Диски в их глазницах светились. Серебристые когти наперстков на пальцах позвякивали. Этот тихий звук зловеще дополнял заунывный вой ветра.
Изображение Йог-Саггота, оскалясь, взирало на мир. Из ворот, ведущих внутрь святилища, послышался шум.
Тиресий сжал руку брата Джерома, трясясь будто тростинка на ветру.
— Святой брат, обратись к Безымянному богу. Попроси его спасти нас!
Джером устало покачал головой:
— У меня нет сил. К тому же Безымянный бог не отвечает на униженные мольбы. Те, кто клянется ему в верности, по-прежнему остаются людьми, которым так же, как и всем остальным, грозит опасность. Мой единственный талисман, каменный крест, разбит. Я...
Джером вздрогнул: он заметил тонкую серебряную цепочку на шее у Брака. Губы священника скривились.
— Что это на тебе, варвар? Ее знак?
Джером собрался было схватить кулон и сорвать его, но Брэк перехватил кисть Несторианца. Он так ее сжал, что священник поморщился.
Оскалившись, Брэк проговорил:
— Если притронуться к шарику, явится колдунья и заберет меня к себе.
Тиресий закивал:
— Какую плату предложила она тебе, чужестранец?
Какое-то мгновение сердце Брэка было готово разорваться, когда он вспомнил о том, что предлагала ему ведьма.
— Весь мир. И Курдистан — волшебную страну, что лежит на юге.
Джером, иронично скривив губы, произнес:
— Да, певец, такая плата кажется мне вполне достойной...
— Она мне не нужна!.. — начал было Брэк. Спина его вдруг похолодела. Он почувствовал, что кто-то смотрит на него, кто-то, кроме мальчиков-метателей. Он резко поднял голову и посмотрел вверх.
Там, над ним, на морозном утреннем ветру, босая, в развевающемся черном шелковом платье, стояла Ариана. Она смотрела на варвара с огромного правого колена Йог-Саггота, потом подняла руку и будто поманила варвара.
«Как это легко — сдаться, — устало подумал Брэк. — Как легко коснуться кулона. Произнести ее имя. Одно слово — и я вырвусь из этого злого места». В холодной пустыне черных скал и синих замерзших озер идол Йог-Саггота поднимался на высоту в тридцать раз больше роста человека. Внизу у ног варвара нетерпеливо позвякивали когтями метатели искр.
У Брэка перехватило дыхание. Что он, плаксивый ребенок, чтобы бояться каких-то мальчишек? В его жилах течет горячая волчья кровь. Он не станет скулить и пятиться, а умрет так, как принято у мужчин в диких землях севера, забрав с собой как можно больше этих слепых тварей.
Ему нужно хоть какое-нибудь оружие — чтобы погибнуть, держа его в руках, гордо подняв голову, с яростной боевой песней на устах.
Звон когтей усилился. Из ворот святилища вышли колонной по трое девять мальчиков-метателей. В середине их шел метатель в оборванных одеждах. Он нес над головой начищенный лист металла, на котором лежали пять предметов. Кусок ветхой одежды, как заметил Брэк, того же цвета, что и старый халат Тиресия и, вероятно, был от него оторван, два кусочка разбитого каменного креста и меч Брэка.
— Так вот куда делся крест, — прошептал брат Джером. — Им, очевидно, нужен для ритуала какой-то символ, олицетворяющий каждого из нас.
— Хм, — фыркнул Брэк. — Если бы мне только добраться до меча...
— Не получится, — заметил Джером. — Обрати внимание на пятый предмет.
Брэк посмотрел. В животе у него снова похолодело. На металлическом листе лежал короткий, толстый бронзовый нож. Лезвие его покрывала зеленая окись, но в некоторых местах виднелись следы старой черной, запекшейся крови. Рукоять ритуального ножа украшала голова Йог-Саггота.
Группа мальчиков подошла и остановилась на расстоянии шести шагов от трех жертв. Метатели замерли, расступились, оставив мальчика, держащего металлический лист, одного.
