Люди не должны кидаться за бессмертием, как за самородками во времена золотой лихорадки, это может обернуться чудовищным дефицитом, хаосом и гражданской войной. Но перерождение, реинкарнация должна идти постоянно, ведь в этом — основа могущества каждого государства, в этом еще большая власть и еще большее богатство. Остановка на этой дороге ведет даже немногих переродившихся людей к превращению в маленьких одиноких богов, в марионеток, которых будут дергать за ниточки их некомпетентности.
Надо превратить реинкарнацию в непрерывный процесс, в роскошную услугу на манер покупки лимузина. Сделать так, чтобы преображение не было в глазах людей их неотъемлемым правом, а стало товаром со всеми вытекающими последствиями. Человек должен надеяться на его получение, может даже работать над этим круглые сутки, но он не станет грабить банк только для того, чтобы купить себе яхту. Добывать деньги финансовыми аферами, чтобы заказать себе клона, тоже будут очень немногие. Такие товары уже ценны не сами по себе, они — билет в новую жизнь, куда мало пускают неблагонадежных личностей.
На эту акцию по промывке общественного сознания были брошены все те пропагандистские силы, все рыцари пера и правдивой лжи, что освободились после изничтожения Deus ex machine. Выдумывались тысячи причин, по которым человеку не следовало совать голову под сканер. Красочно показали несколько неудачных случаев перехода — пускающие пузыри дебилы, которые до того были преуспевающими учеными, — они могли охладить пыл любого человека. Оправдала себя идея «Книги Страшного Суда» — был такой случай в истории информатики, когда результаты первой английской переписи населения оцифровали, а потом не могли перевести в новый формат, пришлось снова оцифровывать написанный на пергаменте текст. Подождите десять лет, надрывались они с картинок информационных сайтов, тогда процедуру отработают, шероховатости уберут, и все это будет абсолютно надежно и безопасно. Без вторых дублей.
Это могло подействовать не на всех. Старики ждать просто не могли — если тебе за девяносто и глаза твои видят в основном порхающие над тобой медицинские манипуляторы, а удовольствия давно стали иллюзиями, жить можно только в ожидании смерти. Ты не можешь позволить себе ни капли спирта, ни молекулы никотина, губы женщин прикладываются к тебе, как к мумии святого, — надежда может сыграть для тебя роль детонатора. Люди готовы выложить все свои деньги если не за покупку бессмертия для себя, то хотя бы за отсутствие такового у конкурента.
На этом фронте выступали церкви всех разновидностей, сект и оттенков, почтенные организации, которые уже тысячи лет готовили своих прихожан к смерти или только вчера начали разъяснять им новейшие откровения о бессмертии души. Образ тех дней стал почти хрестоматийным: священник зрелых лет, лучше с седой головой, голосом еще твердым и мощным, призывает паству не поддаваться искушениям. Это могла быть женщина-проповедник, умирающий буддийский монах, парализованный толстый негр, но все они кричали только одно — в раю, в хорошем перерождении, на шинвате и даже в чистилище преобразившихся не ждут, им выписан билет немного ниже.
Были, правда, и еретики. Немногочисленные, упорные, иногда популярные. Хакеры, уверовавшие в электронного мессию, совращенные бессмертием святые отцы, подкованные в богословии обыватели, надеявшиеся уйти в вечность. Люди все-таки хотели совместить приятное для тела с пользой для души. В стройных рядах служителей культов возникла даже какая-то смута и неуверенность.
О! Споры в церкви по этому поводу начались еще раньше Гонки, когда ИИ, перенос сознания и даже кибернетика существовали только в теории. Тогда эту проблему решало государство. С одной стороны, фанатизм — помеха делу, самые большие банды святых отцов отказались признавать ИИ душой и требовали прекращения его разработок. Реинкарнация вообще была объявлена смертным грехом, чуть ли не на вселенском соборе, а занимающий ныне шикарную синекуру Клиометриччо проклят и отлучен от лона всех значимых церквей мира. Церкви стали одной из колыбелей гуманизма, и только усиленная пропаганда непротивления не дала возникнуть бандам террористов в сутанах. С другой стороны — прогнозы именно на это время, на эти самые напряженные несколько лет, были еще тогда. Наполеон так не радовался конкордату с папским престолом, как радовались сегодня гневным проповедям священников, пасторов и мулл те невидимые надзирающие за общественным мнением, что держали общество в шелковых путах. Именно для этого единство церкви было еще десять лет назад спасено решениями государств.
