Он не пытался укрыться: стоял в той же позе, глядя на драконицу – как она, зажмурясь под укусами пуль, все ниже склоняет голову на грудь. Потом, словно очнувшись, он одним прыжком оказался рядом в отчаянной надежде загородить ее собой, хотя еще раньше, прикидывая способы защиты, понимал, что в качестве прикрытия для дракона, пусть и небольшого, не вышел габаритами. «Да ладно, так хоть ей меньше достанется», – думал он, запрыгивая к ней на спину, как для катания «на закорках» – тут оказался удобный бугор и ложбины, подходившие для ног, несмотря на отсутствие талии. «Главное – обезопасить жизненно важные точки. Вопрос только – где они расположены?..» После этой мысли он не нашел ничего лучшего, как под тянуться повыше и закрыть руками глаза Арл. Пули все равно продолжали щелкать по ее морде, по шее и по открытым бокам. Арл все не падала. «Драконы умирают стоя», – скорбел про себя Степан, пока вдруг до него не дошло, что пули не впиваются, а отскакивают, не оставляя на бронированной шкуре сколько-нибудь заметных следов – разве что легкие царапины.
Оказывается, Арл была непрошибаема! И не обмолвилась об этом ни словом! А он-то бросился её прикрывать, как дурак, собственным телом, еще огорчался, что не способен растягиваться наподобие плащ-палатки. «Теперь понятно, почему она не побоялась остаться – наверняка знала, что до лазеров-мазеров здесь еще не додумались», – разозлился Степан и собирался уже покинуть драконью спину, когда сверху посыпались зеленые люди, быстро скользившие вниз, как шелкопряды, на персональных ниточках-тросах. Он больше не зажимал глаза Арл, так что она тоже это видела и начала действовать чуть раньше, чем первый из нападавших коснулся земли. В результате он коснулся ее отнюдь не ногами, но ему уже было все равно: после близкого и молниеносного знакомства с драконьими лапами он полностью утратил сознание, не исключено, что и жизнь.
Степан к тому времени тоже оказался на земле, хотя и невредимый: драконица двигалась настолько резко, что он с нее просто-напросто слетел, брякнулся неподалеку от распростертого десантника и, конечно, не упустил случая, чтобы подобрать его оружие. Система была узнаваемой, хоть и с ручками в растопырку, даже спуск располагался, где положено. Тут же, не сходя с места, Степану предоставилась возможность опробовать трофей, уложив пару нарисовавшихся рядом налетчиков: Арл не в силах была справиться со всеми. То есть не в ее возможностях было укокошить их сразу, непосредственно при приземлении, но вообще-то избиение шло полным ходом с явным перевесом в нашу пользу, и к этому времени у нее в лапах тоже появился ствол. Степан едва успел сделать несколько выстрелов в качестве подмоги, как уцелевшие враги очень шустро, словно по команде, отступили за пределы оазиса и попрятались в руинах. Штурмовик рокотал где-то поблизости, но на глаза не показывался.
Степа с Арл вновь сошлись в центре площадки, и первые ее слова собрату по оружию были:
– Зачем ты залез ко мне на спину?
– Покататься захотелось! – разозлился он на нее, ну и на себя в какой-то мере.
– Ни для кого не секрет, что люди любят ездить на животных, – сказала она. – Но ни один человек не вправе оседлать бргрдла!
Это уже походило на какие-то расовые претензии – ничего не скажешь, нашла время!
– Признаюсь, я глупо поступил, – согласился Степан. – Мне, идиоту, почему-то показалось, что тебя могут убить.
Непонятно помолчав (из-за отсутствия мимики, привычной человеку в собеседнике, Арл всегда молчала непонятно), она сказала:
– Глаза действительно являются нашим уязвимым местом.
Подумаешь, выдала стратегическую информацию! Но Степану почему-то было приятно это услышать. Все же не зря старался.
. – Я заметила на их летательном аппарате ракетные установки, – помолчав, сказала она. – Если они хотели нас уничтожить, почему не стреляли ракетами?
– Думаю, что им хотелось сохранить наши тела в относительной целости, для полноценного выжимания.
– Для чего?..
– Для переработки на консервы, – пояснил он, вспомнив, что во время объяснений Грумпеля Арл напоминала нерадивую студентку, научившуюся с вдумчиво-углубленным видом спать на лекциях. Однако тупостью она не страдала и суть проблемы схватывала на лету.
