Кинг, увидав хозяина, вильнул обрубком, словно нехотя, разжал челюсти и хрипло тявкнул несколько раз на поверженного врага.
Гангстера перевязали и увели к полицейской машине.
Остался высокий грузный полицейский, похожий на капитана «Глории» Смита.
— Небольшие формальности, — сказал он, вынимая из сумки блокнот. — Надо записать, кто вы и откуда. Для протокола. Парень влип по самую маковку. Так что давайте поработаем. — Он положил блокнот на капот, не обращая внимания на проходившие мимо автомобили.
Джейн сказала:
— У нас к этому несчастному нет никаких претензий. Кинг и так чуть не отгрыз ему руку. Он достаточно наказан.
— Боюсь, что нет, мисс. До вашего прихода у него нашли в кармане бомбы с часовыми механизмами. Вот какое дело, мисс. Это не мелкий жулик. Так что не стоит его жалеть, мисс.
Томас Кейри спокойно ответил на все вопросы полицейского.
Полицейский закрыл блокнот.
— Все в порядке. Можете ехать. И будьте осторожны и там, на судне, и на берегу. Если этот подлый народ привяжется, то добра не жди. Желаю вам. — Он посмотрел на Кинга, занявшего свое место на сиденье. — Поставьте ему памятник. Если бы не он… — Полицейский указал рукой в небо.
Появился запоздалый репортер — маленький, юркий японец. Ничего ни у кого не спросив, он застрекотал съемочной камерой. С трудом отделавшись от репортера, они наконец смогли уехать.
Мистер Гордон вел машину в третьем ряду — подальше от тротуара, где, им казалось, движется масса подозрительных личностей. Вся пышная экзотика разноязычного города сразу как-то потускнела для них. Только на миг внимание привлекли два бесстрашных велосипедиста, промчавшихся навстречу: один держал над головой деревянный поднос с целым набором чайной посуды, другой — на вытянутой руке клетчатый костюм, подвешенный на плечиках.
Мисс Брук с опаской поглядела в заднее стекло:
— На нас охотятся. Кто же подослал этого несчастного молодого человека?
— Да, Лиз! Боже, что у него стало с рукой! Откуда он? Мы его совсем не знаем. Кто его заставил? Ты видела, Лиз, какое у него было страшное лицо?
— Не из приятных. Как он глядел на нас, будто мы специально натравили на него Кинга! Странный тип. — Мисс Брук хотела погладить Кинга и отдернула руку, увидев у того на морде засохшую кровь.
Томас Кейри обнял Джейн за плечи:
— Успокойся, милая. Теперь ты поняла, почему я так просил тебя остаться здесь…
— Ни за что! Ты хочешь, чтобы я умирала от страха одна?
— Джейн! Ты можешь немедленно вернуться самолетом в Штаты вместе с Лиз! Лиз, ты согласна?
— Не знаю, что и сказать. Я думаю, не произошла ли с нами какая-то ошибка. Может… должны были кого-нибудь другого… Ясно, что он наемный убийца. Но у нас с Джейн никогда не было врагов… Нет, здесь какая-то ошибка. Жуткая ошибка. Ну а насчет возвращения, то как захочет Джейн.
Профессор сказал глухо:
— Нет никакой ошибки, Лиз. Томас прав, вам с Джейн надо возвратиться в Сан-Франциско.
— Я не могу оставить Тома, — решительно заявила Джейн.
— Пусть и он возвращается с нами. Можете отправиться в свадебное путешествие на другом судне, а я на вашем месте махнула бы в Европу! Париж! Мадрид! Рим! — воскликнула мисс Брук.
— Том не может вернуться. Он должен остаться на «Глории», — возразила Джейн. — Лучше всего вам уехать с мистером Гордоном.
— Мне тоже нельзя, — отозвался профессор. — Мне просто необходима эта поездка, это путешествие, — поправился он. — К тому же я не смогу оставить Тома и вас, Джейн.
— Ну вот, значит, одна я могу всех оставить и бежать! — глаза мисс Брук сверкнули. — У меня складывается впечатление, что вы хотите избавиться от меня? Не так ли?