Брэк в отчаянии снова огляделся. Ни среди скал, ни на равнине не видно было никаких других человеческих существ. Вероятно, над этим местом висело какое-то проклятие, и ни один путник не решается приблизиться сюда. Напрасно Брэк искал взглядом другие ворота. Дверь, ведущая на платформу, была единственной.
Брэк последний раз взглянул на фигуру каменного бога. Он заметил большую трещину, поднимающуюся до середины живота идола. Но трещина не сможет послужить местом, где можно, укрывшись от нападения сзади, дать бой прихвостням Йог-Саггота. В самом широком месте края трещины разошлись лишь на половину ширины ладони.
Один из метателей искр запрокинул голову и прокричал:
— Посланец Йог-Саггота! Посланец Йог-Саггота!
Все мальчики-метатели подхватили его слова:
— Посланец Йог-Саггота, приди! Посланец Йог-Саггота, приди! Септенгундус, приди! Септенгундус, приди!
И из черных ворот медленно вышел наместник бога Зла.
Брэк потер кулаками глаза. Человек этот не имел внушительного телосложения. Одет он был в простой черный халат с широкими рукавами, скрывающими кисти рук. Голова его была гладко выбрита, нос орлиный, губы тонкие. Подбородок имел острое окончание, и кончики ушей тоже казались заостренными.
Глаза его были большими и темными — одни зрачки, белки почти не видны. Век у слуги Йог-Саггота не было. Видимо, их удалили намеренно. Никогда не закрывающиеся глаза окаймляли зарубцевавшиеся шрамы.
Но в ужас привела Брэка кожа Септенгундуса. Она была живой. Она шевелилась. Всю кожу колдуна покрывали человеческие фигурки. Крохотные голые человеческие фигурки, тысячи фигурок, переплетенных и корчащихся в вечных муках. Эти тела каким-то образом были заключены под тонким слоем кожи и медленно ворочались там, копошились. Их ноги, руки, туловища постоянно двигались.
Брэк до крови прикусил нижнюю губу.
Септенгундус торжественно прошел вперед и остановился прямо перед жертвами.
— Приветствую вас, — произнес он высоким голосом, обращаясь к пленникам. Потом поклонился персонально Тиресию. — Приветствую верующего. Мы уже встречались раньше. — Септенгундус поклонился брату Джерому. — Приветствую священника.
Затем, низко поклонившись, устремил чудовищный взгляд черных, лишенных белков глаз на Брэка. Напряженный, обливающийся потом варвар взирал на картину человеческих страданий, разворачивающуюся на лбу Септенгундуса.
— Приветствую неверующего, — продолжал Септенгундус. — Ты не избрал пути, предложенного моей дочерью, значит, тебе придется отправится в огненный ад Йог-Саггота.
Будто загипнотизированный, Брэк не мог оторвать взгляда от глаз Септенгундуса. Это существо (как можно считать его человеком?) злобно улыбнулось:
— Однако время еще есть, варвар. Я хочу, чтобы мой ребенок вдоволь позабавился. Мы еще можем найти тебе замену, чтобы Йог-Саггот мог испить теплой крови и подкрепить свою силу. Моя дочь красива. Она может предложить тебе самые заманчивые удовольствия, самые...
Голос Септенгундуса звучал тихо, несмотря на ощутимую ауру зла, окружающую колдуна. Брэк не выдержал. Издав дикий звериный вопль, он набрал полный рот слюны, выплюнул ее в лицо Септенгундуса и нанес этой мерзкой твари удар правой рукой в челюсть.
Тиресий выгнул спину, словно его больно хлестнули плетью, когда услышал крик Септенгундуса.
— Глупец, какой же ты глупец! — закричал Тиресий.
Септенгундус отшатнулся назад, выставив перед собой руки, словно пытаясь защититься. Кожа на его руках тоже кишела страдающими человеческими телами.
