Найномэр кивнул:
— В таком случае. Тень, ты больше не Тень. Ты лейтенант… Харл, если не ошибаюсь. Отныне ты подчиняешься моим приказам. Мы отдохнем, а потом возобновим поиски. Руководить ими будет его светлость и я. Острого Когтя мы оставим тебе, все равно больше с ним никому не сладить. Будет проведено расследование.
— Я — Тень! — крикнул Сэлд и вскочил. — Меня назначил король!
— Король убьет тебя, — проворчал Укэррес.
— Я — Тень!
Найномэр махнул рукой, и несколько казавшихся спящими солдат подбежали к нему.
— Отведите этого человека в его комнату, — велел вице-маршал.
— Я — Тень! Я отдаю приказы!
Сэлда потащили прочь из залы — он сопротивлялся и то ли плакал, то ли кричал:
— Я — Тень!
8
Из простых яиц порой вылупляются странные цыплята.
Поговорка летунов
— Играю, — заявил Оролрон XX, — а что скажете вы?
Солдатик с гладким детским лицом нервно облизнул губы.
— Боюсь, я — пасс, — хрипло прошептал он.
Брови короля поползли вверх.
— С двумя королевами на руках? — заворчал Оролрон. — А где же хваленое мужество наших гвардейцев?
Лейтенант Ролсок побледнел еще сильнее — а казалось, дальше уж некуда,
— и бросил на стол пять золотых монет. Стодневное жалованье лейтенанта гвардии. Жил Ролсок не на эти деньги — ему достаточно присылали из дома, но сейчас капельки пота над его верхней губой сверкали, точно алмазы.
Король Тень уже давно не развлекался так славно. Он сидел прямо за спиной короля, но карт все равно не видел — Оролрон прижимал их к груди. Впрочем, это не имело значения: колода-то крапленая, и Король Тень мог предсказать ход соперника не хуже самого Оролрона. Они начали сразу после ужина, и с тех пор король непреклонно и безжалостно обчищал карманы противников. Замечательное представление — злобный паук в своей стихии.
Высокие деревья скрывали балкон от посторонних глаз. Давно пробили отбой, но не похоже, что король собирался прекращать игру. Чудная компания все сидела за столом: король Оролрон, принц Джэркадон и четверо молодых офицеров. Кроме игроков, присутствовали лишь Король Тень и секретарь, который записывал проигрыши. Лакеи и телохранители держались поодаль. Блеск золота, звон монет, доброе вино, приятная беседа, порой чуть напряженная, — атмосфера азарта. Здесь не было места жалости. Пожалуй, все это слегка смахивало на какое-то странное судилище.
Придворные любили посплетничать, обсудить и осудить проступки своих собратьев, но вывести их из равновесия было нелегко. Что там творили со служанками и прочей мелюзгой, никого, в сущности, не интересовало. Но терпение двора небезгранично. Жестокое оскорбление, нанесенное дочери баронета, вызвало страшный скандал.
Арестовали, пытали, признали виновным и посадили на кол слабоумного садовника. Но ввести двор в заблуждение не удалось. Семья оскорбленной девушки вдруг разбогатела: молчание было куплено дорогой ценой, а такое не делается ради мертвых садовников. Пересуды не прекращались; шептались о группе юных садистов, говорили, что состоит она из отпрысков лучших семейств королевства и называется будто бы «Львята». Говорили, что «львята» любят довольно-таки необычные развлечения и теперь начнут выискивать жертвы среди представителей высших классов… В общем, чего только не говорили…
Королевские шпионы докладывали обо всех слухах и фактах Оролрону, а значит, и его Тени. Король Тень прекрасно знал, кто такие «львята» и кто их предводитель, знал, кто купил молчание потерпевших.
На какое-то время мерзавцы затаились — или же вернулись к прежним «игрушкам», кухаркам и судомойкам. Потом произошло новое нападение; на сей раз пострадали две девушки из дворянской среды. Одну так изувечили, что надежд на выздоровление почти не было. Король сам взялся за дело; двух лакеев притянули к ответу и наказали должным образом. И снова на семьи несчастных жертв посыпались почести и награды.
Но король решил принять меры. Четверых молодых офицеров неожиданно пригласили сыграть в карты с его величеством. От подобных приглашений не отказываются, хотя офицеры были порядком удивлены: они дружили с принцем Джэркадоном, а вовсе не с самим королем. Когда каждый из них увидел других приглашенных, удивление перешло в ужас. Они с содроганием ждали расплаты — но Оролрон даже не упомянул о садистских деяниях «львят». Ему, видать, просто захотелось перекинуться в картишки. Что ж, колоды и деньги налицо. Игра началась.
