— Вот и хорошо, — облегченно вздохнул доктор. — Будем считать, что с этим вопросом покончено.
— Видишь, Эрик, как все вышло, — слабеющим голосом произнесла Кэт. — В конце концов, моя наркомания помогла обрести тебе желанную свободу. Нет худа без добра.
Эрик присел на ручку кресла и опустил ей руку на плечо.
— Ты права. Все в порядке.
Вергилий встретил Эрика, выйдя навстречу из-за стола.
Не успел старик и рта раскрыть для выражения привычных любезных пошлостей, как Эрик оборвал его, захлопнув дверь.
— Вы можете вызвать Молинари сюда, как в тот раз, когда вы пригласили его на Марс?
— А в чем дело? — тревожно нахохлился его бывший работодатель.
Эрик поведал историю с ригом по имени Дег Дал Ил, не называя кодового имени. Он хоть и доверял Вергилию, но после общения с разведчиком нечто вроде профессиональной болезни перекинулось и на него — привычка к конспирации.
Выслушав его, Вергилий кивнул.
— Если он меня послушается — а он это непременно сделает, потому что мы старые друзья...
— Известите его — это крайне важно. Но как-нибудь так, не обостряя: видеофоны тоже могут прослушиваться.
— Ничего, мне достаточно намекнуть, ведь мы понимаем друг друга с полуслова.
— В таком случае я остаюсь здесь и никуда не еду, — решил Эрик. — Тем более сейчас он совершенно один в гостинице.
— Кто один?
— Риг.
— Непременно прихватите пистолет, доктор, — сказал Вергилий, снимая трубку видеофона. — Соедините меня с Секретарем Молинари, Вергилий Аккерман у аппарата.
Эрик впервые за долгое время расслабился, утопая в одном из роскошных начальственных кресел в кабинете Аккермана.
— Мистер Аккерман! — донесся срывающийся голос с другого конца провода; изображение мелькало и было неразборчивым, как во внезапно испортившемся телевизоре. — Мистер Аккерман, доктор Арома у вас?
— У меня, а в чем дело?
— Мы уже несколько часов не можем его отыскать. Передайте доктору...
Помехи и шипение по связи.
— Что такое? — взволнованно подскочил Эрик.
Тот же вопрос Вергилий прокричал в трубку, только другими словами, не стесняясь в выражениях, в том числе в адрес компании коммуникаций, осуществляющей такой вид связи.
Наконец звук появился вновь, и картинка на экране успокоилась.
— Мистер Молинари мертв, — опустошенным голосом сказал бледный как смерть оператор телефонной станции Белого Дома. — Вот уже два часа. Доктор Тигарден сообщил, что это был разрыв аорты.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
На крыше Белого Дома Эрика встретил Дон Фестенбург.
— Где вы были, доктор, — заикаясь от волнения, выговорил он. Фестенбург поспешил вперед, показывая дорогу.
Эрик, с искусственным сердцем в чемоданчике, торопился следом.
У дверей спальни Секретаря их ждал изможденный Тигарден.
— Куда же вы пропали, черт побери?
«Если бы ты знал, что я сделал для человечества за это время», — подумал Эрик, но вместо этого сказал:
— Заморозили?
— Да?
— Обмен веществ?
— Почти полностью остановлен. Послушайте, у меня инструкция, нарушать которую мы не имеем права.
Тигарден вручил доктору пачку листов бумаги — завещание Молинари.
Так и есть, запрет на трансплантацию, никаких искусственных органов, даже если жизнь секретаря будет под угрозой.
— Он случайно, не из секты Свидетелей Иеговы?
— Что, доктор?
— Ладно, проехали. Что мы можем сделать?
— Мы консультировались у верховного прокурора. Орган можно трансплантировать лишь по письменному разрешению пациента.
— Но почему? Зачем ему это понадобилось?
— Не знаю, — удрученно покачал головой Тигарден.
Вмешался Дон Фестенбург:
— Френик уже знает.
— И?
— Выразил соболезнование, — почти с ехидцей сказал «молодой да ранний».
— Сейчас не время заниматься политикой.
Эрик подошел к кровати, где в сплетении проводов и прозрачных трубок с физиорастворами лежало тело бывшего Секретаря ООН. Лицо покрывала специальная маска, считывающая мельчайшие импульсы головного мозга. Мозг следовало сохранить любой ценой: без него оживление окажется невозможным, в лучшем случае удастся разбудить человекоподобный овощ.
Но как его разбудить, если этот параноик собственной волей отменил единственное возможное средство — и тем отбросил медицину на столетие назад?
