– Да, я понял, спасибо, что позвонили…
– Мой брат…
– Я уже сказал – все понял. Это не публичный разговор.
– Но…
– Давайте встретимся лично, я не стану прежде времени будоражить вас новостями.
Авиту обожгло тревогой, Цилиан помялся, по-видимому, соображая.
– Сегодня, через час, в парке Древесной Эстетики. Ждите меня под аркой у входа, там и поговорим.
Он, не дожидаясь ответа, придавил клавишу отбоя. Авита положила уником. Статуэтки Лина молчали. Человек-ягуар напрягся в недобром ожидании, буря уносила куда-то изломанные крылья мертвой чайки. Ангел молчал, то ли осуждал, то ли одобрял – не поймешь.
– Ладно, мы во всем разберемся сами.
Машина завелась сразу – повезло. Брукс под пристальными взглядами соседок вырулила со двора, ровно работал мотор, теплой лентой разматывалось и ложилось под колеса шоссе.
Парк Древесной Эстетики вольно раскинулся на зеленых спинах пологих холмов, в противоположной от моря стороне. Когда-то давным-давно с вершины самого высокого холма можно было разглядеть белые камни Мыса Звезд и скалистую подкову бухты Порт-Калинуса. Прошло время – густые подросшие деревья совершенно заслонили морские пейзажи. Теперь дорога полого поднималась вверх, чтобы упереться в сформированную из стриженой зелени арку. Сразу по ту сторону импровизированных ворот начинался почти настоящий лес из густо высаженных деревьев – по большей части странных пород, непривычных для жителей Порт-Калинуса. С некоторых стволов шкуркой слазила кора, обнажая розоватую древесину, нежно припорошенную белесой пыльцой, длинные мягкие иглы при надломе источали густой сок.
Авита обогнула деревце, цветущее мелкими кроваво-красными цветочками – они почему-то пахли резиной. Площадка подле арки пустовала, Цилиана не было, в махровых цветах среди листьев угрюмо гудели псевдошмели. Мимо в обнимку брели усталые парочки.
– Вот Бездна! Стой теперь тут как дура у всех на виду.
Брукс прошла в глубь парка. На маленькой, вымощенной серым сланцем, поляне тихо пел фонтан. Три его чаши нависали одна над другой – самая большая внизу, самая маленькая, переполненная, наверху, капли перетекали через пластиковый край. Площадку с фонтаном обступили высокие каштаны с чуть серебристой листвой. Рядом громоздилась массивная каменная скамья, ее ножки, все в мелких трещинах, пятнал тонким налетом зеленоватый грибок.
Авита присела на скамью. Летнее утро не прогнало ее тревогу – напротив. В самой большой чаше фонтана что-то плескалось. Брукс присмотрелась, там оказались не декоративные рыбки, а толстые и беззащитные головастики какой-то амфибии, с выпуклыми глазами и зачатками лапок. Зрелище было и трогательное и противное одновременно.
– Вот придет сторож и вычистит вас отсюда, ребята. Сбоку, закрывая теплый свет солнца, косо наползла длинная серая тень.
Авита испуганно обернулась.
– Не пугайтесь, это я, Цилиан. Здравствуйте, Авителла.
– А я вас ждала у арки.
– Простите, опоздал.
– Как вы меня нашли?
– Это было нетрудно. Площадка у фонтана – единственное место, где Древесная Эстетика не угнетает. Мне не по душе избыток яркой экзотики; оказывается, у нас одинаковый вкус.
Авита угрюмо кивнула.
– Что вы хотели мне рассказать?
Цилиан помолчал. Фонтан пел, щедро разбрасывая ненужные капли.
– Поймите меня правильно, девочка, все не так просто.
Самообладание изменило Авите, губы задрожали, она прикусила их, чтобы не расплакаться.
– Что случилось?
– Ничего. Пока еще не случилось ничего, просто ваш брат оказался причастен не только к драке в офисе Реабилитации, дело гораздо серьезнее.
– Почему?!
– Вы слышали истории про Воробьиного Короля? Впрочем, непонятно, зачем я спрашиваю, слышали наверняка – это лидер подполья ивейдеров.
– Кого-кого лидер?
– Ну, не прикидывайтесь глупенькой малышкой, вы сильная и умная девушка. В Конфедерации есть нелегальная организация ивейдеров – псиоников, которые всеми силами пытаются избежать реабилитации. Я не знаю, где и как, но ваш брат имел с ними контакты. В душе я его понимаю – тяжелая болезнь, естественные опасения за будущее, боязнь потерять редкий дар, который как-никак скрашивал ему жизнь…
У Авиты нестерпимо горели щеки, сердце вначале замерло, зато теперь так молотило о ребра, точно его подгоняли.
