Я вмиг забыл о всевозможных хищниках и опасностях, с которыми мне до сих пор приходилось бороться. Сердце мое учащенно билось при мысли, что я, наконец, смогу общаться с высокоразвитыми существами, создавшими все эти чудеса. Обычные люди не способны создать морской парк и строить стеклянные башни.
Теперь я перестал удивляться тому, что мне даровали жизнь.
Я был восхищен всем увиденным и не сомневался, что мне уже ничто не угрожает. Удивление и восторг должны склонить на мою сторону неведомых хозяев.
Наблюдая за жизнью под водой, я заметил, что там совсем нет хищных животных. Я не видел ни полипов, ни зубастых рыб, ни других пиратов океанских глубин. Я жадно всматривался в раскинувшуюся панораму и чувствовал себя сполна вознагражденным за то, что мне до сих пор пришлось вынести. Вдруг моему изумленному взору предстала почти человеческая фигура, возникшая из-за кустов. Существо было крепкое, мускулистое, небольшого роста. В каждом движении чувствовалась сила, а стремительная походка поражала своей грацией. Тело создания было покрыто темным блестящим ворсом, похожим на мех тюленя или морской выдры. Лицо и руки поросли мелкой прозрачной чешуей, позволявшей различить черты лица и белизну кожи.
Существуют некоторые болезни, когда тело покрывается подобными роговыми наростами, и я тут же вспомнил нетипичное мнение об этом одного датского врача. «Проказа вовсе не является заболеванием, — писал он. — Это всего лишь один из феноменов природы, и отклонения в его клинике приводят к тому, что при определенных условиях лицо пациента покрывается чешуей». Правда, этот лекарь жил в средние века, когда верили во всякие чудеса, и его наблюдения относятся к рыбакам, которые питались преимущественно свежей и соленой рыбой.
Я довольно долго сидел, задумавшись, ибо придерживаюсь мнения, что любая хворь лишь ступенька в человеческой эволюции, ведущая к большему совершенству по сравнению с настоящим моментом.
Из всех моих невероятных приключений встреча с морским человеком была, пожалуй, самым потрясающим. Я смотрел на него, не отрывая взгляда, и даже сейчас могу описать это создание в мельчайших подробностях. Длинные пальцы заканчивались голубыми когтями и соединялись между собой перепонками, которые позволяли без труда передвигаться в воде, оставляя кисть гибкой и подвижной. Темные блестящие глаза вовсе не были пустыми и безжизненными, как у рыб. Напротив, они светились умом, как у многих земноводных существ. Еще Мишле заметил, как они похожи на людей и потому легко поддаются приручению. Рот был маленький, на верхней губе топорщились короткие торчащие усы, а выпуклый лоб и гармоничная линия носа не говорили о животном происхождении.
Я раздумывал, как это удивительное существо может жить под водой, если у него нет жабр. Быть может, оно время от времени всплывает на поверхность по примеру рыб или выбирается на сушу, как земноводные млекопитающие?
Тогда мне вспомнилась очень старая легендарная теория, широко распространенная среди врачей в XVIII веке. Как правило, они занимались и алхимией.
Согласно ей замена артериальной крови на венозную перед рождением ребенка происходит без участия легких. Она переходит из правого предсердия в левое, а отверстие в перемычке между ними называется по имени открывателя — протоком Боталла. Это отверстие затягивается, когда ребенок начинает дышать легкими. В те времена верили, что если малыша погружать в теплую воду, чередуя процедуру с пребыванием на воздухе, он сможет дышать под водой, потому что Боталлов проток у него останется открытым.
Как ни странно, но история дает нам доказательство в пользу подобной теории. Знаменитый английский зодчий Лайтуотер, создавший план осушения Зедерзее, который осуществили только через сто лет после его смерти, мог очень подолгу находиться под водой, о чем свидетельствуют многие его современники.
Однако научные светила, не давая себе труда проверить эксперименты, описанные в трудах своих предшественников, едко высмеяли эту фантастическую гипотезу. Лишь блистательный Вертело, в библиотеке которого было собрано более тридцати тысяч томов по алхимии и древней медицине, пытался разгадать эту загадку, но, к сожалению, смерть помешала ему. Гениальный химик на собственном опыте убедился, что в самых неправдоподобных преданиях зачастую содержится некая доля истины, и ничего не отрицал априори.
Что касается меня самого, то я уверен в правоте лекарей XVIII века и полагаю, что человек без особого труда способен жить в воде. Разве я не убедился в этом собственными глазами?
