Он
приподнялся повыше и протянул руку.
Она отступила, ее бледная наружность тревожно всколыхнулась. Он
отодвинулся еще дальше, постарался изобразить на лице спокойствие и сделал
утвердительный жест. Она остановилась и стала явственно изучать его.
Медленно она подняла руку и указала на него. Затем она повернулась,
указала на заднюю стенку кельи, снова повернулась к нему и отрицательно
покачала головой. Он озадаченно наморщил лоб, тогда она повторила движения
снова. Вдруг она подняла руку и выпрямила все пять пальцев на левой руке и
два на правой. Опять покачала головой и повторила серию прежних движений.
Он пожал плечами и развел руками.
Она начала вращать руками. Он встал, она попятилась назад. Поль
сделал шаг вперед, она отступила. Он молча смотрел, как она отошла к
дальней стене и растворилась в ней, оставив лишь аромат экзотических
духов.
Он вернулся на скамью и сел. Последовательность женских образов
слилась с его прерванным сном в какую-то причудливую галлюцинацию
полуреальности, полувымысла. Возможно он все придумал, или ему
привиделось. Что он помнит? Только широкие скулы, огромные глаза,
маленький подбородок, узкие стрелы бровей и развевающиеся густые волосы.
Именно эти черты делали образ запоминающимся и ясным. Он оглядел все
вокруг, но она не оставила после себя ни единой нити, по которой бы он мог
определить ее реальность.
Он подошел к двери. Он не был уверен, долго ли спал. Усталость все
еще давала о себе знать, хотя он чувствовал себя более отдохнувшим, чем
раньше. Вероятнее всего, все обитатели замка еще спали. Тогда это самое
подходящее время выйти отсюда и осмотреть замок. Он переключился на
внутреннее зрение и внимательно осмотрел дверь.
Результат оказался весьма плачевным. Будто он блуждал в тумане в
запотевших очках. Он сконцентрировался на засове, расположенном снаружи,
на создании и закреплении нити заклинания, с помощью которой он смог бы
открыть засов.
Медленно, очень медленно перед его взором проплыла зеленоватая нить,
но она тут же растаяла. Он сосредоточился на родимом пятне и направил волю
на возвращение нити.
Родимое пятно в форме дракона бездействовало, он не ощутил знакомой
пульсации. Он ощутил лишь легкое пощипывание во всем предплечье. Нить
снова выплыла в поле его зрения, на этот раз он успел схватить ее. Но
контакта не было. Она проскальзывала сквозь его пальцы, как будто их вовсе
не существовало. Затем нить вновь пропала. Его глаза защипало и зарезало.
Он опустил руки. "Что происходит?" - удивлялся он. Впервые он ощутил
собственное бессилие. Мог ли Ларик заблокировать его энергию?
В его памяти всплыли слова Ларика на заключительной стадии посвящения
- что такое вполне может произойти, что может не получаться даже самая
элементарная работа. Такое может продолжаться в течение нескольких недель.
Однако, ведь все работало, ему удавалось многое проделывать, пока они с
Лариком добирались до Авинконета. В течение восстановительного периода все
может идти наперекосяк, подумал он, тяжело вздохнув. Тем не менее ему
как-то не приходило в голову, что подобное может коснуться и его. Ведь его
посвящение оказалось фикцией, обманом. Или он все-таки прошел обряд? Но он
ведь прошел по всем станциям и прочувствовал все изменения с сознанием, он
ощущал даже приливы энергии в нужное время. Мог ли он должным образом
пройти обряд, пока превращался в чудовище?
Он тряхнул головой и снова взялся за эксперимент. В висках застучала
кровь. Правое предплечье обожгло словно огнем. Снова он уловил
расплывчатые очертания нити, но он был не в состоянии управлять ею.
Он вернулся на скамью и лег, поплотнее укрывшись одеялом. Он еще
долго думал о загадочной призрачной женщине, прежде чем сон снова одолел
его. Об этом сне он потом будет вспоминать, как о кошмаре, в котором он
бесконечно бродил вокруг головы демона, насаженной на кол.
9
Сначала мне показалось, что это просто освещение, хотя я не был
уверен. Оно что-то делало со мной или для меня, но я не знал что именно.
