Хотя Диодор Сицилийский и не описывает этого растения и даже не упоминает его названия, это место из его сочинений все же явилось для меня чрезвычайно важным. Здесь впервые совершенно недвусмысленно и ясно устанавливалась причинная связь между принятием растительного яда и состоянием религиозного экстаза. Моя теория утрачивала таким образом характер простого предположения. Она опиралась на свидетельство писателя, пользовавшегося такой добросовестной репутацией, что историки императорского периода часто и без малейших колебаний ссылались на него как на источник.
* * *
Барон остановился и ответил на поклон двух рабочих, управлявших проезжавшим по дороге снежным плугом.
С одним из этих рабочих он даже обменялся несколькими фразами по поводу какой-то заболевшей коровы. "Тут уж ничем не помочь. Раз она не дотрагивается до отрубей, значит, у нее лихорадка",-закричал он вдогонку рабочему. Когда снежный плуг скрылся из виду, он продолжал свой рассказ:
- Несколько месяцев спустя я наткнулся на бесконечно более важные указания Дионисия Ареопагита, христианского неоплатоника четвертого века. Этот самый Дионисий упоминает в своих писаниях о том, что возложил на членов своей общины, жаждавших непосредственного общения с Богом, двухдневный пост, а затем угостил их хлебом, приготовленным из священной муки. "Ибо хлеб этот,- пишет он,- ведет к единению с Господом и позволяет вам постигать бесконечное". Я еще не утомил вас, доктор? Будьте откровенны. Когда я набрел на это место у Дионисия Ареопагита, я почувствовал себя вознагражденным за все годы бессмысленной работы. Хлеб, изготовленный из священной муки! Я вспомнил одно место из Библии, которого раньше не принимал во внимание ввиду того, что истинный его смысл оставался для меня скрытым. В Книге Царств говорится: "Он вырастил из земли хлебные злаки, дабы люди вкусили от оных и постигли Его..." В священных книгах парсов постоянно упоминается о "колосьях очищения". В одной древнеримской мистерии говорится о белом или бледном, хлебном злаке, посредством коего "добрая богиня превращает людей в ясновидящих". Хлебный злак с белыми зернами какое-то ныне исчезнувшее или вытесненное другими породами полевое растение! Какой же забытый ныне хлебный злак имел белые колосья?
Он выдержал паузу.
- Это было еще одно ошибочное заключение,- продолжал барон.-Я упрямо уцепился за мысль, которая завела бы меня Бог знает куда, если бы... Если бы в самый подходящий момент мне в руки не попалась древняя песня римских полевых жрецов, торжественное посвящение Мармару, или Мавору, который в ту пору еще не успел превратиться в кровожадного бога войны Марса, а считался мирным охранителем полей. "О Мармар! - говорилось в этом песнопении.Порази их жатву своим белым морозом, дабы они постигли твою мощь!" Римские полевые жрецы, как и все жрецы на свете, знали тайну одурманивающего яда, повергающего людей в состояние экстаза - состояние, в котором они становятся "ясновидящими" и "постигают мощь Бога". Белый мороз... Нет, это был не сорт хлебного злака, а поражающая зерновые болезнь, некий паразит, грибок, проникающий внутрь хлебного злака и питающийся его субстанцией.
Барон скользнул взглядом по полям и лугам, мирно дремавшим под слоем покрывавшего их снега. Маленькая полевая мышь юркнула мимо нас и оставила на снегу тоненький, едва заметный след.
- Существует много разновидностей хлебных грибков,- продолжал барон фон Малхин.- Баргин в своем "Synopsis fongotum"**** насчитывает их более сотни, а ведь его исследование считается ныне устаревшим. Среди этой сотни мне предстояло найти один-единственный грибок, который, попадая в людскую пищу и таким образом проникая в человеческий организм, получает способность вызывать экстатическое состояние...
Он наклонился и поднял картофелину, которая валялась на земле неподалеку от того места, где был разложен костер. В течение некоторого времени он внимательно рассматривал ее, а потом осторожно, словно какое-нибудь сокровище, положил обратно на то же самое место. Оба полевых сторожа с любопытством приблизились к нам и изумленно поглядели на барона. Один из них подбросил хвороста в костер.
