Задвинул ящик и сказал:
— Благодарю вас. Мне неприятно, что я вынужден расспрашивать вас о подобных вещах. Но, к сожалению, у нас такая работа.
Вошел Меландер и уселся за свой стол.
— Будьте добры, подождите меня минутку, — сказал Мартин Бек.
В кабинете этажом ниже из магнитофона как раз раздавались последние фразы. Мартин Бек прислонился к стене и слушал.
— Хотите пить?
— Нет, спасибо, я не испытываю жажды.
Первым нарушил тишину окружной начальник.
— Ну?..
— Отправим его домой.
Окружной начальник уставился в потолок, Колльберг в пол, а Ольберг посмотрел на Мартина Бека.
— К стенке ты его не очень-то и припер, — сказал окружной начальник. — Это был короткий допрос.
— Да.
— Если мы оставим его здесь… — произнес окружной начальник.
— В четверг его все равно придется отпустить, — закончил за него Хаммар.
— Мы не можем так поступить.
— Да, — сказал Хаммар, — не можем.
— Ну, хорошо, — сказал окружной начальник.
Мартин Бек кивнул. Он вышел из кабинета и поднялся наверх, по-прежнему чувствуя пустоту в животе и с левой стороны груди. Меландер и мужчина, которого звали Фольке Бенгтссон, очевидно, даже не пошевелились за время его отсутствия, и ничто не свидетельствовало о том, что они обменялись хотя бы словом.
— Сожалею, что пришлось вас побеспокоить. Если хотите, мы отвезем вас домой.
— Спасибо, я поеду в метро.
— Возможно, так даже будет быстрее.
— Да.
Мартин Бек, как обычно, проводил посетителя.
— До свидания.
— До свидания.
Обычное рукопожатие.
Колльберг и Ольберг сидели без движения и смотрели на магнитофон.
— Будем следить за ним дальше? — спросил Колльберг.
— Нет.
— Думаешь, это он? — спросил Ольберг.
Мартин Бек остановился в центре комнаты и посмотрел на своего помощника.
— Да, — сказал он. — Конечно, это он.
XXIV
Дом был очень похож на его собственный дом в Багармуссене. Неуютная лестничная клетка, на дверях стандартные таблички с именами и на каждом этаже лючок мусоропровода. Мартин Бек находился на Фрегатгатан в Будале, он приехал сюда пригородным поездом.
Время визита он выбрал очень тщательно. В четверть второго трудолюбивый шведский служащий сидит в своем кабинете, а вероятный грудной ребенок спит после обеда. Хозяйка приглушила поп-музыку по радио и попивает кофе.
Женщина, открывшая ему дверь, была маленькой голубоглазой блондинкой. Очень красивая. Еще нет тридцати. Она нервничала и держала дверную ручку, словно собиралась захлопнуть дверь перед его носом.
— Полиция… что-то случилось? Муж…
Лицо ее было растерянным и испуганным. И очень красивым, подумал Мартин Бек. Он показал ей удостоверение; это, как ему показалось, немного ее успокоило.
— Пожалуйста, проходите, но я совсем не понимаю, в чем могу вам помочь.
Обстановка в комнате приличная, но какая-то скучная, впрочем, вид из окна прекрасный. Прямо под окном залив Лилла Вертан, отделяющий остров от центра Стокгольма, два буксира у противоположного берега толкают большое грузовое судно к причалу. Он бы охотно поменялся с ней квартирами.
— У вас есть дети? — спросил он, чтобы как-то начать разговор.
— Да, дочь, ей десять месяцев. Я только что уложила ее.
Он вынул фото.
— Вы знаете этого мужчину?
Она мгновенно покраснела, глаза у нее забегали, она неуверенно кивнула.
— Да, я знала его. Но… прошло уже много лет. Что он сделал?
Мартин Бек не отвечал.
— Для меня это очень неприятно. Понимаете, муж… Она, очевидно, не знала, как продолжить.
— Может, мы присядем? — сказал Мартин Бек. — Не сердитесь, что я предлагаю это сам.
— Да. Нет. Конечно.
Она присела на краешек тахты и напряженно выпрямилась.
