Вот это да! Первое, что бросилось ей в глаза, — превосходные переводы греческих и римских классиков, более того, принадлежащие разным ученым, в соседстве с теми же книгами в оригинале. Дальше шли другие древние труды, но система сохранялась: многочисленные переводы рядом с оригиналами.
«Боже мой! Здесь есть даже старый добрый Уоллис Бадж, все его египетские переводы! Если когда-нибудь буду страдать от бессонницы, теперь я знаю, где найти от нее лекарство!»
Дальше Розу ждал сюрприз: она обнаружила английские переводы буквально всех книг, которые считаются священными хоть в какой-нибудь культуре, восточной или западной, и тоже вкупе с оригиналами. Здесь было все — от «Махабхараты» до Корана, от Талмуда до поучений подвижников дзен-буддизма. Роза подняла брови: Камерон не произвел на нее впечатление человека, хоть сколько-нибудь интересующегося религией. Что ж, может быть, когда он придет к неизбежному заключению, что напрасно ищет магической помощи, она сможет указать ему, где искать утешение.
«Возможно, буддизм? Почему-то я не могу представить себе Ясона Камерона в роли примерного христианского агнца. Впрочем, я не могу представить его и ищущим просветления в созерцании».
Роза наполовину обошла второй этаж, когда обнаружила следующий раздел: мифологию в различных интерпретациях с учеными комментариями. Дальше ее ждал новый сюрприз — средневековые романы, баллады и песни менестрелей.
«Любопытно… Это как-то не соответствует образу. Или здесь представлены интересы более молодого и романтичного Ясона Камерона? А может быть, он искал чего-то совсем другого? — Так или иначе, перед Розой были материалы, которых хватило бы на несколько диссертаций. — Выдержит ли ученый мир еще одно исследование культа Пресвятой Девы и отражения его в балладах трубадуров? А впрочем… Как насчет чего-то сходного, но в то же время совсем иного? Как насчет Марии Магдалины и влияния евангельских повествований о ней на истории» падших героинь» — Кудрун, Гвиневеры, Изольды? Такой подход был бы нов…» — Роза увлеченно принялась обдумывать новые возможности, которые предоставляли ей богатые залежи источников, обнаруженные в библиотеке Камерона. Да ведь просто используя то, что здесь есть, с легкостью можно написать докторскую диссертацию!
« Да, самое достойное занятие для леди — исследование греха и воздаяния с точки зрения добродетели! — Одной из проблем, с которыми раньше сталкивалась Роза, было сопротивление ее учителей выбору ею „неприличных“ тем для исследования. Но против такого они ничего не смогли бы возразить! — Не то что прошлая попытка, когда я доказывала, что в „аллегорических“ куртуазных поэмах нет ничего аллегорического!»
Размышляя таким образом, Роза добралась до конца полки, содержавшей огромные, тяжелые рукописные тома. Некоторые из них были старинными атласами, другие — произведениями забавной» естественной истории» прошлых веков, описывавших всевозможные виды мифических животных и их повадки. Здесь для Розы не нашлось ничего интересного, да и манускрипты были такими пыльными, что девушка начала чихать. Она вытерла руки о юбку и спустилась вниз.
Оттягивающая карман книга напомнила Розе о том, что она собиралась посвятить часть времени чтению. Пока еще светло, стоит осмотреть оранжерею и выяснить, какие чудеса таят в себе примыкающие к ней теплицы.
В обогреваемой паром оранжерее в этот день поздней осени было тепло, как в самый жаркий день в разгар лета в Чикаго — а там бывало очень жарко. В огромном сооружении из стекла, дерева и кованого железа были посыпанные гравием дорожки и железные скамьи, расположенные в живописных уголках. Основное помещение содержало в себе, как и ожидала Роза, тропический рай в миниатюре — с двумя фонтанами, водопадом, огромными пальмами. Еще одну очаровательную особенность оранжереи при первом посещении в темноте Роза не заметила: здесь было множество птиц. Десятки ярких птичек размером со щегла порхали среди деревьев и кустов, плескались в мелких водоемах, насыщались из кормушек, полных семян и фруктов. Роза узнала канареек, но остальные были ей незнакомы. Птичий щебет приятно дополнял журчание воды, а поскольку скамьи располагались на открытых местах, на них не было огорчительных, но неизбежных следов помета.