Оно также способствовало затруднению понимания некоторых аспектов моего
естества. В то же время...
Я вошел в Балкин, внутрь этой огромной, черной, сверкающей каменной
глыбы, и направился вдоль тоннеля. В самой верхней комнате я некоторое
время висел над водой. Там явно присутствовала чужеродная могущественная
сила. Она проникала в каждую клеточку моего естества. В некотором роде она
была очень разрушительной; я явственно ощущал ее разряды на многих
уровнях. Тем не менее я решил продолжить изучение физической структуры и
внутреннего устройства горы.
Маршрут, по которому должны будут проследовать будущие волшебники,
был явно обозначен на нефизическом уровне специфическими метками. Он
включал ряд станций силового воздействия. Я проследовал на следующий пункт
и там тоже некоторое время медитировал. Если это должно помочь им обрести
иной уровень энергии, то возможно послужит и мне.
Как долго я проторчал на следующей станции, я не мог определить.
Долгое время я верил, что предаюсь своим мечтам и, погружаясь в них,
забываю о времени. Лишь позднее ко мне закралось сомнение, когда я ощутил
нагнетание и увеличение мощности той силы, на волнах которой я
блаженствовал. Я быстро помчался по ее следу, к источнику могущественной
энергии, и обнаружил его в центре блистающего у подножия горы города. Сила
исходила от сидящих по кругу колдунов. Именно в это время я осознал, что
уже довольно поздно и вечер в разгаре. Это означало, что посвящение
вот-вот начнется, а энергия будет наполнять гору в течение всей ночи. Я
бросился обратно, к следующей станции, следуя своим собственным
побуждениям. Я хотел наполнить себя, так как чувствовал, что новая энергия
поможет восполнить пробелы памяти.
Кое-что странное произошло на четвертой станции, я услышал голос -
мучительно знакомый - обращающийся непосредственно ко мне, даже с намеком
на некую интимность.
- Фаней, - говорил он, - Фаней.
Это был мужской голос, и мне показалось, будто я понимаю смысл
сказанного слова. Голос звучал настойчиво и сурово, в нем чувствовалось
приказание. Фаней. Может это мое имя, затерянное в далеком прошлом и
предъявленное в такой форме? Нет, пожалуй, это неверно. Фаней.
- Фаней! - прозвучало более повелительно.
Вместе со словом во мне запульсировало чувство долга, зажглось
желание следовать непонятному приказу. Но сознание, что это нарушит мои
планы, подавило стремление подчиняться.
Я расширялся и сжимался, судорожно метаясь по помещению и отыскивая
средство избавления от принуждения.
- Фаней!
Ничего. Здесь не было ничего такого, на чего могло быть направлено
непонятное приказание, что могло утолить чувство долго.
Я двинулся дальше. Гора наливалась все большей энергией и силой. На
следующей станции напряжение было чуть меньше, поэтому я остался здесь
чуть подольше. Я снова утратил чувство времени и впал в блаженное
состояние транса, которое резко оборвалось приближением процессии
кандидатов. Я тотчас бросился к следующему пункту, чтобы мне никто не
мешал.
Шестая станция показалась мне самой дружелюбной. Я размяк и
разнежился; заполнив все пространство, я стал впитывать и поглощать бьющую
ключом энергию.
Казалось прошло совсем немного времени, но я вновь услышал их
приближение. На этот раз я даже не пошевелился. Мне не хотелось двигаться,
кроме того, мне пришло в голову, что будет полезно и поучительно
посмотреть церемонию ритуала.
Я наблюдал за ними, вот они вошли и встали на свои места. Когда
началась речь, я обнаружил, что мое внимание приковано к тому, кого звали
Лариком. Я стал внимательно разглядывать его, поняв, почему он
заинтересовал меня. Это было чрезвычайное открытие и я еще долго был
ошарашен его эффектом, когда мой взор обратился к Полю. Меня поразили
изменения происшедшие с ним.
Он согнулся и скрючился, длинные безобразные руки болтались почти у
земли. Однако беглое обследование и ощупывание тела показало мне, что его
руки, такие отталкивающие, пухлые и длинные, на самом деле не длиннее его
собственных рук. Тем не менее он не мог не заметить этого. И если это не
беспокоит его, то я не понимаю, почему это должно беспокоить меня.
