— Ваша жена не пострадала в результате несчастного случая — и не принимала участие в научных экспериментах. Она, как я понимаю, экспериментировала на себе добровольно?
Он бросил взгляд на мисс Бэкис.
— Она не могла достать наркотик через ТИФФ, — сказала очкастая Бэкис.
— Верно, — подтвердил Фундук. — Туда не поступало ни грамма, несмотря на то, что это центральная фирма. Согласно пакту о мире, мы должны представлять нашим союзникам экземпляры любого нового оружия или отравляющего вещества. Поступило распоряжение от ООН направить JJ-180 в звездную систему Лилии.
Мисс Бэкис продолжила:
— Небольшое количество JJ-180 в секретном порядке было направлено в звездную систему Лилии в пяти контейнерах, каждый на отдельном транспорте. Четыре из них достигли Империи, один подорвался на мине ригов. С тех пор распространяются слухи (на которые обратила внимание наша разведка в Империи), что агенты Лилии доставили наркотик обратно на Землю, чтобы использовать против людей, свалив все на ригов.
Эрик кивнул:
— На них это похоже.
— Таким образом, ваша супруга входила в контакт с имперской разведкой, поэтому не может находиться в Шайенне, — продолжала блондинка в очках. — Мы уже сообщили об этом «Сикрет Сервис». Ее отправят обратно в Тихуану или Сан-Диего. Иного выхода нет, она может оказаться завербованным агентом, или, что хуже всего, — аддиктивным агентом. Наркоман способен на все. Вероятно, она затем сюда и приехала.
— Но как же она проживет без...
— Мы подумали об этом, — ответил Фундук. — Самый верный способ оградить ее от контактов с имперской разведкой — снабдить из наших запасов. Поверьте, доктор, ваша жена — не первая жертва. Но наши запасы не безграничны. Да, и еще одно, доктор. Есть сведения, что ригам также удалось захватить мизерную часть вещества JJ-180 с корабля, подорвавшегося на мине. И они работают над противоядием.
Гостиная погрузилась в молчание.
— Так что, вполне возможно, спасение от JJ-180 есть, но существует оно не на Земле.
— Наркотик позволяет перемещаться в будущее, — медленно проговорил Эрик.
Гости переглянулись.
— Да, — кивнул Фундук — Это сверхсекретная информация, но вы, видимо, получили ее от жены. Ваша супруга обладает весьма редким даром; как правило, все уходят в прошлое.
— Нам рассказывали другие... пострадавшие, — поторопился объяснить Эрик, опасаясь выдать себя.
— Теоретически все возможно. Переместиться в будущее, достать противоядие, которое рано или поздно будет найдено, возможно, даже раздобыть формулу препарата. Запомнить ее и вернуться в настоящее — именно запомнить, поскольку вещи из прошлого не возвращаются, они логически должны исчезать бесследно. Вернуться и передать формулу нашим химикам, в «Фундук Корпорейшн». Все просто, не так ли? Получается, сам наркотик создает эффект, позволяющий избавиться от зависимости, некую неизвестную пока молекулу, заменяющую его в процессе метаболизма в печени. Но первое, что, на мой взгляд, вызывает возражение, — такого противоядия может вовсе не существовать в природе, ни сейчас, ни в будущем. Ведь до сих пор нет противоядия от опиумных производных, героин по-прежнему нелегален и смертельно опасен, как и век назад. Но есть и другое возражение, гораздо более веское. Я присутствовал на всех фазах испытания JJ-180, так вот, по моему глубокому убеждению, все эти перемещения во времени — не более чем иллюзия. Я не верю, что это реальное будущее или прошлое.
— Тогда что же?
— JJ-180 с самого начала замышлялся как дезориентирующий галлюциноген. И псевдореальность, которую он создает, вызвана отклонениями. Причина — разрушение мозга и нервной системы или стимуляция определенных участков головного мозга. Вы сами знаете, доктор, — под влиянием галлюциногенного препарата человек не просто думает, что он видит, — скажем, апельсиновое дерево, но видит его на самом деле: для него это реально существующий опыт, такой же, как наше присутствие в вашей гостиной. Но имейте в виду, еще никто не приносил из прошлого ни одного артефакта, ни одного доказательства, что он там побывал. Он просто исчезал или...