К основной оранжерее примыкали еще четыре теплицы. В одной росли овощи, в другой — цветочная рассада, в третьей — тропические растения для украшения комнат и на замену в оранжерею. В четвертой были только душистые травы, большую часть которых Розе опознать не удалось.
Еще одно проявление увлечения Камерона магией? Возможно. Во многих книгах, которые она читала, упоминались необходимые для обрядов и заклинаний травы.
А может быть, его повар просто любит экзотические приправы…
Роза достала книгу, которую принесла с собой, вернулась в оранжерею, уселась на скамью и принялась читать.
Отчасти потому, что книга была ясно и логично написана, отчасти потому, что некоторые концепции были ей уже знакомы, она быстро прочла книгу и добралась до последней страницы, как раз когда солнце начало садиться. Опустив книгу на колени, Роза задумалась.
«Если допустить, что существует сила, которую можно обратить себе во благо с помощью этих амулетов и заклинаний, все выглядит слишком логично, чтобы можно было просто отмахнуться…»
Ведь еще совсем недавно загадочные электрические явления казались не менее сверхъестественными, чем любая магия. А уж предсказания того, что можно совершить с помощью электричества — не считая освещения и обогрева, — очень напоминали те чудеса, которые обычно приписываются колдовству.
Так проявляла ли она сама логичность мышления или умственную ограниченность? До сих пор она с уверенностью стала бы утверждать первое. Ее представления о мире были определенными и ясными — пока она не прочла эту книгу, рассуждения в которой были столь же логичны, как в любом научном труде.
Солнце село, птички начали устраиваться на ночлег. Некоторые из них забирались по пять-шесть в круглые плетеные корзинки-гнезда. Фонтаны и водопад продолжали журчать, наполняя царящую в доме тишину мягкой музыкой.
Это навело Розу на размышления…
«Вечная тишина. Я так к ней привыкла, что уже и не задумываюсь о том, что здесь никогда не слышно других людей. С кухни не доносится звона посуды, никогда ни шепота, ни звука шагов. И все же в доме поддерживается безукоризненная чистота, готовится еда, животные ухожены — а единственное человеческое существо, которое я видела своими глазами, — это Поль Дюмон».
Можно было, конечно, в шутку утверждать, что все здесь делается по мановению волшебной палочки. Но что, если это не шутка, а самый настоящий факт?
«Я чувствую себя так, словно начала ходить во сне и забрела в чужую страну!»
Уединение было настолько приятно, что Роза перестала думать о своем нежелании оказаться в чьем-то обществе. Ей совсем не хотелось, чтобы другие, и в особенности слуги, знали о ее подчиненном положении. Оставаясь в одиночестве своих роскошных апартаментов, она могла притвориться, будто является гостьей Камерона, а вовсе не его служащей.
Поэтому-то она так охотно гнала все мысли о странностях этого огромного дома без слуг. Сознательно закрывала глаза на все несообразности…
«А не помогли ли мне стать такой безразличной?»
В книге, которую Роза только что прочла, она нашла намеки на то, что с помощью магии можно влиять и на мысли, и на поступки других людей. Так не воздействовал ли Камерон на ее рассудок?
Девушку охватил ледяной озноб. Если это так, чего еще может он от нее добиться с помощью колдовства?
Взгляды Розы и здравый смысл восставали против того, что она видела вокруг себя, и она уже не была уверена в том, что соответствует действительности, а что — нет.
Правда, могло существовать еще более зловещее, но вполне обыденное объяснение: Камерон добавляет в ее пищу наркотики, так что она крепко спит и не слышит, как по утрам работают слуги. А потом, когда она просыпается, по приказу хозяина слуги уходят в какие-то другие помещения, чтобы не попадаться ей на глаза. Зачем Камерону могло понадобиться такое, Роза не имела ни малейшего представления… Однако не приходилось сомневаться: человек, организовавший подобный розыгрыш, наверняка безумен.
Так или иначе, ситуация стала казаться Розе нестерпимой.
— Я должна поговорить с ним и узнать правду, — сказала она вслух. Роза почти ожидала, что из сумрака под тропическими деревьями раздастся ответ, но ничто не нарушило тишину, кроме сонного птичьего щебета.
