— А первая? — не задумываясь, поинтересовалась Сэмми.
Алан де Бо заулыбался еще шире и завел двигатель.
— Вы шутите?
Брукси подготовила для Сэмми небольшой список парижских бутиков, включив туда «Плак» на Центральном рынке, два магазина на площади Победы — «Жозеф Трико» и «Виктуар» — и парочку маленьких, не злоупотребляющих рекламой магазинчиков в 16-м округе Парижа, где обожают бывать представители парижского высшего света — «BCBG — bon chic, bon genre».
— Это хорошие магазины, — согласился Алан. — Но я предлагаю нечто другое: очень французское, весьма разумное по ценам и немного необычное. Они делают копии моделей крупных Домов моды, как и бутики Центрального рынка, но продают по ценам, которые все-таки могут себе позволить парижане, истинные «охотники за скидками». Ну так что, готовы к небольшому приключению?
Готова, решила Сэм. Она не расстроилась, обнаружив, что магазинчик расположен на первом этаже дома, построенного в начале века в жилом районе, где обитали в основном представители среднего класса. Хозяйка, высокая дама в черном, окинула Сэмми понимающим взглядом и приветственно улыбнулась Алану де Бо.
Из быстрого разговора по-франиузски Саманта поняла, что владелица магазина прекрасно знакома с ее спутником. Что бы он сейчас ни говорил, у худощавой черноволосой женщины явно был свой взгляд на происходящее. Ее темные глаза оценивающе оглядели Сэмми с головы до ног.
Саманта пыталась убедить себя, что в этом магазине покупает туалеты сестра Алана и именно поэтому он знаком с подобными заведениями, так что неважно, о чем сейчас думает хозяйка.
Эти мысли не давали ей покоя, даже когда они уселись в небольшие плетеные кресла напротив зеркальной стены. Пол магазинчика устилал ковер из искусственного меха, стены были покрашены розовой краской, зеркала отражали свет огромной хрустальной люстры с пожелтевшими подвесками, которые давно следовало помыть. Девушка-продавщица, срочно вызванная откуда-то из подсобки, вынесла на всеобщее обозрение целый ворох платьев.
Сэмми едва не потеряла сознание, увидев то, что предлагал этот магазин: жакеты с пышными рукавами, глубокими вырезами на спине и неровными басками, удлиненные юбки, вечерние облегающие платья из черного крепа с претензией на смелость — одно плечо обнажено, повседневное платье из бежевого джерси с широкой юбкой и огромным количеством оборочек, подчеркивающих грудь, — все это отдаленно напоминало наряды Живанши для Одри Хэпберн в пору ее расцвета. Возвращение пятидесятых — в этом отношении бутик оказался на высоте положения. Никаких узеньких брючек, никакой спортивной одежды, никаких джинсов. Модели оказались симпатичными, но в них чувствовался какой-то вычурный изыск.
— Очень красиво, — вежливо оценила Сэмми.
— Пожалуйста, не спешите, — попросил Алан, потянувшись через ее плечо и дотронувшись до рукава шелкового бежевого платья, перекинутого через руку продавщицы. — Мне очень хотелось бы увидеть некоторые из вещей Лауры на вас.
— Вы шутите?
— Отнюдь. Вы не поверите, но с того момента, как я услышал ваше послание, я думаю только об этом. — Алан очаровательно улыбнулся, откинулся на спинку плетеного кресла и вытянул длинные ноги. Сам он был невероятно элегантен в иссиня-черном шелковистом костюме от Кардена, шелковой рубашке и галстуке. Слегка выгоревшие на солнце, растрепанные ветром волосы имели такой вид, словно он действительно бросил все, ради того чтобы повезти ее за покупками.
— Примерьте вот это. — Он поднял руку в повелительном жесте, и хозяйка магазина Лаура быстро отобрала несколько платьев, переброшенных через спинку кресла.
— Да, и это, из оранжевого крепа, — распорядился он, потянув за рукав. — Я вас очень прошу, наденьте это для меня, очень хочется увидеть, как это смотрится! — тихо, но настойчиво попросил Алан.
Сэмми взглянула на него, не скрывая удивления. Золотистые искорки в его глазах доказали Сэмми, что он говорит вполне серьезно. Ну разве можно ему отказать, даже если речь идет о платьях, которые она никогда в жизни не носила!
— Вы увидите, какое получится безобразие, — с милой гримаской предупредила Сэмми.
И действительно, когда она неохотно вышла из примерочной в ярко-оранжевом платье, летящий подол которого заканчивался сантиметрах в десяти от ее грубых ковбойских ботинок, Алан, откинув светловолосую голову, громко засмеялся.