Вмешалась мисс Бэкис:
— Тут я не согласна, мистер Фундук. Мне приходилось разговаривать со многими жертвами JJ-180, и они рассказывали о прошлом в таких деталях, знать которых просто не могли.
— Вы хотите сказать...
— Я ничего не утверждаю, но и отмахиваться от этого мы не должны. Извините, что прервала.
— Скрытые воспоминания, сохранившиеся на подсознательном уровне. — раздраженно буркнул Фундук. — Наследственная память, кармическая память...
— JJ-180 может дать ригам в руки больше, чем они потеряют, — заметил Эрик. — Что же это за оружие? Понятна ваша вера в то, что наркотик просто галлюциноген, мистер Фундук. Иначе как вы сможете продать его под видом военного заказа правительству?
— Аргумент ad hominem*, — откликнулся Фундук, нимало не смущенный. — Я удивлен, доктор. — Он помрачнел. — Может, вы и правы. Откуда мне знать? Я никогда не принимал JJ-180, и вообще мы больше никому не давали его, даже добровольцам, с тех пор как открыли его аддиктивные свойства. — Он пожал плечами. — JJ-180 продолжают давать ригам в концлагерях, иначе не определить, как он воздействует на них.
— И как же?
— По большей части так же, как и на людей. Привыкание, разрушение нервной системы, необычайно сильные и яркие галлюцинации, имеющие отношение к перемещению во времени, от которых они начинают с апатией относиться к реальному миру.
И добавил как будто про себя:
— Такие вот вещи приходится делать в военное время. Невольно вспоминаются нацисты.
— Но мы должны победить в войне, — встряла мисс Бэкис.
— Конечно, — поддакнул Фундук. — Вы чертовски правы, мисс Бэкис. — И уставился взглядом в пол.
— Мистеру Арома необходимо выдать запас препарата, — напомнила она.
Кивнув, Фундук залез в карман пальто.
— Вот, — он извлек металлическую коробку вроде той, в какой раньше кипятили многоразовые шприцы, Эрик видел подобную в музее медицины.
— Мы не имеем права выдать препарат вашей жене легально. Мы даем его вам как врачу, а как вы поступите с ним дальше — дело вашей врачебной этики. Здесь хватит, чтобы поддержать ее... до самого конца, — с запинкой выговорил он.
Избегая встречаться с Эриком взглядом, он протянул коробку.
Эрик взял, заметив:
— Вижу, вам не доставляет радости изобретение компании.
— Какая может быть радость? Радость испытывают только риги, пока живут на этом препарате... вы бы только посмотрели на них.
— «Но жизнь коротка», — напомнил Эрик.
— «И жестока и отвратительна», — завершил цитату Фундук. — Но я не могу предаваться такому фатализму, доктор.
— И как скоро после принятия JJ-180 наблюдаются симптомы ломки?
— От двенадцати до двадцати четырех часов между дозами, — объяснила мисс Бэкис. — Потом застопоривается система обмена. Весьма неприятное ощущение, мягко говоря.
— Непереносимое! — вмешался Фундук. — Настоящая агония. Наркоман умирает, в отличие от большинства людей, несколько раз за жизнь, хотя рождается только единожды — остальное иллюзия. Кто из нас способен перенести смертельную агонию хотя бы однажды?
— Джино Молинари, — сказал Эрик. — Но это уникум.
Сунув коробку с JJ-180 в нагрудный карман, он подумал о двадцати четырех часах, остающихся ему до принятия новой дозы. Однако ломка может начаться уже сегодня вечером.
«Значит, в перспективе риги могут обладать секретом исцеления.. Стоит ли обратиться к ним?»