Киберреформированные, информационные и тому подобные организации, впрочем, не разогнали. Преображенным людям тоже надо будет поначалу что-то внушать, пугать их чем-то заоблачным и всесильным. Сейчас такие религиозные конторы мощно шли в гору, обещая прихожанам спасение в электронном раю за умеренную сумму денег. Чтобы раньше времени не расшалились, их аккуратно придерживали за отрастающие ангельские крылья. Приемы были старые, отчасти даже банальные, но очень надежные: ничто так не отвращает верующего от святого отца, как пропажа церковной кружки.
Сильнее всех не повезло, пожалуй, Сяо Чуну, настоятелю храма Ускоренного Восхода. Его высокотехнологичный культ дзен-буддизма рос слишком быстро, меньше чем за пять последних месяцев увеличив свою численность на полтора миллиона человек. Политикой Сяо не увлекался, хотел лишь начать стройки коконов для хранения душ. Но даже это показалось бдительным властям Поднебесной делом сомнительной лояльности. Успешный культ рассыпался под напором карательных органов: чего только не нашли в подвалах храма — и клонов неучтенных, и андроидов боевых, и заготовок под ИИ незаконный, и программ мозгодавных контрабандных. Самое грустное — все ведь было правдой, какая приличная секта может существовать без такого добра? Преуспевающий общественный деятель мгновенно перевоплотился в обычного заключенного, за жизнь которого не давали и порванного юаня.
Сохранилась и крошечная модернистская оппозиция внутри традиционных церквей: высоким начальством было решено, что традиция — слишком ценный товар, чтобы терять его при переходе в иное состояние духа. Десяток-другой лет подобного прогресса, и церкви резко сменят свои позиции. Так бывало уже не раз — если можно признать коммунизм построением царства божьего на Земле, то почему нельзя освятить поставленное на поток воскрешение?
А пока проклятия и анафемы вкупе с ужасными ошибками приносили результат: старики дружными толпами не штурмовали ворота институтов, а лишь самые богатые или самые одинокие из них отбрасывали предрассудки и не хотели умирать в своих постелях. Правда, за последний месяц рекордное число народа легло в анабиоз, надеясь переждать смутное время и страусиным образом решить дилемму своей совести и жажды существования, но это были уже мелочи жизни.
В одиночку, однако, с проблемой не могла справиться никакая церковь, будь она хоть трижды святая. Планету, кроме стариков, топтали молодые люди, которые пока не задумывались о смерти и видели в перерождении шикарнейший инструмент карьеры, дверь в будущее. Они не грабили банки и не спекулировали на валютном рынке, но этот потенциал человеческих желаний был слишком велик: абсолютно легальными средствами, требуя все больше перерождений, они могли просто раскачать экономику. Как отобрать из этой массы народа самых умных и жадных до власти, чтобы они не повели за собой остальных? Как вообще расколоть, сделать рыхлым и управляемым этот порыв?
Вот здесь и понадобились гуманисты. Предсказуемые и уже относительно нестрашные, как бык после часа общения с тореадором, они должны были сыграть роль сноба, неподвижная верхняя губа которого удерживает молодое поколение от жажды удовольствий, и одновременно дать ему эти удовольствия.
Империя природных игр, о которой так вскользь упомянул Святополк, была обречена на возникновение. За несколько часов до этой сходки другая, тоже гуманистическая шайка, обряженная в перья и с раскрашенными лицами, утвердила почти такой же план действий, только назывался он «В лесах Бразилии». Появления таких идей уже ждали, и замешкайся совет четверых с инициацией проекта, отколовшееся течение Прокопия с легкостью воспользовалось бы им. В ближайшие несколько лет Игре предстояло стать одним из успешнейших предприятий в области развлечений, охватывающим собой половину планеты. Она была нужна, просто необходима — пустопорожнее дело, которым можно занять тысячи талантливых организаторов и просто миллионы людей.