Что ж, в этом было что-то успокаивающее. Если магия действительно была реальностью, по крайней мере Камерон не использовал ее для того, чтобы следить за каждым шагом и каждой мыслью Розы.
Камерон и в самом деле не особенно обращал внимание на перемещения Розы по дому. Девушка не совала нос куда не следует — не выдвигала ящики и не пыталась открыть запертые шкафы. Он не видел необходимости следить за каждым ее шагом, хотя, будучи подозрительным от природы, и не мог оставить ее совсем без присмотра. Он порадовался тому восхищению, которое вызвала у Розы его библиотека, как только она миновала первый шкаф. Она провела много времени у полки, посвященной средневековой литературе, — как он и ожидал. А потом она ушла в оранжерею и расположилась там с книгой, должно быть, как раз с этой полки и позаимствованной.
«Наверное, ее любимые баллады труверов. Пожалуй, мое собрание не хуже, чем в любом университете. Что значит быть женщиной: она заворожена романтикой и не обращает внимания на руководства по магии, написанные мастерами!»
Пока Роза читала, он занимался делами: отправлял по телеграфу распоряжения служащим своей городской конторы. Иметь телеграфный аппарат на собственном столе было очень удобно: Камерон настолько хорошо знал азбуку Морзе, что ему не приходилось расшифровывать поступающие телеграммы. В противном случае пришлось бы еще больше полагаться на Дюмона, а это было нежелательно.
«Как жаль, что в отличие от Розалинды за Дюмоном нельзя следить с помощью часов. Даже если бы я и подарил ему что-то подобное, он наверняка нашел бы способ избавиться от наблюдения. Даже те немногие знания, которыми он владеет, позволили бы почувствовать мою магию».
Работать на телеграфном аппарате своими неуклюжими лапами Камерон мог почти так же ловко, как руками. Покончив с делами, он начал расставлять на полке прочитанные книги и отбирать новые — для сегодняшнего чтения. Он часто поручал это саламандрам, но только когда бывал занят. Даже имея лапы вместо рук, можно справиться с таким простым делом.
Поставив на полку последнюю книгу, он почувствовал, что что-то не так: одной книги не хватало. Их должно было быть семь, а оказалось только шесть. Он не заметил этого раньше из-за темноты в кабинете.
Камерон сразу определил, какой книги нет: отсутствовали «Магические искусства и науки» Ди. Камерон выбрал ее для чтения (хотя вообще-то книга скорее предназначалась подмастерьям) из-за главы о превращениях: он надеялся, что у него возникнут какие-то полезные ассоциаций…
Книга Ди была в числе тех, которые Камерон собирался позднее — когда она будет готова поверить в магию — дать ей, чтобы подготовить к чтению более опасных манускриптов. Однако это должно было случиться только через несколько месяцев.
Камерон резко повернулся и взмахом лапы вызвал изображение в зеркале. Розалинда по-прежнему была в оранжерее, но уже дочитывала книгу. Останавливать ее было поздно.
Камерон знал, чего ожидать: эта девушка — исследовательница, и если она еще не догадалась, что Маркус Ди — потомок Джона Ди, придворного мага и астролога королевы Елизаветы, то очень скоро догадается. Младший Ди написал свою книгу для наследников великих мастеров, у которых магия была в крови и которыми руководили их родители. Поэтому изложение было кратким, ясным и логичным, без обычных иносказаний: оно предназначалось тем, кто уже получил необходимую подготовку и не нуждался в завуалированных формулировках, для понимания которых нужны другие источники.
Пока Камерон смотрел на Розалинду, она дочитала последнюю страницу и закрыла книгу. В сгущающихся сумерках голубые глаза девушки за стеклами очков смотрели прямо перед собой, отражая напряженную работу мысли. На лице Розалинды сменяли друг друга самые разные чувства — удивление, страх, надежда; должно быть, она переживала нешуточную душевную бурю.
Что ж, он тоже испытывал те же эмоции! Камерон обеими лапами вцепился в гриву и раздраженно дернул. Все его тщательно разработанные планы нарушены в один момент! Что она теперь будет делать? И еще более важно: чему она теперь поверит?
Словно в ответ Розалинда произнесла:
— Я должна поговорить с ним и узнать правду.