В любом случае, когда идет война, индивидуальная жизнь не имеет особенного значения. Так что Эрик почти простил Кэт за ее поступок, и теперь думал, как спасти их обоих.
И не только их.
Можно винить войну, так легче. Но Эрик знал, что война здесь не при чем.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
По пути в изолятор перед Эриком вынырнул Джино Молинари. Секретарь ООН сидел в инвалидной коляске, укрытый пледом, его глаза пригвоздили Эрика к месту.
— Ваша квартира прослушивается, — известил Молинари доктора. — Беседа с Фундуком и Бэкис записана и передана мне в распечатке.
— Так скоро? — чуть не вырвалось у Эрика. Слава Богу, он ни словом не помянул о том, что тоже сел на JJ-180.
— Уберите ее отсюда, — застонал Молинари. — Она шпионка. Помните? «На зло, на подлость, на обман — на все способен наркоман»? — его трясло. — На самом деле ее уже нет.
— Как? — от этих слов Эрик чуть не вышиб Секретаря из кресла.
— Ее уже нет здесь. Я отдал распоряжение, «Сикрет Сервис» унесли ее на вертолетную площадку. Нет, вы видите, что они делают? Используют против нас оружие, которым мы с ними поделились. Надо было с самого начала отравить JJ-180 их водохранилища. Но что вы сделали, доктор? Я взял вас сюда, а вы притащили за собой жену-шпионку. Теперь она способна хоть на политическое убийство, хоть на диверсию. Мне все известно о фрогедадрине, я принимал участие в разработке названия для препарата. От немецкого «Froh», что значит радость, греческого «гедо» — корень слова, означающего наслаждение, и «дринк», конечно, по-английски, напиток... — он оборвал сам себя, капризно оттопырив полные губы. — Доктор, вы будете меня лечить или убивать?
— Не знаю.
В голове у Эрика все смешалось: JJ-180, Кэт, Молинари...
— Вид у вас неважный. Не переживайте, вы не при чем, она сама сделала выбор. Ну как, вам лучше? — он пытливо заглянул Эрику в глаза.
— Со мной... все в порядке, — отрывисто кивнул Эрик.
— Как у свиньи в заднице. Вы выглядите ничем не лучше ее. Знаете, не удержался от соблазна лично посмотреть на вашу жену. У дамочки вид — краше в гроб кладут. Даже если ей пересадить новую печень и перелить свежую кровь, не поможет. Уже пробовали — безрезультатно, да вам, наверное, рассказывали.
— Вы говорили с Кэт?
— Я? О чем я буду разговаривать со шпионкой? — Молинари непонимающе уставился на него. — Ну да, поговорили немного. Можно сказать, обменялись парой слов. Очень коротко, буквально конспективно, по пути к вертолетной площадке, пока ее катили на носилках. Понимаете, доктор, меня просто разобрало любопытство, какая жена может быть у такого, как вы, человека. Должен вам сказать, ну вы и мазохист! Это же чистая гарпия, Арома, чудовище! Как вы мне и рассказывали. Знаете, что она говорит?
Он ухмыльнулся:
— Она сама сказала — я даже не спрашивал, — что вы тоже наркоман. Заложила с потрохами. С такой дамочкой хлопот не оберешься, верно?
— Верно, — угрюмо отвечал Эрик.
— Что вы на меня так смотрите? Вас раздражает то, что я говорю правду? Так знайте, она сделала все возможное, чтобы испортить вам карьеру в Белом Доме. Эрик, если бы я поверил, что вы наркоман, то вышвырнул бы вас отсюда в два счета. Поймите, вы мне нужны. В военное время я убиваю, это моя работа. Мы уже говорили на эту тему: может быть, скоро придет время, когда и вы мне окажете подобную услугу...
— Пока они не улетели, я должен дать ей наркотик, иначе она погибнет, — сказал Эрик. — Разрешите идти, Секретарь?.
— Нет, — капризно сказал Молинари. — Я не договорил. Министр Френик еще не уехал, вы должны быть в курсе. Он в восточном крыле, в изоляции.