– Вы меня обманываете, скажите, что обманываете… У Лина не было таких друзей! Это неправда!
– Правда-правда. Возможно, вы просто не знали об этом.
– Он бы сказал! У него не было от меня секретов.
– Я верю в искренность вашего возмущения, и все-таки не обольщайтесь. У брата от сестры всегда бывают секреты – мужские тайны.
Авита попыталась взять себя в руки. Зной предполуденных часов неслышно вибрировал в воздухе.
– Вы говорите неправду. Я вам не верю.
Цилиан держался небрежно, с изрядной долей фатализма.
– Ладно, глядите – перед вами убедительные доказательства, все просто, обыденно и, наверное, обидно.
Пачка фотографий веером рассыпалась по каменной скамье – цветные пятна на темном растрескавшемся камне выглядели неестественно ярко. Брукс с опаской подняла верхнюю картинку.
Незнакомое место. Тонкий, хрупкий силуэт Лина у перил ажурного мостика. Рядом очерк спины высокого незнакомца. Нечеткое пятно со смешно приподнятой ногой – случайно попавший в кадр прохожий.
На втором фото Лин сидел за столиком кафе, рядом с тем же самым высоким парнем – на этот раз незнакомец оказался повернут к фотокамере ухом и виском, профиль смазан движением, плечи не в фокусе, зато четко была видна рука – удлиненная, сильных очертаний, с зажатым в пальцах конфедеральным жетоном.
Авита оттолкнула пачку фотографий. Цилиан казался искренне расстроенным.
– Теперь-то вы мне верите? За возможность незаконной натурализации псионик отдаст все, что называется, продаст душу. Ваш брат хотел сохранить свои способности сенса, избавиться от антидота и получить полное гражданство Конфедерации.
– Что теперь будет?
– Не знаю, наверное, все, что угодно. Я честно старался вам помочь, просто мои возможности ограничены… Ну-ну… Прошу вас, не плачьте, не выношу мокрых носов и девичьих слез – у меня сдают нервы, и пропадает возможность здраво мыслить.
Авита вытерла скулы запястьем.
– Его теперь накажут?
– Не знаю. Вообще-то ваш брат почти не виноват, к тому же несовершеннолетний. Можно взять хорошего адвоката…
– На хорошего у меня денег нет.
– Жаль, другой вариант тут не подойдет – ситуация сомнительная, в дело вцепятся обиженные сотрудники Реабилитации. Кстати, того ивейдера, с фотографии, так и не поймали. Конечно, будь у нас в руках сам Воробьиный Король, почти полная непричастность вашего брата к подполью сенсов стала бы очевидной. Но что я могу поделать? Подлый мир, подлые обстоятельства, люди, которые в безумной спешке, на бегу давят друг друга. Ах, девочка! Жизнь устроена так, что первыми гибнут лучшие – чистые, талантливые и беззащитные, это тот целебный прах, которым удобряют почву Вселенной… Иначе все мы превратились бы в монстров…
Авита перестала слушать, она прижала ладони к лицу, слезы потекли по пальцам, веки моментально опухли, перед глазами дрожала влажная дымка, она почти скрыла и каштаны, и фонтан, и толстых головастиков. Цилиан осторожно отнял ее ладони от мокрых щек.
– Прошу вас, не плачьте, Авита. Вы сделали все, что могли. Я тоже сделал все, что только сумел.
– О!
Она не успокаивалась. Инспектор с дружеской непринужденностью взял девушку за плечи.
– Если бы мы могли отыскать этого Воробьиного Короля… Даю вам слово честного конфедерата – рано или поздно я найду тех, кто подставил вашего брата. Эти люди сначала подманили мальчишку, потом бросили его в беде – пусть ответят по справедливости. Жаль только, что справедливость всегда приходит безнадежно поздно. Конечно, если вы мне поможете, вместе мы могли бы успеть…
– Чем помочь?
– Найти Короля ивейдеров. Такие типы легче контактируют с молоденькими девушками, чем с такими взрослыми и сердитыми парнями, как я. Нужно поймать его с поличным. В запутанном деле поможет любая информация – вы легче легкого можете познакомиться с нелегальными псиониками и…
Авита изо всех сил рванулась из успокаивающих рук Цилиана, он, должно быть, не ожидал такого оборота дел и не сразу разжал цепкие пальцы. Брукс наградила незадачливого искусителя крепким тычком – раскрытой пятерней прямо в грудь.
– Ну нет! Я тебе не сука-стукачка Департамента!
Она развернулась и побежала прочь, но не в сторону кудряво-сочного, зеленого чуда арки, а по гранитной дорожке в глубь источающего экзотические запахи леса.