— Как ты можешь так думать, Лиз! — воскликнула Джейн. — Мы все заботимся друг о друге, но в самом деле получается как-то не совсем ладно…
— Я также остаюсь! — заявила мисс Брук. — Хороша бы я была, бросив вас в такую минуту! Да я бы извелась, никогда такого не простила себе. Кроме того, я должна вам сказать, что целый год занималась в студии каратэ и я ношу всегда с собой вот это! — Она вытащила из сумочки миниатюрный пистолет, похожий на зажигалку. — Советую и всем вам приобрести. Изумительная вещь! В нем ослепляющий газ!
— У нас со Стэном есть настоящие револьверы. — Томас Кейри похлопал по карману. — Вот Джейн необходимо чем-то вооружиться. Хотя бы таким же газометным пистолетиком.
Мистер Гордон сказал:
— Револьверы могут нас выручить только при очень счастливом стечении обстоятельств. Надо помнить, что мы имеем дело с профессионалами. Поэтому главным нашим оружием должно стать предвидение и безошибочный расчет. Только в этом случае мы сможем упредить врага, раскрыть его карты, обезвредить.
— Как это блестяще сделал Кинг! — сверкнув глазами, поспешила добавить мисс Брук.
Темно-голубая волна, посверкивая белым гребнем, неслась к берегу. В ее изгибе на доске стояла бронзовокожая девушка. Она на всевозрастающей скорости скользила к берегу. И вдруг доска стала боком, скорость потеряна, волна с победным рокотом накрыла упавшую спортсменку. В пене показалась ее головка, сильным движением рук девушка вылетела на поверхность и стала на… край бокала с пивом, держа в руке бокал поменьше. Голоса прибоя и шипенье пивной пены покрыл бархатистый женский голос:
— Лучшее в мире пиво фирмы «Сунтари», приготовленное по старинным голландским рецептам. Пейте восхитительное пиво «Сунтари»! — Девушка осушила бокал с пивом.
Минутная рекламная вставка сменилась продолжением фильма ужасов.
Джейн замахала руками:
— Достаточно на сегодня, Том! Переключи!
Но и по следующему каналу телевидения шел вестерн со стрельбой. Герой фильма — шериф гнался по прерии за шайкой бандитов, увозивших его возлюбленную.
— Найдите чего-нибудь потише и мелодичнее, — попросила мисс Брук.
Остановились на концерте Филадельфийского симфонического оркестра. Играли Героическую симфонию Бетховена.
Мистер Гордон поплотнее уселся в кресле.
— Моя любимая вещь, — шепнул он мисс Брук.
Томас Кейри с Джейн вышли на балкон. Не было еще и восьми часов, а черная тропическая ночь уже опустилась на остров. Огни судов в бухте казались звездами, мигавшими внизу, под ногами. Город источал неистовый свет реклам, доносился глухой гул тысяч машин.
Джейн спросила:
— Тебе не кажется, Том, что Бетховен и в наше время не посторонний человек? Его нечеловеческая музыка многое объясняет из того, что мы видим и чувствуем.
— Точнее — предостерегает.
— Именно, Том, предостерегает. Как это верно, особенно сейчас для нас. О чем ты разговаривал со Стэном?
— Он уверен, что знает еще двоих из шайки, которой поручено расправиться с нами.
— Знает и причины расправы?
— Да, Джейн. Стэн уверен, что не позднее восьми сюда придет один из них.
— Ты пугаешь меня. Том! Он явится к нам?
— Не бойся, мы со Стэном приняли нужные меры.
Подошла мисс Брук:
— Звонил отец Патрик. Сказал, что ему все известно о событии сегодняшнего дня. Просил принять на несколько минут.
— Что ты ему ответила? — с тревогой спросила Джейн.
— Сказала — будем рады.
— Лиз! Боже мой! Зачем ты это сделала?
Мистер Гордон подошел к Джейн.
— Теперь мы сильнее их, — сказал он. — Один из преступников сам идет в западню, с ним будет покончено раз и навсегда.
— Вы его убьете?
— Ну конечно нет.
— Как же понять ваше «раз и навсегда»?
— Он уберется с нашего пути живым и здоровым.
— И все?