— Вам не нужно бояться и нервничать. Все очень просто: этот человек нас интересует как свидетель. К вам это дело не имеет никакого отношения. Нам нужна всего лишь общая информация о его характере, а ее мы можем получить только от того, с кем он был близок.
Она еще больше разнервничалась.
— Мне очень неловко, — сказала она. — Понимаете… муж… я уже два года как замужем, а он не знает… ничего о Фольке, я никогда ему об этом человеке не рассказывала… да, конечно, он знает, что у меня кто-то был… до него… — Она еще сильнее покраснела и совсем запуталась. — Мы об этих вещах никогда не говорим, — добавила она.
— Не волнуйтесь. Я хочу, чтобы вы всего лишь ответили на несколько вопросов. Ваш муж не узнает, что вы мне ответили, об этом больше никто не узнает. Никто из ваших знакомых.
Она кивнула, но смотрела куда-то в сторону.
— Так вы знаете Фольке Бенгтссона?
— Да.
— Когда и где вы с ним познакомились?
— Я… мы познакомились… четыре года назад… Мы оба работали в одной фирме.
— Транспортная фирма Эриксона?
— Да. Я работала там кассиром.
— И вступили с ним в интимную связь?
Она кивнула, не поворачивая к нему головы.
— Она долго длилась?
— Год, — прошептала она.
— Вам было хорошо вдвоем?
Она быстро и неуверенно взглянула на него и беспомощно развела руками.
Мартин Бек смотрел через ее плечо в окно, за которым было хмурое серое зимнее небо.
— Как это началось?
— Ну… мы… виделись ежедневно и начали вместе ходить на завтрак, а потом и на обед. А… он… несколько раз провожал меня домой.
— Где вы жили?
— В районе Ваза. На Уппландгатан.
— Вы жили одна?
— Нет, с родителями.
— Он иногда заходил к вам в квартиру?
Она энергично покачала головой, по-прежнему не глядя на него.
— А что было дальше?
— Он несколько раз приглашал меня в кино. А потом… ну, потом он пригласил меня на ужин.
— К себе домой?
— Нет… сначала нет.
— Когда же?
— В октябре.
— А сколько вы до этого встречались?
— Несколько месяцев.
— А потом вы вступили в интимную связь?
Она долго сидела молча. Наконец сказала:
— Я должна обязательно ответить на этот вопрос?
— Да, это в самом деле важно. Будет лучше, если вы ответите сейчас. Этим вы избавите себя от возможных неприятностей.
— Что же вы хотите знать? Что я должна ответить?
— Вы вступили в интимную связь, так?
Она кивнула.
— Когда это началось? Когда вы там были впервые?
— Нет… в четвертый или пятый раз. Кажется, в пятый.
— И это повторялось, так?
Она беспомощно посмотрела на него.
— Как часто?
— Не очень часто, насколько я помню.
— Каждый раз, когда вы приходили к нему?
— Что вы, вовсе нет.
— Чем вы еще занимались, когда были вместе?
— Ну… разным: ели, разговаривали, смотрели телевизор, наблюдали за рыбками.
— За рыбками?
— У него был большой аквариум.
Мартин Бек сделал глухой вдох.
— Вы были с ним счастливы?
— Я…
— Попытайтесь ответить.
— Но вы… это очень тяжелые вопросы. Да, думаю, что да.
— Он обращался с вами жестоко?
— Я вас не понимаю.
— Я имею в виду, когда вы были вдвоем. Он бил вас?
— Нет-нет.
— Оскорблял?
— Нет.
— Никогда?
— Нет, никогда, вовсе нет. А зачем ему нужно было это делать?
— Вы говорили о том, что поженитесь и будете жить вместе?
— Нет.
— Почему?
— Он о таких вещах никогда не заговаривал… как-то не получалось.
— Вы не боялись забеременеть?
— Да… боялась. Но мы всегда были очень осторожными.
Мартин Бек посмотрел на нее. Она по-прежнему сидела на самом краешке тахты, выпрямившись и сжав колени, мышцы ног у нее были напряжены. У нее покраснело не только лицо, но и шея и даже та часть плеч, которая видна. На лбу, где начинались волосы, выступили маленькие капельки пота. Он сделал еще одну попытку.
— Что вы можете сказать о нем как о мужчине? Сексуальной стороны.
