лицо чем-то напомнило ей Жерара Депардье. Правда, дальше лица сходство с французским актером не распространялось. Человечек был невысокий, щупленький, сгорбленный так, будто тащил на спине непосильную ношу. На нем был светлый, далеко не новый пиджак без единой пуговицы и еще более истрепанные, совсем выцветшие брюки. Впечатление маньяка-убийцы незнакомец явно не производил – Инна постепенно успокаивалась.
– Но у вас это получилось, – сказала она и добавила: – Спасибо.
– За что?
– За то, что не дали мне упасть.
– А, это пустяки, моя девочка. Само собой.
Это обращение ее покоробило. Одно дело, если бы так ее назвал какой-нибудь старик – но этот мужчина, пускай и не первой свежести, несомненно, был еще вполне способен… Инна скривилась и оборвала мысль, не став додумывать ее до конца.
– Я не ваша девочка, – сказала она.
– А, я здесь совершенно ни при чем. Но в общем, глобальном смысле, согласись… Все-таки, твой юный возраст… Все дороги впереди, знаешь ли… это так замечательно… – говорил он как-то устало, через силу, будто ему мешал невидимый груз на спине.
– Вы не знаете, что с ним? – спросила она, указывая на труп.
– Разве ты сама не видишь? Он мертв.
Она крякнула. Почувствовала, что раздражается: этот тип либо принимал ее за идиотку, либо строил идиота из себя.
– Это-то я вижу. Но отчего он мертв?
– А, это очень просто. Смотри, – человечек склонился над покойником. Повернулся к Инне спиной, и она увидела на пиджаке совершенно четкий отпечаток чьей-то ступни. Бог ты мой! Она тут же попробовала представить, с какой силой кто-то должен был припечатать его ногой, чтобы оставить подобный след, и вдруг подумала: ничему больше не удивляться! ничему не раздражаться! Мне нужен выход, это – главное. Остальное уж как-нибудь…
Пришелец тем временем продолжал:
– Если мы посмотрим, что он сжимает в правой ладони, то увидим там пистолет. Я бы даже сказал, что это пистолет Макарова, калибра 7,62. Логично будет предположить, что он поднял руку, поднес ее вот сюда, – рассказчик указал на лоб, – спустил курок, и…
– Все ясно. Об этом я догадалась и без вашей помощи, – как могла спокойно сказала Инна.
– Почему же в таком случае ты задаешь мне эти вопросы?
– Уже ни почему. Скажи, ты не знаешь, где выход? – она наконец решилась перейти на "ты", а еще подумала, что не стоит тянуть время. Конечно, она благодарна ему за то, что он спас ее от падения, но вовсе не намерена по этому поводу развлекать его светской беседой. Для бесед пускай поищет себе кого-нибудь другого.
– Выход? Какой же выход ты имеешь в виду?
– Выход из этой чертовой подземной дыры, конечно же! – теперь Инна даже не пыталась сдерживаться.
– А, да, – задумчиво сказал он и поднял голову, будто пытался пробиться взглядом сквозь свод тоннеля и увидеть звезды. – Выход! Какое это, однако, интересное слово! Ведь, если разобраться, все мы ищем выход. Вот только думаем ли мы, зачем он нам нужен? Вот хотя бы ты, моя юная девочка. Думала ли ты, например, что такое жизнь?
Она вспомнила и усмехнулась:
– Жизнь – это фонтан.
– Фонтан? – склонный к рассуждениям незнакомец оказался озадачен.
– Ну, у тебя, может быть, и не фонтан, – весело сказала Инна. – Это анекдот такой.
– А, разумеется. Это аллегория, да, я понимаю. Круговорот воды, круговорот вещей… Основа сущего… Вот взять хотя бы этот поток воды. Задумывалась ли ты о том, куда он течет?
– Не думала, и не хочу думать, – предельно искренне сказала Инна.
– А зря, между прочим! Знаешь ли, иногда вдруг начинаешь задумываться о совершенно, казалось бы, тривиальных вещах – и тебе открываются такие неожиданные перспективы! Вот этот труп. Он лежит здесь, и он абсолютно бесполезен, – человечек ткнул парня тупым носком черного ботинка. – Но на самом деле… Ты же видишь: его ноги касаются воды!
Это ли не знаменательно, моя девочка?
– Прекрати называть меня "моя девочка", – сказала она, оставив пассаж о знаменательности без внимания.
– Тебе не нравится? Хорошо, впредь я буду называть тебя по имени.
Знаешь ли, Инночка, иногда я могу случайно забыться, но если тебе что-то не понравится…
Она вздрогнула, когда он произнес ее имя вслух. Выходит, он ее знает. Значит, один из них? Это все входит в план, в какой-то жуткий сценарий? Попробуй тут разберись…
– Так ты можешь отвести меня к выходу?