Не всем нравится быть чересчур натуральным рыцарем и ощущать укусы блохи под кольчугой — факт для ИИ печальный, но легко поправимый. Игр создавалось много, на любой вкус, цвет кожи и сексуальную ориентацию. ИИ давали всем и все — теперь любая работа могла стать развлечением, а любое развлечение с легкостью приносило прибыль. Империя спорта и так почти по всем параметрам годилась для этой роли — олимпиады, чемпионаты, турниры всех видов и оттенков находили занятия для всех. Если человек не мог участвовать даже в соревнованиях по спортивному сидению на стуле, а для истребления электронных призраков слишком медленно дергал указательным пальцем, он конструировал гладиаторских роботов. Если он даже отвертку плохо держал в руках — его ждали трибуны тысяч стадионов, раскрывала свои объятия виртуалка, и это тоже была гонка — за лучшими билетами, местами, самыми свежими фильмами и развлечениями. Люди, которые были слишком глупы даже для этого, уже не интересовали ИИ.
Туризм и театры, живопись и животноводство, выставки и войны — все становилось аттракционами или было обречено ими стать. Ведь игра отличается от жизни лишь тем, что в игре решаются только те задачи, на которые уже есть ответы, а новые задачи ИИ решал уже лучше людей.
Больше желанных игрушек для homo ludens, чтобы не волновать его лишний раз, но больше коконов, больше операций переноса сознания для тех, кто хочет могущества. Вот где был новый водораздел: не на богатых и бедных, не на умных и глупых, а только на тех, кто не тратил жизнь на игры, и тех, кто хотел вначале получить вечность.
Я. смотрел и анализировал, предполагал и делал выводы. Я не знал всех обстоятельств, подробностей и действующих лиц, но того, что было в моем распоряжении, хватало, чтобы увидеть контуры новой эпохи.
Глава 20
Вид в зеркало заднего вида

Март 2025 года
Когда помогаешь выталкивать машину из грязи, главное — успеть потом в нее заскочить.
Житейская мудрость
Вы когда-нибудь раскручивали вручную вал старой водяной или ветряной мельницы? В жизни я никогда этого не делал, но видел несколько раз в исторических фильмах, и, по слухам и репортажам, такие вещи ставят в новых общинах гуманистов. Это почти всегда большое деревянное, уложенное набок колесо с множеством ручек. Лежит оно где-нибудь на чердаке или в подвале, где такие низкие потолки, что невозможно ходить без каски — обязательно приложишься головой о что-нибудь твердое. Иногда, из-за архаичной конструкции, механизм после ремонта надо раскручивать. Тогда несколько человек хватаются за эти самые ручки, которые вечно в занозах от слишком редкого касания человеческих ладоней, и начинают толкать. И самое волнующее в этих мгновениях, как рассказывают они потом, это ощущение разгона — когда только сдвинутый вал вертится так медленно, неохотно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее.
Можно попробовать раскручивать ротор генератора или большую детскую карусель, но самое яркое чувство, что мир вертится быстрее под твоими руками, от твоих усилий прогибается ткань мироздания, дает каморка на ветряной мельнице, пусть даже виртуальная.
Сейчас это чувство не оставляло меня ни на один день. И только одно ощущение могло с ним соперничать — мне казалось, что я уже достаточно подталкивал сзади машину и пора в нее садиться самому. Институт раскручивался, как волчок, набирающий обороты. Еще месяц назад казалось, что больше уже невозможно, но началось преображение, и рамки возможного отодвинулись в глубь сцены.
Аристарх был преображен десять дней назад. Он действительно был первым в стране, кто лег под сканер. Да и кто мог стать ему поперек дороги?
Политики как маленькие дети, зависящие от воспитателей, — они не могут сделать ничего, что не одобрит общественное мнение. Стать «жестяными мозгами» для них никак невозможно. Вернее, они ими станут, но после ухода с должности. Наверное, это превратится в почти стандартную процедуру, когда человек будет оставлять мирскую власть ради вечности и еще большей власти. Хорошее средство от тирании. Но не сейчас, не в этом полугодии.
Миллионеры — они станут в эту очередь очень скоро, может быть, уже через несколько недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49