Гости само собой были не в лучшей форме. Король же, напротив. Оролрон, очаровательный, любезный и неумолимый, как смерть, мог бы обойтись и без меченой колоды.
— Пять золотых? — испуганно прошептал второй игрок, его звали Крашэр.
Неловкими грубыми пальцами он отсчитал пять монет, губы его беспокойно шевелились. Карты у Крашэра были и вовсе никудышные. Он тоже принадлежал к зажиточной семье, однако молодым людям — всем четверым — предстояло пережить весьма неприятные минуты — сообщить родителям о таких солидных и неожиданных долгах.
На счета торговцев можно наплевать, но не вернуть долг королю — немыслимо.
Король Тень прикинул в уме — Оролрон, похоже, уже выиграл достаточно, чтобы содержать дворец в течение тридцати дней. Семьи проигравших будут практически разорены, им придется продать поместья.
Король ясно дал понять, что знает, кто такие «львята», а его нежелание касаться этой темы делало пытку еще более жестокой.
— Сынок?
Джэркадон задумчиво изучал свои карты. Сначала он перепугался не меньше остальных игроков, но самообладание быстро вернулось к нему: принц разгадал замысел короля. Наверное, Оролрон хочет приструнить сына, но ведь не может же он сам себя разорить. Публичного же разбирательства король явно избегал. Предводитель «львят» почувствовал себя в относительной безопасности. И все же… Вдвоем мошенничать куда сподручнее, чем в одиночку. Чью сторону принять? Принц сделал мудрый выбор.
— Играю, папа, — улыбнулся он. — Ставлю еще пять золотых.
Четыре пары глаз в отчаянии уставились на него. Предатель! Ставки все увеличивались, а конца игре не предвиделось.
Третий офицер срывающимся голосом попросил секретаря выдать ему сто монет.
Замечательное представление!
А потом в дверях появился курьер; дворецкий перехватил его; Король Тень заметил переданный из рук в руки конверт, заметил брошенный в сторону короля взгляд. Дворецкий направился к игрокам; Король Тень шагнул ему навстречу — приятно размять ноги после долгого сидения, — взял письмо. Он сразу же узнал печать.
Оролрон вежливо извинился перед гостями. Он тоже узнал печать и потому постарался прикрыть письмо рукой — как раньше карты. Ничем, даже взмахом ресниц, король не выдал себя, но нельзя провести рядом с человеком пять тысяч дней и не изучить его вдоль и поперек. Важное, очень важное известие, решил Король Тень и покосился на Джэркадона. Проклятие! Чертенок тоже смотрел на него, а не на отца.
Король быстро пробежал письмо, сложил его, уперся руками в подлокотники кресла, готовясь подняться, — все присутствующие мигом вскочили и оказались на ногах раньше короля. На лицах молодых офицеров отразились облегчение, необузданная радость выпущенных на волю зверят.
— Тысяча извинений, господа. Продолжим как-нибудь в другой раз. — Король по-прежнему говорил ровным, даже чересчур ровным голосом, в этой невыразительности крылось нечто зловещее.
Офицеры — истинные придворные — удалились со всей дозволенной этикетом поспешностью. Джэркадон стоял молча, ждал; глаза его тревожно блестели. Король поманил дворецкого:
— Отыщите ее величество. Скорее всего она в концертном зале. Мы примем ее в кабинете. Да, в кабинете, пожалуй, там будет удобнее. — Затем он взглянул на Джэркадона, кивнул.
Принц безуспешно пытался скрыть свое возбуждение. Король направился к двери, в коридоре его тут же окружили телохранители.
Король Тень кожей чувствовал — накал страстей постепенно повышается, окутывающая дворец паутина приходит в движение: Оролрон получил известие из Найнэр-Фона и вызвал королеву, причем в кабинет, а не в личные свои покои.
В сопровождении конвоя они быстро шли по извилистым коридорам и переходам дворца…
В огромной яйцеобразной комнате было жарко и душно, не то что на балконе. Двери захлопнулись перед сгорающей от любопытства свитой; Тень остановилась у своего кресла, Джэркадон проследовал за королем в дальний угол кабинета, к столу.
— Плохие новости, отец?
Оролрон опустился на стул и лишь потом ответил:
— Судя по твоей гнусной ухмылке, очень плохие. Не смей ухмыляться.
Джэркадон вспыхнул, но промолчал, однако сесть без приглашения не осмелился. Король оставил его стоять, перечитал письмо еще раз и положил на стол текстом вниз. В томительном молчаливом ожидании прошло немало времени.