– К выходу? Не знаю. Это слишком сложный вопрос, его невозможно решить вот так сразу, в одночасье. А пока я предложил бы тебе пройти со мной в мое скромное обиталище. Я ведь, в сущности, так одинок… К тому же, я угостил бы тебя чем-нибудь. Ты, конечно же, голодна?
Инна и вправду проголодалась, но сейчас предпочитала даже и не думать о еде.
– Нет, кажется… Но я пойду с тобой. Если только ненадолго… – ей не хотелось признаваться, что она согласилась бы почти на все, что угодно – лишь бы не пришлось снова топать в одиночку неведомо куда.
Итак, ей предстояло вроде как идти в гости… но в гости в таком виде! О, господи! Нет, по большому счету, Инну не очень-то волновало, какое впечатление она произведет на своего спутника. Но все-таки она бы чувствовала себя заметно увереннее, приведя в порядок свой внешний вид.
– Извини, ты не мог бы чуточку подождать? Мне нужно…
– А, конечно! Конечно-конечно! – человечек даже не дал ей закончить. – Но постарайся все-таки не слишком долго. А то, знаешь ли, всякое бывает…
Инна старательно пропустила мимо ушей последние слова, отвернулась и вытащила зеркальце. Освещение было не ахти какое, но все же лучше, чем ничего. Несколько минут она наводила красоту; вдруг представила себе, как это должно выглядеть со стороны: ее трогательная забота о внешности в глубоких подземных катакомбах. Она рассмеялась, но и не подумала прекратить занятие. Наконец нашла результат удовлетворительным: губки накрашены, щечки припудрены, и прическа вроде уже не напоминает взрыв на макаронной фабрике. Одежда тоже приобрела более презентабельный вид. Инна обернулась:
– Все, я готова.
Новый знакомец окинул ее взглядом с головы до ног:
– А, да. Поверь мне, так значительно лучше.
Говорит так, будто это он уговорил ее сделать "значительно лучше"! Она тихонько фыркнула, но промолчала. Теперь они направились обратно к коллектору, оставив позади таинственный труп. Инна наконец догадалась спросить:
– А как тебя зовут? А то я до сих пор и не знаю…
– Ну… ты вполне можешь называть меня Этап.
– Этап? – удивленно повторила она. – А, это тоже аллегория, да?
– Нет, ну почему же? Если, например, твое имя означает "бурный поток", то что – я обязательно должен усматривать здесь аллегорию?
– Хм, – только и выдала она. "Бурный поток" оказался для Инны откровением. Надо обязательно запомнить – все-таки, хоть какая-то польза от этого знакомства.
– Как мне следует истолковывать твое "хм"?
– Да никак. Просто…
– Если тебе не нравится мое имя, то мы можем перевернуть его и прочитать задом наперед. Тогда получится Патэ.
– Ну и что?
– Ничего. Тебе больше нравится Патэ?
– Мне это как-то не экзистенционально, – сказала Инна.
– Экзистенциально, – поправил человечек, и она подумала: какой же он все-таки зануда! – Ну, я рад. Просто, знаешь ли, иногда встречаются люди… Так как ты будешь меня называть?
– Пускай уж будет Этап.
– А, превосходно. Я крайне рад, что мы достигли взаимопонимания в этом сложном вопросе.
Они уже прошли зал, и Инна запомнила, что из него они двинулись во второй коридор справа. Она решила, что будет отслеживать весь предстоящий ей путь, каким бы сложным он ни показался. Всегда должна быть точка отсчета, думала Инна. Если есть точка отсчета, то можно отталкиваться от нее и выстраивать цельную картину. Моей точкой отсчета будет дверь с номером "0195".
А тут как раз показалась другая дверь – тоже черная и тоже с номером: "0044". Инна уловила здесь намек на то, что предположение о тысяче дверей может соответствовать действительности, и нашла эту мысль малопривлекательной. Ручка была на месте, и никакой щели наверху или где-либо еще не наблюдалось – кроме, естественно, щели для ключа.
– Давай сюда, – сказал Этап.
– Что? – Инна замерла в недоумении.
– Что-что… – передразнил он. – Ключи, конечно же.
– Откуда ты знаешь?
– Инна! – назидательно проговорил Этап. – Ты хоть и юная, но уже большая, вполне взрослая девочка, и как будто неглупая…
– Нет, наверное, я все-таки глупая, – возразила она. Как будто это было само собой разумеющимся, что у нее должна быть при себе связка ключей, и что один из них подойдет именно для этой двери. – И вообще, лучше бы ты прекратил разговаривать со мной таким тоном!
– А, прошу прощения! Я совсем не хотел… Ну, так? – он протянул руку.