Вопрос ее ошеломил. Она нервно стискивала руки. Наконец сказала:
— Он был милый.
— Что вы имеете в виду?
— Он… мне кажется, он очень нуждался в нежности. А я… я… я тоже.
Хотя он сидел не далее чем в полутора метрах от нее, ему пришлось напрягаться, чтобы ее расслышать.
— Вы его любили?
— Думаю, да.
— Он вас удовлетворял?
— Не знаю.
— Почему вы перестали встречаться?
— Не знаю. Просто это кончилось.
— И еще одно. Причем на этот вопрос вы должны ответить обязательно. Когда вы с ним вступали в интимную связь, инициативу каждый раз проявлял он?
— Ну… как вам сказать… скорее всего, да. Но я против этого никогда ничего не имела.
— Сколько раз вы вступали в интимную связь с ним за все это время?
— Пять раз, — прошептала она.
Мартин Бек сидел напротив и разглядывал ее. Ему еще хотелось спросить: «Он был вашим первым мужчиной? Вы каждый раз раздевались донага? Вы оставляли свет включенным? Случалось ли иногда, что…»
— До свидания, — сказал он наконец и встал. — Не сердитесь, что я вас побеспокоил.
Он сам за собой закрыл дверь. Последние ее слова были:
— Не сердитесь, но я чуточку стыдлива.
Мартин Бек ждал поезда и прохаживался по слякотной платформе, засунув руки глубоко в карманы, сгорбившись и фальшиво насвистывая. Наконец-то он знал, что нужно делать.
XXV
Хаммар слушал и рисовал на промокашке одного маленького человечка за другим. Говорили, что это хороший признак. Наконец он сказал:
— Где ты ее возьмешь?
— Возьмем кого-нибудь из наших сотрудниц.
— В таком случае нужно подыскать ее как можно быстрее.
Спустя десять минут спросил и Колльберг:
— Где ты ее возьмешь?
— Кто из нас двоих вот уже восемнадцать лет просиживает задницу на письменных столах наших женщин? Разве это я?
— Для этого дела любая не подойдет.
— Кто подходит для такого дела, не знает никто лучше тебя.
— Ну-ну. В любом случае мне нужно немножко подумать.
— Так думай.
Меландер не проявил к разговору, как казалось, ни малейшего интереса. Не повернувшись к ним и не вынув трубки изо рта, он сказал:
— Вибеке Амдал живет на Таможенной улице, ей пятьдесят девять, она вдова пивовара. Не помнит, чтобы видела Розанну Макгроу еще где-либо, кроме фотоснимка, который сделала на острове Риддархольмен. Карин Ларссон сбежала с судна в Роттердаме. Но полиция сообщает, что там ее уже нет, она, очевидно, уплыла на каком-то другом судне с фальшивыми документами.
— Как иностранка, естественно, — сказал Колльберг. — Мы найдем ее не раньше, чем через год. Или через пять лет. И все равно она ничего нам не скажет. Кафка еще но ответил?
— Нет.
Мартин Бек спустился на нижний этаж и позвонил в Муталу.
— Да, — спокойно сказал Ольберг. — Это единственная возможность. Но где ты найдешь эту девушку?
— Рассчитываю на какую-нибудь коллегу. Например, у вас.
— Нет. У нас такой нет.
Мартин Бек положил трубку. Телефон зазвонил. Это был один из тайных агентов с участка в округе Клара.
— Мы сделали точно так, как ты хотел.
— Ну и..?
— Парень выглядит самоуверенно, но ясно, что он насторожился. Напряжен, оглядывается и часто останавливается. Теперь уже будет трудно за ним следить так, чтобы он не заметил.
— Он мог обнаружить кого-либо из вас?
— Нет. Нас было трое, мы не ходили за ним, стояли месте и ждали, пока он пройдет. Кроме того, мы в этом деле специалисты. Он нас не обнаружит. Мы можем для тебя еще что-то сделать?
— Пока не нужно.
Следующий звонок был из округа Адольф-Фредерик.
— Это Хансон из пятого. Я наблюдал за ним на Броваллгатан утром и сейчас, когда он шел домой.
— Как он себя вел?