- Вот именно... Среди сотни грибков найти один надлежащий вид... задумчиво повторил барон.- У меня не было никаких более близких указаний на природу болезни, порождаемой этим грибком, кроме того, что внешние покровы хлебного злака обесцвечиваются. Задача моя представлялась в значительной мере безнадежной. Но мне помогли одно наблюдение и одно довольно простое соображение. Существует - или существовала раньше - некая болезнь хлебных злаков, которую довольно часто описывали в прежние века. В каждой местности, где она появлялась, она носила свое особое название. В Испании ее называли "Магдалинин лишай", в Эльзасе - "Роса бедных грешников". Адам Кремонский описывает ее в своей "Врачебной книге" под названием "Misericordia-Korn"*****. В английских долинах ее знали под именем "Снег Святого Петра". В окрестностях Старого Галлена ее называли "Нищий монах", а в Северной Богемии - "Гниль Святого Иоанна". У нас в Вестфалии, где эта болезнь появлялась довольно часто, крестьяне прозвали ее "Пожар Богоматери".
- Пожар Богоматери! - воскликнул я.- Так значит, это болезнь хлебных злаков?
- Именно. Вернее, одно из многочисленных ее названий. Теперь обратите, пожалуйста, внимание на то обстоятельство, что все перечисленные названия имеют нечто общее - указание на религиозный опыт человечества. Крестьяне знали о действии этого хлебного паразита гораздо больше, чем все ученые вместе взятые. У них в памяти всегда продолжала жить неимоверно древняя, полузабытая ныне мудрость.
Туман начал медленно подниматься от земли. Деревья и кусты скрылись в молочно-белом чаду. Крупные, медленно падавшие хлопья снега смешались со струившейся с крыш белой пылью.
- Паразит, которого мы будем отныне называть "Снегом Святого Петра",продолжал барон,- проникает внутрь растения, но не прекращает окончательно жизнедеятельность клеток. Внешний вид пораженных частей растений почти не меняется. Болезнь редко задерживается в одной и той же местности дольше, чем на два или три года,- затем она исчезает и появляется вновь только спустя много лет. Она странствует по свету, придерживаясь большей частью определенного направления. Только в самых редких случаях она распространяется радиально во все стороны. В первый раз я наткнулся на упоминание о "Снеге Святого Петра" в городской хронике Перуджии от 1093 года. В этом году хлебная эпидемия поразила всю область между Перуджией и Сиенной. Далее хроника повествует о том, что тогда же семнадцать крестьян и ремесленников из окрестностей Перуджии стали выдавать себя за пророков. Они утверждали, что Христос явился им под видом ангела и повелел им предвозвестить миру ожидающую его тяжелую кару. Они проповедовали и имели большой успех, за что четверо из них были казнены через усекновение головы. В следующем году "Снег Святого Петра" появился в окрестностях Вероны, распространившись в северном направлении. Несколько недель спустя в Вероне собралась пятитысячная толпа, состоявшая из дворян, горожан, мужчин, женщин и детей (летописи того времени называют это событие "внушающей страх грозой"). Эта толпа странствовала по Ломбардии, распевая покаянные псалмы. Люди переходили из города в город, из церкви в церковь, повсеместно нападая на священников, пользовавшихся дурной репутацией или подозреваемых в том, что они ведут греховный образ жизни, избивая и даже убивая их Это было в 1094 году, а в следующем году "Снег Святого Петра" должен был, по моим вычислениям, появиться в Германии. Но этого не случилось. Очевидно, грибок не в состоянии был переправиться прямым путем через Альпы. Он обошел их с запада и востока и в следующем году появился одновременно во Франции и Венгрии. И в обеих странах он вызвал тот мощный, граничащий с чудом подъем душ, который нашел свое внешнее выражение в безумном по своей смелости предприятии: в Первом крестовом походе и освобождении Святых мест.
Свое последнее заявление барон сделал с небрежностью, против которой возмутилось все мое существо.
- Не кажется ли вам это построение чересчур смелым? - вставил я. Барон улыбнулся.