Девушка встала, прижимая к груди книгу, и быстро двинулась к выходу из оранжереи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
«Боже мой! Здесь есть даже старый добрый Уоллис Бадж, все его египетские переводы! Если когда-нибудь буду страдать от бессонницы, теперь я знаю, где найти от нее лекарство!»
Дальше Розу ждал сюрприз: она обнаружила английские переводы буквально всех книг, которые считаются священными хоть в какой-нибудь культуре, восточной или западной, и тоже вкупе с оригиналами. Здесь было все — от «Махабхараты» до Корана, от Талмуда до поучений подвижников дзен-буддизма. Роза подняла брови: Камерон не произвел на нее впечатление человека, хоть сколько-нибудь интересующегося религией. Что ж, может быть, когда он придет к неизбежному заключению, что напрасно ищет магической помощи, она сможет указать ему, где искать утешение.
«Возможно, буддизм? Почему-то я не могу представить себе Ясона Камерона в роли примерного христианского агнца. Впрочем, я не могу представить его и ищущим просветления в созерцании».
Роза наполовину обошла второй этаж, когда обнаружила следующий раздел: мифологию в различных интерпретациях с учеными комментариями. Дальше ее ждал новый сюрприз — средневековые романы, баллады и песни менестрелей.
«Любопытно… Это как-то не соответствует образу. Или здесь представлены интересы более молодого и романтичного Ясона Камерона? А может быть, он искал чего-то совсем другого? — Так или иначе, перед Розой были материалы, которых хватило бы на несколько диссертаций. — Выдержит ли ученый мир еще одно исследование культа Пресвятой Девы и отражения его в балладах трубадуров? А впрочем… Как насчет чего-то сходного, но в то же время совсем иного? Как насчет Марии Магдалины и влияния евангельских повествований о ней на истории» падших героинь» — Кудрун, Гвиневеры, Изольды? Такой подход был бы нов…» — Роза увлеченно принялась обдумывать новые возможности, которые предоставляли ей богатые залежи источников, обнаруженные в библиотеке Камерона. Да ведь просто используя то, что здесь есть, с легкостью можно написать докторскую диссертацию!
« Да, самое достойное занятие для леди — исследование греха и воздаяния с точки зрения добродетели! — Одной из проблем, с которыми раньше сталкивалась Роза, было сопротивление ее учителей выбору ею „неприличных“ тем для исследования. Но против такого они ничего не смогли бы возразить! — Не то что прошлая попытка, когда я доказывала, что в „аллегорических“ куртуазных поэмах нет ничего аллегорического!»
Размышляя таким образом, Роза добралась до конца полки, содержавшей огромные, тяжелые рукописные тома. Некоторые из них были старинными атласами, другие — произведениями забавной» естественной истории» прошлых веков, описывавших всевозможные виды мифических животных и их повадки. Здесь для Розы не нашлось ничего интересного, да и манускрипты были такими пыльными, что девушка начала чихать. Она вытерла руки о юбку и спустилась вниз.
Оттягивающая карман книга напомнила Розе о том, что она собиралась посвятить часть времени чтению. Пока еще светло, стоит осмотреть оранжерею и выяснить, какие чудеса таят в себе примыкающие к ней теплицы.
В обогреваемой паром оранжерее в этот день поздней осени было тепло, как в самый жаркий день в разгар лета в Чикаго — а там бывало очень жарко. В огромном сооружении из стекла, дерева и кованого железа были посыпанные гравием дорожки и железные скамьи, расположенные в живописных уголках. Основное помещение содержало в себе, как и ожидала Роза, тропический рай в миниатюре — с двумя фонтанами, водопадом, огромными пальмами. Еще одну очаровательную особенность оранжереи при первом посещении в темноте Роза не заметила: здесь было множество птиц. Десятки ярких птичек размером со щегла порхали среди деревьев и кустов, плескались в мелких водоемах, насыщались из кормушек, полных семян и фруктов. Роза узнала канареек, но остальные были ей незнакомы. Птичий щебет приятно дополнял журчание воды, а поскольку скамьи располагались на открытых местах, на них не было огорчительных, но неизбежных следов помета.
