На постели валялись пластиковые зонды буквально для всех отверстий человеческого тела. Инструменты всех размеров и самых немыслимых форм, которые только можно себе представить. Пинцеты. Хирургические зажимы. Полное оборудование для камеры пыток.
Комната поплыла перед глазами Элис. Она схватилась за край кровати.
– Они собирались замучить ее до смерти? – почти истерично воскликнула она.
– Нет, они приходят сюда не за смертью, а за болью и сексом. – Карим завернул в простыню полуголое тело принцессы. – Я понесу ее. Мы должны торопиться.
Но прежде чем он успел поднять ее на руки, дверь с шумом распахнулась.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете?! – проревел мужской голос, и Николас Паллиадис вошел в комнату. – Как, черт возьми, ты оказалась здесь?! – Увидев Карима, поднимающего бесчувственное тело принцессы, он остановил его. – Не делай этого, – приказал Паллиадис. – Дай ее сюда.
Происходящее окончательно потеряло всякий смысл для Элис.
– Что ты здесь делаешь? – едва выдавила она из себя.
Никто не обратил на ее слова внимания.
Карим встал на пути Николаса, не подпуская его к кровати.
– Оставьте ее в покое! Ее необходимо отвезти в больницу!
Паллиадис оттолкнул его в сторону.
– Идиот, меня вызвали, чтобы забрать ее отсюда! – Он склонился над кроватью и поднял на руки неподвижное тело девушки. – Я друг семьи Медивани.
Элис прижала пальцы к вискам, пытаясь унять пульсирующую боль. Где еще можно встретить такого человека, как Николас Паллиадис, если не в парижском секс-клубе?
– Не вынуждай нас вмешиваться, – крикнула она.
Он бросил на нее разъяренный взгляд, направляясь к двери с бесчувственной принцессой на руках.
– Медивани искал ее по всему Парижу. Давай. – Он мотнул головой. – Моя машина внизу, перед домом.
Карим неуверенно двинулся следом.
– Мсье, ей нужен доктор.
– Заткнись! Лучше присмотри за ней. – Он кивнул в сторону Элис. – Тебя убить мало за то, что ты привел ее сюда.
Прежде чем молодой человек успел открыть рот, Элис закричала:
– Черт возьми, иначе он не мог попасть сюда! Он понимал, что меня они не остановят!
Николас Паллиадис смерил ее взглядом угольно-черных глаз:
– Естественно, взглянув на тебя, охранник решил, что тебя вызвал один из клиентов.
Его слова повисли в воздухе, такие же ошеломляющие, как все, с чем пришлось столкнуться Элис тем вечером.
Дул холодный ветер, когда Элис и Карим брели по тротуарам Пасси в поисках такси.
– Мне следовало поехать с ней. – Карим нахмурил брови. – Мсье Паллиадис сказал, что отвезет ее в отцовский дом в Фонтенбло. Но я думаю, ему бы лучше отвезти ее в больницу.
Элис промолчала. Она была слишком измотана после всего случившегося. Неожиданно девушка вспомнила, как, проезжая через Булонский лес, увидела трансвестита, стоявшего на обочине и державшего в руке рождественскую елочку – «ангела-хранителя» этой кошмарной ночи.
15
– Проснись, – раздался голос в темноте. – Проснись же! – Чья-то рука трясла Элис за плечо. – Почему в твоем паспорте значится вымышленное имя?
Она очнулась с диким криком. Рука на ее плече прижимала ее к кровати, зловещая черная фигура склонилась над ней. Элис почувствовала слабое веяние холодного зимнего воздуха.
– Черт возьми, – настойчиво звучал тот же голос. – Тебя зовут не Кэтрин Александрия Браун.
Рука протянулась, чтобы включить лампу на ночном столике. Яркий свет ослепил Элис, и она поспешно прикрыла рукой глаза.
– Как ты сюда вошел? – Сквозь пальцы Элис бросила взгляд на часы, стоявшие на ночном столике, и застонала. Только полчетвертого! После ужасного вечера, проведенного в поисках принцессы Джеки, ей удалось поспать всего три часа!
