— Значит… ты считаешь, что это стоит таких денег? — спросил Колин.
Питер снова пожал плечами:
— На первый взгляд, пожалуй, да. Я имею в виду, кому же не хочется жить вечно? Но, с другой стороны, было бы постыдно из-за этого упустить, к примеру, возможность попасть на небеса.
Колин тряхнул головой:
— Что-то ты заговорил, как заправский верующий, Питер.
Питер был поглощен доеданием своего сандвича.
— Прости. Это всего лишь праздные мысли.
— А что Кэти думает о «Неограниченной жизни»?
— Ее это, кажется, не слишком заинтересовало, — отозвался Питер, потянувшись за салфеткой.
— Неужели? — удивился Колин. — А мне это кажется замечательным. Мне кажется, это именно то, что мне нужно.
— Вечная жизнь обойдется в целое состояние, — усмехнулся Питер. — Ты что, собираешься присвоить деньги из своего банка?
— Вряд ли, — покачал головой Колин. — Но я думаю, что это стоило бы каждого потраченного пенса.
Лишь через три недели удалось получить еще две записи душеграммы в момент, когда душа покидала тело. Одну из них Питер сделал в том же Карлсоновском центре для хронических больных, где он познакомился с Пегги Феннелл. На этот раз объектом эксперимента стал Густав Рейнгольд, человек всего на несколько лет старше Питера, умиравший от осложнений СПИДа и решившийся на самоубийство с помощью медика.
Следующую запись нужно было сделать в каком-то другом месте, иначе трудно будет доказать, что душеграмма является универсальным феноменом человеческого существования, а не просто явлением, обусловленным субъективными причинами: устройством электропроводки в конкретном здании, близостью высоковольтных линий или тем по какой методике лечат пациентов в Карлсоновском центре. Поэтому, чтобы получить третью запись, Питеру пришлось поместить в компьютерной сети следующее объявление:
Требуется: пациент в терминальной стадии смертельной болезни или травмы для участия в испытании нового биомедицинского следящего оборудования. Расположение: южная часть провинции Онтарио. Участнику испытания будет выплачено 10 000 канадских долларов. Смертельно больных или их адвокатов просим связаться конфиденциально с компанией «Хобсон мониторинг» (сетевой адрес XOBMON).
Питер чувствовал себя несколько неловко, поместив такое объявление — оно показалось ему очень уж бесчувственным. Именно из-за этого он предложил столь высокую плату за участие в эксперименте. Но за два дня, в течение которых объявление распространялось по сети, Питеру поступило четырнадцать предложений. Он выбрал двенадцатилетнего мальчика, умиравшего от лейкемии. Этот выбор он сделал как из сочувствия родителям ребенка, так и для того, чтобы его выборка была более разнообразной: семья мальчика полностью разорилась, приехав в Канаду из Уганды в надежде найти тут эффективное лечение для сына. Эти деньги помогли бы им расплатиться с долгами по счетам больницы.
После некоторого размышления решив, что и другие участники исследования заслуживают такой же компенсации, Питер внес десять тысяч долларов в наследство Густава Рейнгольда. Поскольку у Пегги Феннелл не осталось наследников, он сделал от ее имени пожертвование Канадской диабетической ассоциации. Он рассудил, что вскоре во всем мире исследователи будут изо всех сил стараться воспроизвести его результаты, и ему показалось вполне резонным установить традицию щедро вознаграждать больных, принимающих участие в подобных экспериментах.
Все три записи отличались замечательным сходством: крошечное недиссипирующее электромагнитное поле покидало тело точно в момент смерти. На всякий случай при записи смерти мальчика из Уганды Питер воспользовался совершенно новым прибором. Принцип действия остался тем же, но он применил в нем новые узлы, которые воплощали иные инженерные решения. Это давало уверенность, что предыдущие результаты не были связаны с какими-нибудь дефектами его аппаратуры.
Тем временем в течение нескольких недель Питер обследовал своим суперэнцефалографом всех сто девятнадцать служащих компании «Хобсон мониторинг». Разумеется, никто, кроме нескольких самых доверенных сотрудников, не был посвящен в цели эксперимента. Умирающих среди них, естественно, не было, но Питер хотел убедиться, что душеграмма существует и у здоровых людей, а не является чем-то вроде электрического последнего вздоха, испускаемого умирающим мозгом.