Брэк прыгнул вперед, схватил Септенгундуса за шею и швырнул его на мальчика-метателя, держащего поднос. И тут же спустилась черная ночь, закрыв все вокруг. В неожиданно наступившей темноте засверкали красные молнии. Они ударили справа от Брэка, затем слева. Платформа под босыми ногами варвара нагрелась, раскалилась добела. Со всех сторон повалил дым. Метатели искр, в дисках которых отражались красные молнии, ринулись вперед.
Мир окутала чернота. Брэк с криком прыгнул вперед. Надо всем этим кошмаром возвышалось каменное изображение Йог-Саггота. Вокруг статуи играли яркие молнии. Септенгундус снова пришел в себя и теперь, разозлившись, в бессильной ярости выкрикивал бессмысленные заклинания.
Брэк налетел на метателя с подносом и отшвырнул мальчишку в сторону, свернув ему шею.
Затем Брэк опустился на четвереньки и стал шарить в дыму. Вокруг грохотал гром и, грозя гибелью, шипели молнии. Брэк не мог нащупать рукояти упавшего меча.
Он отчаянно шарил руками по каменным плитам. Где-то в ужасе заблеял Тиресий. Где-то едва слышно бубнил молитву брат Джером. Наконец пальцы Брэка наткнулись на рукоять меча. Варвар схватил меч и вскочил на ноги. Красные молнии отражались на клинке, занесенном для удара.
Септенгундус, чуть покачиваясь, направился сквозь клубы дыма к Брэку, высоко подняв руки. В каждой руке его извивалась черная змея с разделенным на три части языком — змеи были длиной в рост Брэка. Септенгундус закричал тоненьким голоском и бросил в Брэка сначала одну змею, затем другую.
Могучим ударом клинка Брэк рассек одну мерзкую тварь пополам. Извивающиеся обрубки полетели в разные стороны и скрылись в дыму. Другая змея пролетела над плечом варвара. Язык ее метнулся к ближайшей цели — шее мальчика-метателя, ринувшегося было на помощь своему повелителю.
Едва язык змеи коснулся шеи, мальчик пошатнулся и выкатил глаза. Он бился в предсмертных судорогах, а змея кольцом сжала его шею.
Брэк ринулся в бой. Он пронзил мечом горло одному из метателей, выдернул меч, взмахнул и снес голову еще одному мальчишке. Голова покатилась по каменным плитам, разбрызгивая кровь. Гром гремел не умолкая. Мозг Брэка затуманили страх и безумие, так как его дерзкое нападение на Септенгундуса пробудило каким-то образом Йог-Саггота.
Над головой среди бушующей темноты статуя Йог-Саггота начала вибрировать. По ее поверхности пробежали отблески красных молний. Одна молния ударила в голову идола, другая попала в живот. С каждым ударом камень начинал светиться все ярче, и наконец весь идол уже пульсировал жутким алым светом. Ярче всего горели каменные глаза.
Где-то рядом в темноте выкрикивал заклятия Септенгундус. На Брэка посыпался дождь ящериц и жаб. Северянин принялся давить их ногами. Кто-то схватил его за локоть. Варвар обернулся, готовый снести голову еще одному метателю. Локоть Брэка отпустили. Дым стал таким густым, что последователи Септенгундуса пришли в замешательство. Они постоянно натыкались друг на Друга.
Из дыма появилось вспотевшее лицо брата Джерома. Священник, тяжело дыша, с трудом проговорил:
— Ты разбудил самого Йог-Саггота. Смотри. — Джером указал наверх.
Каменный идол, казалось, светился алым. Глаза его пылали. Ослепительные красные лучи вырывались из трещины на животе. Будто мерзкая живая субстанция зла, скопившаяся в этом изваянии, разом хлынула наружу.
— Йог-Саггот, приди! — завопил Септенгундус, лицо которого на миг показалось из мрака. — Йог-Саггот, покажи свою силу и помоги своему слуге!
В ужасе Брэк посмотрел наверх. Из трещины на животе идола лился свет. Это был свет Зла, он изливался через пролом, который...