— Спокойно, но у меня такое впечатление, что он настороже.
— Он ничего не заметил?
— У него не было никаких шансов. Утром я сидел в автомобиле, а вечером везде толпы народу. Я только раз приблизился к нему, у газетного киоска на Санкт-Эриксплан, стоял в очереди за два человека от него.
— Что он покупал?
— Газеты.
— Какие?
— Разные. Четыре утренних и две вечерних сплетницы.
Меландер затюкал в дверь, как дятел, и заглянул.
— Ну так я пойду. Ты не имеешь ничего против? Иду покупать рождественские подарки, — объяснил он.
Мартин Бек кивнул, положил трубку и вдруг вспомнил: «О Господи, рождественские подарки!», но тут же забыл об этом.
Домой он ехал поздно, но избежать неприятной давки не удалось. Рождественская толкотня была в разгаре, и магазины закрывались позже чем обычно.
Дома жена сказала, что у него отсутствующий вид, но он ее не слушал и поэтому на замечание не отреагировал.
Утром за завтраком она спросила:
— У тебя на праздники будет выходной?
До четверти пятого ничего не происходило, как вдруг шумно ввалился Колльберг и объявил:
— Думаю, я нашел то, что нам нужно.
— У нас?
— Она работает в полицейском участке на Бергсгатан. Завтра в половине десятого придет тебе показаться. Если она подойдет, Хаммар договорится, чтобы ее к нам откомандировали.
— Как она выглядит?
— Я тебе уже говорил, немного похожа на Розанну. Фигура у нее получше, она красивее и, думаю, более ловкая.
— Что она умеет?
— Пару лет уже служит. Спокойная, здоровая и сильная.
— Ты настолько хорошо ее знаешь?
— Я почти ее не знаю.
— А она не замужем?
Колльберг вынул из нагрудного кармана лист бумаги с машинописным текстом.
— Здесь все, что тебе нужно знать. А я иду покупать рождественские подарки.
Рождественские подарки, подумал Мартин Бек и посмотрел на часы. Половина пятого. Тут же ему в голову пришла какая-то мысль, он придвинул к себе телефон и позвонил женщине в Будале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Благодарю вас. Мне неприятно, что я вынужден расспрашивать вас о подобных вещах. Но, к сожалению, у нас такая работа.
Вошел Меландер и уселся за свой стол.
— Будьте добры, подождите меня минутку, — сказал Мартин Бек.
В кабинете этажом ниже из магнитофона как раз раздавались последние фразы. Мартин Бек прислонился к стене и слушал.
— Хотите пить?
— Нет, спасибо, я не испытываю жажды.
Первым нарушил тишину окружной начальник.
— Ну?..
— Отправим его домой.
Окружной начальник уставился в потолок, Колльберг в пол, а Ольберг посмотрел на Мартина Бека.
— К стенке ты его не очень-то и припер, — сказал окружной начальник. — Это был короткий допрос.
— Да.
— Если мы оставим его здесь… — произнес окружной начальник.
— В четверг его все равно придется отпустить, — закончил за него Хаммар.
— Мы не можем так поступить.
— Да, — сказал Хаммар, — не можем.
— Ну, хорошо, — сказал окружной начальник.
Мартин Бек кивнул. Он вышел из кабинета и поднялся наверх, по-прежнему чувствуя пустоту в животе и с левой стороны груди. Меландер и мужчина, которого звали Фольке Бенгтссон, очевидно, даже не пошевелились за время его отсутствия, и ничто не свидетельствовало о том, что они обменялись хотя бы словом.
— Сожалею, что пришлось вас побеспокоить. Если хотите, мы отвезем вас домой.
— Спасибо, я поеду в метро.
— Возможно, так даже будет быстрее.
— Да.
Мартин Бек, как обычно, проводил посетителя.
— До свидания.
— До свидания.
Обычное рукопожатие.
Колльберг и Ольберг сидели без движения и смотрели на магнитофон.
— Будем следить за ним дальше? — спросил Колльберг.
— Нет.
— Думаешь, это он? — спросил Ольберг.
Мартин Бек остановился в центре комнаты и посмотрел на своего помощника.
— Да, — сказал он. — Конечно, это он.