Душеграмма обладала характерными электромагнитными свойствами. Частота поля была очень высокой, намного выше, чем у обычной электрохимической активности мозга, так что, хотя амплитуда сигнала была очень мала, он не терялся в массе других сигналов внутри мозга. Внеся в свой прибор некоторые усовершенствования, Питер смог без особого труда обнаружить этот сигнал в данных сканирования мозга у всех своих сотрудников. При этом его весьма позабавило, что понадобилось несколько попыток, чтобы зарегистрировать его в мозгу Калеба Мартина, своего штатного юриста.
Тем временем вышеупомянутый Мартин прикрывал его тыл, обеспечив патентную защиту всех узлов суперэнцефалографа в Канаде, Соединенных Штатах, Японии, СНГ и во всех других странах. А корейская фирма, которая фактически производила все оборудование для «Хобсон мониторинг», уже устанавливала новую производственную линию для сборки суперэнцефалографов.
Вскоре должно было наступить время, когда можно будет объявить во всеуслышание о существовании душеграммы.
ГЛАВА 12
Питер снова почувствовал себя, как студент, придумывающий какие-то дурацкие шалости, связанные с надеванием шляп на животных. Он подошел к одной из коров и осторожно погладил ее по холке. Уже много лет Питер не подходил так близко к корове; он вырос в Риджайне, но до сих пор у него по всему Саскачевану были родственники, державшие молочные фермы, и в детстве он провел там немало счастливых летних каникул.
Как у всех коров, у этой были огромные карие глаза и мокрые ноздри. Похоже, ее не встревожили прикосновения, и он без дальнейших проволочек осторожно надел на ее удлиненную голову модифицированный сканирующий шлем. Животное замычало, но скорее от удивления, чем в знак протеста. Дыхание коровы было зловонным.
— Готово, док? — спросил старший мясник.
Питер снова посмотрел на животное. Ему было немного жаль его.
— Да.
На этой бойне скот обычно перед забоем оглушали электрошоком. Но этот метод перегрузил бы сканер Питера. Поэтому данную корову предполагалось усыпить углекислым газом, подвесить, а затем перерезать ей горло для обескровливания. За эти годы Питеру пришлось повидать множество хирургических операций, но там резали всегда для того, чтобы вылечить. Он не ожидал, что зрелище забоя животного окажется для него настолько тяжелым. Мясник приглашал его остаться до конца, до разделки туши, но у Питера не хватило духа. Он просто снял специальный коровий шлем, забрал записывающую аппаратуру и отправился к себе в офис.
Питер провел остаток дня, просматривая запись, опробывая на этих данных разные методы компьютерного усиления изображений. Результаты неизменно оказывались одинаковыми. Каким бы методом он ни пользовался, как бы тщательно ни всматривался в экран, не было никаких признаков того, что у коров есть души — похоже, ничего не выходило из их мозга в момент смерти. Не слишком неожиданное открытие, подумал он, хотя вслед за этим ему пришло в голову, что за подобные вещи в будущем его ждут не только почести, но и достанется немало проклятий. В данном случае радикальные защитники прав животных наверняка будут расстроены.
Питер и Кэти собирались в тот вечер пойти поужинать в свою любимую шашлычную. Но в последнюю минуту Питер отменил их заказ на отдельный столик, и вместо этого они пошли в вегетарианский ресторан.
Когда Питер Хобсон слушал в университете факультативный курс лекций по систематике, его учили, что существуют два вида шимпанзе: Pan troglodytes (обычные шимпанзе) и Pan paniscus (карликовые шимпанзе).
Но расхождение филогенетических линий между шимпанзе и человеком произошло всего 500 000 поколений тому назад, и до сих пор у этих двух видов 98,4 процента ДНК совпадают. В 1993 году инициативная группа, в которую входили эволюционист Ричард Докинз и известный писатель-фантаст Дуглас Адамс, опубликовала «Декларацию о человекообразных обезьянах», в которой призывала принять закон о правах наших обезьяньих кузенов.
Потребовалось еще тринадцать лет, чтобы в конце концов их декларация стала предметом обсуждения в ООН. Была принята беспрецедентная резолюция, формально признающая шимпанзе принадлежащими к роду Homo и тем самым утверждающая, что ныне человечество состоит из представителей трех доживших до наших дней видов: Homo sapiens, Homo troglodytes и Homo paniscus. Права человека были разделены на две широкие категории: одни из них, такие, как право на жизнь, свободу и защиту от жестокого обращения, применялись ко всем представителям рода Homo, а остальные, такие, как право на стремление к счастью, свободу вероисповедания и владение землей, были закреплены исключительно за представителями вида Homo sapiens.