Но это беспокоило и тревожило.
Дальнейшее обследование выявило, что Поль единственный из всех
участников, кто подвергся анатомическим преобразованиям. Только я сделал
такой вывод, как началось новое изменение в области плеч и живота. Теперь
я мог обнаружить источник метаморфоз и сразу же определил, что уродства
вызваны Лариком. Но мотивы его поступка были мне непонятны, так как мысли
колдун становятся абсолютно непостижимы, когда дело касается его собрата.
А все остальные головы не содержали не единой плохой мысли, они были
полностью поглощены созерцанием и пребывали в состоянии транса.
Я подождал конца церемонии и двинулся вместе с ними к следующей
станции. Удастся выяснить, что кроется под действиями Ларика или нет, меня
не столь занимало. Мне хотелось уяснить методику магического воздействия
на Поля.
Я очень тщательно осмотрел и исследовал следующее превращение. Все
это можно было более точно назвать передачей или перенесением. Как только
нога Поля превратилась в огромную уродливую лапу, я освободился и смог
проследить то, что происходит вне горы. Я помчался, кружась словно вихрь
по проспектам, где пространство сжимается как губка, а время летит подобно
бешеному потоку, не подвластному ничьим законам. Я приблизился к Воротам -
к снам, преследующим Поля, которые до сих пор видел лишь мельком.
Скользнув в них, я оказался на мертвой земле и сразу столкнулся с вопящим
существом, полумонстром, получеловеком с родимым пятном в форме дракона на
правом предплечье.
- Брат мой, - обратился я к нему, - носи это еще чуть-чуть, покуда
все служит человеческому обряду.
Но существо не могло или не захотело меня понять. Оно продолжало
душераздирающе орать и биться своим изуродованным телом. Я наслал на него
глубокий сон, и он забылся прямо там, в треугольнике серых выступающих
камней. Мне хотелось помочь обоим, и Полю и тому чудовищу, хотя это совсем
не приносило пользы лично мне. Я сам себя убедил, что в данный момент
необходимо мое личное вмешательство - впервые - в дела других, для того
чтобы дать благополучный исход всему, в том числе и удовлетворению моих
интеллектуальных потребностей.
Но даже тогда я уже начал задумываться.
Еще несколько мгновений я рассматривал эту зачарованную землю, затем
развернулся и отправился обратно. Надо мной полыхали молнии и гремели
раскаты грома. Я вернулся на исходную точку и тут же уловил мысли в голове
Ларика. Это были мысли об Авинконете и тех, кому он служил.
Первый проблеск понимания происходящего озарил меня.
Насладившись удовлетворением от проделанной работы, я последовал за
процессией до следующей станции. Там я увидел, как произошла трансформация
с другой ногой Поля. Это еще больше взволновало меня. Его мозг как и у
остальных был во власти дурмана, это убедило меня в том, что он стал
жертвой обмана. Хотя я мало знал, чтобы судить о людях, я подумал, что
происходящее с ним совсем не справедливо и вовсе не честно, особенно то,
что делает Ларик.
Когда мы подошли к следующей станции к уродству Поля добавилось
кое-что еще. Один из участников умер. Конечно, он ничего не значил для
меня, но в этот самый момент вновь прозвучало слово "Фаней". Я оглядел
остальных, ожидая как они среагируют, но реакции не последовало. Конечно,
мертвый человек мог отвлечь их от всего остального, хотя слово прозвучало
довольно громко, а несколько мгновений спустя повторилось.
А затем еще раз.
Оно стало навязчивым в своих повторениях. Я сжался, затем расслабился
и прислушался. Господи! Как глупо предполагать, что кто-то еще может
услышать, если это адресовано только мне, мне одному. Где-то в глубине я
сознавал, что понимаю его. Потом опять происшествие.
Тело было перенесено, ритуал пошел своим чередом, и Поль опять стал
видоизменяться. В тот момент казалось, что все это не столь важно.
Изменения происходили со мной, естественно не на том физическом уровне,
что с Полем. Во мне быстро нарастали и крепли новые понятия - свободы воли
и предопределенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
приподнялся повыше и протянул руку.