— Пока все. Если в другое время, при других обстоятельствах нас снова не столкнет с ним судьба.
— Вы, Стэн, очень решительный человек.
— Заставляют обстоятельства, Джейн. Вообще-то я всю жизнь просидел; за школьной партой, за студенческим столом, потом пересел за письменный. Решительные поступки я совершал, только перевоплощаясь в героев шекспировских трагедий. Жизнь у меня текла на редкость спокойно. Внешне спокойно, — поправился он.
Отец Патрик, он же Клем, ввалился в номер, держа корзину орхидей.
— Добрый вечер, леди и джентльмены. Джейн, Лиз, прошу принять от чистого сердца. Лучшие цветы во всем Гонолулу и на смежных островах. Куда бы мне их поставить?
Джейн сказала, любуясь цветами:
— У нас не найдется такой вазы.
— Они во мху — и так не завянут. Прошу вас, Джейн, Лиз.
Цветы принял у него Томас Кейри и тотчас же вынес на балкон.
Мисс Брук выключила телевизор и, прищурясь, глядела на гостя.
Клема насторожил холодный прием, однако он не подал виду. Подняв руки к потолку, сказал с наигранным волнением в голосе:
— Воздадим хвалу всевышнему! Произошло буквально чудо. — Клем с опаской посмотрел по сторонам. — Где же ваш благородный пес?
— У меня в номере, — ответил мистер Гордон.
— Чудо-собака, я прочитал о его подвиге в вечернем выпуске. Все вы прекрасно вышли на фото. Я к вам на одну минуту, чтобы поздравить со счастливым избавлением, и если вы не против, то распить бутылочку местного вина. Торговец клялся, что вину сорок три года. Скинем половину, остается все равно приличный возраст. — Клем вытащил из кармана рясы пузатую бутылку с пышной этикеткой, поставил на стол. — Разрешите я уж похозяйничаю сам, достану стаканы, раскупорю, не стоит звать слугу. — Он раскрыл бар. Зазвенел хрусталь, чмокнула вынутая пробка. В баре он разлил вино по стаканам и торжественно раздал их каждому. В стакане Клема дно было едва прикрыто коричневатой жидкостью. — За счастливое избавление! — Он поднял было стакан и медленно опустил под пристальным взглядом профессора.
— Подождите, отец Патрик. В бутылке, вероятно, еще осталось вино?
— А как же! Хватит еще на несколько тостов.
— Дайте мне ваш стакан.
— Извольте.
— Я поухаживаю за вами. Налью полнее. Не возражаете?
— Вообще-то я не пью. Мой сан… здоровье не позволяют злоупотреблять. Но раз вы желаете, не возражаю. Все мы грешны. И лозу создал господь… Вы налили до краев? Ваше здоровье, леди и джентльмены! Ваши стаканы! Или мне пить одному?
— Одному! — многозначительно сказал мистер Гордон.
— Ах вот в чем дело! Понимаю. Судя по вашим лицам, можно заключить, что вино отравлено? Так вот. — С укоризной поглядев на присутствующих, он медленно осушил стакан. — Отличное винцо. Ах, профессор, вы думали, что вино отравлено? Нехорошо, доктор.
— Снотворное. Отрава на балконе, — подсказал мистер Гордон.
Клем судорожно сунул руку за пазуху.
Томас Кейри первым выхватил свой пистолет, и Клем с проклятием опустил руки.
— Думаете, ваша взяла? — спросил он, нахально усмехаясь. — Ничего подобного! На вас поставлен крест. Мне жаль вас. Я уже прочитал заупокойную молитву. — Он качнулся. — Готовьтесь отправиться к праотцам…
— Сядьте! — приказал мистер Гордон. — Сейчас вы свалитесь и захрапите.
— Я? Ха-ха… Н-никогда. Чтобы я…
— Я подменил стакан. Вы выпили снотворное, предназначенное мне.
— Ч-чувствую… Обошел меня… проклятый негр… — Не договорив, Клем рухнул в кресло и через несколько секунд уже спал.