- Милый доктор, вряд ли вам удастся опровергнуть мою весьма обоснованную точку зрения, базирующуюся на серьезных аргументах,- сказал он.- Я проследил пути этого хлебного паразита на протяжении столетий. Мне удалось установить, что все крупные религиозные движения средневековья, а также и новейших времен - процессии самобичующихся ******, эпидемия плясок, преследование еретиков епископом Конрадом Марбургским*******, церковная реформа Клуниастов, крестовый поход детей********, так называемые "тайные песнопения" в области Верхнего Рейна, уничтожение альбигойцев********* в Провансе, уничтожение вальденсов********** в Пьемонте, возникновение культа Анны, Гуситские войны***********, анабаптистское движение************,- что все эти религиозные распри и экстатические потрясения первоначально исходили из тех местностей, в которых непосредственно перед тем появлялся "Снег Святого Петра". Вы называете это чересчур смелым построением, но я могу в каждом отдельном случае привести неопровержимые доказательства, подтверждающие выставляемое мною положение.
Он открыл один из ящиков своего письменного стола и тут же снова запер его. Потом окинул взглядом комнату, словно стараясь что-то разыскать. Ему, очевидно, не хватало бутылки с виски и ящика с сигарами, но они остались в гостиной. Взгляд его упал на стоявшую на камине китайскую вазу.
- Кстати, доктор! Возьмите, например, Китай, страну без религии. Китайцу чужды всякие религиозные представления, он обладает лишь своего рода философскими воззрениями. Так вот, в этой огромной стране вот уже тысячелетия не сеют никаких хлебных злаков. Один только рис.
Он прекратил поиски виски и сигар, а вместо того позвонил лакею.
- Но почему же,- спросил я, и эти слова вырвались у меня сами собою, независимо от моего желания,- почему же в мире исчезает вера в Бога?
- Вера в Бога отнюдь не исчезает,- сказал барон фон Малхин.- Погас лишь пламень веры в Бога. Почему он погас? Этот вопрос в свое время встал и передо мною; только я вынужден был сформулировать его несколько иначе. Для меня проблема стояла следующим образом: утратил ли паразит свою вирулентность или же изменилась сила сопротивляемости хлебных злаков, их предрасположение к данному заболеванию? Один из этих двух факторов вот уже больше ста лет тормозит развитие и распространение эпидемии "Снега Святого Петра". Мои лабораторные опыты доказали, что...
Раздался стук в дверь, и на пороге появился лакей. Это был тот же низкорослый, немного косоглазый парень, который встретил меня на вокзале. Он в нерешительности переминался с ноги на ногу.
- Чего вы хотите? - набросился на него барон.- Я звонил? Нет, я не звонил. Можете идти, вы мне не нужны.
- На чем же я остановился? Да! Опыты, произведенные мною с помощью моей ассистентки, доказали, что грибок ни в малейшей степени не утратил своей вирулентности. Однако хлебные злаки...
Он остановился и посмотрел на дверь.
- Раз уж он приходил сюда, то мог бы принести мне сигары. Ужасно глупо, что я не захватил их с собой! Так вот, хлебные злаки обнаруживают ныне значительно большую сопротивляемость этому паразиту, чем сто лет тому назад. Как и большинство культурных растений, пшеница и рожь происходят из стран с более теплым климатом, и европейская почва является для них чужой. Они были до тех пор восприимчивы к данной болезни, пока не приноровились к чуждой им почве. Этот процесс приноравливания и приспособления тянулся несколько столетий и завершился в наше время. Здесь нужно учесть еще одно обстоятельство... Почему же этот идиот не приносит виски? Я ведь приказал ему принести виски и сигары... Так вот, еще одно обстоятельство: грибок может оказывать свое действие лишь в том случае, если растение находится в известном состоянии упадка сил, который я могу вам детально описать как физиологически, так и анатомически. Но ввиду изменившихся культурных условий нашей эпохи подобная расслабленность хлебных злаков наблюдается лишь в самых исключительных случаях. "Снег Святого Петра" перекинулся на другие дикие породы растений, предоставляющие ему лучшие условия жизнедеятельности. Вот вам, доктор, и ответ на ваш вопрос насчет исчезновения веры в Бога.
Закончив этот совершенно ошеломивший меня отчет, барон фон Малхин встал с кресла и подошел к камину погреться. Дрова трещали, искры сыпались, сквозь нагроможденные поленья осторожно вырывались узкие язычки пламени, как будто намеривались лизнуть барона.