Пролом? Дико закричав и подняв меч над головой, Брэк побежал. Метатели, словно привидения возникшие из черного мрака, преградили ему путь. Брэк стал яростно размахивать мечом во все стороны, пока не перебил стоявших на дороге мальчишек. Какой-то врожденный страх подсказал ему, что вот-вот весь мир содрогнется и уж тогда-то ему точно не спастись. Если это так и мир обречен, то Брэку-то терять было нечего...
Больше варвара уже ничто не сдерживало. Он обезумел, старался нанести как можно больший ущерб врагам. Его окровавленный меч пел, словно коса смерти.
К варвару устремились с шипением несколько снопов искр, сорвавшихся с наперстков на пальцах метателей. Брэк с легкостью увернулся от них. Никто из последователей Септенгундуса не бросился в атаку, понимая, что меч варвара — грозное оружие. Двигаясь вслепую, варвар неожиданно наткнулся на каменное колено Йог-Саггота. С клинка меча стекала кровь. К кромке лезвия пристали капли мозга и кусочки хрящей. Все тело варвара было покрыто красными брызгами крови и серыми — мозга. Он подпрыгнул и попытался ухватиться за верхнюю горизонтальную часть каменного бедра идола. Кто-то попробовал схватить Брэка, и на блестящей от пота спине, там, где болталась соломенного цвета коса, остался кровавый отпечаток человеческой руки.
Одной рукой Брэк зацепился за выступ идола. Сначала он закинул на площадку меч, так, чтобы обеими свободными руками подтянуться. Подтянулся Брэк с большим трудом, только сейчас поняв, сколько сил отняли у него события прошедшей ночи. С горящими ненавистью глазами он подполз к тому месту, где лежал его меч. Всепоглощающее желание мести подгоняло его, именно оно дало Брэку силы снова взять оружие и подняться на ноги.
Дым, молнии и гром безумствовали с еще большей силой. Кругом творился невообразимый кошмар. Внизу на платформе стоял Септенгундус и вопил, прося Йог-Саггота прийти на помощь. Над головой Брэка зловещим светом сиял мерзкий идол, глаза его пылали, и такой же свет лился из трещины в его животе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Изображение Йог-Саггота, оскалясь, взирало на мир. Из ворот, ведущих внутрь святилища, послышался шум.
Тиресий сжал руку брата Джерома, трясясь будто тростинка на ветру.
— Святой брат, обратись к Безымянному богу. Попроси его спасти нас!
Джером устало покачал головой:
— У меня нет сил. К тому же Безымянный бог не отвечает на униженные мольбы. Те, кто клянется ему в верности, по-прежнему остаются людьми, которым так же, как и всем остальным, грозит опасность. Мой единственный талисман, каменный крест, разбит. Я...
Джером вздрогнул: он заметил тонкую серебряную цепочку на шее у Брака. Губы священника скривились.
— Что это на тебе, варвар? Ее знак?
Джером собрался было схватить кулон и сорвать его, но Брэк перехватил кисть Несторианца. Он так ее сжал, что священник поморщился.
Оскалившись, Брэк проговорил:
— Если притронуться к шарику, явится колдунья и заберет меня к себе.
Тиресий закивал:
— Какую плату предложила она тебе, чужестранец?
Какое-то мгновение сердце Брэка было готово разорваться, когда он вспомнил о том, что предлагала ему ведьма.
— Весь мир. И Курдистан — волшебную страну, что лежит на юге.
Джером, иронично скривив губы, произнес:
— Да, певец, такая плата кажется мне вполне достойной...
— Она мне не нужна!.. — начал было Брэк. Спина его вдруг похолодела. Он почувствовал, что кто-то смотрит на него, кто-то, кроме мальчиков-метателей. Он резко поднял голову и посмотрел вверх.
Там, над ним, на морозном утреннем ветру, босая, в развевающемся черном шелковом платье, стояла Ариана. Она смотрела на варвара с огромного правого колена Йог-Саггота, потом подняла руку и будто поманила варвара.