К основной оранжерее примыкали еще четыре теплицы. В одной росли овощи, в другой — цветочная рассада, в третьей — тропические растения для украшения комнат и на замену в оранжерею. В четвертой были только душистые травы, большую часть которых Розе опознать не удалось.
Еще одно проявление увлечения Камерона магией? Возможно. Во многих книгах, которые она читала, упоминались необходимые для обрядов и заклинаний травы.
А может быть, его повар просто любит экзотические приправы…
Роза достала книгу, которую принесла с собой, вернулась в оранжерею, уселась на скамью и принялась читать.
Отчасти потому, что книга была ясно и логично написана, отчасти потому, что некоторые концепции были ей уже знакомы, она быстро прочла книгу и добралась до последней страницы, как раз когда солнце начало садиться. Опустив книгу на колени, Роза задумалась.
«Если допустить, что существует сила, которую можно обратить себе во благо с помощью этих амулетов и заклинаний, все выглядит слишком логично, чтобы можно было просто отмахнуться…»
Ведь еще совсем недавно загадочные электрические явления казались не менее сверхъестественными, чем любая магия. А уж предсказания того, что можно совершить с помощью электричества — не считая освещения и обогрева, — очень напоминали те чудеса, которые обычно приписываются колдовству.
Так проявляла ли она сама логичность мышления или умственную ограниченность? До сих пор она с уверенностью стала бы утверждать первое. Ее представления о мире были определенными и ясными — пока она не прочла эту книгу, рассуждения в которой были столь же логичны, как в любом научном труде.
Солнце село, птички начали устраиваться на ночлег. Некоторые из них забирались по пять-шесть в круглые плетеные корзинки-гнезда. Фонтаны и водопад продолжали журчать, наполняя царящую в доме тишину мягкой музыкой.
Это навело Розу на размышления…
«Вечная тишина. Я так к ней привыкла, что уже и не задумываюсь о том, что здесь никогда не слышно других людей. С кухни не доносится звона посуды, никогда ни шепота, ни звука шагов. И все же в доме поддерживается безукоризненная чистота, готовится еда, животные ухожены — а единственное человеческое существо, которое я видела своими глазами, — это Поль Дюмон».
Можно было, конечно, в шутку утверждать, что все здесь делается по мановению волшебной палочки. Но что, если это не шутка, а самый настоящий факт?
«Я чувствую себя так, словно начала ходить во сне и забрела в чужую страну!»
Уединение было настолько приятно, что Роза перестала думать о своем нежелании оказаться в чьем-то обществе. Ей совсем не хотелось, чтобы другие, и в особенности слуги, знали о ее подчиненном положении. Оставаясь в одиночестве своих роскошных апартаментов, она могла притвориться, будто является гостьей Камерона, а вовсе не его служащей.
Поэтому-то она так охотно гнала все мысли о странностях этого огромного дома без слуг. Сознательно закрывала глаза на все несообразности…
«А не помогли ли мне стать такой безразличной?»
В книге, которую Роза только что прочла, она нашла намеки на то, что с помощью магии можно влиять и на мысли, и на поступки других людей. Так не воздействовал ли Камерон на ее рассудок?
Девушку охватил ледяной озноб. Если это так, чего еще может он от нее добиться с помощью колдовства?
Взгляды Розы и здравый смысл восставали против того, что она видела вокруг себя, и она уже не была уверена в том, что соответствует действительности, а что — нет.
Правда, могло существовать еще более зловещее, но вполне обыденное объяснение: Камерон добавляет в ее пищу наркотики, так что она крепко спит и не слышит, как по утрам работают слуги. А потом, когда она просыпается, по приказу хозяина слуги уходят в какие-то другие помещения, чтобы не попадаться ей на глаза. Зачем Камерону могло понадобиться такое, Роза не имела ни малейшего представления… Однако не приходилось сомневаться: человек, организовавший подобный розыгрыш, наверняка безумен.
Так или иначе, ситуация стала казаться Розе нестерпимой.
— Я должна поговорить с ним и узнать правду, — сказала она вслух. Роза почти ожидала, что из сумрака под тропическими деревьями раздастся ответ, но ничто не нарушило тишину, кроме сонного птичьего щебета.