Томас Кейри сказал, вытаскивая из-под сутаны лжеотца Патрика кольт:
— Этим типом тоже должна заняться полиция. Хотя мы не знаем срок действия снотворного. Безопаснее для нас его обезоружить. — Из заднего кармана Клема он извлек другой револьвер, поменьше. Из внутренних карманов
— нож, плоский флакон. Нюхнув пробку, Томас Кейри предположил: — Думаю, что тут тоже снотворное, только более сильное, чем в стаканах.
Все четверо с минуту стояли перед креслом со спящим гангстером.
Джейн сказала:
— У него сейчас хорошее, доброе лицо. Если бы не это, — она показала глазами на стол, где лежало оружие, — ни за что не поверила бы.
Мисс Брук спросила:
— Он налил снотворное из этого пузырька?
— Нет. Сыпанул из рукава сутаны. — Мистер Гордон приподнял правую руку спящего и вытащил из-под манжета целлофановый мешочек с белым порошком.
— Вы видели, как он насыпал?
— Нет, Лиз. Он ловкий шулер. Я сообразил, чем он занимался в баре, широко расставив локти.
Джейн сказала:
— Все его прежние действия вызывали подозрения. Чтобы снять их, он и принес орхидеи. Действительно, восхитительные цветы!
— В цветах — главное, — вскинул брови мистер Гордон. — План его был совершенно прост: мы выпиваем вино со снотворным и очень быстро засыпаем. Он закрывает окна, двери, выключает кондиционер и приносит сюда цветы с балкона. Завтра в «Вечернем Гонолулу» появился бы репортаж под заголовком «Букет орхидей» или «Несчастный случай в отеле „Оаху“.
— А как этот? — усмехнулась Лиз, кивнув на спящего лжеотца Патрика. — Что мы с ним станем делать? Не оберегать же нам его сон и не петь колыбельные песни.
— Сейчас я позвоню в полицию, — сказал Томас Кейри.
— Вот теперь мы избавились от всех, да? — с надеждой спросила Джейн.
— Вряд ли, — ответил профессор. — На свободе еще несколько человек, и, главное, организатор всех дел, от которого зависит судьба «Глории» и судьба всех, кто поплывет на ней дальше.
— Но вы хоть догадываетесь, под чьей личиной скрывается чудовище? — с надеждой спросила мисс Брук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Гангстера перевязали и увели к полицейской машине.
Остался высокий грузный полицейский, похожий на капитана «Глории» Смита.
— Небольшие формальности, — сказал он, вынимая из сумки блокнот. — Надо записать, кто вы и откуда. Для протокола. Парень влип по самую маковку. Так что давайте поработаем. — Он положил блокнот на капот, не обращая внимания на проходившие мимо автомобили.
Джейн сказала:
— У нас к этому несчастному нет никаких претензий. Кинг и так чуть не отгрыз ему руку. Он достаточно наказан.
— Боюсь, что нет, мисс. До вашего прихода у него нашли в кармане бомбы с часовыми механизмами. Вот какое дело, мисс. Это не мелкий жулик. Так что не стоит его жалеть, мисс.
Томас Кейри спокойно ответил на все вопросы полицейского.
Полицейский закрыл блокнот.
— Все в порядке. Можете ехать. И будьте осторожны и там, на судне, и на берегу. Если этот подлый народ привяжется, то добра не жди. Желаю вам. — Он посмотрел на Кинга, занявшего свое место на сиденье. — Поставьте ему памятник. Если бы не он… — Полицейский указал рукой в небо.
Появился запоздалый репортер — маленький, юркий японец. Ничего ни у кого не спросив, он застрекотал съемочной камерой. С трудом отделавшись от репортера, они наконец смогли уехать.
Мистер Гордон вел машину в третьем ряду — подальше от тротуара, где, им казалось, движется масса подозрительных личностей. Вся пышная экзотика разноязычного города сразу как-то потускнела для них. Только на миг внимание привлекли два бесстрашных велосипедиста, промчавшихся навстречу: один держал над головой деревянный поднос с целым набором чайной посуды, другой — на вытянутой руке клетчатый костюм, подвешенный на плечиках.
Мисс Брук с опаской поглядела в заднее стекло:
— На нас охотятся. Кто же подослал этого несчастного молодого человека?