Молинари протянул руку.
— Дайте капсулу JJ-180, доктор. И забудем, о чем мы говорили.
«Теперь я знаю, что у тебя на уме, — подумал Эрик. — Но у тебя нет ни единого шанса — это не Ренессанс».
— Я вручу ему лично...
— Нет, — ответил Эрик. — Я отказываюсь.
— Почему? — Молинари склонил голову набок.
— Это самоубийство. Причем для всех землян сразу.
— Знаете, как русские поступили с Берией? Он не расставался с пистолетом, проносил его в Кремль, хотя это было запрещено. Оружие лежало у него в портфеле; русские выкрали портфель и застрелили Берию из его собственного пистолета. Думаете, политика сложное дело? Гениальные решения просты: только обывателю это невдомек. Главный недостаток так называемого «среднего человека»... — тут Молинари остановился, хватаясь за сердце. — Кажется, оно опять остановилось... Опять пошло, но секунду определенно стояло.
— Я отвезу вас в спальню, — Эрик зашел сзади и взялся за ручки коляски. Мол не протестовал; сидел ссутулясь, растирая массивную грудь, ощупывал себя и трогал в разных местах с нарастающим страхом, остальное было забыто. Он не думал ни о чем, кроме болезни, своего больного, обессилевшего тела. На время тело стало вселенной Секретаря.
При помощи двух медсестер Эрик водрузил Молинари в кровать.
— Слушайте, Арома, — зашептал Молинари, откинувшись на подушки. — Я могу достать его и без вас, только скажу — и Фундук принесет мне сколько надо. Вергилий Аккерман мой личный друг. И не надо объяснять мне мою работу, я знаю, что должен делать Секретарь.
Он со стоном закрыл глаза.
— О Господи, коронарная артерия чуть не лопнула. Нет, наверное, все-таки лопнула, я чувствую, как по груди растекается кровь. Зовите Тигардена, — он вновь застонал и отвернулся лицом к стене. — Что за день! Но я все-таки достал Френика. — И тут же, открыв глаза, добавил: — Я знаю, это была глупая идея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Он бросил взгляд на мисс Бэкис.
— Она не могла достать наркотик через ТИФФ, — сказала очкастая Бэкис.
— Верно, — подтвердил Фундук. — Туда не поступало ни грамма, несмотря на то, что это центральная фирма. Согласно пакту о мире, мы должны представлять нашим союзникам экземпляры любого нового оружия или отравляющего вещества. Поступило распоряжение от ООН направить JJ-180 в звездную систему Лилии.
Мисс Бэкис продолжила:
— Небольшое количество JJ-180 в секретном порядке было направлено в звездную систему Лилии в пяти контейнерах, каждый на отдельном транспорте. Четыре из них достигли Империи, один подорвался на мине ригов. С тех пор распространяются слухи (на которые обратила внимание наша разведка в Империи), что агенты Лилии доставили наркотик обратно на Землю, чтобы использовать против людей, свалив все на ригов.
Эрик кивнул:
— На них это похоже.
— Таким образом, ваша супруга входила в контакт с имперской разведкой, поэтому не может находиться в Шайенне, — продолжала блондинка в очках. — Мы уже сообщили об этом «Сикрет Сервис». Ее отправят обратно в Тихуану или Сан-Диего. Иного выхода нет, она может оказаться завербованным агентом, или, что хуже всего, — аддиктивным агентом. Наркоман способен на все. Вероятно, она затем сюда и приехала.
— Но как же она проживет без...
— Мы подумали об этом, — ответил Фундук. — Самый верный способ оградить ее от контактов с имперской разведкой — снабдить из наших запасов. Поверьте, доктор, ваша жена — не первая жертва. Но наши запасы не безграничны. Да, и еще одно, доктор. Есть сведения, что ригам также удалось захватить мизерную часть вещества JJ-180 с корабля, подорвавшегося на мине. И они работают над противоядием.
Гостиная погрузилась в молчание.