«Как это легко — сдаться, — устало подумал Брэк. — Как легко коснуться кулона. Произнести ее имя. Одно слово — и я вырвусь из этого злого места». В холодной пустыне черных скал и синих замерзших озер идол Йог-Саггота поднимался на высоту в тридцать раз больше роста человека. Внизу у ног варвара нетерпеливо позвякивали когтями метатели искр.
У Брэка перехватило дыхание. Что он, плаксивый ребенок, чтобы бояться каких-то мальчишек? В его жилах течет горячая волчья кровь. Он не станет скулить и пятиться, а умрет так, как принято у мужчин в диких землях севера, забрав с собой как можно больше этих слепых тварей.
Ему нужно хоть какое-нибудь оружие — чтобы погибнуть, держа его в руках, гордо подняв голову, с яростной боевой песней на устах.
Звон когтей усилился. Из ворот святилища вышли колонной по трое девять мальчиков-метателей. В середине их шел метатель в оборванных одеждах. Он нес над головой начищенный лист металла, на котором лежали пять предметов. Кусок ветхой одежды, как заметил Брэк, того же цвета, что и старый халат Тиресия и, вероятно, был от него оторван, два кусочка разбитого каменного креста и меч Брэка.
— Так вот куда делся крест, — прошептал брат Джером. — Им, очевидно, нужен для ритуала какой-то символ, олицетворяющий каждого из нас.
— Хм, — фыркнул Брэк. — Если бы мне только добраться до меча...
— Не получится, — заметил Джером. — Обрати внимание на пятый предмет.
Брэк посмотрел. В животе у него снова похолодело. На металлическом листе лежал короткий, толстый бронзовый нож. Лезвие его покрывала зеленая окись, но в некоторых местах виднелись следы старой черной, запекшейся крови. Рукоять ритуального ножа украшала голова Йог-Саггота.
Группа мальчиков подошла и остановилась на расстоянии шести шагов от трех жертв. Метатели замерли, расступились, оставив мальчика, держащего металлический лист, одного.
Брэк в отчаянии снова огляделся. Ни среди скал, ни на равнине не видно было никаких других человеческих существ. Вероятно, над этим местом висело какое-то проклятие, и ни один путник не решается приблизиться сюда. Напрасно Брэк искал взглядом другие ворота. Дверь, ведущая на платформу, была единственной.
Брэк последний раз взглянул на фигуру каменного бога. Он заметил большую трещину, поднимающуюся до середины живота идола. Но трещина не сможет послужить местом, где можно, укрывшись от нападения сзади, дать бой прихвостням Йог-Саггота. В самом широком месте края трещины разошлись лишь на половину ширины ладони.
Один из метателей искр запрокинул голову и прокричал:
— Посланец Йог-Саггота! Посланец Йог-Саггота!
Все мальчики-метатели подхватили его слова:
— Посланец Йог-Саггота, приди! Посланец Йог-Саггота, приди! Септенгундус, приди! Септенгундус, приди!
И из черных ворот медленно вышел наместник бога Зла.
Брэк потер кулаками глаза. Человек этот не имел внушительного телосложения. Одет он был в простой черный халат с широкими рукавами, скрывающими кисти рук. Голова его была гладко выбрита, нос орлиный, губы тонкие. Подбородок имел острое окончание, и кончики ушей тоже казались заостренными.
Глаза его были большими и темными — одни зрачки, белки почти не видны. Век у слуги Йог-Саггота не было. Видимо, их удалили намеренно. Никогда не закрывающиеся глаза окаймляли зарубцевавшиеся шрамы.
Но в ужас привела Брэка кожа Септенгундуса. Она была живой. Она шевелилась. Всю кожу колдуна покрывали человеческие фигурки. Крохотные голые человеческие фигурки, тысячи фигурок, переплетенных и корчащихся в вечных муках. Эти тела каким-то образом были заключены под тонким слоем кожи и медленно ворочались там, копошились. Их ноги, руки, туловища постоянно двигались.
Брэк до крови прикусил нижнюю губу.
Септенгундус торжественно прошел вперед и остановился прямо перед жертвами.