Она отступила, ее бледная наружность тревожно всколыхнулась. Он
отодвинулся еще дальше, постарался изобразить на лице спокойствие и сделал
утвердительный жест. Она остановилась и стала явственно изучать его.
Медленно она подняла руку и указала на него. Затем она повернулась,
указала на заднюю стенку кельи, снова повернулась к нему и отрицательно
покачала головой. Он озадаченно наморщил лоб, тогда она повторила движения
снова. Вдруг она подняла руку и выпрямила все пять пальцев на левой руке и
два на правой. Опять покачала головой и повторила серию прежних движений.
Он пожал плечами и развел руками.
Она начала вращать руками. Он встал, она попятилась назад. Поль
сделал шаг вперед, она отступила. Он молча смотрел, как она отошла к
дальней стене и растворилась в ней, оставив лишь аромат экзотических
духов.
Он вернулся на скамью и сел. Последовательность женских образов
слилась с его прерванным сном в какую-то причудливую галлюцинацию
полуреальности, полувымысла. Возможно он все придумал, или ему
привиделось. Что он помнит? Только широкие скулы, огромные глаза,
маленький подбородок, узкие стрелы бровей и развевающиеся густые волосы.
Именно эти черты делали образ запоминающимся и ясным. Он оглядел все
вокруг, но она не оставила после себя ни единой нити, по которой бы он мог
определить ее реальность.
Он подошел к двери. Он не был уверен, долго ли спал. Усталость все
еще давала о себе знать, хотя он чувствовал себя более отдохнувшим, чем
раньше. Вероятнее всего, все обитатели замка еще спали. Тогда это самое
подходящее время выйти отсюда и осмотреть замок. Он переключился на
внутреннее зрение и внимательно осмотрел дверь.
Результат оказался весьма плачевным. Будто он блуждал в тумане в
запотевших очках. Он сконцентрировался на засове, расположенном снаружи,
на создании и закреплении нити заклинания, с помощью которой он смог бы
открыть засов.
Медленно, очень медленно перед его взором проплыла зеленоватая нить,
но она тут же растаяла. Он сосредоточился на родимом пятне и направил волю
на возвращение нити.
Родимое пятно в форме дракона бездействовало, он не ощутил знакомой
пульсации. Он ощутил лишь легкое пощипывание во всем предплечье. Нить
снова выплыла в поле его зрения, на этот раз он успел схватить ее. Но
контакта не было. Она проскальзывала сквозь его пальцы, как будто их вовсе
не существовало. Затем нить вновь пропала. Его глаза защипало и зарезало.
Он опустил руки. "Что происходит?" - удивлялся он. Впервые он ощутил
собственное бессилие. Мог ли Ларик заблокировать его энергию?
В его памяти всплыли слова Ларика на заключительной стадии посвящения
- что такое вполне может произойти, что может не получаться даже самая
элементарная работа. Такое может продолжаться в течение нескольких недель.
Однако, ведь все работало, ему удавалось многое проделывать, пока они с
Лариком добирались до Авинконета. В течение восстановительного периода все
может идти наперекосяк, подумал он, тяжело вздохнув. Тем не менее ему
как-то не приходило в голову, что подобное может коснуться и его. Ведь его
посвящение оказалось фикцией, обманом. Или он все-таки прошел обряд? Но он
ведь прошел по всем станциям и прочувствовал все изменения с сознанием, он
ощущал даже приливы энергии в нужное время. Мог ли он должным образом
пройти обряд, пока превращался в чудовище?
Он тряхнул головой и снова взялся за эксперимент. В висках застучала
кровь. Правое предплечье обожгло словно огнем. Снова он уловил
расплывчатые очертания нити, но он был не в состоянии управлять ею.
Он вернулся на скамью и лег, поплотнее укрывшись одеялом. Он еще
долго думал о загадочной призрачной женщине, прежде чем сон снова одолел
его. Об этом сне он потом будет вспоминать, как о кошмаре, в котором он
бесконечно бродил вокруг головы демона, насаженной на кол.
9
Сначала мне показалось, что это просто освещение, хотя я не был
уверен. Оно что-то делало со мной или для меня, но я не знал что именно.