— Да, Лиз! Боже, что у него стало с рукой! Откуда он? Мы его совсем не знаем. Кто его заставил? Ты видела, Лиз, какое у него было страшное лицо?
— Не из приятных. Как он глядел на нас, будто мы специально натравили на него Кинга! Странный тип. — Мисс Брук хотела погладить Кинга и отдернула руку, увидев у того на морде засохшую кровь.
Томас Кейри обнял Джейн за плечи:
— Успокойся, милая. Теперь ты поняла, почему я так просил тебя остаться здесь…
— Ни за что! Ты хочешь, чтобы я умирала от страха одна?
— Джейн! Ты можешь немедленно вернуться самолетом в Штаты вместе с Лиз! Лиз, ты согласна?
— Не знаю, что и сказать. Я думаю, не произошла ли с нами какая-то ошибка. Может… должны были кого-нибудь другого… Ясно, что он наемный убийца. Но у нас с Джейн никогда не было врагов… Нет, здесь какая-то ошибка. Жуткая ошибка. Ну а насчет возвращения, то как захочет Джейн.
Профессор сказал глухо:
— Нет никакой ошибки, Лиз. Томас прав, вам с Джейн надо возвратиться в Сан-Франциско.
— Я не могу оставить Тома, — решительно заявила Джейн.
— Пусть и он возвращается с нами. Можете отправиться в свадебное путешествие на другом судне, а я на вашем месте махнула бы в Европу! Париж! Мадрид! Рим! — воскликнула мисс Брук.
— Том не может вернуться. Он должен остаться на «Глории», — возразила Джейн. — Лучше всего вам уехать с мистером Гордоном.
— Мне тоже нельзя, — отозвался профессор. — Мне просто необходима эта поездка, это путешествие, — поправился он. — К тому же я не смогу оставить Тома и вас, Джейн.
— Ну вот, значит, одна я могу всех оставить и бежать! — глаза мисс Брук сверкнули. — У меня складывается впечатление, что вы хотите избавиться от меня? Не так ли?
— Как ты можешь так думать, Лиз! — воскликнула Джейн. — Мы все заботимся друг о друге, но в самом деле получается как-то не совсем ладно…
— Я также остаюсь! — заявила мисс Брук. — Хороша бы я была, бросив вас в такую минуту! Да я бы извелась, никогда такого не простила себе. Кроме того, я должна вам сказать, что целый год занималась в студии каратэ и я ношу всегда с собой вот это! — Она вытащила из сумочки миниатюрный пистолет, похожий на зажигалку. — Советую и всем вам приобрести. Изумительная вещь! В нем ослепляющий газ!
— У нас со Стэном есть настоящие револьверы. — Томас Кейри похлопал по карману. — Вот Джейн необходимо чем-то вооружиться. Хотя бы таким же газометным пистолетиком.
Мистер Гордон сказал:
— Револьверы могут нас выручить только при очень счастливом стечении обстоятельств. Надо помнить, что мы имеем дело с профессионалами. Поэтому главным нашим оружием должно стать предвидение и безошибочный расчет. Только в этом случае мы сможем упредить врага, раскрыть его карты, обезвредить.
— Как это блестяще сделал Кинг! — сверкнув глазами, поспешила добавить мисс Брук.
Темно-голубая волна, посверкивая белым гребнем, неслась к берегу. В ее изгибе на доске стояла бронзовокожая девушка. Она на всевозрастающей скорости скользила к берегу. И вдруг доска стала боком, скорость потеряна, волна с победным рокотом накрыла упавшую спортсменку. В пене показалась ее головка, сильным движением рук девушка вылетела на поверхность и стала на… край бокала с пивом, держа в руке бокал поменьше. Голоса прибоя и шипенье пивной пены покрыл бархатистый женский голос:
— Лучшее в мире пиво фирмы «Сунтари», приготовленное по старинным голландским рецептам. Пейте восхитительное пиво «Сунтари»! — Девушка осушила бокал с пивом.
Минутная рекламная вставка сменилась продолжением фильма ужасов.
Джейн замахала руками:
— Достаточно на сегодня, Том! Переключи!
Но и по следующему каналу телевидения шел вестерн со стрельбой. Герой фильма — шериф гнался по прерии за шайкой бандитов, увозивших его возлюбленную.