Инна покорно вытащила из сумочки связку и вложила в эту руку. На мгновение Этап задержал взгляд на бесхозном колечке – казалось, он хотел по этому поводу что-то сказать, но в последний момент передумал.
Несколько секунд он перебирал ключи пальцами – было похоже, что он делает это не для того, чтобы выбрать нужный, просто ему нравился сам процесс; нравилось, как ключи тихонько позванивают, будто колокольчики. Наконец, снова поднимая воображаемую тяжесть, он вставил ключ в замок и повернул его там. Инна приготовилась услышать душераздирающий скрип, но дверь распахнулась беззвучно.
– Добро пожаловать в мое скромное жилище! – торжественно произнес Этап, возвращая Инне ключи. – Особенных удобств не обещаю, но чем могу…
Он прошел вперед, совершенно по-видимому забыв о существовании хороших манер. Первым, на что обратила внимание Инна, был резкий, очень знакомый, какой-то звериный запах… Ну да, конечно. Долго гадать не пришлось, потому что источник запаха стоял в углу небольшой комнаты. Это была клетка из тонкой, густо переплетенной проволоки, достававшая почти до потолка. В клетке обитали кошки – в количестве не меньше двух десятков. Самые разные: рыжие, черные, белые, полосатые и серо-буро-малиновые. Здоровенный белый кот с роскошной шерстью, дрыхнувший на дощатой полке под потолком, вымахал едва ли не с половину Инны – не говоря уж о том, что живот у него был явно потолще, чем у нее. В противоположность здоровяку, на полу под боком у своей мамы спал крохотный рыжий котенок – таких у Инны на ладони могло разместиться сразу двое. Так значит, Этап большой любитель кошачьих? Да, но зачем же держать их всех в клетке, да еще и в таком количестве? Это просто жестоко!
Посреди комнаты располагался деревянный потрескавшийся стол.
Никакой скатерти не было – кое-какая посуда стояла прямо так; здесь же на углу стола приткнулся самовар, от которого вниз тянулся провод.
Электрический самовар… провод почему-то сразу успокоил Инну – на душе стало легче от осознания факта, что диковинный обитатель подземелья вовсе не оторван от цивилизации.
Первым делом хозяин наполнил и тут же включил самовар. Заодно включил и микроволновку, стоявшую на полке слева – увидев ее, Инна тихонько хмыкнула.
– Я вот перекушу с удовольствием, – сказал Этап. – Ты, может быть, тоже? Или все-таки…
– Нет, спасибо, – ответила Инна. – Ты зачем животных мучаешь?
– Мучаю? Ну ничего себе! А что ж мне с ними, церемониться прикажешь? Они ведь так все разбегутся! Ты об этом подумала, Инночка?
– У хорошего хозяина не разбегутся, – она хотела было попросить котенка на руки, но раздумала: условия в клетке явно были не очень-то гигиеничными, и ей только не хватало для полного счастья подхватить какую-нибудь заразу.
– Ну, знаешь ли, – сказал Этап. Посмотрел на жилище кошек: – Вообще-то их тоже покормить пора бы.
Он встал, подошел к правой стене и что-то там нашарил. Тут же в клетку посыпалась широкая струя кошачьего корма. Кто был посноровистее, уже подставляли под нее свои рты, ловя пищу прямо на лету. Даже здоровяк на верхотуре, спавший, казалось бы, беспробудным сном – и тот сразу зашевелился.
– Ешьте-ешьте, бездельники! – с легким злорадством сказал Этап. – Спасу на вас нет. И мороки сколько! Эх-х-х… утоплю я вас когда-нибудь! Вот так всех сгребу в охапку и утоплю.
– Э, э! – вскричала Инна. – Ты что?!
– Шучу я, – сказал хозяин миролюбиво. – Разве ж можно, сама подумай, такие доходы… Ну что – есть не хочешь, но чай хотя бы будешь?
– Буду.
Скоро самовар вскипел. Этап наполнил две чашки – Инне досталась зеленая с замысловатыми абстрактными узорами. Перед собой он поставил тарелку, извлеченную из микроволновой печи. На ней лежало нечто, с виду напоминающее курятину:
– А я вот мясца поем. Не хочешь все-таки? Брезгуешь?
– Не хочу. А чье мясо-то? Курица?
– А, кошатина, само собой, – Инна едва не поперхнулась. – Заметь: натуральная, без обмана. Это тебе на базаре кошку под видом кролика продадут. А у меня все честно: кошка – значит, кошка.
– Так ты их для этого держишь? Изверг!
– Да ну, брось, в самом деле! Бизнес как бизнес. Каждый, знаешь ли, выплывает, как может.
– Все равно это отвратительно, – сказала она.
– Ну и зря, между прочим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18