Оно также способствовало затруднению понимания некоторых аспектов моего
естества. В то же время...
Я вошел в Балкин, внутрь этой огромной, черной, сверкающей каменной
глыбы, и направился вдоль тоннеля. В самой верхней комнате я некоторое
время висел над водой. Там явно присутствовала чужеродная могущественная
сила. Она проникала в каждую клеточку моего естества. В некотором роде она
была очень разрушительной; я явственно ощущал ее разряды на многих
уровнях. Тем не менее я решил продолжить изучение физической структуры и
внутреннего устройства горы.
Маршрут, по которому должны будут проследовать будущие волшебники,
был явно обозначен на нефизическом уровне специфическими метками. Он
включал ряд станций силового воздействия. Я проследовал на следующий пункт
и там тоже некоторое время медитировал. Если это должно помочь им обрести
иной уровень энергии, то возможно послужит и мне.
Как долго я проторчал на следующей станции, я не мог определить.
Долгое время я верил, что предаюсь своим мечтам и, погружаясь в них,
забываю о времени. Лишь позднее ко мне закралось сомнение, когда я ощутил
нагнетание и увеличение мощности той силы, на волнах которой я
блаженствовал. Я быстро помчался по ее следу, к источнику могущественной
энергии, и обнаружил его в центре блистающего у подножия горы города. Сила
исходила от сидящих по кругу колдунов. Именно в это время я осознал, что
уже довольно поздно и вечер в разгаре. Это означало, что посвящение
вот-вот начнется, а энергия будет наполнять гору в течение всей ночи. Я
бросился обратно, к следующей станции, следуя своим собственным
побуждениям. Я хотел наполнить себя, так как чувствовал, что новая энергия
поможет восполнить пробелы памяти.
Кое-что странное произошло на четвертой станции, я услышал голос -
мучительно знакомый - обращающийся непосредственно ко мне, даже с намеком
на некую интимность.
- Фаней, - говорил он, - Фаней.
Это был мужской голос, и мне показалось, будто я понимаю смысл
сказанного слова. Голос звучал настойчиво и сурово, в нем чувствовалось
приказание. Фаней. Может это мое имя, затерянное в далеком прошлом и
предъявленное в такой форме? Нет, пожалуй, это неверно. Фаней.
- Фаней! - прозвучало более повелительно.
Вместе со словом во мне запульсировало чувство долга, зажглось
желание следовать непонятному приказу. Но сознание, что это нарушит мои
планы, подавило стремление подчиняться.
Я расширялся и сжимался, судорожно метаясь по помещению и отыскивая
средство избавления от принуждения.
- Фаней!
Ничего. Здесь не было ничего такого, на чего могло быть направлено
непонятное приказание, что могло утолить чувство долго.
Я двинулся дальше. Гора наливалась все большей энергией и силой. На
следующей станции напряжение было чуть меньше, поэтому я остался здесь
чуть подольше. Я снова утратил чувство времени и впал в блаженное
состояние транса, которое резко оборвалось приближением процессии
кандидатов. Я тотчас бросился к следующему пункту, чтобы мне никто не
мешал.
Шестая станция показалась мне самой дружелюбной. Я размяк и
разнежился; заполнив все пространство, я стал впитывать и поглощать бьющую
ключом энергию.
Казалось прошло совсем немного времени, но я вновь услышал их
приближение. На этот раз я даже не пошевелился. Мне не хотелось двигаться,
кроме того, мне пришло в голову, что будет полезно и поучительно
посмотреть церемонию ритуала.
Я наблюдал за ними, вот они вошли и встали на свои места. Когда
началась речь, я обнаружил, что мое внимание приковано к тому, кого звали
Лариком. Я стал внимательно разглядывать его, поняв, почему он
заинтересовал меня. Это было чрезвычайное открытие и я еще долго был
ошарашен его эффектом, когда мой взор обратился к Полю. Меня поразили
изменения происшедшие с ним.
Он согнулся и скрючился, длинные безобразные руки болтались почти у
земли. Однако беглое обследование и ощупывание тела показало мне, что его
руки, такие отталкивающие, пухлые и длинные, на самом деле не длиннее его
собственных рук. Тем не менее он не мог не заметить этого. И если это не
беспокоит его, то я не понимаю, почему это должно беспокоить меня.