— Приветствую вас, — произнес он высоким голосом, обращаясь к пленникам. Потом поклонился персонально Тиресию. — Приветствую верующего. Мы уже встречались раньше. — Септенгундус поклонился брату Джерому. — Приветствую священника.
Затем, низко поклонившись, устремил чудовищный взгляд черных, лишенных белков глаз на Брэка. Напряженный, обливающийся потом варвар взирал на картину человеческих страданий, разворачивающуюся на лбу Септенгундуса.
— Приветствую неверующего, — продолжал Септенгундус. — Ты не избрал пути, предложенного моей дочерью, значит, тебе придется отправится в огненный ад Йог-Саггота.
Будто загипнотизированный, Брэк не мог оторвать взгляда от глаз Септенгундуса. Это существо (как можно считать его человеком?) злобно улыбнулось:
— Однако время еще есть, варвар. Я хочу, чтобы мой ребенок вдоволь позабавился. Мы еще можем найти тебе замену, чтобы Йог-Саггот мог испить теплой крови и подкрепить свою силу. Моя дочь красива. Она может предложить тебе самые заманчивые удовольствия, самые...
Голос Септенгундуса звучал тихо, несмотря на ощутимую ауру зла, окружающую колдуна. Брэк не выдержал. Издав дикий звериный вопль, он набрал полный рот слюны, выплюнул ее в лицо Септенгундуса и нанес этой мерзкой твари удар правой рукой в челюсть.
Тиресий выгнул спину, словно его больно хлестнули плетью, когда услышал крик Септенгундуса.
— Глупец, какой же ты глупец! — закричал Тиресий.
Септенгундус отшатнулся назад, выставив перед собой руки, словно пытаясь защититься. Кожа на его руках тоже кишела страдающими человеческими телами.
Брэк прыгнул вперед, схватил Септенгундуса за шею и швырнул его на мальчика-метателя, держащего поднос. И тут же спустилась черная ночь, закрыв все вокруг. В неожиданно наступившей темноте засверкали красные молнии. Они ударили справа от Брэка, затем слева. Платформа под босыми ногами варвара нагрелась, раскалилась добела. Со всех сторон повалил дым. Метатели искр, в дисках которых отражались красные молнии, ринулись вперед.
Мир окутала чернота. Брэк с криком прыгнул вперед. Надо всем этим кошмаром возвышалось каменное изображение Йог-Саггота. Вокруг статуи играли яркие молнии. Септенгундус снова пришел в себя и теперь, разозлившись, в бессильной ярости выкрикивал бессмысленные заклинания.
Брэк налетел на метателя с подносом и отшвырнул мальчишку в сторону, свернув ему шею.
Затем Брэк опустился на четвереньки и стал шарить в дыму. Вокруг грохотал гром и, грозя гибелью, шипели молнии. Брэк не мог нащупать рукояти упавшего меча.
Он отчаянно шарил руками по каменным плитам. Где-то в ужасе заблеял Тиресий. Где-то едва слышно бубнил молитву брат Джером. Наконец пальцы Брэка наткнулись на рукоять меча. Варвар схватил меч и вскочил на ноги. Красные молнии отражались на клинке, занесенном для удара.
Септенгундус, чуть покачиваясь, направился сквозь клубы дыма к Брэку, высоко подняв руки. В каждой руке его извивалась черная змея с разделенным на три части языком — змеи были длиной в рост Брэка. Септенгундус закричал тоненьким голоском и бросил в Брэка сначала одну змею, затем другую.
Могучим ударом клинка Брэк рассек одну мерзкую тварь пополам. Извивающиеся обрубки полетели в разные стороны и скрылись в дыму. Другая змея пролетела над плечом варвара. Язык ее метнулся к ближайшей цели — шее мальчика-метателя, ринувшегося было на помощь своему повелителю.
Едва язык змеи коснулся шеи, мальчик пошатнулся и выкатил глаза. Он бился в предсмертных судорогах, а змея кольцом сжала его шею.