Николас Паллиадис присел на край кровати. Его черные кудрявые волосы были взъерошены, веки опухли от бессонной ночи. На нем были все те же смокинг и пальто. В руке Николас держал солидную связку ключей, вероятно, полученных от консьержки за взятку. У Николаса Паллиадиса было столько денег и власти, что перед ним в этот час открылись бы и двери Тюильри.
– На это имя нет даже номера страховки. – Свет лампы падал на его зло кривившиеся губы. – Ты слышишь? Я требую объяснений.
«Боже милостивый, о чем он говорит?» – изумилась Элис, ничего не понимая.
– Не у всех есть номер социальной страховки. С моим паспортом все в порядке.
Он смотрел на нее, прищурившись, ожидая какой-нибудь реакции, которая бы выдала ее. Наконец до Элис дошло, что Николас Паллиадис успел навести о ней справки. Одной рукой она откинула назад волосы, чтобы взглянуть на него. Невероятно, но он в ее квартире, глубокой ночью. Уговорил консьержку впустить его.
– Как принцесса? – вспомнила Элис недавние события. – Что с ней?
– Она в порядке. – Его тон пресекал дальнейшие вопросы. – Теперь это не важно.
За спиной Паллиадиса Элис заметила шофера, высокого и невозмутимого в своей серой униформе и лакированных ботинках. Она натянула плед до подбородка.
– В порядке? Не важно? Это все, что ты можешь сказать?
Она неожиданно села на кровати, позабыв о пледе, который сполз вниз, обнажая ее плечи.
– После того, что я перенесла сегодня… то есть вчера вечером, пытаясь вытащить ее из того ужасного, омерзительного места, куда ты наведываешься…
– Замолчи! – Его лицо исказилось. – Ты не отвечаешь на мои вопросы.
Стоило ей только взглянуть на него, как он сорвался на крик.
– Черт возьми, ты проклятая ведьма! Ты знала, что должно было произойти? Ты все подстроила?!
Элис открыла рот от удивления.
– Что?
Он резко встал и, пройдя через комнату, остановился спиной к ней у окна.
– Твои дружки упустили меня… но «Даймлер» получил несколько пулевых пробоин. Нас обстреляли в Булонском лесу сразу после того, как мы выехали от Медивани.
– Но это невозможно! – воскликнула Элис с тревогой. – Стреляли в твою машину? Ты, должно быть, ошибаешься. Кто бы решился на такое?
Он повернулся к ней, лицо его было искажено яростью.
– Это ты мне и скажешь! Хватит водить меня за нос. Говори все, что знаешь!
– Я? – Элис рассмеялась бы, если б ей не было так страшно. – Мне ничего неизвестно об этом. Боже мой, это же Париж… такого рода вещи здесь не случаются!
– Неужто? – Брови Паллиадиса взлетели вверх. – Ты не знаешь, кто мог устроить на меня засаду? Кто пытался убить меня? – Он медленно чеканил каждое слово. – Теперь, когда они сообразили, что их шантаж с участием красивой девственницы не удался, они решили просто убрать меня?
Элис в изумлении смотрела на него. Она уже привыкла к неожиданным поступкам Николаса Паллиадиса, но это переходило всякие границы. «Участница шантажа»?
– Я не участвую ни в каком шантаже. Ты же знаешь, где я провела большую часть вечера, пытаясь вытащить принцессу Джеки из этого… этого секс-притона, где ты завсегдатай! Кстати, ее отвезли в больницу? Что сказал ее отец? – быстро спросила она.
Николас молчал, его суровое красивое лицо было залито краской гнева. Он отвернулся, засунув руки в карманы.
– Вчерашний случай не единственный. – В его голосе послышалась усталость. – Она часто бывает в клубе «Романская вилла» со своими друзьями, и они вечно попадают в истории.
– Попадают в истории? – воскликнула Элис. – Так теперь называют наркотики и сексуальные пытки? Разве ты ее не видел? Она же истекала кровью!
Он нахмурился.