— Так что, вполне возможно, спасение от JJ-180 есть, но существует оно не на Земле.
— Наркотик позволяет перемещаться в будущее, — медленно проговорил Эрик.
Гости переглянулись.
— Да, — кивнул Фундук — Это сверхсекретная информация, но вы, видимо, получили ее от жены. Ваша супруга обладает весьма редким даром; как правило, все уходят в прошлое.
— Нам рассказывали другие... пострадавшие, — поторопился объяснить Эрик, опасаясь выдать себя.
— Теоретически все возможно. Переместиться в будущее, достать противоядие, которое рано или поздно будет найдено, возможно, даже раздобыть формулу препарата. Запомнить ее и вернуться в настоящее — именно запомнить, поскольку вещи из прошлого не возвращаются, они логически должны исчезать бесследно. Вернуться и передать формулу нашим химикам, в «Фундук Корпорейшн». Все просто, не так ли? Получается, сам наркотик создает эффект, позволяющий избавиться от зависимости, некую неизвестную пока молекулу, заменяющую его в процессе метаболизма в печени. Но первое, что, на мой взгляд, вызывает возражение, — такого противоядия может вовсе не существовать в природе, ни сейчас, ни в будущем. Ведь до сих пор нет противоядия от опиумных производных, героин по-прежнему нелегален и смертельно опасен, как и век назад. Но есть и другое возражение, гораздо более веское. Я присутствовал на всех фазах испытания JJ-180, так вот, по моему глубокому убеждению, все эти перемещения во времени — не более чем иллюзия. Я не верю, что это реальное будущее или прошлое.
— Тогда что же?
— JJ-180 с самого начала замышлялся как дезориентирующий галлюциноген. И псевдореальность, которую он создает, вызвана отклонениями. Причина — разрушение мозга и нервной системы или стимуляция определенных участков головного мозга. Вы сами знаете, доктор, — под влиянием галлюциногенного препарата человек не просто думает, что он видит, — скажем, апельсиновое дерево, но видит его на самом деле: для него это реально существующий опыт, такой же, как наше присутствие в вашей гостиной. Но имейте в виду, еще никто не приносил из прошлого ни одного артефакта, ни одного доказательства, что он там побывал. Он просто исчезал или...
Вмешалась мисс Бэкис:
— Тут я не согласна, мистер Фундук. Мне приходилось разговаривать со многими жертвами JJ-180, и они рассказывали о прошлом в таких деталях, знать которых просто не могли.
— Вы хотите сказать...
— Я ничего не утверждаю, но и отмахиваться от этого мы не должны. Извините, что прервала.
— Скрытые воспоминания, сохранившиеся на подсознательном уровне. — раздраженно буркнул Фундук. — Наследственная память, кармическая память...
— JJ-180 может дать ригам в руки больше, чем они потеряют, — заметил Эрик. — Что же это за оружие? Понятна ваша вера в то, что наркотик просто галлюциноген, мистер Фундук. Иначе как вы сможете продать его под видом военного заказа правительству?
— Аргумент ad hominem*, — откликнулся Фундук, нимало не смущенный. — Я удивлен, доктор. — Он помрачнел. — Может, вы и правы. Откуда мне знать? Я никогда не принимал JJ-180, и вообще мы больше никому не давали его, даже добровольцам, с тех пор как открыли его аддиктивные свойства. — Он пожал плечами. — JJ-180 продолжают давать ригам в концлагерях, иначе не определить, как он воздействует на них.
— И как же?
— По большей части так же, как и на людей. Привыкание, разрушение нервной системы, необычайно сильные и яркие галлюцинации, имеющие отношение к перемещению во времени, от которых они начинают с апатией относиться к реальному миру.
И добавил как будто про себя:
— Такие вот вещи приходится делать в военное время. Невольно вспоминаются нацисты.
— Но мы должны победить в войне, — встряла мисс Бэкис.
— Конечно, — поддакнул Фундук. — Вы чертовски правы, мисс Бэкис. — И уставился взглядом в пол.
