- ошарашенно переспросил он.
- Угу, - ее белые зубы вгрызлись в гамбургер. Он завороженно смотрел
на эти зубы. - Твоя, - повторила она и облизала пальцы. - Добро пожаловать
домой.
Люди были везде, на него никто не обращал внимания. Глория куда-то
постоянно исчезала и он, предоставленный самому себе, слонялся по залам и
коридорам, совал нос в двери каких-то лабораторий и складов и с трепетом
смотрел на рои прибывающих и отбывающих лайнеров.
Людской поток двигался во всех направлениях. Люди выходили из
космолайнеров и почти сразу же садились в шаттлы, отправляющиеся вниз, на
планету, откуда, в свою очередь, чуть ли не ежесекундно прилетали по
столбам лазерного света такие же шаттлы.
Откуда все эти люди?
Однажды утром он стоял у входа в "Макдональдс", лизал клубничное
мороженое и наблюдал за бесконечной шумной суетой космопорта. Вдруг кто-то
прокричал ему в ухо:
- Суматоха, не правда ли?
- Что?
Девушка была почти его возраста, может немного старше. Не больше
двадцати, во всяком случае. Глаза ее ярко, счастливо сияли и были почти
такого же цвета, как и каштановые прямые волосы. Еще он заметил короткий
нос с маленькой горбинкой. Девушка улыбнулась, и Гарри словно окатило
теплой волной с головы до ног.
- Это... - Она жевала картофельные чипсы. - Эта толпа. Иногда я
удивляюсь, как она вообще здесь умещается.
- В чем дело? С тобой что-то не в порядке? Не можешь говорить?
Он почувствовал себя идиотом, а тут еще горячий румянец залил щеки.
- Эй, ты покраснел.
- Нет.
- Это прелестно.
Не запинайся, дурень, отчаянно приказал он себе.
- Прелестно?
- Конечно. Парни не часто краснеют. А если краснеют, значит у них еще
осталась способность к стыду и смущению.
Глубокомысленное замечание, отметил Гарри. Такое мудрое, такое... Он
глотнул воздуха. Мой мозг превращается в картофельное пюре, решил он.
- Ты самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал, -
выпалил юноша громко.
Она отступила назад, округлив глаза. Гарри заметил, как двигаются
бедра ее длинных ног в достигающих колен шортах.
- Боже, оно говорит целыми предложениями, - но потом она снова
улыбнулась и сарказм ее слов улетучился. - Извини. Такого в свой адрес я
давно не слыхала. Мне не следовало смеяться над тобой.
Он безмолвно покачал головой.
Девушка протянула правую руку.
- Меня зовут Шернита. Шер, если кратко. А тебя?
- Ух, - на какое-то мгновенье он забыл свое имя. - Гарри. Вот. Меня
зовут Гарри. А тебя?
Она удивленно посмотрела на него.
- Я же только что сказала.
- Правильно. Да. Угу. Только что сказала. Я... это... - залепетал он.
- Шер, дурачок. Не желаешь покончить со своим мороженым внутри? Эта
массовая сцена, - она ткнула указательным пальцем в сторону толпы, -
начинает действовать мне на нервы. Я не привыкла к такому.
Он с готовностью последовал бы за ней на край света, не то что к
столику в зале "Макдональдса".
- Итак, Гарри, почему ты шатаешься у дверей местной забегаловки и с
глупым видом таращишь глаза на вокзальные толпы?
- Таращу? И не собирался. - Нужно было сказать что-то внушительное,
чтобы преодолеть невыгодность положения, в котором всегда оказываются
туристы, встречающиеся с аборигенами. - Я с Хогота, Центра Конфедерации.
Почему это я буду таращиться на провинциальный иммиграционный спутник?
- Хогот? Минутку... Гарри... Так ты - Гарри Хамершмидт?
Казалось, все о нем что-то знают. Сколько же здесь шпионов? Но он
кивнул. Если она шпионка, может в ее задание входит его соблазнение. Если
нет, он сам предложит это.
- И ты прибыл с Глорией? Интересно, как она выглядит? Всегда хотела с
ней познакомиться.
- Глория? Ты действительно интересуешься ею?
Она поднесла ломтик картофеля к своим безупречным губам.
- А что? Уж не думаешь ли ты, что я интересуюсь тобой? - Она лукаво
ухмыльнулась. - Ну, может, самую малость.
Ладони его рук вдруг стали влажными.
- Такое впечатление, - медленно проговорил он, - будто все меня
знают.