Брэк ринулся в бой. Он пронзил мечом горло одному из метателей, выдернул меч, взмахнул и снес голову еще одному мальчишке. Голова покатилась по каменным плитам, разбрызгивая кровь. Гром гремел не умолкая. Мозг Брэка затуманили страх и безумие, так как его дерзкое нападение на Септенгундуса пробудило каким-то образом Йог-Саггота.
Над головой среди бушующей темноты статуя Йог-Саггота начала вибрировать. По ее поверхности пробежали отблески красных молний. Одна молния ударила в голову идола, другая попала в живот. С каждым ударом камень начинал светиться все ярче, и наконец весь идол уже пульсировал жутким алым светом. Ярче всего горели каменные глаза.
Где-то рядом в темноте выкрикивал заклятия Септенгундус. На Брэка посыпался дождь ящериц и жаб. Северянин принялся давить их ногами. Кто-то схватил его за локоть. Варвар обернулся, готовый снести голову еще одному метателю. Локоть Брэка отпустили. Дым стал таким густым, что последователи Септенгундуса пришли в замешательство. Они постоянно натыкались друг на Друга.
Из дыма появилось вспотевшее лицо брата Джерома. Священник, тяжело дыша, с трудом проговорил:
— Ты разбудил самого Йог-Саггота. Смотри. — Джером указал наверх.
Каменный идол, казалось, светился алым. Глаза его пылали. Ослепительные красные лучи вырывались из трещины на животе. Будто мерзкая живая субстанция зла, скопившаяся в этом изваянии, разом хлынула наружу.
— Йог-Саггот, приди! — завопил Септенгундус, лицо которого на миг показалось из мрака. — Йог-Саггот, покажи свою силу и помоги своему слуге!
В ужасе Брэк посмотрел наверх. Из трещины на животе идола лился свет. Это был свет Зла, он изливался через пролом, который...
Пролом? Дико закричав и подняв меч над головой, Брэк побежал. Метатели, словно привидения возникшие из черного мрака, преградили ему путь. Брэк стал яростно размахивать мечом во все стороны, пока не перебил стоявших на дороге мальчишек. Какой-то врожденный страх подсказал ему, что вот-вот весь мир содрогнется и уж тогда-то ему точно не спастись. Если это так и мир обречен, то Брэку-то терять было нечего...
Больше варвара уже ничто не сдерживало. Он обезумел, старался нанести как можно больший ущерб врагам. Его окровавленный меч пел, словно коса смерти.
К варвару устремились с шипением несколько снопов искр, сорвавшихся с наперстков на пальцах метателей. Брэк с легкостью увернулся от них. Никто из последователей Септенгундуса не бросился в атаку, понимая, что меч варвара — грозное оружие. Двигаясь вслепую, варвар неожиданно наткнулся на каменное колено Йог-Саггота. С клинка меча стекала кровь. К кромке лезвия пристали капли мозга и кусочки хрящей. Все тело варвара было покрыто красными брызгами крови и серыми — мозга. Он подпрыгнул и попытался ухватиться за верхнюю горизонтальную часть каменного бедра идола. Кто-то попробовал схватить Брэка, и на блестящей от пота спине, там, где болталась соломенного цвета коса, остался кровавый отпечаток человеческой руки.
Одной рукой Брэк зацепился за выступ идола. Сначала он закинул на площадку меч, так, чтобы обеими свободными руками подтянуться. Подтянулся Брэк с большим трудом, только сейчас поняв, сколько сил отняли у него события прошедшей ночи. С горящими ненавистью глазами он подполз к тому месту, где лежал его меч. Всепоглощающее желание мести подгоняло его, именно оно дало Брэку силы снова взять оружие и подняться на ноги.
Дым, молнии и гром безумствовали с еще большей силой. Кругом творился невообразимый кошмар. Внизу на платформе стоял Септенгундус и вопил, прося Йог-Саггота прийти на помощь. Над головой Брэка зловещим светом сиял мерзкий идол, глаза его пылали, и такой же свет лился из трещины в его животе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46