- Проблема предрасположенности хлебных злаков оказалась для меня решающей,- продолжал он.- От нее зависело все - мои планы, мои надежды... Я должен был выяснить, затратил ли я бесконечное количество бессонных ночей на плодотворную идею или принес их в жертву химере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
* * *
Барон остановился и ответил на поклон двух рабочих, управлявших проезжавшим по дороге снежным плугом.
С одним из этих рабочих он даже обменялся несколькими фразами по поводу какой-то заболевшей коровы. "Тут уж ничем не помочь. Раз она не дотрагивается до отрубей, значит, у нее лихорадка",-закричал он вдогонку рабочему. Когда снежный плуг скрылся из виду, он продолжал свой рассказ:
- Несколько месяцев спустя я наткнулся на бесконечно более важные указания Дионисия Ареопагита, христианского неоплатоника четвертого века. Этот самый Дионисий упоминает в своих писаниях о том, что возложил на членов своей общины, жаждавших непосредственного общения с Богом, двухдневный пост, а затем угостил их хлебом, приготовленным из священной муки. "Ибо хлеб этот,- пишет он,- ведет к единению с Господом и позволяет вам постигать бесконечное". Я еще не утомил вас, доктор? Будьте откровенны. Когда я набрел на это место у Дионисия Ареопагита, я почувствовал себя вознагражденным за все годы бессмысленной работы. Хлеб, изготовленный из священной муки! Я вспомнил одно место из Библии, которого раньше не принимал во внимание ввиду того, что истинный его смысл оставался для меня скрытым. В Книге Царств говорится: "Он вырастил из земли хлебные злаки, дабы люди вкусили от оных и постигли Его..." В священных книгах парсов постоянно упоминается о "колосьях очищения". В одной древнеримской мистерии говорится о белом или бледном, хлебном злаке, посредством коего "добрая богиня превращает людей в ясновидящих". Хлебный злак с белыми зернами какое-то ныне исчезнувшее или вытесненное другими породами полевое растение! Какой же забытый ныне хлебный злак имел белые колосья?
Он выдержал паузу.
- Это было еще одно ошибочное заключение,- продолжал барон.-Я упрямо уцепился за мысль, которая завела бы меня Бог знает куда, если бы... Если бы в самый подходящий момент мне в руки не попалась древняя песня римских полевых жрецов, торжественное посвящение Мармару, или Мавору, который в ту пору еще не успел превратиться в кровожадного бога войны Марса, а считался мирным охранителем полей. "О Мармар! - говорилось в этом песнопении.Порази их жатву своим белым морозом, дабы они постигли твою мощь!" Римские полевые жрецы, как и все жрецы на свете, знали тайну одурманивающего яда, повергающего людей в состояние экстаза - состояние, в котором они становятся "ясновидящими" и "постигают мощь Бога". Белый мороз... Нет, это был не сорт хлебного злака, а поражающая зерновые болезнь, некий паразит, грибок, проникающий внутрь хлебного злака и питающийся его субстанцией.
Барон скользнул взглядом по полям и лугам, мирно дремавшим под слоем покрывавшего их снега. Маленькая полевая мышь юркнула мимо нас и оставила на снегу тоненький, едва заметный след.
- Существует много разновидностей хлебных грибков,- продолжал барон фон Малхин.- Баргин в своем "Synopsis fongotum"**** насчитывает их более сотни, а ведь его исследование считается ныне устаревшим. Среди этой сотни мне предстояло найти один-единственный грибок, который, попадая в людскую пищу и таким образом проникая в человеческий организм, получает способность вызывать экстатическое состояние...
Он наклонился и поднял картофелину, которая валялась на земле неподалеку от того места, где был разложен костер. В течение некоторого времени он внимательно рассматривал ее, а потом осторожно, словно какое-нибудь сокровище, положил обратно на то же самое место. Оба полевых сторожа с любопытством приблизились к нам и изумленно поглядели на барона. Один из них подбросил хвороста в костер.