XXIV
Дом был очень похож на его собственный дом в Багармуссене. Неуютная лестничная клетка, на дверях стандартные таблички с именами и на каждом этаже лючок мусоропровода. Мартин Бек находился на Фрегатгатан в Будале, он приехал сюда пригородным поездом.
Время визита он выбрал очень тщательно. В четверть второго трудолюбивый шведский служащий сидит в своем кабинете, а вероятный грудной ребенок спит после обеда. Хозяйка приглушила поп-музыку по радио и попивает кофе.
Женщина, открывшая ему дверь, была маленькой голубоглазой блондинкой. Очень красивая. Еще нет тридцати. Она нервничала и держала дверную ручку, словно собиралась захлопнуть дверь перед его носом.
— Полиция… что-то случилось? Муж…
Лицо ее было растерянным и испуганным. И очень красивым, подумал Мартин Бек. Он показал ей удостоверение; это, как ему показалось, немного ее успокоило.
— Пожалуйста, проходите, но я совсем не понимаю, в чем могу вам помочь.
Обстановка в комнате приличная, но какая-то скучная, впрочем, вид из окна прекрасный. Прямо под окном залив Лилла Вертан, отделяющий остров от центра Стокгольма, два буксира у противоположного берега толкают большое грузовое судно к причалу. Он бы охотно поменялся с ней квартирами.
— У вас есть дети? — спросил он, чтобы как-то начать разговор.
— Да, дочь, ей десять месяцев. Я только что уложила ее.
Он вынул фото.
— Вы знаете этого мужчину?
Она мгновенно покраснела, глаза у нее забегали, она неуверенно кивнула.
— Да, я знала его. Но… прошло уже много лет. Что он сделал?
Мартин Бек не отвечал.
— Для меня это очень неприятно. Понимаете, муж… Она, очевидно, не знала, как продолжить.
— Может, мы присядем? — сказал Мартин Бек. — Не сердитесь, что я предлагаю это сам.
— Да. Нет. Конечно.
Она присела на краешек тахты и напряженно выпрямилась.
— Вам не нужно бояться и нервничать. Все очень просто: этот человек нас интересует как свидетель. К вам это дело не имеет никакого отношения. Нам нужна всего лишь общая информация о его характере, а ее мы можем получить только от того, с кем он был близок.
Она еще больше разнервничалась.
— Мне очень неловко, — сказала она. — Понимаете… муж… я уже два года как замужем, а он не знает… ничего о Фольке, я никогда ему об этом человеке не рассказывала… да, конечно, он знает, что у меня кто-то был… до него… — Она еще сильнее покраснела и совсем запуталась. — Мы об этих вещах никогда не говорим, — добавила она.
— Не волнуйтесь. Я хочу, чтобы вы всего лишь ответили на несколько вопросов. Ваш муж не узнает, что вы мне ответили, об этом больше никто не узнает. Никто из ваших знакомых.
Она кивнула, но смотрела куда-то в сторону.
— Так вы знаете Фольке Бенгтссона?
— Да.
— Когда и где вы с ним познакомились?
— Я… мы познакомились… четыре года назад… Мы оба работали в одной фирме.
— Транспортная фирма Эриксона?
— Да. Я работала там кассиром.
— И вступили с ним в интимную связь?
Она кивнула, не поворачивая к нему головы.
— Она долго длилась?
— Год, — прошептала она.
— Вам было хорошо вдвоем?
Она быстро и неуверенно взглянула на него и беспомощно развела руками.
Мартин Бек смотрел через ее плечо в окно, за которым было хмурое серое зимнее небо.
— Как это началось?
— Ну… мы… виделись ежедневно и начали вместе ходить на завтрак, а потом и на обед. А… он… несколько раз провожал меня домой.
— Где вы жили?
— В районе Ваза. На Уппландгатан.
— Вы жили одна?
— Нет, с родителями.
— Он иногда заходил к вам в квартиру?
Она энергично покачала головой, по-прежнему не глядя на него.
— А что было дальше?
— Он несколько раз приглашал меня в кино. А потом… ну, потом он пригласил меня на ужин.
— К себе домой?
— Нет… сначала нет.
— Когда же?
— В октябре.
— А сколько вы до этого встречались?
— Несколько месяцев.