— Найдите чего-нибудь потише и мелодичнее, — попросила мисс Брук.
Остановились на концерте Филадельфийского симфонического оркестра. Играли Героическую симфонию Бетховена.
Мистер Гордон поплотнее уселся в кресле.
— Моя любимая вещь, — шепнул он мисс Брук.
Томас Кейри с Джейн вышли на балкон. Не было еще и восьми часов, а черная тропическая ночь уже опустилась на остров. Огни судов в бухте казались звездами, мигавшими внизу, под ногами. Город источал неистовый свет реклам, доносился глухой гул тысяч машин.
Джейн спросила:
— Тебе не кажется, Том, что Бетховен и в наше время не посторонний человек? Его нечеловеческая музыка многое объясняет из того, что мы видим и чувствуем.
— Точнее — предостерегает.
— Именно, Том, предостерегает. Как это верно, особенно сейчас для нас. О чем ты разговаривал со Стэном?
— Он уверен, что знает еще двоих из шайки, которой поручено расправиться с нами.
— Знает и причины расправы?
— Да, Джейн. Стэн уверен, что не позднее восьми сюда придет один из них.
— Ты пугаешь меня. Том! Он явится к нам?
— Не бойся, мы со Стэном приняли нужные меры.
Подошла мисс Брук:
— Звонил отец Патрик. Сказал, что ему все известно о событии сегодняшнего дня. Просил принять на несколько минут.
— Что ты ему ответила? — с тревогой спросила Джейн.
— Сказала — будем рады.
— Лиз! Боже мой! Зачем ты это сделала?
Мистер Гордон подошел к Джейн.
— Теперь мы сильнее их, — сказал он. — Один из преступников сам идет в западню, с ним будет покончено раз и навсегда.
— Вы его убьете?
— Ну конечно нет.
— Как же понять ваше «раз и навсегда»?
— Он уберется с нашего пути живым и здоровым.
— И все?
— Пока все. Если в другое время, при других обстоятельствах нас снова не столкнет с ним судьба.
— Вы, Стэн, очень решительный человек.
— Заставляют обстоятельства, Джейн. Вообще-то я всю жизнь просидел; за школьной партой, за студенческим столом, потом пересел за письменный. Решительные поступки я совершал, только перевоплощаясь в героев шекспировских трагедий. Жизнь у меня текла на редкость спокойно. Внешне спокойно, — поправился он.
Отец Патрик, он же Клем, ввалился в номер, держа корзину орхидей.
— Добрый вечер, леди и джентльмены. Джейн, Лиз, прошу принять от чистого сердца. Лучшие цветы во всем Гонолулу и на смежных островах. Куда бы мне их поставить?
Джейн сказала, любуясь цветами:
— У нас не найдется такой вазы.
— Они во мху — и так не завянут. Прошу вас, Джейн, Лиз.
Цветы принял у него Томас Кейри и тотчас же вынес на балкон.
Мисс Брук выключила телевизор и, прищурясь, глядела на гостя.
Клема насторожил холодный прием, однако он не подал виду. Подняв руки к потолку, сказал с наигранным волнением в голосе:
— Воздадим хвалу всевышнему! Произошло буквально чудо. — Клем с опаской посмотрел по сторонам. — Где же ваш благородный пес?
— У меня в номере, — ответил мистер Гордон.
— Чудо-собака, я прочитал о его подвиге в вечернем выпуске. Все вы прекрасно вышли на фото. Я к вам на одну минуту, чтобы поздравить со счастливым избавлением, и если вы не против, то распить бутылочку местного вина. Торговец клялся, что вину сорок три года. Скинем половину, остается все равно приличный возраст. — Клем вытащил из кармана рясы пузатую бутылку с пышной этикеткой, поставил на стол. — Разрешите я уж похозяйничаю сам, достану стаканы, раскупорю, не стоит звать слугу. — Он раскрыл бар. Зазвенел хрусталь, чмокнула вынутая пробка. В баре он разлил вино по стаканам и торжественно раздал их каждому. В стакане Клема дно было едва прикрыто коричневатой жидкостью. — За счастливое избавление! — Он поднял было стакан и медленно опустил под пристальным взглядом профессора.