– У тебя нет достаточного опыта, чтобы рассуждать о таких вещах. Некоторым людям боль в сексе в равной степени доставляет наслаждение.
– Как гадко! – поморщилась Элис. – Она же еще ребенок.
Он сделал раздраженный жест, останавливая ее.
– То, что ты вчера видела, – просто игры, в которые играют избалованные детки некоторых самых видных семей Франции. Они употребляют наркотики и ничего не могут с этим поделать. Именно поэтому клуб «Романская вилла» и собирается их всех исключить. Так мне сказала Мари-золь. – Николас посчитал тему закрытой. – И выбрось все это из головы.
Маризоль? Дама в очках в роговой оправе? Николас Паллиадис с ней на короткой ноге! Элис почувствовала презрение к греческому миллионеру.
– Принц Алессио не хочет снова класть свою дочь в больницу. – Паллиадис, опустив голову, снова прошелся по комнате. – Теперь с ней обращаются как с неизлечимой больной.
– Ее хотя бы осмотрел доктор?
– Конечно. – Николас помрачнел. На Элис была прозрачная ночная сорочка с кружевной вставкой на груди. Его черные глаза то и дело останавливались на ней. – Специалист осмотрел ее. Но, черт возьми, какой в этом прок? – Он повернулся и снова прошелся по комнате. – Если захочет, она снова возьмется за старое.
– Но это ужасно! Она же еще дитя!
– Ужасно? – Он смерил ее уничтожающим взглядом. – Все мы дети, пока хищники не доберутся до нас. Отпрыски богатых семей имеют очень короткое детство. Не думаю, что ты в состоянии понять это, – сказал Николас, отворачиваясь. Он оперся руками о подоконник и прижался лицом к холодному стеклу. – Богатые дети ничем не отличаются от других… сначала. Мы начинаем невинными, ничего не знаем, ничего не видим, кроме, может быть, некоторых семейных неурядиц. Разве что наткнешься, бывало, на свою мамочку в то время, как она занимается сексом с одним из лучших друзей отца.
– Нико… – впервые подал голос шофер.
Николас выпрямился.
– Потом мы попадаем в закрытую школу, и на этом детство кончается. Стоит только людям проведать, что у тебя водятся деньги, как моментально появляются спиртное, женщины, мальчики, черт… мужчины. – Он большими шагами прошелся по комнате. – Желаешь дорогие часы? Модные драгоценности на подарки девочкам в школе? Стерео, видео, наркотики? Любые наркотики! Если они только существуют в природе, кто-нибудь обязательно найдет их. организует для тебя по специальному заказу. Однажды мне достали револьвер. Тогда мне было одиннадцать лет. Он стоит десять тысяч долларов.
Николас внезапно остановился и сердито огляделся вокруг.
– Почему ты живешь в такой дыре?
Элис едва не ответила резкостью.
– Я же не приглашала тебя сюда, верно?
– Верно. – Он повернулся, снял пальто и передал его шоферу.
Элис вдруг почувствовала себя неуютно в собственной квартире. Она была бледна от изнеможения, рыжие волосы пышным облаком обрамляли ее лицо. Как ей хотелось сейчас выставить вон Николаса Паллиадиса! Судя по тому, как он появился, и злобной манере, с которой он мерил шагами комнату, было очевидно, что он жутко взвинчен и черпает силы в нервном напряжении. Любопытно, было ли правдой то, что он говорил о засаде со стрельбой?
– Мой младший брат «подсел» на кокаин в очень дорогой частной школе для мальчиков в Англии. – Он снова стал мерить комнату большими шагами, на ходу снимая с себя смокинг, затем – черный галстук. – В этом был замешан один из учителей. Мой дед надеялся поправить дело, послав нас работать на танкерах. Он платил матросам, чтобы те присматривали за нами. Как Лакису. – Он кивнул головой в сторону шофера.
Лакис молча принял из рук Николаса смокинг и галстук, как раньше взял его пальто.
Николас подошел к краю кровати и встал, сверху вниз глядя на Элис.
– Я все равно выясню, кто ты такая, – произнес он угрюмо. – Так почему бы тебе не избавить меня от проблем и не признаться самой?