- Что? Ты хочешь сказать, что все эти тысячи людей, снующих вокруг,
подходят к тебе и говорят: "Привет"?
Он посмотрел в сторону двери. Круговорот толпы снаружи не утихал.
- Ну, не совсем так. Но ты ведь подошла.
- И ты, вероятно, надеешься, что меня привлекла твоя мускулистая
фигура?
Он почувствовал, что его лицо снова запылало.
- Ну, ладно, - сказала она. - Оно не такое уж и плохое. Я имею в виду
твое тело.
Губы его задвигались, но он промолчал. Зато девушка расхохоталась.
- Прости меня, Гарри. Я знаю о тебе, потому что ты - нечто вроде
знаменитости. В определенных кругах. - Она облизнула губы. Гарри смотрел
на них, как загипнотизированный. - Я - местная. Живу здесь, на станции.
Все эти люди здесь транзитом. Вряд ли кто-нибудь из них даже подозревает о
твоем существовании. Но местные... - Она вдруг умолкла. В ее карих глазах
открылась какая-то бездна. - Любой, кто появляется вместе с Глорией -
событие.
- А что, Глория - такая большая шишка?
- Глория? - Шер моргнула. - Ты разве не знаешь? Она - одна из
Основателей!
- А что значит "основатель" и почему это так важно?
Она внимательно посмотрела ему в глаза.
- В самом деле не знаешь?
- Нет.
- Станция находится здесь тысячи лет. Глория - первый Основатель,
посетивший ее с тех пор, как она была построена.
- И что? - он никак не мог уловить суть.
Ее глаза немного расширились. Ему показалось, что в них даже
метнулась тень страха.
- Визит Основателя, согласно нашим легендам, - это начало.
Его поразил скрытый, зловещий смысл этих слов. Голос ее зазвучал сухо
и холодно, теперь она была явно напугана.
- Начало чего?
- Конца, - чуть слышно ответила она. - И ты - его часть.

19
На поверхности планеты, медленно вращающейся под станцией, начались
какие-то перемещения. Рассвет, словно ножом, резанул по огромному белому
комплексу зданий, построенному тысячелетия назад. Под хрустальным куполом
одного из сооружений стояли резервуары, наполненные золотисто-молочной
жидкостью с впрыснутыми в нее семенами. Цистерны, изготовленные из
сверкающей стали, имели окна, сквозь которые виднелось медленное,
таинственное колыхание вязкой массы.
Семян было четыре. Каждое из них содержало компьютер, размером меньше
микрона, а каждый из компьютеров заключал в себе набор информации,
необходимой для построения живой матрицы. Жидкость выглядела
молочно-мутной из-за наличия мириад сборочных атомов. Атомы начали
медленно срастаться с семенами и образовалась молекула. К первой молекуле
присоединились другие, каждая из которых формировалась в строгом
соответствии с информацией, зашифрованной в самом семени. Молекулы
постепенно слились в сгусток, размером с пылинку. Появилось четыре таких
пылинки. Они походили на крошечные пятнышки света внутри движущейся
жидкости.
Вокруг цистерны техники наблюдали за показаниями приборов. Процессы в
резервуарах были столь быстры, что контроль мог осуществляться только
совершеннейшими компьютерными системами управления.
Все больше молекул сливалось с пылинками и те увеличивались. Теперь в
густом растворе дрожали точки, напоминавшие микроскопических головастиков.
Тысячи атомов-сборщиков ринулись к своим крошечным строительным площадкам
и каждый выполнял одну простую операцию. В цистерны накачали какое-то
новое сырье, и молочная жидкость слегка изменила цвет - с
темно-золотистого до более светлого.
Головастики начали неистовый танец, которому, казалось, миллионы лет.
В хаотической пляске стала появляться какая-то закономерность. Техники,
привыкшие к этому процессу, внимательно, но без всякого благоговения
наблюдали за появлением форм в амниотической жидкости, предохраняющей
зародыши от повреждений.
Эволюционный процесс продолжался. Наконец четыре фигуры начали
двигаться. Пальцы сжимались и разжимались, мышцы ног сокращались и
расслаблялись, веки открывались и снова закрывались. Квот застучали
сердца. Усиленный звук эхом отдавался по огромному помещению, как
отдаленный марш. Губы растянулись, и обогащенная кислородом жидкость
заполнила легкие. Организмы достигли стадии завершения.
Через некоторое время молочную жидкость откачали. Она скатывалась
тягучими, густыми потоками с обнаженных плеч, с новой, сверкающей кожи.