- Вот именно... Среди сотни грибков найти один надлежащий вид... задумчиво повторил барон.- У меня не было никаких более близких указаний на природу болезни, порождаемой этим грибком, кроме того, что внешние покровы хлебного злака обесцвечиваются. Задача моя представлялась в значительной мере безнадежной. Но мне помогли одно наблюдение и одно довольно простое соображение. Существует - или существовала раньше - некая болезнь хлебных злаков, которую довольно часто описывали в прежние века. В каждой местности, где она появлялась, она носила свое особое название. В Испании ее называли "Магдалинин лишай", в Эльзасе - "Роса бедных грешников". Адам Кремонский описывает ее в своей "Врачебной книге" под названием "Misericordia-Korn"*****. В английских долинах ее знали под именем "Снег Святого Петра". В окрестностях Старого Галлена ее называли "Нищий монах", а в Северной Богемии - "Гниль Святого Иоанна". У нас в Вестфалии, где эта болезнь появлялась довольно часто, крестьяне прозвали ее "Пожар Богоматери".
- Пожар Богоматери! - воскликнул я.- Так значит, это болезнь хлебных злаков?
- Именно. Вернее, одно из многочисленных ее названий. Теперь обратите, пожалуйста, внимание на то обстоятельство, что все перечисленные названия имеют нечто общее - указание на религиозный опыт человечества. Крестьяне знали о действии этого хлебного паразита гораздо больше, чем все ученые вместе взятые. У них в памяти всегда продолжала жить неимоверно древняя, полузабытая ныне мудрость.
Туман начал медленно подниматься от земли. Деревья и кусты скрылись в молочно-белом чаду. Крупные, медленно падавшие хлопья снега смешались со струившейся с крыш белой пылью.
- Паразит, которого мы будем отныне называть "Снегом Святого Петра",продолжал барон,- проникает внутрь растения, но не прекращает окончательно жизнедеятельность клеток. Внешний вид пораженных частей растений почти не меняется. Болезнь редко задерживается в одной и той же местности дольше, чем на два или три года,- затем она исчезает и появляется вновь только спустя много лет. Она странствует по свету, придерживаясь большей частью определенного направления. Только в самых редких случаях она распространяется радиально во все стороны. В первый раз я наткнулся на упоминание о "Снеге Святого Петра" в городской хронике Перуджии от 1093 года. В этом году хлебная эпидемия поразила всю область между Перуджией и Сиенной. Далее хроника повествует о том, что тогда же семнадцать крестьян и ремесленников из окрестностей Перуджии стали выдавать себя за пророков. Они утверждали, что Христос явился им под видом ангела и повелел им предвозвестить миру ожидающую его тяжелую кару. Они проповедовали и имели большой успех, за что четверо из них были казнены через усекновение головы. В следующем году "Снег Святого Петра" появился в окрестностях Вероны, распространившись в северном направлении. Несколько недель спустя в Вероне собралась пятитысячная толпа, состоявшая из дворян, горожан, мужчин, женщин и детей (летописи того времени называют это событие "внушающей страх грозой"). Эта толпа странствовала по Ломбардии, распевая покаянные псалмы. Люди переходили из города в город, из церкви в церковь, повсеместно нападая на священников, пользовавшихся дурной репутацией или подозреваемых в том, что они ведут греховный образ жизни, избивая и даже убивая их Это было в 1094 году, а в следующем году "Снег Святого Петра" должен был, по моим вычислениям, появиться в Германии. Но этого не случилось. Очевидно, грибок не в состоянии был переправиться прямым путем через Альпы. Он обошел их с запада и востока и в следующем году появился одновременно во Франции и Венгрии. И в обеих странах он вызвал тот мощный, граничащий с чудом подъем душ, который нашел свое внешнее выражение в безумном по своей смелости предприятии: в Первом крестовом походе и освобождении Святых мест.
Свое последнее заявление барон сделал с небрежностью, против которой возмутилось все мое существо.
- Не кажется ли вам это построение чересчур смелым? - вставил я. Барон улыбнулся.