— Очень мило с вашей стороны, — возмутилась Саманта, уперев руки в бока. — Разве это не ваша идея?
— Нет… нет… извините. — Алан постарался сдержать смех. — Просто нужно кое-что подогнать. Лаура займется этим.
Хозяйка магазина стояла в дверях салона с только что появившимся молодым человеком в фирменном парикмахерском халате. Он с интересом рассматривал Саманту.
— Лаура хотела бы кое-что изменить, начиная с ваших ботинок. Пожалуйста, — быстро попросил Алан, — доставьте мне удовольствие. Если хотите, называйте это маленьким экспериментом.
У Саманты появилось ощущение, что все было подстроено заранее, причем Алан получает явное наслаждение от всего происходящего. Она натянуто улыбнулась своему спутнику.
— Опять одна из ваших шуточек, а? Ведь эти люди надеются, что мы что-нибудь купим.
— Они будут заниматься нами столько, сколько мы захотим, — беззаботно ответил де Бо, — стоит мне только сказать. К тому же это идея Лауры, — он повернулся и посмотрел через зал, — пригласить парикмахера. Конечно, с моего разрешения.
— Алан, — обеспокоенно начала Сэмми, но выражение его лица остановило ее. Она и раньше замечала этот взгляд, как бы говорящий: перед тобой человек, не привыкший, чтобы ему перечили. Саманта сдалась. — Только пусть не делает короткую стрижку, ладно? — Она еще не забыла последний эксперимент с прической Сэм Ларедо.
Похоже, молодой парикмахер, усаживая ее в неустойчивое маленькое кресло перед зеркалом, чувствовал себя приблизительно так же.
— Нью-Йорк, — разочарованно бормотал он, беря в охапку неровные пряди ее соломенных волос и внимательно изучая их. — Нью-Йорк, Беверли-Хилз — c'est incroyable.
— Не обрезайте, — предупредила Сэмми. — Алан, скажите ему…
Ей не следовало беспокоиться. Совершенно очевидно, Алан распорядился придерживаться консервативного стиля. Однако молодой француз, набрав полный рот шпилек и приступив к работе, продолжал ворчать. Лаура принесла из обувного отдела босоножки кремового цвета, прекрасно подошедшие к оранжевому платью.
— Послушайте, — начала было Саманта, недовольная тем, какой оборот принимает поездка за покупками. — Я собиралась приобрести всего несколько вещиц…
— Потерпите… — успокоил ее Алан. — С вами не случится ничего ужасного. Лаура знает, чего я хочу.
«Чего хочет он?» — удивилась Сэмми, глядя в зеркало, в то время как парикмахер собрал ее волосы наверху и принялся слегка подрезать кончики. Стены главного зала магазина были розовыми, ковер из искусственного меха напоминал дохлого кролика, вход в примерочную закрывал ярко-розовый бархатный занавес, стянутый золотыми лентами с кистями. «Кончится все тем, что я буду выглядеть под стать», — подумала Сэмми, упрямо закусив нижнюю губу.
Саманте пришлось стоять на полу в одних чулках, пока парикмахер, все еще что-то бормоча себе под нос, при помощи электрощипцов придавал — прядь за прядью — нужную форму ее волосам, закручивая их в небольшой пучок на затылке. Более короткие пряди он волнами уложил так, что они обрамляли лицо и легкой челкой спускались на один глаз. Тем временем молодая продавщица булавками подколола подол платья, а Лаура, опустившись на колени, помогла надеть босоножки на высоких каблуках.
Сэмми, до сих пор стоявшая зажмурившись, чуть-чуть приоткрыла один глаз. На первый взгляд все получилось не так уж плохо. Если так можно выразиться, когда тебя превращают в нечто неузнаваемое. В зеркале отражалась совершенно новая, незнакомая женщина. Длинноногая, порывистая, игривая Сэм исчезла, ну, или временно отошла на задний план. Шикарная и более естественная прическа сменила экстравагантную стрижку — творение Реджеди Энн, — подчеркнув красиво очерченные скулы и прекрасной формы носик, внезапно открыв классические линии подбородка и шеи. Но самое большое чудо пышная шапка блестящих волос сотворила с ее огромными серыми глазами: довольно бесхитростный прямой взгляд неожиданно стал более холодным и искушенным, слегка загадочным. Удивленная Сэмми подумала, что превратилась в элегантную блондинку, стройную, яркую и — что, видимо, было неизбежно — очень «французскую».
«Боже правый!» — только и подумала она, взглянув в зеркало.