В то время, как я погрузился в свои размышления, морской человек медленно приближался к стене стеклянного зала, где я сидел. Только теперь я заметил у него в руке брусок красного металла, согнутый полукольцом на конце. Подводный обитатель опирался на него как на трость.
Мягкие движения, темная блестящая шерсть и торчащие усы делали его похожим на кота с человеческим лицом. На ходу он время от времени оглядывался назад, словно ждал кого-то. Вскоре я понял, почему он так себя ведет, К нему, весело подпрыгивая, прибежал удивительный зверь, представлявший собой помесь моржа и выдры, но с клювом, как у австралийского утконоса. Немного погодя он, крадучись, отошел и начал озираться по сторонам.
Значит, это был охотник, а диковинное животное заменяло ему собаку.
Вдруг из-за куста спутанных водорослей вынырнула крупная рыба, похожая на ската. Зверь бросился на нее, но гибкая рыба вырвалась от него и кинулась прочь. Тогда охотник швырнул ей вслед свою трость Его оружие описало дугу, настигло добычу, нанесло ей смертельный удар и вернулось прямо в руки хозяина.
Оглушенная рыба лежала на песке. Зверь подбежал к ней, несколько раз хорошенько стукнул лапами и, схватив клювом, отнес своему господину, положив у его ног, как отлично натасканная легавая.
Человек положил рыбу в сетку, сплетенную, как мне показалось, из прочных блестящих волокон, которые выделяет определенная порода моллюсков. Из этих нитей в древности ткали материал, называемый виссоном. Сеть была перекинута у охотника через плечо.
Я с удивлением наблюдал сцену из подводной жизни, которую мне столь нечаянно удалось подсмотреть. Несомненно было, что оружие, которым пользовался охотник, — это разновидность бумеранга австралийских аборигенов, которым они пользуются для тех же целей.
Человек между тем продолжал идти в мою сторону, и я заметил, что в сетке у него лежат несколько рыб и плоды, по размеру и форме похожие на ананасы. Точно такие же я видел на кусте, который рос у противоположной стены зала. Ветки у растения были твердые, покрытые фиолетовыми листьями и шипами, как у кактуса.
Охотник приближался неторопливо, глядя прямо на меня, и на лице его отражалось живейшее любопытство. Вскоре нас разделяла только хрустальная стена. Мы разглядывали друг друга, и охотник вдруг чего-то испугался. Во взгляде его мелькнула угроза.
Должно быть, он никогда не сталкивался с подобными мне существами. Все тело его сотрясала дрожь, а дружелюбных жестов и улыбки, обращенной к нему, человек, казалось, совсем не понимал.
Постояв так немного, он повернулся спиной и ринулся прочь, пока, наконец, не скрылся в густых зарослях, должно быть, окружавших какую-то подводную деревушку. А я еще долго стоял на прежнем месте, поглощенный своими мыслями.
Чем больше тайн Марса раскрывалось передо мной, тем сильнее я удивлялся…
Наконец, я решил идти дальше по этой же галерее, в которую свет проникал через круглые хрустальные окна, за которыми виднелось дно океана.
АРСЕНАЛЫ И КАТАКОМБЫ
Галерея была бесконечно длинной, и вскоре я понял, что она служила переходом из одной башни в другую, но тщетно я напрягал все свое воображение, чтобы понять, кто и зачем возвел эти гигантские постройки.
Подводные пейзажи, которые я наблюдал сквозь окна коридора, поражали своим разнообразием. Там высились целые леса высоких кустарников, усеянных темно-зелеными листьями с золотыми прожилками, а ветки были эластичными и гибкими. Под ними копошились огромные крабы, круша своими мощными клешнями устричные раковины и добывая из них моллюсков.
Потом вновь начинались сады, полные цветов неземных оттенков, а над ними, словно рои бабочек, порхали стайки крохотных пестрых рыбок.
Я видел глубокие гроты, в которых копошились человекоподобные существа.
Я решил, что это, должно быть, какие-то прииски, где ведутся горные работы.
Из другого окна я заметил нечто вроде длинных траншей, перегороженных стеной высотой в рост человека. В каждой такой ячейке сидел большой моллюск, похожий на омара, но только гораздо крупнее. Иные достигали в длину около пяти метров, а их громадные клешни были ужасающим оружием. Внутренние зазубренные края запросто могли перерезать пополам взрослого человека.
Каждое из этих созданий сидело на цепи. Немного погодя я увидел, как к траншее подошел морской человек, сгибаясь под тяжестью корзины с рыбой. Он останавливался у каждой перегородки и все твари получили по огромной рыбине.
