Тут он понял, в чем дело. Ему ввели лекарство. Седативное.
И только теперь его действие начало ослабевать, по крайней мере, настолько, чтобы он смог вновь обрести свои способности, самосознание. И вместе с ним эту неистовую бурю иррациональности, которая захлестнула его.
Задача его была совершенно ясна: он должен установить контроль над этим хаосом, упорядочить его. Тогда и только тогда он решится снять воздействие седативных.
Совершенно необходимо, чтобы его самообладание было совершенным, непогрешимым. Потому что если в любое время смятение возьмет верх, он может стать угрозой для благополучия окружающих.
Зная это, будучи полностью осведомлен о трудностях на этом пути, Спок сделал по нему первый шаг.
И тут же обнаружил, что споткнулся, – споткнулся об одно-единственное слово – Дрин. Упомянутое Скоттом, Маккоем? Или обоими, когда они переговаривались громким шепотом, думая, что никого нет поблизости, чтобы их услышать?
Слово что-то включило в его мозгу…
Образ: улыбаясь в решительно заговорщицкой манере, владетель Хэймсаад Дрин кладет свою руку на руку Спока; вулканец терпит насилие над его физическим пространством. Глаза Дрина – жесткие, черные и блестят, как эбонит. «Там, – говорит он, – наш главный грузовой отсек». У него гортанный голос; каждое слово звучит как ругательство.
Они проходят через скудно освещенную металлическую галерею к широкой двери, которая открывается, когда владетель дотрагивается до панели рядом с ней. Внутри Спок может видеть многие ряды желтых контейнеров; отсек больше, чем он ожидал.
Дрин указывает на один из контейнеров. «Тэний», – поясняет он. Он указывет на другой: «Маланий», И третий: «Кендрицит». Он указывает на пустое пространство грузовой палубы в углу. «А здесь мы поместим дилитий с «Энтерпрайза», когда его доставят из транспортационного отсека.
В другой части склада контейнеры шире и приземистей. Владетель говорит ему, что они наполнены семенами, украденными с Гнессиса, населенного слабоцивилизованной расой, где-то на полпути между Клингонской Империей и Федерацией.
«Это семена священных деревьев Гнессиса. Но поменявшиеся климатические условия привели к тому, что большинство деревьев дают бесплодные семена. Только некоторые из них прорастают, и они стоят очень дорого. Мы похитили эти – почти весь их запас, потому что планетарное правительства заплатит любую цену, чтобы вернуть их.
«Впечатляюще», – комментирует Спок.
«Однако, – говорит Дрин, – ваш капитан сказал мне, что может обеспечить доступ к материальным благам, рядом с которыми эти померкнут, к богатству, о котором я и не мечтал». Пауза. «Я не ожидал найти такую жадность в иноземце. Это восхитительно. Все ли земляне обладают таким качеством?»
«Некоторые».
«Понимаю. И ваш капитан один из этих некоторых?»
«Капитан – необычный человек».
Дрин усмехается. «Скажите, как давно вы служите с Пайком?»
«Полтора года».
«И когда он впервые выразил свое неудовлетворение ролью капитана вашего звездолета?»
«Совсем недавно, – правдиво отвечает Спок. – Возможно, несколько недель назад».
Это объяснение, по-видимому, удовлетворяет владетеля. Пробормотавши что-то, он меняет тему. «Вы не человек. Вы вулканец, кажется, так вы сказали».
«Да».
Владетель, похоже, обдумывает факт. «Как получилось, что вы служите на корабле землян?»
«Федерация состоит из многих рас. Земляне только одна из них».
«Интересно. А жадность так же редка среди вулканцев, как среди землян?»
«Да, – говорит ему Спок, – практически не встречается».
«Значит, как и ваш капитан, вы являетесь исключением из правила?»
Внутренне Спок слегка вздрагивает. «Я во многом отличаюсь от других вулканцев, – отвечает он. – Сам факт, что я служу на борту звездолета, только подтверждает это».
«Понятно». В глазах Дрина что-то загорается; похоже, он собирается задать еще один вопрос, возможно, более проницательный.
Но он так и не задает его. Их прерывают – владетеля вызывает через интерком его помощник.
Похоже, что-то не в порядке в инженерном отсеке…
Спок вздрагивает. Эпизод, наконец, отпустил его.
Через силу, он снова находит дорогу. Цепляется за нее, собирается с мыслями.
И возобновляет свой долгий, трудный путь к сознанию.
На Талосе Четыре, Пайк медленно проснулся. Через некоторое время он почувствовал на веках солнце, светлый и расплавленный красный, и отвернулся от него.