Наконец дверь отворилась, и вошла королева Мэйала. Король Тень поднялся, королева взглянула ему в лицо — и не улыбнулась, впервые за время их знакомства.
Мэйала была в темно-зеленом платье с высоким воротником, этот цвет подчеркивал бледность ее лица. Тусклые волосы, уложенные в высокую прическу, украшала изумрудная тиара, руки королева прятала в белой муфте. Муфты неожиданно вошли в моду, вернее, Мэйала ввела их в моду, наверное, чтобы скрыть постоянное дрожание рук.
Король Тень сразу определил, что сегодня королева чувствует себя совсем плохо.
Двери закрылись за ней, но он успел заметить, что в приемной полно народу — дамы из свиты королевы, придворные, почуявшие запах жареного.
Оролрон поднялся, пододвинул королеве стул. Он стал по одну сторону от Мэйалы, Джэркадон — по другую.
— Виндакс? — выдохнула она.
— Дурные вести, дорогая.
— Он не долетел до Найнэр-Фона?
— Он прибыл туда на тридцать третий день, раньше, чем мы ожидали. Но потом произошел несчастный случай.
Из груди королевы вырвалось рыдание, но глаза оставались сухими, она не проронила ни слова. Король Тень попытался разглядеть, что выражает лицо Джэркадона, но юноша был слишком далеко.
— Виндакс отправился на охоту. Очевидно, его орел проглотил летучую мышь.
— О Боже!
— Найти его не удалось. Письмо отправлено в тот же день, когда поиски только начались. Надежда не потеряна.
— Надежда? — переспросила Мэйала. — В том краю? На такой высоте, в горах? — Она согнулась, зарылась лицом в муфту.
Немного помолчали. Оролрон положил руку на плечо жены:
— Мужайся и верь, дорогая. Новости ужасные, но есть надежда.
Королева выпрямилась, отбросила его руку и взглянула на Джэркадона.
— Что ты смеешься? — тихо спросила она.
— Но, матушка… я не смеюсь, конечно же, нет, как можно…
Королева вдруг с трудом поднялась на ноги и, глядя в лицо Оролрону, крикнула:
— Ты, ты сделал это!
Король Тень тоже поднялся — вопль королевы был слышен без всяких акустических ухищрений, а шум рядом с особой монарха касался его напрямую. Он поспешил к столу.
— Мэйала! Возьми себя в руки! — прорычал король.
— Это твоих рук дело. Птица проглотила летучую мышь! Разве такое случается сплошь и рядом? И ты воображаешь, что я поверю в несчастный случай?
— Матушка… — вмешался Джэркадон.
Мэйала не обратила на него внимания, она не сводила глаз с короля. Оролрон взял ее за плечи, она отшатнулась.
Король Тень незаметно занял свое место за спиной короля, на него никто не смотрел.
Мэйала побагровела, глаза дико сверкали, почти вылезая из орбит.
— Ты, ты сделал это! Твои подлые убийцы проникли в свиту Виндакса. Ты убил моего сына!
— Нашего сына! — сердито поправил король. — Опомнись, что ты говоришь.
— Ты убил Виндакса! — не унималась Мэйала. — Ты, что же, хочешь возвести на трон этого извращенца?
Теперь настала очередь Джэркадона покраснеть.
Оролрон, смущенный и ошарашенный ее натиском, все же глянул на принца.
— Это к делу не относится, — заметил он.
Румянец Джэркадона сменился мертвенной бледностью, словно налет пепла покрыл его щеки.
— Чудовище! — прошипела Мэйала, выхватила из муфты нож и вонзила в короля.
Он вскрикнул, отскочил в сторону, споткнулся о стул и ухватился за Тень.
Джэркадон держал королеву — Мэйала кричала по-звериному, без слов.
Колени Оролрона подогнулись, Король Тень опустил его на ковер. На белом камзоле расплывалось кровавое пятно. Король Тень разорвал одежду своего повелителя и увидел рану.
Измена! Государственная измена!
— Позовите врача! — закричал принц.
— Нет! Не надо! — с пола ответил Оролрон. — Это просто царапина.
Король Тень осмотрел порез. Лезвие проникло под ребра, из раны текла кровь, но она действительно казалась неглубокой. Он оторвал кусок материи, зажал рану.
— Ранение поверхностное, — пробормотал он, — но все равно необходимо наложить шов.
Король Тень не уберег своего повелителя. Какая участь ожидает его?
Королева рухнула на стул и беспомощно рыдала, закрыв лицо руками. Джэркадон и не подумал подойти к ней, он опустился на колени у тела отца:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38