Ди полагал, что и чума, и крысы — порождения Луны; таким образом, крысы распространяли влияние Луны на внутренние помещения домов, куда лунный свет не мог проникнуть никаким иным способом.
Его соображения по поводу трансформаций были вполне разумны, хотя и ограниченны. Ди никогда не пытался осуществить превращение сам и лишь пересказывал то, что узнавал от коллег на Континенте. Он — как и полагалось Повелителю Воздуха — больше интересовался мистической стороной вопроса. Сильфы всегда были самыми слабыми из стихийных духов и к тому же самыми капризными. На них не следовало особенно полагаться, тем более что они были не в силах сосредоточить внимание на чем-либо больше, чем на час-другой. Из сильфов получались великолепные посланники и собиратели информации, они могли доставить что угодно из любого места в мгновение ока, но если с их Повелителем случалось несчастье и он посылал их за помощью, вполне могло случиться, что без присмотра они отвлекались в пути и оставляли своего Повелителя истекать кровью.
Да и безобидны они были не больше, чем торнадо или ураган. Ни одному претенденту на могущество Повелителя Воздуха не случалось повторить одну и ту же ошибку дважды. Неосмотрительным редко удавалось прожить достаточно, чтобы рассказать о своей ошибке. Впрочем, так было со всеми стихиями. Каждая имела свои сильные и слабые стороны и каждая была смертельно опасна.
В последнем разделе своей книги Ди описал первое испытание, которому подвергается подмастерье, прежде чем стать Мастером — Повелителем Воздуха, и Камерон счел, что Розе будет особенно полезно об этом прочесть.
«Пусть это послужит ей предостережением».
Он с интересом ждал, что будет, когда Роза дочитает книгу. Она закрыла фолиант и отложила в сторону, но не сразу взялась за следующий. Судя по выражению ее лица, она размышляла, можно ли задать вопрос. Наконец она смущенно кашлянула и сказала:
— Наверное, большая часть этого — чепуха?
— Действительно, многое тут выдумка, но любой мало-мальски образованный читатель сразу поймет, в чем нет смысла, — спокойно ответил Камерон.
— Однако последняя глава… — Роза не закончила фразу, но в ее голосе прозвучал вопрос.
— В последней главе все изложено точно, поскольку там описывается испытание, которому должен подвергнуться подмастерье, стремящийся стать Повелителем Воздуха, — сказал Камерон так прозаически, словно сообщал, что солнце встает на востоке. — Испытания, разумеется, отличаются друг от друга. Они определяются природой духов; единственное для всех общее — это высокая цена магической власти. Ничто не дается даром.
Роза ничего не сказала, да Камерон и не ждал, что она что-нибудь скажет. Вскоре она открыла вторую книгу и начала читать вслух.
Она закончила чтение около четырех утра, и Камерон сдался. Если Роза и могла с легкостью преодолеть стресс, пережитый накануне, то он не мог.
Когда Роза закрыла книгу, он откашлялся и сказал:
— На сегодня достаточно, мисс Хокинс…
— Раньше вы называли меня Розой, — перебила она. Он с досадой понял, что так и было.
— Действительно. Прошу меня простить.
— Не нужно извиняться, — к его удивлению, ответила Роза. — Употребление имени или даже прозвища может иметь разный смысл. Иногда это служит указанием на то, что один из собеседников много выше другого, но может говорить и о равенстве, если подобная вольность возможна для обеих сторон.
Камерон невольно улыбнулся, оценив разумность ее слов.
— Что ж, прекрасно. Я охотно разрешаю вам называть меня Ясоном. Что касается прозвища, у меня его никогда не было.
— Честно говоря, не могу себе представить, чтобы кто-то осмелился дать вам прозвище. — Голубые глаза за стеклами очков озорно блеснули. — Я тоже не возражаю, чтобы вы называли меня Розой, а не Розалиндой: я никогда не находила в себе особого сходства с героиней, в честь которой меня назвали.
— Вы имеете в виду шекспировскую Розалинду? — снова удивился он. — Но почему бы и нет?
— Потому что меня назвали не в честь шекспировской Розалинды, а в честь проказливой жены повесы из «Летучей мыши», — покраснев, призналась Роза. — Мой отец больше любил оперетту, чем драму. Камерон расхохотался:
— Ну, тут я могу его понять! Мы хорошо поработали сегодня, Роза, и многого достигли. Благодарю вас, и спокойной ночи.