— А потом вы вступили в интимную связь?
Она долго сидела молча. Наконец сказала:
— Я должна обязательно ответить на этот вопрос?
— Да, это в самом деле важно. Будет лучше, если вы ответите сейчас. Этим вы избавите себя от возможных неприятностей.
— Что же вы хотите знать? Что я должна ответить?
— Вы вступили в интимную связь, так?
Она кивнула.
— Когда это началось? Когда вы там были впервые?
— Нет… в четвертый или пятый раз. Кажется, в пятый.
— И это повторялось, так?
Она беспомощно посмотрела на него.
— Как часто?
— Не очень часто, насколько я помню.
— Каждый раз, когда вы приходили к нему?
— Что вы, вовсе нет.
— Чем вы еще занимались, когда были вместе?
— Ну… разным: ели, разговаривали, смотрели телевизор, наблюдали за рыбками.
— За рыбками?
— У него был большой аквариум.
Мартин Бек сделал глухой вдох.
— Вы были с ним счастливы?
— Я…
— Попытайтесь ответить.
— Но вы… это очень тяжелые вопросы. Да, думаю, что да.
— Он обращался с вами жестоко?
— Я вас не понимаю.
— Я имею в виду, когда вы были вдвоем. Он бил вас?
— Нет-нет.
— Оскорблял?
— Нет.
— Никогда?
— Нет, никогда, вовсе нет. А зачем ему нужно было это делать?
— Вы говорили о том, что поженитесь и будете жить вместе?
— Нет.
— Почему?
— Он о таких вещах никогда не заговаривал… как-то не получалось.
— Вы не боялись забеременеть?
— Да… боялась. Но мы всегда были очень осторожными.
Мартин Бек посмотрел на нее. Она по-прежнему сидела на самом краешке тахты, выпрямившись и сжав колени, мышцы ног у нее были напряжены. У нее покраснело не только лицо, но и шея и даже та часть плеч, которая видна. На лбу, где начинались волосы, выступили маленькие капельки пота. Он сделал еще одну попытку.
— Что вы можете сказать о нем как о мужчине? Сексуальной стороны.
Вопрос ее ошеломил. Она нервно стискивала руки. Наконец сказала:
— Он был милый.
— Что вы имеете в виду?
— Он… мне кажется, он очень нуждался в нежности. А я… я… я тоже.
Хотя он сидел не далее чем в полутора метрах от нее, ему пришлось напрягаться, чтобы ее расслышать.
— Вы его любили?
— Думаю, да.
— Он вас удовлетворял?
— Не знаю.
— Почему вы перестали встречаться?
— Не знаю. Просто это кончилось.
— И еще одно. Причем на этот вопрос вы должны ответить обязательно. Когда вы с ним вступали в интимную связь, инициативу каждый раз проявлял он?
— Ну… как вам сказать… скорее всего, да. Но я против этого никогда ничего не имела.
— Сколько раз вы вступали в интимную связь с ним за все это время?
— Пять раз, — прошептала она.
Мартин Бек сидел напротив и разглядывал ее. Ему еще хотелось спросить: «Он был вашим первым мужчиной? Вы каждый раз раздевались донага? Вы оставляли свет включенным? Случалось ли иногда, что…»
— До свидания, — сказал он наконец и встал. — Не сердитесь, что я вас побеспокоил.
Он сам за собой закрыл дверь. Последние ее слова были:
— Не сердитесь, но я чуточку стыдлива.
Мартин Бек ждал поезда и прохаживался по слякотной платформе, засунув руки глубоко в карманы, сгорбившись и фальшиво насвистывая. Наконец-то он знал, что нужно делать.
XXV
Хаммар слушал и рисовал на промокашке одного маленького человечка за другим. Говорили, что это хороший признак. Наконец он сказал:
— Где ты ее возьмешь?
— Возьмем кого-нибудь из наших сотрудниц.
— В таком случае нужно подыскать ее как можно быстрее.
Спустя десять минут спросил и Колльберг:
— Где ты ее возьмешь?
— Кто из нас двоих вот уже восемнадцать лет просиживает задницу на письменных столах наших женщин? Разве это я?
— Для этого дела любая не подойдет.