Что ж, в этом было что-то успокаивающее. Если магия действительно была реальностью, по крайней мере Камерон не использовал ее для того, чтобы следить за каждым шагом и каждой мыслью Розы.
Камерон и в самом деле не особенно обращал внимание на перемещения Розы по дому. Девушка не совала нос куда не следует — не выдвигала ящики и не пыталась открыть запертые шкафы. Он не видел необходимости следить за каждым ее шагом, хотя, будучи подозрительным от природы, и не мог оставить ее совсем без присмотра. Он порадовался тому восхищению, которое вызвала у Розы его библиотека, как только она миновала первый шкаф. Она провела много времени у полки, посвященной средневековой литературе, — как он и ожидал. А потом она ушла в оранжерею и расположилась там с книгой, должно быть, как раз с этой полки и позаимствованной.
«Наверное, ее любимые баллады труверов. Пожалуй, мое собрание не хуже, чем в любом университете. Что значит быть женщиной: она заворожена романтикой и не обращает внимания на руководства по магии, написанные мастерами!»
Пока Роза читала, он занимался делами: отправлял по телеграфу распоряжения служащим своей городской конторы. Иметь телеграфный аппарат на собственном столе было очень удобно: Камерон настолько хорошо знал азбуку Морзе, что ему не приходилось расшифровывать поступающие телеграммы. В противном случае пришлось бы еще больше полагаться на Дюмона, а это было нежелательно.
«Как жаль, что в отличие от Розалинды за Дюмоном нельзя следить с помощью часов. Даже если бы я и подарил ему что-то подобное, он наверняка нашел бы способ избавиться от наблюдения. Даже те немногие знания, которыми он владеет, позволили бы почувствовать мою магию».
Работать на телеграфном аппарате своими неуклюжими лапами Камерон мог почти так же ловко, как руками. Покончив с делами, он начал расставлять на полке прочитанные книги и отбирать новые — для сегодняшнего чтения. Он часто поручал это саламандрам, но только когда бывал занят. Даже имея лапы вместо рук, можно справиться с таким простым делом.
Поставив на полку последнюю книгу, он почувствовал, что что-то не так: одной книги не хватало. Их должно было быть семь, а оказалось только шесть. Он не заметил этого раньше из-за темноты в кабинете.
Камерон сразу определил, какой книги нет: отсутствовали «Магические искусства и науки» Ди. Камерон выбрал ее для чтения (хотя вообще-то книга скорее предназначалась подмастерьям) из-за главы о превращениях: он надеялся, что у него возникнут какие-то полезные ассоциаций…
Книга Ди была в числе тех, которые Камерон собирался позднее — когда она будет готова поверить в магию — дать ей, чтобы подготовить к чтению более опасных манускриптов. Однако это должно было случиться только через несколько месяцев.
Камерон резко повернулся и взмахом лапы вызвал изображение в зеркале. Розалинда по-прежнему была в оранжерее, но уже дочитывала книгу. Останавливать ее было поздно.
Камерон знал, чего ожидать: эта девушка — исследовательница, и если она еще не догадалась, что Маркус Ди — потомок Джона Ди, придворного мага и астролога королевы Елизаветы, то очень скоро догадается. Младший Ди написал свою книгу для наследников великих мастеров, у которых магия была в крови и которыми руководили их родители. Поэтому изложение было кратким, ясным и логичным, без обычных иносказаний: оно предназначалось тем, кто уже получил необходимую подготовку и не нуждался в завуалированных формулировках, для понимания которых нужны другие источники.
Пока Камерон смотрел на Розалинду, она дочитала последнюю страницу и закрыла книгу. В сгущающихся сумерках голубые глаза девушки за стеклами очков смотрели прямо перед собой, отражая напряженную работу мысли. На лице Розалинды сменяли друг друга самые разные чувства — удивление, страх, надежда; должно быть, она переживала нешуточную душевную бурю.
Что ж, он тоже испытывал те же эмоции! Камерон обеими лапами вцепился в гриву и раздраженно дернул. Все его тщательно разработанные планы нарушены в один момент! Что она теперь будет делать? И еще более важно: чему она теперь поверит?
Словно в ответ Розалинда произнесла:
— Я должна поговорить с ним и узнать правду.
Девушка встала, прижимая к груди книгу, и быстро двинулась к выходу из оранжереи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56