— Вице-президент Приндл готов к выступлению в прямом эфире, — снова напоминал о своем присутствии Дон Фестенбург.
— Текст речи уже у него. Точнее, два варианта, и от вас зависит, доктор, который ему читать.
— Вы их загодя составили? — хмуро поинтересовался Эрик.
— Мы же профессионалы, — несколько обиженно пожал плечами Дон Фестенбург.
— Что делать, доктор? — заныл Тигарден, которому, видимо, случившееся грозило большими неприятностями.
— Выведите двойника, — вдруг сказал Эрик.
— Двойника? — переспросил Дон Фестенбург.
— Двойника? — недоуменно произнес Тигарден.
— Да, — до Эрика стал доходить смысл политического завещания Молинари и предполагаемого Секретарем сценария развития событий. — Там это недвусмысленно указано. Исполните его волю.
— Конечно, можно вывести двойника, — начал Дон Фестенбург, — но...
— Сами увидите, что произойдет дальше.
Вскоре четверо сотрудников «Сикрет Сервис» удалились вместе с растерянным Фестенбургом.
— Но это же противозаконно, — заговорил Тигарден. — Это политический обман. Использовать робота на должности живого человека — это просто...
— Доктор Тигарден, ваша наивность удивляет меня. Неужели вы до сих пор не понимаете, почему Молинари запретил использовать искусственные органы? Он не мог пойти по стопам Вергилия, потому что тем самым нарушил бы собственный закон.
«Теперь ясно, — подумал он. — Приндл никакой не преемник Мола — лишь номинальная фигура для отвода глаз Френика, как и Дон Фестенбург, как бы ему ни хотелось занять секретарское кресло. Молинари — сам по себе династия, династия двойников».
— Так вот зачем его хранили в законсервированном состоянии, — ахнул Тигарден, который начал догадываться.
— Это всего лишь тайный сговор правительственного кабинета — сговор Молинари с самим собой. Сговор двойников.
— Но как же другое параллельное пространство останется без Секретаря? — запротестовал Тигарден.
— Вы еще не поняли? Двойник, которого сейчас разморозит Фестенбург, — из мира, в котором Молинари не был избран на свой пост. Вы же помните, он выиграл выборы с минимальным перевесом, значит, миров, где этот властный человек живет вхолостую, без вожделенной цели, должно быть предостаточно.
В том, другом мире, отсутствие Молинари не будет иметь большого значения: его двойникам там делать нечего, им прямой путь сюда. Он важен там, где избран Секретарем, где идет война, где лютует Френик, потому что это дело жизни Молинари.
Так что смерть ему теперь не страшна. Как только отживает одно его тело, на смену приходит новое — и еще один посвежевший политический деятель появляется на арене международной борьбы.
— И что дальше? — почти испуганно спросил Тигарден.
— Дальше? Что вы имеете в виду?
— Ну, когда и это тело износится... Я имею в виду, двойник...
— А дальше оно само позаботится о преемнике, — веско сказал Эрик. — Двойники будут множиться до бесконечности, как матрешки.
Впрочем, до бесконечности ли?
Но ведь Молинари в различных мирах старели с одинаковой скоростью, так что весь процесс растянется еще на три-четыре десятка лет, не больше.
Видимо, этого времени вполне хватит, чтобы спасти Землю, вывести ее из войны, и только это имело значение для Молинари. Он вовсе не пытался быть вечным или бессмертным, а просто хотел выполнить долг. Происходило примерно то же, что случилось с Франклином Делано Рузвельтом во вторую мировую войну.
Через час новый Джино Молинари вызвал Эрика в свой рабочий кабинет.
Румяный, сияющий Мол в новой с иголочки униформе сидел в роскошном кресле Генерального Секретаря.
— Значит, говорите, эти мерзавцы не хотели меня оживлять? — грозно спросил он и тут же рассмеялся. — Я знаю, Арома, что вам пришлось заставить их сделать это, сами бы они точно не решились. Видите, я не ошибся, приняв вас на работу. Вы и только вы отвечали за мой переход в мир иной. И Фестенбург тоже хорош, примерный малыш, пай — мальчик. Экий тихоня казался! Ну да я ему не по зубам.
Секретарь рыгнул — оказывается, гость из соседнего пространства успел отобедать в этом мире.
— А мне казалось, у него почти получилось опрокинуть вас.
— Меня? Ха-ха... Впрочем, почти удалось, — посерьезнел Молинари. — Ничего не поделаешь, такова политика. Но именно поэтому она является едва ли не самым интересным занятием на света. Остальное — обыденные будни, гарантированный результат, здесь же ты никогда не уверен, добился ты своего — или тебе только показалось. Да, между прочим, ролик уже идет по телевизору. Не хотите посмотреть еще раз, освежить впечатления?