— Кто подходит для такого дела, не знает никто лучше тебя.
— Ну-ну. В любом случае мне нужно немножко подумать.
— Так думай.
Меландер не проявил к разговору, как казалось, ни малейшего интереса. Не повернувшись к ним и не вынув трубки изо рта, он сказал:
— Вибеке Амдал живет на Таможенной улице, ей пятьдесят девять, она вдова пивовара. Не помнит, чтобы видела Розанну Макгроу еще где-либо, кроме фотоснимка, который сделала на острове Риддархольмен. Карин Ларссон сбежала с судна в Роттердаме. Но полиция сообщает, что там ее уже нет, она, очевидно, уплыла на каком-то другом судне с фальшивыми документами.
— Как иностранка, естественно, — сказал Колльберг. — Мы найдем ее не раньше, чем через год. Или через пять лет. И все равно она ничего нам не скажет. Кафка еще но ответил?
— Нет.
Мартин Бек спустился на нижний этаж и позвонил в Муталу.
— Да, — спокойно сказал Ольберг. — Это единственная возможность. Но где ты найдешь эту девушку?
— Рассчитываю на какую-нибудь коллегу. Например, у вас.
— Нет. У нас такой нет.
Мартин Бек положил трубку. Телефон зазвонил. Это был один из тайных агентов с участка в округе Клара.
— Мы сделали точно так, как ты хотел.
— Ну и..?
— Парень выглядит самоуверенно, но ясно, что он насторожился. Напряжен, оглядывается и часто останавливается. Теперь уже будет трудно за ним следить так, чтобы он не заметил.
— Он мог обнаружить кого-либо из вас?
— Нет. Нас было трое, мы не ходили за ним, стояли месте и ждали, пока он пройдет. Кроме того, мы в этом деле специалисты. Он нас не обнаружит. Мы можем для тебя еще что-то сделать?
— Пока не нужно.
Следующий звонок был из округа Адольф-Фредерик.
— Это Хансон из пятого. Я наблюдал за ним на Броваллгатан утром и сейчас, когда он шел домой.
— Как он себя вел?
— Спокойно, но у меня такое впечатление, что он настороже.
— Он ничего не заметил?
— У него не было никаких шансов. Утром я сидел в автомобиле, а вечером везде толпы народу. Я только раз приблизился к нему, у газетного киоска на Санкт-Эриксплан, стоял в очереди за два человека от него.
— Что он покупал?
— Газеты.
— Какие?
— Разные. Четыре утренних и две вечерних сплетницы.
Меландер затюкал в дверь, как дятел, и заглянул.
— Ну так я пойду. Ты не имеешь ничего против? Иду покупать рождественские подарки, — объяснил он.
Мартин Бек кивнул, положил трубку и вдруг вспомнил: «О Господи, рождественские подарки!», но тут же забыл об этом.
Домой он ехал поздно, но избежать неприятной давки не удалось. Рождественская толкотня была в разгаре, и магазины закрывались позже чем обычно.
Дома жена сказала, что у него отсутствующий вид, но он ее не слушал и поэтому на замечание не отреагировал.
Утром за завтраком она спросила:
— У тебя на праздники будет выходной?
До четверти пятого ничего не происходило, как вдруг шумно ввалился Колльберг и объявил:
— Думаю, я нашел то, что нам нужно.
— У нас?
— Она работает в полицейском участке на Бергсгатан. Завтра в половине десятого придет тебе показаться. Если она подойдет, Хаммар договорится, чтобы ее к нам откомандировали.
— Как она выглядит?
— Я тебе уже говорил, немного похожа на Розанну. Фигура у нее получше, она красивее и, думаю, более ловкая.
— Что она умеет?
— Пару лет уже служит. Спокойная, здоровая и сильная.
— Ты настолько хорошо ее знаешь?
— Я почти ее не знаю.
— А она не замужем?
Колльберг вынул из нагрудного кармана лист бумаги с машинописным текстом.
— Здесь все, что тебе нужно знать. А я иду покупать рождественские подарки.
Рождественские подарки, подумал Мартин Бек и посмотрел на часы. Половина пятого. Тут же ему в голову пришла какая-то мысль, он придвинул к себе телефон и позвонил женщине в Будале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29