Я с любопытством наблюдал, как твари протягивали вперед клешни и на лету хватали брошенный им корм.
Похоже, омаров вначале хорошенько откармливали, а потом самих съедали.
На красивой зеленой лужайке паслись несколько сотен черепах под присмотром пастуха, вооруженного металлическим бумерангом. Помощниками ему служили две морские выдры с длинными усами, исполнявшие роль овчарок.
Пастух собирал раковины и складывал их в маленькую корзинку и потому совсем не заметил меня, хотя я делал ему знаки, стараясь обратить на себя внимание.
Но меня ожидали вещи еще более удивительные.
В одно из окон я увидел настоящую подводную деревню. В ней было около ста домов с покатыми крышами, живописно разбросанных среди желтых и голубых водорослей.
Зрелище было захватывающее. Домики, построенные из белых или красных кораллов, снаружи украшали блестящие раковины. Я бы назвал это поселение городом из перламутра и кораллов, над которым колыхались морские волны.
Ручные тюлени и выдры лениво дремали на порогах домов. Оконные стекла были овальными и выпуклыми. Полагаю, что для этого использовались отшлифованные до прозрачности панцири черепах.
Растущие там и сям прекрасные коралловые деревья оживляли этот очаровательный уголок. На определенном расстоянии друг от друга там возвышались колонны, увенчанные большими плоскими чашами или мисками, предназначение которых было для меня непонятным, но я решил, что они служат для освещения.
Как неповторимо должна была выглядеть деревенька на дне морском, озаренная мягким светом!
Кроме зверей, дремавших на порогах хижин, я не увидел ни единого живого существа Вероятно, селяне были заняты охотой или присмотром за стадами.
Однако, как ни удивительны были все эти чудеса, а голод давал о себе знать и притом весьма ощутимо, а как его утолить, я пока не знал
И почему только я не был создан для жизни под водой' Я бы разбил стекло, отделявшее меня от этих чудесных деревень, и попросил обитателей хижин из раковин и кораллов приютить и накормить меня. Уверен, что они бы не отказали в моей просьбе!
Что предпринять теперь?
Я догадывался, что в конце галереи будет вход в следующую башню, такую же пустынную и молчаливую, как и та, которую я недавно покинул Неужто никто из обитателей этих зачарованных дворцов так и не покажется мне?
Мне очень хотелось разгадать очередную тайну и раздумья о ней не давали мне покоя, хоть я и старался забыть об этом. Пока загадка оставалась неразрешимой и сверлила мне мозг.
Я сел, чтобы немного отдохнуть и решить, что делать дальше, как вдруг увидел низкую сводчатую арку, уходившую вниз. Я уже хотел было спуститься в этот непроглядный мрак, как вдруг из бездны донесся взрыв такого безумного смеха, что я окаменел от ужаса. Он был точно такой же, как тот, который я слышал на равнине, когда сражался с летучей травой.
От этого резкого насмешливого хохота, в котором не было ничего человеческого, мне опять стало страшно; душу мою объял смертельный холод, ноги ;уже подгибались Я понял, что могу оказаться среди чудовищ, по сравнению с которыми все опасности, какие меня подстерегали на Марсе, покажутся детской сказкой. Однако я овладел собой и, собравшись с духом, вступил под низкие своды.
Это было все-таки лучше, чем по-прежнему оставаться в неопределенности. Впрочем, мне казалось маловероятным, чтобы создатели всей этой красоты и гармонии вдруг оказались дикими и жестокими Я был уверен, что мне удастся найти с ними общий язык.
Они захватили меня в плен, это верно, однако, не причинили никакого вреда. Возможно, я был для них каким-то неизвестным существом, за которым решили понаблюдать.
Подбодрив себя таким образом, я начал спускаться по коридору, который под уклоном уходил вниз В галерее было темно и, возможно, я отказался бы от своего намерения, но вдруг почувствовал под ногами какие-то бугорки величиной с грецкий орех
В тот же миг коридор осветился неярким мягким светом, и я, наконец, смог разглядеть, где нахожусь
Мгновение я стоял, не шевелясь, почти уверенный, что попал в какое-то зачарованное царство, где добрая фея зажгла для меня свет, ибо он мне очень понадобился Стены были из такого же стекла, как и башня, однако на потолке, с которого лилось таинственное сияние, были изображены причудливые животные и растения Казалось, под сводами собралось бесчисленное множество светляков, вроде тех, которых мне приходилось видеть в Центральной Америке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46