– Да постойте же! – заорал вслед ошарашенный Цилиан. – Что за детские обиды и глупости? Вы меня не так поняли! Я не имел в виду ничего плохого…
Авита молча поддала скорости. Шаги упрямого наблюдателя раздавались у нее за спиной. И тогда Брукс раздвинула скопище широких, ломающихся под руками листьев и нырнула в густой, тенистый приют парковой чащи.
Там пели птицы и масляно блестели пятна света на старой траве. Кроны сомкнулись над головой девушки. Лес успокаивающе зашумел, запах резины от алых цветочков совершенно исчез, пласты коры, сброшенные розовыми стволами, словно коврики, валялись возле ног. Там и сям лепились гроздья белесых, каких-то игрушечных, с синими точками грибов. Авита неспешно шла, загребая слой отмершей травы толстыми подошвами сандалий. Чужие шаги на дорожке притихли – должно быть, настырный благодетель отвязался, потому что устал. «Может, я и вправду зря на него разозлилась?»
Эй! – крикнула Авита из озорства, рожденного отчаянием.
Лес не ответил, инспектор тоже почему-то промолчал – наверное, давно уже гнал свою машину прочь.
Она прошла еще немного – одна-одинешенька под изумрудной крышей Древесной Эстетики.
– О-го-го! Эй, есть здесь кто-нибудь?
– Есть! – бодро ответили ей из кустов.
Кусты раздвинулись, обнажив полянку с черным костровищем. Возле груды полусгоревших дров (Авита сквозь слой сажи узнала полешки, нарубленные из розового дерева) сидела неопределенного вида троица.
Летние плащи пятнала грязь, возраст просматривался плохо, у нижнего века одного из «туристов» смачно налился нежным пурпуром свежий синяк.
– Добрый день.
Авита на всякий случай вежливо кивнула и попятилась назад, стараясь не упускать из поля зрения нездорово-бледные пятна лиц. Троица зашевелилась, крайний из бродяг поднялся – Брукс заметила косую дыру на левом колене его брюк. В отверстие выглядывала грязная кожа.
– Привет, котенок. Заглянула в гости – это хорошо.
Авителла, не дожидаясь дальнейшего, развернулась и отчаянно бросилась прочь. Обладатель дырявых брюк догнал ее в три прыжка и, поймав за воротник, швырнул на землю. Заныла подвернутая лодыжка. Поясная сумочка отцепилась и отлетела в кучу белесых грибов.
– Свежее мясцо прибыло. Валяй ее.
– Чур, сумка девушки моя.
– Как бы не так, по правилам вся добыча идет в раздел…
– Помогите! – истошно закричала опомнившаяся Брукс.
Оборванцы не обратили на ее крик никакого внимания. Было в них что-то опасливо-отчаянное, от шакалов. Один уже шарил в ее сумочке, двое других заинтересованно заглядывали через плечо приятеля.
– Три гинеи. Облом.
– Зато как раз на троих.
Стая не насытилась скудным доходом, Авита съежилась, чувствуя на себе цепкие взгляды хищников.
– Караул!
Шакалы захохотали.
– Звонко. Теперь делим хозяйку сумки. Мне нравятся этакие статные девушки – с хорошо развитой мускулатурой.
Брукс вскочила и бросилась бежать в сторону потерянной дорожки.
– Держи ее, лови!
Охота заулюлюкала. Авита неслась галопом, прикрывая лицо от хлестких ударов ветвей. Чья-то тень метнулась навстречу и наперерез, Брукс увернулась, ушла в сторону и лихо растянулась во весь рост, поскользнувшись на куче хлипких тонконогих грибов.
– Ой!
Силуэт человека скользнул мимо, навстречу бродягам. За спиной упавшей Авиты возникло замешательство. Что-то грузно шмякнулось в траву, потом словно бы кто-то сдавленно икнул. Авита села, подобрала ушибленные колени к подбородку и осмотрелась.
Обладатель рваных брюк лежал ничком, откинутая левая рука его неловко вывернулась грязной ладонью в небо, на затылке в волосах запутались сухие травинки.
Второй бродяга как раз согнулся пополам, оседая – Авита видела последние мгновения его падения.
Третий успел достать нож и сейчас, истерически всхлипывая, отмахивался им от Цилиана. Лезвие выписывало в воздухе кривые неловкие восьмерки.
Авителла так и не успела заметить, как инспектор сбил третьего оборванца – движение показалось ей неуловимым, удар пришелся в лицо.
Нож отлетел в сторону и зарылся в рыхлый мох. Тэн Цилиан аккуратно вытер руки тонким дорогим носовым платком, хотел его выбросить, но потом, подумав, убрал в карман.
– Теперь нам не стоит светиться… Вставай и пошли отсюда. Нечего было бегать – похоже, ты сама ищешь себе неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75