— Доброй ночи, Ясон, — ответила она, поднимаясь и расправляя юбку. — Позвольте сказать, что, как ни странно, я искренне надеюсь: утром не обнаружится, что все это мне приснилось из-за слишком усердного чтения средневековых манускриптов и излишней живости воображения. Будь магия реальностью, жизнь была бы куда более интересна.
— Магия — это реальность, Роза, — серьезно сказал Камерон ее отражению в зеркале. Сказал так тихо, что Роза не услышала его. — Она реальна настолько, что скорее похожа на ночной кошмар, чем на сладкие грезы. Молю Бога, чтобы вы никогда этого не узнали.
Утром Роза проснулась в полной уверенности, что все события вчерашнего вечера ей приснились. Они были настолько фантастичны, что поверить в них было бы просто смешно. Железнодорожный магнат, ведущий двойную жизнь… Маг, реально повелевающий духами стихий… Абсурд! Она посмеялась над собой, потянулась и приготовилась вставать…
Но как только она отдернула полог и протянула руку за очками, обнаружилось, что очки плавают в воздухе перед самым ее носом, а посреди комнаты висит мерцающий огненный шар.
Роза схватила очки и поспешно надела их. Расплывчатый огненный шар превратился в саламандру. Ошибки быть не могло: это то самое похожее на ящерицу, сияющее огненно-желтым светом создание с ярко-голубыми глазами, которое она помнила. Только непонятно, та же это саламандра, что и вчера, — никаких отличительных признаков заметить нельзя.
Но тут создание заговорило, и голос его оказался совсем другим — более высоким и пришепетывающим, как у застенчивого ребенка.
— Что ты желаешь сегодня надеть, госпожа? — почтительно спросила саламандра.
Роза заморгала и выпалила первое, что пришло в голову.
— Коричневый шерстяной костюм и кремовую шелковую блузку. — В конце концов, сейчас ноябрь, и лучше надеть что-нибудь теплое.
Саламандра начала вращаться, и дверца гардероба распахнулась.
Костюм выскользнул наружу — жакет и юбка, — как живой.
— Этот? — спросила саламандра, и костюм начал поворачиваться из стороны в сторону, демонстрируя себя Розе.
— Э-э… да, — ответила она, пытаясь прийти в себя.
Теперь открылся ящик комода, и из него выскользнула блузка. На глазах у Розы она развернулась, и складки, появившиеся на ней от лежания в ящике, исчезли.
— Эту? — вежливо поинтересовалась саламандра. — Или, может быть, другую?
Блузка была шелковой и кремовой — детали отделки сейчас значения не имели.
— Я… Да, эта прекрасно подойдет. — Роза с изумлением следила, как костюм повесил себя на спинку кресла, как за ним последовала блузка, нижние юбки и остальное белье. Уже не спрашивая указаний Розы, саламандра достала пару ботинок из тонкой коричневой замши: ботинки скользнули по полу к креслу, и весь ансамбль был в сборе.
— Не желаешь ли принять ванну? — пропищала саламандра. — Завтрак уже подан, я все приготовлю, пока ты будешь есть.
— Да, пожалуйста, — пробормотала Роза.
Саламандра, по-прежнему вращаясь, влетела в дверь ванной.
Роза накинула пеньюар, лежавший в изножий кровати, и прошла в гостиную. В камине горел огонь, в комнатах было тепло.
«Конечно, как же может огонь не гореть: ведь саламандра — дитя Огня. Может быть, она нуждается в близости огня».
На столе Розу, как обычно, ждал поднос с завтраком. Она села, все еще потрясенная, что, впрочем, не помешало ей отдать должное восхитительной еде. Не успела она доесть, как в дверь, теперь уже не вращаясь, снова влетела саламандра.
— Ванна готова, госпожа, — сказала она. — Не нужно ли тебе чего-нибудь еще?
— Нет… Сейчас ничего не нужно, — неуверенно ответила Роза.
— Ты только скажи, если тебе что-то понадобится, и это сразу появится. — Саламандра крутанулась в воздухе и исчезла.
Роза положила вилку, не сводя глаз с того места, где только что была саламандра.
«По крайней мере теперь я знаю, кто бывал в моих комнатах и как предметы появлялись и исчезали совершенно бесшумно. Все могло оказаться гораздо хуже: это мог быть Дюмон».
Одна только мысль о Дюмоне отбила у нее всяческий аппетит и вызвала озноб. Ванна сразу стала казаться очень желанной.