Еще не проснувшийся, он потянулся к Вайнэ. И, как всегда, она была здесь. Открыв глаза, он увидел ее спящей крепким сном, длинные локоны слегка раздувались бризом. Ни заботы в мире, подумал он.
Потом он краем глаза увидел что-то движущееся за домом. Чайки? Не очень любопытствуя, он все же повернул голову – и припал на колено, инстинктивно прикрывая собой Вайнэ.
Кто- то приближался к ним –высокий и широкоплечий, с серой кожей и длинными, черными волосами. Некто, кого не должно быть на Талосе – и, уж конечно, в памяти Вайнэ.
– Крис? – она дернулась к нему, проснувшаяся, встревоженная. – Крис, что случилось?
– Это… – начал он. И замолчал.
Нет, это не был тот, о ком он было подумал. Черты лица новоприбывшего были правильные и спокойные. Его кожа, Пайк теперь видел, вовсе не была серой.
И эта вещь в его руке, – которую Пайк сперва принял за оружие – была всего лишь кувшином несколько экзотического вида.
Он глубоко вдохнул, затем выдохнул.
– Черт, – сказал он, чувствуя, как его сердце по-прежнему колотится. И снова:
– Черт.
Вайнэ теперь стояла перед ним.
– Крис, в чем дело?
Он указал на их посетителя движением головы.
– Он… Я принял его за другого, с кем наши пути пересеклись… несколько лет назад.
Вайнэ повернулась и посмотрела на новоприбывшего, который помахал ей свободной рукой. Она помахала ему в ответ. И снова повернулась к Пайку.
– Видишь? Это же только Дэррет. Он был слугой в доме моей тети.
Должна признать, я тоже не ожидала увидеть его здесь. Но он вполне безобиден.
Он пробормотал себе под нос. Довольно часто, что-то или кто-то неожиданный пробирался в фантазию, которую талосианцы создали для них. Это происходило, потому что детали для этой иллюзорности были взяты из бессознательных разумов, где их память зачастую была более полной.
По мере приближения, Дэррет все меньше и меньше походил на старого противника Пайка. Черт побери, он был просто ребенок.
– Беженец, которого моя тетя привела с улицы, – объяснила Вайнэ, понимая теперь, как рассуждал Пайк.
– Угу, – пробормотал он.
Она взглянула на него.
– Он милый мальчик. Мне он очень нравился, когда я была маленькой.
Он задумчиво взглянул на нее.
– Не беспокойся, – сказал он. – Я не потребую, чтобы он исчез. – Он
улыбнулся. – Кроме того, он не может здесь оставаться все время, правда? Иногда он должен возвращаться в дом.
Вайнэ взглянула на него с притворным упреком.
– Да, – ответила она, – полагаю, что должен. – И она оставила его, чтобы поприветствовать мальчика с кувшином.
Пайк увидел, как она взяла юношу за руку. И слегка вздрогнул.
Потому что, хотя он знал, что это был всего лишь слуга, его разум не
мог не видеть серую кожу, и черные волосы, и весь облик мерканца.

Глава 6

Кирк поднялся на ноги, вытер с лица смешанную с пoтом грязь изнанкой сравнительно чистого рукава и с удивлением осознал, что потолок здесь был достаточно высок, чтобы стоять во весь рост. Он встал на цыпочки и поднял руку так высоко, как только мог. По-прежнему ни следа чего-нибудь над ним, хотя что-то должно было быть, иначе здесь бы не было так темно.
Хотя капитан по-прежнему ни черта не видел, у него возникло впечатление, что это пространство гораздо более стабильно, чем дыра, из которой они вылезли. Во-первых, здесь не слышались звуки проседания почвы. Во-вторых, воздух был свежим.
И кроме того, даже не считая этого, чувствовалось, что это пространство постоянно.
Конечно, пока он тут стоял и думал это, оно могло и обрушиться на них. Что было неплохой причиной пошевеливаться – и выяснить, откуда, в конце концов, сюда попадал свежий воздух.
Просто на всякий случай, Кирк снова решил попытаться связаться с кораблем.
– Каррас?
– Сэр?
– Давайте попробуем вызвать мистера Скотта снова, ладно? То есть, если ваш коммуникатор все еще действует.
Он услышал, как Каррас соскребает грязь с коммуникатора.
– Похоже, с ним все в порядке, капитан. – И затем – Мистер Скотт, отзовитесь.
Ответа не было. По-видимому, то, что блокировало их сигналы раньше, заблокировало их и теперь. Не такой уж большой сюрприз, подумал Кирк.