– Теперь они понесли потери, и значит…
– Значит, ракетами уже точно не ударят: столько полуфабрикатов коту под хвост! А если все же решатся, то я им не завидую – может просто заесть спуск, но что-то наверняка взорвется и в гнездах. Остается что? Пальнуть в нас чем-нибудь помельче, типа гранаты, но опять же с аналогичными последствиями. Либо начать переговоры. Если они в ближайшее время не взорвутся к чертовой матери, то следует ждать парламентеров.
– По-моему, они уже идут. – Арл кивнула куда-то за плечо Степана. Он обернулся: среди поскудевшей растительности, изломанной, расстрелянной и примятой, к ним приближался человек с высоко поднятыми руками. Впечатление, что он сдается, было, конечно, ошибочным и чисто ассоциативным: таким образом он, видимо, показывал, что не имеет оружия и намерения его неагрессивны. Визитер был одним из тех, кого они обратили в бегство – в ядовито-зеленой одежде и в маске, вернее, даже в шлеме, нелицеприятном на вид, но все же посимпатичней тех намордников, что носили Склайс с Грумпелем.
Не доходя до Острова шагов десяти, он остановился, не опуская рук. Степан двинулся было к нему и с удивлением увидел, что тот пятится.
– Я думаю, что сначала ты должен положить оружие и тоже поднять руки, – предположила Арл.
– Обойдется, – сказал Степан, трогаясь дальше. Но визитер не обошелся: попятившись еще немного, он в конце концов развернулся и быстро пошел прочь.
– Ты дал понять, что не готов к мирным переговорам, вот он и ретировался, – высказалась Арл.
– Да наплевать, их проблемы, – буркнул Степан, усаживаясь напротив. – Будто не ясно, чего им надо: тела товарищей хотят забрать, трупоеды.
– Может быть, стоит им позволить?.. Тогда не придется самим их убирать, закапывать – девять человек все-таки… Кстати, и орудий у нас для этого никаких нет…
Точно, сельскохозяйственных орудий, а конкретно лопат, у них не было. А если просто свалить трупы за пределами Острова, где-то в его окрестностях (далеко их не отнести, схватишь отравление), так все время будешь помнить, что они тут где-то поблизости лежат и разлагаются. Бр-р. Но парламентер уже ушел. Жаль.
– Поздно об этом говорить. Придумаем что-нибудь, – сказал Степан, прикинув, что здесь, под зеленым ковром, достаточно мусора – в крайнем случае найдется, чем расковырять землю.
– Еще не поздно. – Арл вновь кивала, указывая на что-то мордой. Глянув в том направлении, Степан поднялся: парламентер, оказывается, успел вернуться и стоял с поднятыми руками на том же месте, примерно в десяти шагах.
Вздохнув, Степан уронил оружие, вскинул руки вверх – на, мол, посмотри, убедился? Опустил и пошел вперед. Гость снова стал пятиться, и Степан опять их поднял – ладно, черт с тобой, будем играть по твоим правилам.
Уже на подходе его слух резанул усилившийся рокот. Степан невольно поднял голову – прямо над ним пелену прорезало брюхо летательного аппарата. А в следующий миг Степу вполне профессионально уронили. Он еще только начал соображать, что происходит, а уже оказался связан по рукам и ногам – приемы были почти безболезненными, но весьма эффективными. Однако рта ему не заткнули, чем он немедленно воспользовался, призывая на помощь Арл: у него уже была возможность убедиться в скорости ее реакции. Но на сей раз она что-то не торопилась приходить к нему на выручку, да и кричать ему почему-то не препятствовали.
Чтобы выяснить, в чем дело, ему пришлось вывернуть голову до хруста в шейных позвонках. Тут только он оценил безнадежность ситуации: помехой драконице служила крупноячеистая сеть, сброшенная, как видно, с того самого низколетевшего брюха и полностью накрывшая Арл; пока звероя-щерица барахталась в ее путах, со всех сторон набежали зеленые черти. Они радостно скакали вокруг и, дергая за ниточки, пеленали ее все плотнее. Судя по всему, сеть обладала достаточной прочностью, и вопрос окончательной нейтрализации Арл был теперь делом времени. Очень небольшого времени.
Когда она, полностью обездвиженная, застыла в центре вытоптанной площадки, туда же потащили Степана. А он все думал – почему же их не торопятся убивать?.. Мирные намерения захватчиков были очевидны, иначе им вряд ли удалось бы его так запросто схватить, и мнимые переговоры потерпели бы провал – можно было обмануть хозяина, но не «зверя».