Но это беспокоило и тревожило.
Дальнейшее обследование выявило, что Поль единственный из всех
участников, кто подвергся анатомическим преобразованиям. Только я сделал
такой вывод, как началось новое изменение в области плеч и живота. Теперь
я мог обнаружить источник метаморфоз и сразу же определил, что уродства
вызваны Лариком. Но мотивы его поступка были мне непонятны, так как мысли
колдун становятся абсолютно непостижимы, когда дело касается его собрата.
А все остальные головы не содержали не единой плохой мысли, они были
полностью поглощены созерцанием и пребывали в состоянии транса.
Я подождал конца церемонии и двинулся вместе с ними к следующей
станции. Удастся выяснить, что кроется под действиями Ларика или нет, меня
не столь занимало. Мне хотелось уяснить методику магического воздействия
на Поля.
Я очень тщательно осмотрел и исследовал следующее превращение. Все
это можно было более точно назвать передачей или перенесением. Как только
нога Поля превратилась в огромную уродливую лапу, я освободился и смог
проследить то, что происходит вне горы. Я помчался, кружась словно вихрь
по проспектам, где пространство сжимается как губка, а время летит подобно
бешеному потоку, не подвластному ничьим законам. Я приблизился к Воротам -
к снам, преследующим Поля, которые до сих пор видел лишь мельком.
Скользнув в них, я оказался на мертвой земле и сразу столкнулся с вопящим
существом, полумонстром, получеловеком с родимым пятном в форме дракона на
правом предплечье.
- Брат мой, - обратился я к нему, - носи это еще чуть-чуть, покуда
все служит человеческому обряду.
Но существо не могло или не захотело меня понять. Оно продолжало
душераздирающе орать и биться своим изуродованным телом. Я наслал на него
глубокий сон, и он забылся прямо там, в треугольнике серых выступающих
камней. Мне хотелось помочь обоим, и Полю и тому чудовищу, хотя это совсем
не приносило пользы лично мне. Я сам себя убедил, что в данный момент
необходимо мое личное вмешательство - впервые - в дела других, для того
чтобы дать благополучный исход всему, в том числе и удовлетворению моих
интеллектуальных потребностей.
Но даже тогда я уже начал задумываться.
Еще несколько мгновений я рассматривал эту зачарованную землю, затем
развернулся и отправился обратно. Надо мной полыхали молнии и гремели
раскаты грома. Я вернулся на исходную точку и тут же уловил мысли в голове
Ларика. Это были мысли об Авинконете и тех, кому он служил.
Первый проблеск понимания происходящего озарил меня.
Насладившись удовлетворением от проделанной работы, я последовал за
процессией до следующей станции. Там я увидел, как произошла трансформация
с другой ногой Поля. Это еще больше взволновало меня. Его мозг как и у
остальных был во власти дурмана, это убедило меня в том, что он стал
жертвой обмана. Хотя я мало знал, чтобы судить о людях, я подумал, что
происходящее с ним совсем не справедливо и вовсе не честно, особенно то,
что делает Ларик.
Когда мы подошли к следующей станции к уродству Поля добавилось
кое-что еще. Один из участников умер. Конечно, он ничего не значил для
меня, но в этот самый момент вновь прозвучало слово "Фаней". Я оглядел
остальных, ожидая как они среагируют, но реакции не последовало. Конечно,
мертвый человек мог отвлечь их от всего остального, хотя слово прозвучало
довольно громко, а несколько мгновений спустя повторилось.
А затем еще раз.
Оно стало навязчивым в своих повторениях. Я сжался, затем расслабился
и прислушался. Господи! Как глупо предполагать, что кто-то еще может
услышать, если это адресовано только мне, мне одному. Где-то в глубине я
сознавал, что понимаю его. Потом опять происшествие.
Тело было перенесено, ритуал пошел своим чередом, и Поль опять стал
видоизменяться. В тот момент казалось, что все это не столь важно.
Изменения происходили со мной, естественно не на том физическом уровне,
что с Полем. Во мне быстро нарастали и крепли новые понятия - свободы воли
и предопределенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34