— Подождите, отец Патрик. В бутылке, вероятно, еще осталось вино?
— А как же! Хватит еще на несколько тостов.
— Дайте мне ваш стакан.
— Извольте.
— Я поухаживаю за вами. Налью полнее. Не возражаете?
— Вообще-то я не пью. Мой сан… здоровье не позволяют злоупотреблять. Но раз вы желаете, не возражаю. Все мы грешны. И лозу создал господь… Вы налили до краев? Ваше здоровье, леди и джентльмены! Ваши стаканы! Или мне пить одному?
— Одному! — многозначительно сказал мистер Гордон.
— Ах вот в чем дело! Понимаю. Судя по вашим лицам, можно заключить, что вино отравлено? Так вот. — С укоризной поглядев на присутствующих, он медленно осушил стакан. — Отличное винцо. Ах, профессор, вы думали, что вино отравлено? Нехорошо, доктор.
— Снотворное. Отрава на балконе, — подсказал мистер Гордон.
Клем судорожно сунул руку за пазуху.
Томас Кейри первым выхватил свой пистолет, и Клем с проклятием опустил руки.
— Думаете, ваша взяла? — спросил он, нахально усмехаясь. — Ничего подобного! На вас поставлен крест. Мне жаль вас. Я уже прочитал заупокойную молитву. — Он качнулся. — Готовьтесь отправиться к праотцам…
— Сядьте! — приказал мистер Гордон. — Сейчас вы свалитесь и захрапите.
— Я? Ха-ха… Н-никогда. Чтобы я…
— Я подменил стакан. Вы выпили снотворное, предназначенное мне.
— Ч-чувствую… Обошел меня… проклятый негр… — Не договорив, Клем рухнул в кресло и через несколько секунд уже спал.
Томас Кейри сказал, вытаскивая из-под сутаны лжеотца Патрика кольт:
— Этим типом тоже должна заняться полиция. Хотя мы не знаем срок действия снотворного. Безопаснее для нас его обезоружить. — Из заднего кармана Клема он извлек другой револьвер, поменьше. Из внутренних карманов
— нож, плоский флакон. Нюхнув пробку, Томас Кейри предположил: — Думаю, что тут тоже снотворное, только более сильное, чем в стаканах.
Все четверо с минуту стояли перед креслом со спящим гангстером.
Джейн сказала:
— У него сейчас хорошее, доброе лицо. Если бы не это, — она показала глазами на стол, где лежало оружие, — ни за что не поверила бы.
Мисс Брук спросила:
— Он налил снотворное из этого пузырька?
— Нет. Сыпанул из рукава сутаны. — Мистер Гордон приподнял правую руку спящего и вытащил из-под манжета целлофановый мешочек с белым порошком.
— Вы видели, как он насыпал?
— Нет, Лиз. Он ловкий шулер. Я сообразил, чем он занимался в баре, широко расставив локти.
Джейн сказала:
— Все его прежние действия вызывали подозрения. Чтобы снять их, он и принес орхидеи. Действительно, восхитительные цветы!
— В цветах — главное, — вскинул брови мистер Гордон. — План его был совершенно прост: мы выпиваем вино со снотворным и очень быстро засыпаем. Он закрывает окна, двери, выключает кондиционер и приносит сюда цветы с балкона. Завтра в «Вечернем Гонолулу» появился бы репортаж под заголовком «Букет орхидей» или «Несчастный случай в отеле „Оаху“.
— А как этот? — усмехнулась Лиз, кивнув на спящего лжеотца Патрика. — Что мы с ним станем делать? Не оберегать же нам его сон и не петь колыбельные песни.
— Сейчас я позвоню в полицию, — сказал Томас Кейри.
— Вот теперь мы избавились от всех, да? — с надеждой спросила Джейн.
— Вряд ли, — ответил профессор. — На свободе еще несколько человек, и, главное, организатор всех дел, от которого зависит судьба «Глории» и судьба всех, кто поплывет на ней дальше.
— Но вы хоть догадываетесь, под чьей личиной скрывается чудовище? — с надеждой спросила мисс Брук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51