— Мистеру Арома необходимо выдать запас препарата, — напомнила она.
Кивнув, Фундук залез в карман пальто.
— Вот, — он извлек металлическую коробку вроде той, в какой раньше кипятили многоразовые шприцы, Эрик видел подобную в музее медицины.
— Мы не имеем права выдать препарат вашей жене легально. Мы даем его вам как врачу, а как вы поступите с ним дальше — дело вашей врачебной этики. Здесь хватит, чтобы поддержать ее... до самого конца, — с запинкой выговорил он.
Избегая встречаться с Эриком взглядом, он протянул коробку.
Эрик взял, заметив:
— Вижу, вам не доставляет радости изобретение компании.
— Какая может быть радость? Радость испытывают только риги, пока живут на этом препарате... вы бы только посмотрели на них.
— «Но жизнь коротка», — напомнил Эрик.
— «И жестока и отвратительна», — завершил цитату Фундук. — Но я не могу предаваться такому фатализму, доктор.
— И как скоро после принятия JJ-180 наблюдаются симптомы ломки?
— От двенадцати до двадцати четырех часов между дозами, — объяснила мисс Бэкис. — Потом застопоривается система обмена. Весьма неприятное ощущение, мягко говоря.
— Непереносимое! — вмешался Фундук. — Настоящая агония. Наркоман умирает, в отличие от большинства людей, несколько раз за жизнь, хотя рождается только единожды — остальное иллюзия. Кто из нас способен перенести смертельную агонию хотя бы однажды?
— Джино Молинари, — сказал Эрик. — Но это уникум.
Сунув коробку с JJ-180 в нагрудный карман, он подумал о двадцати четырех часах, остающихся ему до принятия новой дозы. Однако ломка может начаться уже сегодня вечером.
«Значит, в перспективе риги могут обладать секретом исцеления.. Стоит ли обратиться к ним?»
В любом случае, когда идет война, индивидуальная жизнь не имеет особенного значения. Так что Эрик почти простил Кэт за ее поступок, и теперь думал, как спасти их обоих.
И не только их.
Можно винить войну, так легче. Но Эрик знал, что война здесь не при чем.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
По пути в изолятор перед Эриком вынырнул Джино Молинари. Секретарь ООН сидел в инвалидной коляске, укрытый пледом, его глаза пригвоздили Эрика к месту.
— Ваша квартира прослушивается, — известил Молинари доктора. — Беседа с Фундуком и Бэкис записана и передана мне в распечатке.
— Так скоро? — чуть не вырвалось у Эрика. Слава Богу, он ни словом не помянул о том, что тоже сел на JJ-180.
— Уберите ее отсюда, — застонал Молинари. — Она шпионка. Помните? «На зло, на подлость, на обман — на все способен наркоман»? — его трясло. — На самом деле ее уже нет.
— Как? — от этих слов Эрик чуть не вышиб Секретаря из кресла.
— Ее уже нет здесь. Я отдал распоряжение, «Сикрет Сервис» унесли ее на вертолетную площадку. Нет, вы видите, что они делают? Используют против нас оружие, которым мы с ними поделились. Надо было с самого начала отравить JJ-180 их водохранилища. Но что вы сделали, доктор? Я взял вас сюда, а вы притащили за собой жену-шпионку. Теперь она способна хоть на политическое убийство, хоть на диверсию. Мне все известно о фрогедадрине, я принимал участие в разработке названия для препарата. От немецкого «Froh», что значит радость, греческого «гедо» — корень слова, означающего наслаждение, и «дринк», конечно, по-английски, напиток... — он оборвал сам себя, капризно оттопырив полные губы. — Доктор, вы будете меня лечить или убивать?
— Не знаю.
В голове у Эрика все смешалось: JJ-180, Кэт, Молинари...
— Вид у вас неважный. Не переживайте, вы не при чем, она сама сделала выбор. Ну как, вам лучше? — он пытливо заглянул Эрику в глаза.
— Со мной... все в порядке, — отрывисто кивнул Эрик.