Элис не смотрела на него.
– Тебя знали в том… секс-клубе.
– Я был в «Хилтоне» на рождественской вечеринке, и Мари… в общем, мне позвонили из клуба. Вы приехали раньше, и вас впустили по ошибке. – Николас поднял руку к лицу и устало потер лоб. – Где ты была весь вечер? Я пытался найти тебя.
– Все же тебя знали в клубе, – повторила Элис. – Ты бывал там раньше.
– Я ходил туда три года назад, когда был молод и глуп. – Он присел на край кровати, положив ногу на ногу. – Это место для безумцев и любопытных юнцов. – Николас снял ботинок и бросил его на пол. – Мне не нужно наказывать себя.
– Наказывать себя?
– За то, что богат. – Он стащил носок и, морщась, потер кончики пальцев. – Лакис, – сказал он, не глядя на шофера, – ступай поспи немного.
– Нет! Что ты выдумал? – воскликнула Элис, когда он снял другой ботинок.
Слишком поздно – она услышала, как за Лакисом захлопнулась входная дверь.
– Верни его! Ты не можешь здесь оставаться!
Николас швырнул ботинок на пол.
– Могу.
– Нет, нет, я хочу, чтобы ты убирался! – Элис внезапно почувствовала невероятное волнение, вызванное его близостью. Его сильное тело в белой рубашке и черных брюках заключало в себе нечто опасное и в то же время притягательное для Элис.
Он вновь нахмурился.
– Лакис приедет за мной утром.
– Нет! Ты не останешься… тебе здесь не место. – Элис забилась в угол кровати. – Боже, как можно думать о сексе после ужасов того заведения! – Она поежилась. – Почему вообще молодая девушка позволяет делать с собой такие отвратительные вещи!
Николас стащил другой черный ботинок.
– Быть может, ей это нравится?
– Но ведь ты так не думаешь?
Он сел рядом с ней на кровати, в черных брюках, черных подтяжках, свисавших у бедер, и тонкой белоснежной рубашке, в расстегнутом вороте которой виднелась поросль жестких темных волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Комната поплыла перед глазами Элис. Она схватилась за край кровати.
– Они собирались замучить ее до смерти? – почти истерично воскликнула она.
– Нет, они приходят сюда не за смертью, а за болью и сексом. – Карим завернул в простыню полуголое тело принцессы. – Я понесу ее. Мы должны торопиться.
Но прежде чем он успел поднять ее на руки, дверь с шумом распахнулась.
– Что, черт возьми, вы здесь делаете?! – проревел мужской голос, и Николас Паллиадис вошел в комнату. – Как, черт возьми, ты оказалась здесь?! – Увидев Карима, поднимающего бесчувственное тело принцессы, он остановил его. – Не делай этого, – приказал Паллиадис. – Дай ее сюда.
Происходящее окончательно потеряло всякий смысл для Элис.
– Что ты здесь делаешь? – едва выдавила она из себя.
Никто не обратил на ее слова внимания.
Карим встал на пути Николаса, не подпуская его к кровати.
– Оставьте ее в покое! Ее необходимо отвезти в больницу!
Паллиадис оттолкнул его в сторону.
– Идиот, меня вызвали, чтобы забрать ее отсюда! – Он склонился над кроватью и поднял на руки неподвижное тело девушки. – Я друг семьи Медивани.
Элис прижала пальцы к вискам, пытаясь унять пульсирующую боль. Где еще можно встретить такого человека, как Николас Паллиадис, если не в парижском секс-клубе?
– Не вынуждай нас вмешиваться, – крикнула она.
Он бросил на нее разъяренный взгляд, направляясь к двери с бесчувственной принцессой на руках.
– Медивани искал ее по всему Парижу. Давай. – Он мотнул головой. – Моя машина внизу, перед домом.
Карим неуверенно двинулся следом.
– Мсье, ей нужен доктор.
– Заткнись! Лучше присмотри за ней. – Он кивнул в сторону Элис. – Тебя убить мало за то, что ты привел ее сюда.