– Ладно, – сказал он, – Я просто подумал, что попробовать стоит. Капитан оглянулся, представив себе перемазанных товарищей. – Оуэнс?
– Здесь, сэр, – ответ раздался где-то справа от Кирка, и недалеко.
– Как вы думаете, вы сможете двигаться, с нашей помощью?
– С вашей помощью, сэр – да.
– Отлично. Отри – как вы себя чувствуете?
– В порядке, капитан. – Но голос его слегка дрожал, выдавая браваду.
– Вздор, – заключил Кирк. – вы ранены сильнее, чем признаете.
Каррас?
– Сэр?
– Вы и я поможем Оуэнсу. Отри, ищите стену и указывайте
направление.
Капитану, Каррас и Оуэнсу понадобилось некоторое время, чтобы обнаружить друг друга в темноте. И еще больше времени, чтобы добраться до Отри, который, как ему было указано, отыскал вертикальную поверхность.
Все вместе, они двинулись вдоль стены, Отри впереди, капитан и Каррас – поддерживая Оуэнса. Они шли так некоторое время, всматриваясь в беспросветный мрак и спрашивая себя, действительно ли они куда-нибудь двигаются или ходят по кругу.
Они почти не разговаривали. О чем было говорить, разве что спрашивать друг друга, как он – или она? И даже когда кто-нибудь спрашивал, ответ был всегда один и тот же: прекрасно. Все в порядке. Даже при том, что они знали, что это не так.
Затем, наконец, темнота как будто расслоилась: местами стала менее густой. Это вдохновило их на более быстрое продвижение. И вскоре в некотором направлении непроглядная чернота уступила место темно-серому.
Там был свет. И они двигались к нему.
– Капитан, – сказал Отри, – Думаю, я что-то вижу. Надеюсь, мои глаза в порядке.
– Я тоже надеюсь, – ответил Кирк, – потому что если нет, то с моими тоже что-то происходит.
Постепенно, темно-серый перешел в светло-серый, а светло-серый в еще более светлый. В первый раз после того, как земля провалилась под их ногами, они получили возможность хоть немного разглядеть, на что они похожи. И то, что они разглядели, было просто ужасно.
Несколько месяцев назад Скотти дал капитану почитать книгу по кельтской мифологии – одной из любимейших тем главного инженера. Книга описывала фирболгов, древнее племя «грязевых людей».
Кирк вспомнил об этом теперь, разглядывая свою команду. Униформа их была покрыта засохшей грязью, лица расписаны странными, узорчатыми рисунками, словно в почитание какого-то языческого бога.
И сам он был краше их всех. Воистину, «грязевой человек», если такие когда-либо существовали.
И еще стало видно, через что они пробирались – извивающиеся подземные галереи, переходящие одна в другую, формируя нечто вроде грубых туннелей. Через определенные интервалы туннели были отмечены гроздьями сталактитов и сталагмитов, большей частью по центру пещеры, так что они и не знали о них.
Проход также не был настолько велик, как капитан себе его представлял. На самом деле, будь он чуть повыше ростом, он, вероятно, мог бы дотянуться до потолка возле стены.
Оуэнс хихикнул, как ребенок в цирке.
– Черт. Там действительно свет.
– Лучшая вещь, которую я видела за долгое время, – заметила Каррас.
Выходило к лучшему, что путь их был таким постепенным. Свет прибывал помалу, что давали их глазам возможность приспособиться к нему. Ко времени, когда они действительно увидели брешь в неровной архитектуре стены, она была куда менее ослепляющей, чем могла бы быть.
– Мы выбрались, – объявил Отри, в голосе его звучало облегчение.
Брешь расширилась. Она превратилась в выход – той же ширины и высоты, что и сам проход. Так что они спокойно выйдут наружу, заметил про себя Кирк.
Растительность снаружи оказалась очень похожей на ту, которую они видели на участке высадки, разве что здесь она была моложе и сильнее закручена. Капитан узнал несколько деревьев, которые он записывал с помощью трикодера, когда произошло нападение на Спока. Вдохнув, он почувствовал,как смесь острых ароматов джунглей изгоняет из легких воздух с привкусом земли, который был в туннеле.
Радуясь своей удаче, они все четверо вышли на теплый солнечный свет и огляделись.
Кирк покачал головой. Похоже, им не так уж сильно повезло. Они не вышли на поверхность земли. Они были в глубоком цирке, отделенном со всех сторон от уровня джунглей отвесными стенами в пятьдесят футов высотой, – возможно, результат такого же обрушения, в которое они попали. Только, если причиной действительно было обрушение, оно произошло сравнительно давно, потому что здесь не было видно следов недавнего разрушения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35