- Милый доктор, вряд ли вам удастся опровергнуть мою весьма обоснованную точку зрения, базирующуюся на серьезных аргументах,- сказал он.- Я проследил пути этого хлебного паразита на протяжении столетий. Мне удалось установить, что все крупные религиозные движения средневековья, а также и новейших времен - процессии самобичующихся ******, эпидемия плясок, преследование еретиков епископом Конрадом Марбургским*******, церковная реформа Клуниастов, крестовый поход детей********, так называемые "тайные песнопения" в области Верхнего Рейна, уничтожение альбигойцев********* в Провансе, уничтожение вальденсов********** в Пьемонте, возникновение культа Анны, Гуситские войны***********, анабаптистское движение************,- что все эти религиозные распри и экстатические потрясения первоначально исходили из тех местностей, в которых непосредственно перед тем появлялся "Снег Святого Петра". Вы называете это чересчур смелым построением, но я могу в каждом отдельном случае привести неопровержимые доказательства, подтверждающие выставляемое мною положение.
Он открыл один из ящиков своего письменного стола и тут же снова запер его. Потом окинул взглядом комнату, словно стараясь что-то разыскать. Ему, очевидно, не хватало бутылки с виски и ящика с сигарами, но они остались в гостиной. Взгляд его упал на стоявшую на камине китайскую вазу.
- Кстати, доктор! Возьмите, например, Китай, страну без религии. Китайцу чужды всякие религиозные представления, он обладает лишь своего рода философскими воззрениями. Так вот, в этой огромной стране вот уже тысячелетия не сеют никаких хлебных злаков. Один только рис.
Он прекратил поиски виски и сигар, а вместо того позвонил лакею.
- Но почему же,- спросил я, и эти слова вырвались у меня сами собою, независимо от моего желания,- почему же в мире исчезает вера в Бога?
- Вера в Бога отнюдь не исчезает,- сказал барон фон Малхин.- Погас лишь пламень веры в Бога. Почему он погас? Этот вопрос в свое время встал и передо мною; только я вынужден был сформулировать его несколько иначе. Для меня проблема стояла следующим образом: утратил ли паразит свою вирулентность или же изменилась сила сопротивляемости хлебных злаков, их предрасположение к данному заболеванию? Один из этих двух факторов вот уже больше ста лет тормозит развитие и распространение эпидемии "Снега Святого Петра". Мои лабораторные опыты доказали, что...
Раздался стук в дверь, и на пороге появился лакей. Это был тот же низкорослый, немного косоглазый парень, который встретил меня на вокзале. Он в нерешительности переминался с ноги на ногу.
- Чего вы хотите? - набросился на него барон.- Я звонил? Нет, я не звонил. Можете идти, вы мне не нужны.
- На чем же я остановился? Да! Опыты, произведенные мною с помощью моей ассистентки, доказали, что грибок ни в малейшей степени не утратил своей вирулентности. Однако хлебные злаки...
Он остановился и посмотрел на дверь.
- Раз уж он приходил сюда, то мог бы принести мне сигары. Ужасно глупо, что я не захватил их с собой! Так вот, хлебные злаки обнаруживают ныне значительно большую сопротивляемость этому паразиту, чем сто лет тому назад. Как и большинство культурных растений, пшеница и рожь происходят из стран с более теплым климатом, и европейская почва является для них чужой. Они были до тех пор восприимчивы к данной болезни, пока не приноровились к чуждой им почве. Этот процесс приноравливания и приспособления тянулся несколько столетий и завершился в наше время. Здесь нужно учесть еще одно обстоятельство... Почему же этот идиот не приносит виски? Я ведь приказал ему принести виски и сигары... Так вот, еще одно обстоятельство: грибок может оказывать свое действие лишь в том случае, если растение находится в известном состоянии упадка сил, который я могу вам детально описать как физиологически, так и анатомически. Но ввиду изменившихся культурных условий нашей эпохи подобная расслабленность хлебных злаков наблюдается лишь в самых исключительных случаях. "Снег Святого Петра" перекинулся на другие дикие породы растений, предоставляющие ему лучшие условия жизнедеятельности. Вот вам, доктор, и ответ на ваш вопрос насчет исчезновения веры в Бога.
Закончив этот совершенно ошеломивший меня отчет, барон фон Малхин встал с кресла и подошел к камину погреться. Дрова трещали, искры сыпались, сквозь нагроможденные поленья осторожно вырывались узкие язычки пламени, как будто намеривались лизнуть барона.
- Проблема предрасположенности хлебных злаков оказалась для меня решающей,- продолжал он.- От нее зависело все - мои планы, мои надежды... Я должен был выяснить, затратил ли я бесконечное количество бессонных ночей на плодотворную идею или принес их в жертву химере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23