Прежде чем молодой человек успел открыть рот, Элис закричала:
– Черт возьми, иначе он не мог попасть сюда! Он понимал, что меня они не остановят!
Николас Паллиадис смерил ее взглядом угольно-черных глаз:
– Естественно, взглянув на тебя, охранник решил, что тебя вызвал один из клиентов.
Его слова повисли в воздухе, такие же ошеломляющие, как все, с чем пришлось столкнуться Элис тем вечером.
Дул холодный ветер, когда Элис и Карим брели по тротуарам Пасси в поисках такси.
– Мне следовало поехать с ней. – Карим нахмурил брови. – Мсье Паллиадис сказал, что отвезет ее в отцовский дом в Фонтенбло. Но я думаю, ему бы лучше отвезти ее в больницу.
Элис промолчала. Она была слишком измотана после всего случившегося. Неожиданно девушка вспомнила, как, проезжая через Булонский лес, увидела трансвестита, стоявшего на обочине и державшего в руке рождественскую елочку – «ангела-хранителя» этой кошмарной ночи.
15
– Проснись, – раздался голос в темноте. – Проснись же! – Чья-то рука трясла Элис за плечо. – Почему в твоем паспорте значится вымышленное имя?
Она очнулась с диким криком. Рука на ее плече прижимала ее к кровати, зловещая черная фигура склонилась над ней. Элис почувствовала слабое веяние холодного зимнего воздуха.
– Черт возьми, – настойчиво звучал тот же голос. – Тебя зовут не Кэтрин Александрия Браун.
Рука протянулась, чтобы включить лампу на ночном столике. Яркий свет ослепил Элис, и она поспешно прикрыла рукой глаза.
– Как ты сюда вошел? – Сквозь пальцы Элис бросила взгляд на часы, стоявшие на ночном столике, и застонала. Только полчетвертого! После ужасного вечера, проведенного в поисках принцессы Джеки, ей удалось поспать всего три часа!
Николас Паллиадис присел на край кровати. Его черные кудрявые волосы были взъерошены, веки опухли от бессонной ночи. На нем были все те же смокинг и пальто. В руке Николас держал солидную связку ключей, вероятно, полученных от консьержки за взятку. У Николаса Паллиадиса было столько денег и власти, что перед ним в этот час открылись бы и двери Тюильри.
– На это имя нет даже номера страховки. – Свет лампы падал на его зло кривившиеся губы. – Ты слышишь? Я требую объяснений.
«Боже милостивый, о чем он говорит?» – изумилась Элис, ничего не понимая.
– Не у всех есть номер социальной страховки. С моим паспортом все в порядке.
Он смотрел на нее, прищурившись, ожидая какой-нибудь реакции, которая бы выдала ее. Наконец до Элис дошло, что Николас Паллиадис успел навести о ней справки. Одной рукой она откинула назад волосы, чтобы взглянуть на него. Невероятно, но он в ее квартире, глубокой ночью. Уговорил консьержку впустить его.
– Как принцесса? – вспомнила Элис недавние события. – Что с ней?
– Она в порядке. – Его тон пресекал дальнейшие вопросы. – Теперь это не важно.
За спиной Паллиадиса Элис заметила шофера, высокого и невозмутимого в своей серой униформе и лакированных ботинках. Она натянула плед до подбородка.
– В порядке? Не важно? Это все, что ты можешь сказать?
Она неожиданно села на кровати, позабыв о пледе, который сполз вниз, обнажая ее плечи.
– После того, что я перенесла сегодня… то есть вчера вечером, пытаясь вытащить ее из того ужасного, омерзительного места, куда ты наведываешься…
– Замолчи! – Его лицо исказилось. – Ты не отвечаешь на мои вопросы.
Стоило ей только взглянуть на него, как он сорвался на крик.
– Черт возьми, ты проклятая ведьма! Ты знала, что должно было произойти? Ты все подстроила?!
Элис открыла рот от удивления.
– Что?
Он резко встал и, пройдя через комнату, остановился спиной к ней у окна.
