем остальным приходить к нему домой (вернее, он никогда прямо об этом не говорил, но это требование тем не менее исходило от него). А потому Мицуру никак не мог понять, знают ли родители Кадзуо о том, чем занимается их сын. Его также беспокоило, что банда могла оказать на прекрасно воспитанного Кадзуо плохое влияние. Много об этом передумав, Мицуру в конце концов поделился своими тревогами с самим Кадзуо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79