Фигуры закашлялись, отхаркивая из легких остатки жидкости. Теперь они
дышали непосредственно кислородом. Цистерны раскололись надвое, и фигуры
посмотрели друг на друга и вышли из резервуаров.
- Кажется, все в порядке, - сказала Женщина.
- У нас еще достаточно времени, - отозвался Мужчина ниже ее ростом.
- Все зависит от парня, - заметил Ангел с волосами цвета закатного
солнца. - Если мы ошибаемся...
Человек с золотистым цветом кожи, глаза которого напоминали выцветшие
рубины, медленно кивнул.
- У нас нет выбора. Парень - загадка для самого себя. Его тайны - как
азартная игра.
- Мы всегда играли в секреты, - ответил Мужчина.
Женщина рассмеялась.
Оставляя на каменном полу влажные следы, цветом походившие на
старинные драгоценные монеты, четверка двинулась к выходу. Техники,
казалось, не обращали на них внимания.
Основатели прибыли.

- Расскажи мне о Глории, - попросила Шер.
Гарри откинулся на толстую подушку одного из кожаных диванов, стоящих
у трех стен небольшой наблюдательной комнаты, расположенной во внешнем
крыле станции. Шер привела его сюда.
- Это мое тайное место, - пояснила она. - Здесь редко кто бывает.
Можно укрыться от толпы.
Теперь, когда он смотрел на покрытое облаками великолепие Ариуса, ему
именно этого и хотелось: укрыться от людских глаз с симпатичной девушкой и
расслабиться.
Он пожал плечами.
- С ней все в порядке. Для ее возраста.
- Пойми меня правильно. - Гримаса недовольства исказила тонкие черты
лица девушки. - Это не какое-то религиозное преклонение. Но Глория и все
Основатели очень важны для нас.
Гарри попытался подумать о Глории с точки зрения Шер. Несомненно, это
значительная, возможно даже мистическая, личность. Но перед его мысленным
взором представала лишь стройная энергичная женщина, которая слишком много
курила и отпускала грубоватые шуточки.
Однако, это был предлог для продолжения разговора. Ему казалось, что
он мог бы просидеть вот так, окунаясь в глубину карих глаз девушки,
следующие лет десять.
- Я все равно не понимаю. Что представляют из себя Основатели?
- Хочешь сказать, что действительно не знаешь?
- Нет.
- Странно. - Голос ее звучал задумчиво. - Ты ведь прибыл с Ариуса
периода Расцвета?
Он вспомнил загадочную пустынную планету.
- Не знаю. Это где-то в далеком будущем относительно данного момента.
- Он вдруг осознал, что должен был полагаться на слово Глории о
расположении этого места во времени.
Шер кивнула.
- Именно там и надлежит быть Расцвету. Непосредственно на ведущей
кромке.
Иногда Гарри казалось, что все говорили с ним на каком-то языке,
отличном от того, на котором говорил он. Слова были теми же, но их новое
значение он не мог уловить.
- На ведущей кромке?
- На ведущей кромке истории, - пояснила Шер. - Расцвет - предел
движения вперед. Я читала об этом. Ящеры, первобытные люди и Конфедерация.
Странное место.
Первобытные люди? Девушка как-то свысока относилась ко всей Вселенной
Гарри. Впрочем, он и сам чувствовал нечто подобное по отношению к древней
Земле. Земле той эры, когда еще не начались межзвездные перелеты.
- Да, это довольно странно, но интересно.
- Наверное, - Шер кивнула. - На станции иногда бывает очень скучно.
Для многих она лишь перевалочный пункт на пути куда-то еще. Никто не
остается на спутнике подолгу. Ты - первый. Побудешь здесь еще?
- Не знаю, - ответил Гарри.
Он и в самом деле не знал. После смерти Гарта его передвигали, как
шахматную фигуру на доске, им управляли. Но когда некуда идти, все равно,
куда тебя занесет. Теперь же, глядя в милое лицо Шер, освещаемое
призрачным светом Ариуса, он понял, что хотел бы остановиться. Возможно,
даже пустить корни. В этой мысли аналитическая часть его существа
усмотрела нечто неприличное, и он покраснел, сам не осознавая этого.
- В чем дело?
- А?
- Ты опять краснеешь.
- Да ну?
Она пододвинулась к нему ближе, слегка задев локтем его плечо. Он
застыл, боясь спугнуть ее. Сексуальные нравы, начинал он понимать,
зависели от множества вещей, и он еще не знал всех правил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35