— Как у свиньи в заднице. Вы выглядите ничем не лучше ее. Знаете, не удержался от соблазна лично посмотреть на вашу жену. У дамочки вид — краше в гроб кладут. Даже если ей пересадить новую печень и перелить свежую кровь, не поможет. Уже пробовали — безрезультатно, да вам, наверное, рассказывали.
— Вы говорили с Кэт?
— Я? О чем я буду разговаривать со шпионкой? — Молинари непонимающе уставился на него. — Ну да, поговорили немного. Можно сказать, обменялись парой слов. Очень коротко, буквально конспективно, по пути к вертолетной площадке, пока ее катили на носилках. Понимаете, доктор, меня просто разобрало любопытство, какая жена может быть у такого, как вы, человека. Должен вам сказать, ну вы и мазохист! Это же чистая гарпия, Арома, чудовище! Как вы мне и рассказывали. Знаете, что она говорит?
Он ухмыльнулся:
— Она сама сказала — я даже не спрашивал, — что вы тоже наркоман. Заложила с потрохами. С такой дамочкой хлопот не оберешься, верно?
— Верно, — угрюмо отвечал Эрик.
— Что вы на меня так смотрите? Вас раздражает то, что я говорю правду? Так знайте, она сделала все возможное, чтобы испортить вам карьеру в Белом Доме. Эрик, если бы я поверил, что вы наркоман, то вышвырнул бы вас отсюда в два счета. Поймите, вы мне нужны. В военное время я убиваю, это моя работа. Мы уже говорили на эту тему: может быть, скоро придет время, когда и вы мне окажете подобную услугу...
— Пока они не улетели, я должен дать ей наркотик, иначе она погибнет, — сказал Эрик. — Разрешите идти, Секретарь?.
— Нет, — капризно сказал Молинари. — Я не договорил. Министр Френик еще не уехал, вы должны быть в курсе. Он в восточном крыле, в изоляции.
Молинари протянул руку.
— Дайте капсулу JJ-180, доктор. И забудем, о чем мы говорили.
«Теперь я знаю, что у тебя на уме, — подумал Эрик. — Но у тебя нет ни единого шанса — это не Ренессанс».
— Я вручу ему лично...
— Нет, — ответил Эрик. — Я отказываюсь.
— Почему? — Молинари склонил голову набок.
— Это самоубийство. Причем для всех землян сразу.
— Знаете, как русские поступили с Берией? Он не расставался с пистолетом, проносил его в Кремль, хотя это было запрещено. Оружие лежало у него в портфеле; русские выкрали портфель и застрелили Берию из его собственного пистолета. Думаете, политика сложное дело? Гениальные решения просты: только обывателю это невдомек. Главный недостаток так называемого «среднего человека»... — тут Молинари остановился, хватаясь за сердце. — Кажется, оно опять остановилось... Опять пошло, но секунду определенно стояло.
— Я отвезу вас в спальню, — Эрик зашел сзади и взялся за ручки коляски. Мол не протестовал; сидел ссутулясь, растирая массивную грудь, ощупывал себя и трогал в разных местах с нарастающим страхом, остальное было забыто. Он не думал ни о чем, кроме болезни, своего больного, обессилевшего тела. На время тело стало вселенной Секретаря.
При помощи двух медсестер Эрик водрузил Молинари в кровать.
— Слушайте, Арома, — зашептал Молинари, откинувшись на подушки. — Я могу достать его и без вас, только скажу — и Фундук принесет мне сколько надо. Вергилий Аккерман мой личный друг. И не надо объяснять мне мою работу, я знаю, что должен делать Секретарь.
Он со стоном закрыл глаза.
— О Господи, коронарная артерия чуть не лопнула. Нет, наверное, все-таки лопнула, я чувствую, как по груди растекается кровь. Зовите Тигардена, — он вновь застонал и отвернулся лицом к стене. — Что за день! Но я все-таки достал Френика. — И тут же, открыв глаза, добавил: — Я знаю, это была глупая идея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30