Саманта все еще рассматривала свое отражение, когда Алан поднялся и широкими шагами направился прямо к ней. Положив обе руки ей на плечи и глядя на нее в зеркало, он тихо сказал:
— А теперь скажи, что ты не выглядишь восхитительно! — От добродушного ехидства не осталось и следа, он был весьма серьезен. — Взгляни на себя, дорогая. Ты прелестна, по-настоящему красива!
«Восхитительно? Прелестно? Нет. Совершенно иначе — да». Сэмми чувствовала некоторую неловкость, рассматривая незнакомку в зеркале. Глаза Алана горели таким откровенным желанием, что Саманта невольно удивилась.
— Это не я, — прошептала она изумленно. — Это кто-то другой.
— Да нет, ты. И гораздо более настоящая, чем прежде.
В зеркале Саманта видела отражение мужчины, обхватившего ее шею ладонями, склонившего к ней голову и вдыхающего запах ее волос.
— Саманта, — услышала она шепот, — я тебя обожаю. Я хочу, чтобы ты была моей. — Он поднял голову и посмотрел на нее, его необыкновенные глаза сверкали. — У меня есть дом в Фонтенбло, где мы будем совершенно одни. Скажи, что позволишь мне увезти тебя туда на несколько дней. Прямо сейчас.
Сэмми не знала, что ответить. Это предложение прозвучало как гром среди ясного неба. Она была потрясена, хотя давно ждала от Алана этих слов. Неужели я действительно так ему нравлюсь, смущенно думала Саманта. Невозможно отрицать, что ее теперешняя внешность гораздо больше соответствует общепринятому понятию красивой женщины. И Алан де Бо хочет, чтобы она поехала с ним. Что же ее смущает?
Их взгляды, отразившись в зеркале, встретились. «Сделай что-нибудь, — подсказывал ей разум. — Ведь это то, чего ты хотела, разве не так?» По выражению ее лица Алан, видимо, решил, что она согласна. Скорее всего он ни минуты и не сомневался в этом.
— Я не могу поцеловать тебя сейчас, — прошептал он, прижавшись к ее волосам: Лаура и парикмахер стояли у них за спиной. — Но я очень тебя хочу, моя дорогая, поверь.
Саманта смотрела, как он легко коснулся губами блестящей волны ее волос. До тех пор, пока она желанна, она может ждать, подумала Саманта, закрывая глаза. Мир вокруг внезапно окрасился в розово-золотистые тона.
Наконец-то.
Телефон надрывался от звонков, когда она ворвалась в квартиру со своими сумками и пакетиками. Покупок оказалось так много, что самые большие коробки пришлось оставить внизу. Их позже принесет ночной сторож.
Саманта все еще не могла поверить. Алан де Бо наконец признался, что хочет ее, повторяла она, швыряя на пол пакеты и коробки из бутика Лауры и бросаясь в спальню к телефону. Алан лишь быстро поцеловал ее после того, как помог занести в дом бесчисленные свертки, легонько коснулся щеки теплыми губами, но его прекрасные глаза сказали ей все. Сэмми схватила трубку.
— Сэмми? — раздался очень знакомый голос, явно американца. — Сэмми? Это Питер Фрэнк. Я уже часа два пытаюсь дозвониться.
— Пит?
Питер Фрэнк — вице-президент Джексона Сторма, ответственный за развитие производства и хозяйственную деятельность. Она не очень хорошо его знала, но несколько раз они встречались на совещаниях.
— Как дела в Нью-Йорке? — Сэмми не сомневалась, что этот звонок — хороший знак. Но почему Питер Фрэнк, а не Минди Феррагамо или Джек? — Как там все? — Она решила, что лучше спросить напрямую. — Джек вернулся?
— Сэмми, детка, я не в Нью-Йорке. — Молодцеватый голос Пита гудел ей прямо в ухо. — Я звоню из аэропорта Шарля де Голля, торчу в телефонной будке и жду рейс на Нью-Йорк. Сэмми, — продолжал он, — я неделю просидел на фабрике в Лионе, пытаясь разобраться с их производственными проблемами, но мне очень хотелось поговорить с тобой перед отлетом. Ты ведь хорошо проводишь время в Париже, правда?
Питер Фрэнк в аэропорту Шарля де Голля? Вице-президент Сторма, ответственный за развитие производства, неделю провел во Франции, дважды был проездом в Париже, но не нашел времени, чтобы встретиться с ней? Единственное, чего она удостоилась: телефонный звонок в последнюю минуту.
Саманту охватило отвратительное ощущение, что что-то происходит не так. Все пережитое за последние недели снова железными тисками сжало ее душу.
— Пит, что ты слышал… — Говорить и думать одновременно — последнее дело. — Пит, ты слышал о моем докладе? Я отправила его Минди неделю назад и надеялась получить ответ из Нью-Йорка в ближайшие дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46