Новая ситуация определенно имела существенные преимущества. Саламандра не только приготовила для Розы ванну, пока та не спеша завтракала, но и нагревала полотенца, прежде чем их подать, а потом без напоминаний приносила по одному нужные детали туалета. Роза чувствовала себя французской королевой, которой прислуживают сотни служанок. К тому же ей не пришлось мучиться с корсетом: саламандра ловко зашнуровала его — не так туго, как того требовала мода, но и не настолько свободно, чтобы он перестал служить своей цели. Уже не в первый раз Роза пожалела о том, что вообще приходится носить этот дурацкий корсет, однако она не принадлежала к числу тех бунтарок, что отказывались от юбок и корсетов ради брюк и пиджаков и выходили на суфражистские демонстрации. Может быть, она по-своему и была не меньшей бунтаркой, однако предпочитала восставать лишь против академических ограничений. Солнечный свет манил на прогулку, и Роза поспешила спуститься вниз; к тому же ей было интересно узнать, как отразился ее новый статус на восприятии всего происходящего.
Перемены проявились не сразу, однако, выйдя в парк, она стала замечать вращающиеся огненные сферы у живой изгороди или над клумбой. Там, где они пролетали, все приходило в порядок. Дойдя до загона Заката, Роза увидела, что за жеребцом ухаживают сразу три саламандры: одна чистила его щеткой, другая полировала ему копыта, а третья старательно расчесывала хвост. Точнее, первая саламандра висела над конем, и щетка сама скользила по его бокам, вторая кружилась вокруг копыт и направляла тряпку, третья вращалась около хвоста, и гребень аккуратно расчесывал длинные пряди. Закат явно к этому привык и вел себя спокойно, что очень удивило Розу: она думала, что столь странные создания должны пугать жеребца.
«Но возможно, раз Закат — подарок друга Ясона, его прежний хозяин — тоже Повелитель Огня? Может быть, за конем всегда ухаживали не только люди, но и сверхъестественные существа, и потому они кажутся ему обыкновенными?»
Но даже если и так, жеребец проявлял удивительное добродушие: как ни мало было известно Розе о лошадях, она все же знала, что те бывают беспокойны, когда конюхи их обихаживают.
Дальше Роза пошла очень быстрым шагом: ей хотелось обойти как можно больше и как следует запомнить все дорожки. Она собиралась в скором будущем мысленно составить карту поместья. Срочное бегство все еще могло оказаться необходимостью; вчерашняя доброжелательность Ясона не поколебала ее мнения на этот счет. Скорее она теперь считала Ясона более опасным, хоть и не показывала виду. Если теперь ей больше не нужно беспокоиться о столкновении со слугами-людьми, то в случае чего предстоит иметь дело с куда более опасными саламандрами. Если придется бежать, нужно покинуть пределы поместья прежде, чем их пошлют по ее следам, — ведь скрыться от них невозможно.
Мысли Розы переключились на то, какой же именно несчастный случай сделал Ясона калекой.
«Может быть, он сильно обожжен? Это совпадало бы с тем, что я знаю о саламандрах, — с их помощью алхимики выплавляли металл, раскаляли тигли и получали самую твердую сталь».
Возможно, он проявил небрежность или чем-то их разозлил, а они в отместку обожгли его?
«Будь так, разве сохранилась бы его власть над саламандрами? Кажется, он сказал, что несчастье случилось с ним из-за попытки применить чары, противные его магической природе. Но трудно себе представить, чтобы сильфы или гномы могли что-то сделать Ясону — а об ундинах и говорить нечего».
Роза продолжала размышлять над задачей, осматривая обширные сады. Они были весьма разнообразны: в одной части — симметрично разбитые клумбы, кусты, подстриженные в форме геометрических фигур, и обязательный лабиринт, который Роза сразу опознала как творение в стиле Фибоначчи ; выход из него она нашла с первой попытки. Вокруг цвело множество роз, были и рододендроны и другие благоухающие кустарники. Другую часть парка Роза обозначила для себя как «Сад удовольствий» по аналогии с поэмой «Кубла-Хан» Колриджа. Здесь было множество укромных уголков, уединенных беседок, искусственных гротов, окруженных густыми деревьями и увитых лозой, словно предназначенных для романтических свиданий.
Дальше шли пруды с водопадами и фонтанами, на водной глади плавали лилии, в прозрачной воде грациозно двигались огромные золотые, белые, черные рыбины.
Роза обнаружила огород, по-видимому, снабжавший поместье зеленью и овощами, и даже небольшой яблоневый сад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56