– Твои дружки упустили меня… но «Даймлер» получил несколько пулевых пробоин. Нас обстреляли в Булонском лесу сразу после того, как мы выехали от Медивани.
– Но это невозможно! – воскликнула Элис с тревогой. – Стреляли в твою машину? Ты, должно быть, ошибаешься. Кто бы решился на такое?
Он повернулся к ней, лицо его было искажено яростью.
– Это ты мне и скажешь! Хватит водить меня за нос. Говори все, что знаешь!
– Я? – Элис рассмеялась бы, если б ей не было так страшно. – Мне ничего неизвестно об этом. Боже мой, это же Париж… такого рода вещи здесь не случаются!
– Неужто? – Брови Паллиадиса взлетели вверх. – Ты не знаешь, кто мог устроить на меня засаду? Кто пытался убить меня? – Он медленно чеканил каждое слово. – Теперь, когда они сообразили, что их шантаж с участием красивой девственницы не удался, они решили просто убрать меня?
Элис в изумлении смотрела на него. Она уже привыкла к неожиданным поступкам Николаса Паллиадиса, но это переходило всякие границы. «Участница шантажа»?
– Я не участвую ни в каком шантаже. Ты же знаешь, где я провела большую часть вечера, пытаясь вытащить принцессу Джеки из этого… этого секс-притона, где ты завсегдатай! Кстати, ее отвезли в больницу? Что сказал ее отец? – быстро спросила она.
Николас молчал, его суровое красивое лицо было залито краской гнева. Он отвернулся, засунув руки в карманы.
– Вчерашний случай не единственный. – В его голосе послышалась усталость. – Она часто бывает в клубе «Романская вилла» со своими друзьями, и они вечно попадают в истории.
– Попадают в истории? – воскликнула Элис. – Так теперь называют наркотики и сексуальные пытки? Разве ты ее не видел? Она же истекала кровью!
Он нахмурился.
– У тебя нет достаточного опыта, чтобы рассуждать о таких вещах. Некоторым людям боль в сексе в равной степени доставляет наслаждение.
– Как гадко! – поморщилась Элис. – Она же еще ребенок.
Он сделал раздраженный жест, останавливая ее.
– То, что ты вчера видела, – просто игры, в которые играют избалованные детки некоторых самых видных семей Франции. Они употребляют наркотики и ничего не могут с этим поделать. Именно поэтому клуб «Романская вилла» и собирается их всех исключить. Так мне сказала Мари-золь. – Николас посчитал тему закрытой. – И выбрось все это из головы.
Маризоль? Дама в очках в роговой оправе? Николас Паллиадис с ней на короткой ноге! Элис почувствовала презрение к греческому миллионеру.
– Принц Алессио не хочет снова класть свою дочь в больницу. – Паллиадис, опустив голову, снова прошелся по комнате. – Теперь с ней обращаются как с неизлечимой больной.
– Ее хотя бы осмотрел доктор?
– Конечно. – Николас помрачнел. На Элис была прозрачная ночная сорочка с кружевной вставкой на груди. Его черные глаза то и дело останавливались на ней. – Специалист осмотрел ее. Но, черт возьми, какой в этом прок? – Он повернулся и снова прошелся по комнате. – Если захочет, она снова возьмется за старое.
– Но это ужасно! Она же еще дитя!
– Ужасно? – Он смерил ее уничтожающим взглядом. – Все мы дети, пока хищники не доберутся до нас. Отпрыски богатых семей имеют очень короткое детство. Не думаю, что ты в состоянии понять это, – сказал Николас, отворачиваясь. Он оперся руками о подоконник и прижался лицом к холодному стеклу. – Богатые дети ничем не отличаются от других… сначала. Мы начинаем невинными, ничего не знаем, ничего не видим, кроме, может быть, некоторых семейных неурядиц. Разве что наткнешься, бывало, на свою мамочку в то время, как она занимается сексом с одним из лучших друзей отца.
– Нико… – впервые подал голос шофер.
Николас выпрямился.