— А как же вице-президент?
— В подвале, — расхохотался Молинари. — До нового звездного часа.
— В вашем мире...
— Мой мир здесь, — перебил Молинари. — Он закинул руки за голову, сцепив на затылке, чуть покачиваясь в кресле и прожигая Эрик взглядом, в котором не было ни боли, не усталости, ни отчаянья. И, тем не менее, это был все тот же Молинари.
— Но в параллельном временном континууме, откуда вы явились... — начал Эрик.
— Какая чепуха! — воскликнул Молинари.
— ...вы потерпели поражение в борьбе за пост Генерального секретаря, не так ли? — все же договорил Эрик. — Не подумайте плохого, я спрашиваю из чистого любопытства и не стану обсуждать это с кем-либо еще.
— А если станете, то «Сикрет сервис» выбросит вас с вертолета в атлантический океан с камнем на шее, — посулил Молинари. — Или с корабля в открытый космос.
— Я был избран, Арома, — продолжил Молинари. — Но эти олухи выперли меня из правительственного кабинета, состряпав импичмент, и все из-за неподписания пакта о мире с Звездной Лилией. Сами подумайте: кто поверит, что эти насекомоподобные риги, повсюду таскающие за собой переговорное устройство, словно ночной горшок...
— Но теперь-то вы понимаете, насколько необходимо землянам достичь взаимопонимания с ригами?
— Конечно. Теперь все как на ладони.
Глаза Мола потемнели — он стал внимательнее смотреть на собеседника.
— Э, что у вас на уме, доктор? А ну-ка, посмотрим! Как это говорили в ХХ веке? Постучим по крыше — вдруг что да вылетит?
— Я все приготовил в Тихуане для начала процесса переговоров.
— Какая еще Тихуана? Не поеду ни в какую Тихуану. Грязный городишко, притон с малолетками.
«Интересно, Мария Райнеке была любовницей Молинари и в другом, параллельном мире? — вдруг подумал Эрик. — Надо попытался как можно мягче сформулировать вопрос».
— Нас познакомил общий друг, — учтиво отозвался Молинари. — Вы понимаете, о ком я? О том, кого сейчас собираются хоронить, — или что они там еще собираются с ним делать: пепел развеять, чтобы навсегда замести следы? Один у меня уже есть — нафаршированный пулями в стеклянном гробу.
— И что теперь?
Молинари хищно оскалился:
— Скажу по секрет: я не второй из них — я третий.
Он приложил руку к уху:
— Ладно, давайте детали, что там у нас с ригами?
Эрик вкратце рассказал про Дег Дал Ила и предстоящую встречу.
— Теперь вам необходимо появиться в Тихуане, — закончил он рассказ.
— Если Корнинг, главный резидент контрразведки пришельцев, не добрался туда первым. Я немедленно дам приказ «Сикрет Сервис» нейтрализовать это исчадье Френика. Пока они будут заниматься освобождением главаря своей резидентуры, пройдет время. Совершим отвлекающий прием: обвиним его в том, что он сделал вашу жену наркоманкой. Каково? Неплохой предлог, чтобы упечь его на время?
— Хорошо, — ответил Эрик, чувствуя тяжесть земной ноши, которая буквально пригибала к земле.
— Что-то вы сегодня кислый, доктор, — заметил Молинари. — Вам не по душе мое предложение?
— Нет, все в порядке, просто устал.
— Дайте мне адрес этого рига.
Эрик назвал гостиницу и номер.
— Я прослежу, чтобы все было сделано как надо, — уверил его Молинари. — Отдохните, напейтесь или подыщите себе новую подружку. А то примите еще порцию JJ-180 и слетайте в будущее. В общем, найдите способ развлечься. Вам, кстати, удалось избавиться от зависимости?
Получив утвердительный ответ, Молинари покачал головой:
— Не ожидал. Мне казалось, это невозможно. Вышли на ригов?
— Нет, я получил противоядие из будущего.
— Как там развивается война?
— Оккупация.
— Большая территория?
— Почти вся, за исключением Шайенна.
— А что со мной? Впрочем, неважно. Да, как ваша жена, расскажите?
— Лекарство доставлено...
— Нет, я имел в виду ваши отношения.
— Какие могут быть отношения! Мы разводимся — дело решенное.
— Неплохо, — кивнул Молинари. — Давайте, пишите адрес вашего рига, я вам взамен дам другой.
Взяв ручку и бумагу, он черкнул несколько строк.
— Родня Марии, ее кузина. Играет второстепенные роли в сериалах. Ей девятнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30