Теперь, когда были признаны права рода Homo, никто не мог больше безнаказанно убить шимпанзе в экспериментальных целях — более того, насильственно удерживать шимпанзе в лаборатории. Многие страны уже внесли изменения в свои юридические определения убийства с целью включить в них и убийство шимпанзе.
Адриан Кортландт, первый зоопсихолог, наблюдавший диких шимпанзе, однажды назвал их «пугливые души в животных шкурах». Но теперь Питер Хобсон был в состоянии проверить, насколько буквально следовало понимать слова Кортландта. Душеграмма существовала у Homo sapiens. Ее, однако, не было у Bostaurus, обыкновенной коровы. Питер поддерживал движение за права обезьян, но все то хорошее, что он сделал за несколько прошлых лет, могло пойти насмарку, если будет доказано, что у людей есть душа, а у шимпанзе нет. И все же Питер понимал, что если он сам не проведет этот опыт, то его кто-нибудь обязательно опередит.
И хотя шимпанзе уже больше не отлавливали для лабораторий, зоопарков или цирков, некоторые из них продолжали содержаться в специальных заведениях, построенных людьми. Великобритания, Канада, США, Танзания и Бурунди совместно основали в Глазго приют, где доживали свои дни собранные со всего света шимпанзе, которых уже нельзя было выпустить на волю. Питер позвонил в этот приют, чтобы выяснить, нет ли у них какого-нибудь шимпанзе, который в скором времени может умереть. По словам директора приюта, Бренды Мак-Тавиш, нескольким из их постояльцев уже пошел шестой десяток, что для шимпанзе означало весьма преклонный возраст, но никто из них умирать не собирался. И все же Питер договорился послать ей сканирующее оборудование.
— Так вот, — объявил Питер Саркару во время их очередного еженедельного ужина у Сонни Готлиба, — думаю, теперь самое время опубликовать мои результаты. Да, я забыл тебе сказать, мои специалисты по маркетингу предложили название для суперэнцефалографа: они называют его детектором души.
— Ну и прекрасно! — отозвался Саркар. Питер улыбнулся:
— Я всегда предоставляю право принимать подобные решения Джоджиндеру и его подчиненным. Во всяком случае, патенты на детектор души зарегистрированы, у нас на складе уже почти две сотни приборов, готовых к отправке, я получил три хорошие записи душеграммы, я знаю, что по крайней мере у некоторых животных души нет, и вскоре надеюсь получить данные также и о шимпанзе.
Саркар положил ломтик соленого лосося на половинку пончика.
— У тебя все еще нет одного важного куска информации.
— Да?
— Меня удивляет, что ты сам не подумал об этом, Питер.
— О чем?
— Об оборотной стороне твоего исследования: ты теперь знаешь, когда душа оставляет тело. Но в какой момент она туда попадает?
У Питера, что называется, отвисла челюсть.
— Ты хочешь… ты хочешь сказать — в эмбрион?
— Вот именно.
— Боже мой, — простонал Питер. — Я наживу себе с этим кучу неприятностей.
— Вероятно, — согласился Саркар. — Но как только ты объявишь о своих результатах, кто-нибудь обязательно задаст этот вопрос.
— Тогда такое начнется — страшно подумать.
Саркар кивнул:
— Непременно. Но я все же удивлен, как тебе самому это не пришло в голову.
Питер глядел в сторону. Нет сомнения, он подавил эту мысль, не дал ей оформиться. Старая рана, давно зажившая. Или по крайней мере ему так казалось.
Вот черт, подумал Питер. Черт бы это все побрал.
ГЛАВА 13
Это случилось тринадцать лет назад, в первый год их супружеской жизни. Питер все, что произошло тогда, помнил очень отчетливо. 31 октября 1998 года. Даже в те давние времена они редко ели у себя, но тем не менее они всегда считали, что было бы невежливо уходить из дома в Хэллоуин — ведь кто-то должен одарить подарками детишек, распевающих шутливые песенки под окнами.
Пока Питер заправлял салат «Цезарь» настоящими кусочками бекона, поджаренными в микроволновой печи, Кэти приготовила феттучини Альфредо, а затем они совместными усилиями соорудили торт на десерт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42