Его подволокли к Арл и поставили на ноги, прислонив к ней спиной. «Зеленые», расположившись вокруг, сняли маски – среди них, оказывается, были молодые женщины, и вообще основу составляла молодежь, но какая-то… старая, что ли. Серые, усталые лица, тусклые волосы, запавшие глаза. Командовал тот самый парламентер, что «обезвредил» Степана: вернее, он руководил их действиями до тех пор, пока на Остров, сминая уцелевшую растительность, не опустился винтокрылый аппарат, похожий на небольшую стрекозу – хрупкий и чистенький, явно не из тех штурмовых громадин, что сбрасывали десант и раскидывали сети.
«Стрекоза» приземлилась, и из нее вышел человек средних лет, чьи слегка расплывшиеся формы были плотно обтянуты черным с позолотой костюмом. Явно дорогой наряд создавал почему-то впечатление неопрятности, и весь облик вновь прибывшего вызвал у Степана ярко выраженное неприятие. Но по тому, как сразу вытянулись окружающие, с каким подобострастием подставили ему невесть откуда взявшееся кресло, стало ясно, что островок почтил своим визитом действительно «главный». По-хозяйски расположившись в кресле напротив обезвреженных чужаков, он выслушал сначала несколько слов от склонившегося к нему командира группы. Светлые пронзительные глазки, ощупав пленников, остановились на Степане, и вот наконец их обладатель задал ему первый вопрос:
– Что это с вами за тварь? – видимо, он имел в виду Арл. Хорошо, что она его не понимала – из них двоих эпитета «тварь» заслуживал, без сомнения, не дракон.
– Это порождение Острова – зверь-убийца, посланный в наказание тем, кто пожирает себе подобных! – вдохновенно соврал Степан, размышляя при этом: «Если нас пощадили из-за Арл, то хорошо бы сделать ее олицетворением божьего гнева. Тогда ее тем более побоятся трогать, а я уж как-нибудь…»
– Так-так. Интересное заявление. – Главный источал сарказм. – Может быть, тогда имеет смысл сразу прикончить это исчадие ада?
– На место одного возродятся двое, на место двоих – четверо! – нашелся Степан. – И так до тех пор, пока дети гнева не передавят всех трупоедов!
– Довольно хилое вранье, – кисло улыбнулся главный. – Хотя и остроумное. Ну, будет вам, говорите прямо – откуда вы к нам пожаловали? Из каких отдаленных миров? И с какой целью притащили с собой это животное?
Было очевидно, что хитрость не прошла, поэтому Степан решил не упорствовать в первоначальной версии и быстренько сменил тактику:
– Она не больший зверь, чем мы с вами (бог знает, с каким трудом далось ему это «мы с вами»). Это разумное существо, представитель высокоразвитой расы. Но как вы сразу догадались насчет отдаленных миров? – притворно удивился он.
– Очень просто! – собеседник прямо-таки залоснился, довольный своей маленькой победой. – Во-первых, не вызывало сомнений, что это существо инопланетного происхождения. Доказательством послужила ваша речь: вы пользуетесь универсальным переводчиком – такие были у пришельцев, заявившихся к нам в самый разгар погибели.
Вот досада! Степан настолько свыкся со своей переводящей системой, что напрочь перестал ее замечать. В отличие, как выяснилось, от окружающих.
– Вам нет нужды стращать нас карой небесной, – продолжал этот во всех отношениях неприятный тип. – Поверьте, что политика «выжимания» претит нам не меньше вашего. Но самое прискорбное, что и она – не выход.
– К дьяволу такую политику, будь она хоть трижды спасительной! Но выжимать людей, зная, что это все равно не выход? Да вы просто выродки, – сообщил Степан свое искреннее мнение.
– Я прощаю ваш выпад, – произнес его выжимательство с горьким пафосом утомленного властителя. Актерская жилка всегда была фирменным знаком записных подлецов. – Не каждому дано понять, что значит нести на своих плечах бремя ответственности за судьбу своего народа. Принимать такие решения – проклятие сильных. И в их власти прощать, поэтому я прощаю. Но они… – Взгляд его скользнул по окружающим «выродкам», блеснув непрошеной слезой, и те с тихим гудением подались вперед, готовые устроить пленному тут же на месте экстренное выжимание всех без исключения соков. Слабое мановение кисти пресекло общий порыв, как гасит штормовую волну, обращая ее в гладь, трезубец Посейдона. Жаль. Но Степан понимал, что для этих людей, производящих высококалорийные белковые консервы, идеолог является единственным столпом, чем-то вроде апостола, способного доказать их правоту всем и вся, но главное – дать это ощущение им самим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38