– Потом мы попадаем в закрытую школу, и на этом детство кончается. Стоит только людям проведать, что у тебя водятся деньги, как моментально появляются спиртное, женщины, мальчики, черт… мужчины. – Он большими шагами прошелся по комнате. – Желаешь дорогие часы? Модные драгоценности на подарки девочкам в школе? Стерео, видео, наркотики? Любые наркотики! Если они только существуют в природе, кто-нибудь обязательно найдет их. организует для тебя по специальному заказу. Однажды мне достали револьвер. Тогда мне было одиннадцать лет. Он стоит десять тысяч долларов.
Николас внезапно остановился и сердито огляделся вокруг.
– Почему ты живешь в такой дыре?
Элис едва не ответила резкостью.
– Я же не приглашала тебя сюда, верно?
– Верно. – Он повернулся, снял пальто и передал его шоферу.
Элис вдруг почувствовала себя неуютно в собственной квартире. Она была бледна от изнеможения, рыжие волосы пышным облаком обрамляли ее лицо. Как ей хотелось сейчас выставить вон Николаса Паллиадиса! Судя по тому, как он появился, и злобной манере, с которой он мерил шагами комнату, было очевидно, что он жутко взвинчен и черпает силы в нервном напряжении. Любопытно, было ли правдой то, что он говорил о засаде со стрельбой?
– Мой младший брат «подсел» на кокаин в очень дорогой частной школе для мальчиков в Англии. – Он снова стал мерить комнату большими шагами, на ходу снимая с себя смокинг, затем – черный галстук. – В этом был замешан один из учителей. Мой дед надеялся поправить дело, послав нас работать на танкерах. Он платил матросам, чтобы те присматривали за нами. Как Лакису. – Он кивнул головой в сторону шофера.
Лакис молча принял из рук Николаса смокинг и галстук, как раньше взял его пальто.
Николас подошел к краю кровати и встал, сверху вниз глядя на Элис.
– Я все равно выясню, кто ты такая, – произнес он угрюмо. – Так почему бы тебе не избавить меня от проблем и не признаться самой?
Элис не смотрела на него.
– Тебя знали в том… секс-клубе.
– Я был в «Хилтоне» на рождественской вечеринке, и Мари… в общем, мне позвонили из клуба. Вы приехали раньше, и вас впустили по ошибке. – Николас поднял руку к лицу и устало потер лоб. – Где ты была весь вечер? Я пытался найти тебя.
– Все же тебя знали в клубе, – повторила Элис. – Ты бывал там раньше.
– Я ходил туда три года назад, когда был молод и глуп. – Он присел на край кровати, положив ногу на ногу. – Это место для безумцев и любопытных юнцов. – Николас снял ботинок и бросил его на пол. – Мне не нужно наказывать себя.
– Наказывать себя?
– За то, что богат. – Он стащил носок и, морщась, потер кончики пальцев. – Лакис, – сказал он, не глядя на шофера, – ступай поспи немного.
– Нет! Что ты выдумал? – воскликнула Элис, когда он снял другой ботинок.
Слишком поздно – она услышала, как за Лакисом захлопнулась входная дверь.
– Верни его! Ты не можешь здесь оставаться!
Николас швырнул ботинок на пол.
– Могу.
– Нет, нет, я хочу, чтобы ты убирался! – Элис внезапно почувствовала невероятное волнение, вызванное его близостью. Его сильное тело в белой рубашке и черных брюках заключало в себе нечто опасное и в то же время притягательное для Элис.
Он вновь нахмурился.
– Лакис приедет за мной утром.
– Нет! Ты не останешься… тебе здесь не место. – Элис забилась в угол кровати. – Боже, как можно думать о сексе после ужасов того заведения! – Она поежилась. – Почему вообще молодая девушка позволяет делать с собой такие отвратительные вещи!
Николас стащил другой черный ботинок.
– Быть может, ей это нравится?
– Но ведь ты так не думаешь?
Он сел рядом с ней на кровати, в черных брюках, черных подтяжках, свисавших у бедер, и тонкой белоснежной рубашке, в расстегнутом вороте которой виднелась поросль жестких темных волос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40