Йог-Сагготу ничего не останется.
Голос затих. Брэк подумал о том, что же должно произойти с ним, теперь, когда он пробудил любопытство прекрасной ведьмы.
Бессильный, он снова почувствовал боль во всем теле и громко застонал. Голова его беспомощно откинулась. На стенах гигантского зала плясали отсветы пламени. Брэк потерял сознание.
* * *
На этот раз очнулся он неожиданно.
Он вдруг ясно ощутил холодный твердый камень, на котором лежал. Львиный хвост его набедренной повязки свалялся комком под ягодицами.
Брэк открыл глаза и понял, что заклятие ослабло.
Северянин застонал. Над ним на уже знакомом ему фоне (стены, паутина с тошнотворной слизью) склонились две фигуры в иноземных одеждах.
У того, что повыше, в грязном балахоне, топорщилась свалявшаяся борода, усы и спутанные волосы; наверное, когда-то он был благородным господином. Годы согнули его плечи. Он постоянно облизывал потрескавшиеся губы. К тому же он был слеп. Глаза превратились в узкие щелки, верхние веки были плотно пришиты к коже щек черной ниткой. Нитка частично вросла в кожу, и вокруг нее образовались струпья и мозолистые уплотнения.
Лицо другого человека выглядело не столь примечательно, но тем сильнее внешность его испугала Брэка. Это был полный лысый мужчина низкого роста, одетый в серую мантию с капюшоном. Поясом ему служили четки. В правой руке он держал небольшой крест из серого камня.
Вертикальные и горизонтальные лучи креста имели равную длину. Человек в капюшоне держал крест за нижний луч и водил им над головой Брэка. Вид незнакомого символа и ощущение того, что происходит какая-то отвратительная церемония, заставили Брэка вскочить на ноги, а потом варвар гневно закричал:
— Убери от меня руки, колдун!
Могучие пальцы варвара сжали горло человека в капюшоне, который в ужасе начал задыхаться и извиваться.
— Он не хотел причинить тебе вред! Он не хотел причинить тебе вред! — закричал тоненьким голоском слепой, услышавший шум борьбы.
Чуть остынув, Брэк огляделся. Он увидел перед собой красное лицо человека в капюшоне. Это было простое, невинное, бесхитростное лицо. Варвар отпустил его шею и отошел, сжимая и разжимая кулаки.
Каменный крест упал на пол. Брэк показал на него пальцем.
— Я не знаю, что это за предмет, человек в серых одеждах. Но я не хочу, чтобы на меня снова накладывали заклятия.
Человек в капюшоне осторожно поднял крест.
— Откуда ты, варвар? — Он прищурился и попытался угадать: — С севера? Из степей?
— Да, — ответил Брэк.
— Значит, ты никогда не видел крест Несторианцев.
— Так называется этот предмет? Нет, никогда не видел. Дай посмотрю. — Брэк протянул руку. Человек в сером крепче сжал крест. Он не хотел выпускать его из рук.
Через некоторое время таинственный человек снова заговорил:
— Это символ Безымянного бога, чье лицо невозможно увидеть и чье имя не должно быть записано ни в одном свитке. Я хранитель этого креста, священник из ордена Несторианцев. Меня зовут брат Джером.
Брэк проворчал что-то и оглядел зал. Он даже присвистнул от удивления. Как он уже почувствовал, находясь в бреду, зал был так огромен, что мог вместить целую армию. Окон не было, и имелась лишь одна дверь — огромный портал в пять раз выше роста Брэка.
Свет в этот мрачный зал поступал из небольшого углубления, находящегося в середине мощенного булыжником пола. В этом углублении потрескивал огонь. Пламя отбрасывало тусклый неровный свет на стены и наполняло воздух дымом. Запах костра не мог перебить вони от слизи, постоянно стекающей с паутины под потолком. Капли этой слизи испачкали и разъели весь пол.
— Я не знаю, почему я здесь, — сказал Брэк, подходя к костру. — Знаю только, что на меня напала компания мальчишек-колдунов в городе Камбда Кее, куда я вошел с самыми мирныминамерениями. — Огонь отогрел его грубые, покрытые мозолями от меча ладони, но лишь чуть-чуть. Зал наполнял холодный туман. Голос варвара отозвался эхом, когда он, заговорив громче, обратился к монаху и дряхлому старику с пришитыми веками: — Я не знаю, кто вы такие. И компания ваша мне совсем не нравится.
Монах поднял пухлую руку:
— Успокойся, чужестранец. Не надо ссориться. Долго нам не придется ждать. Когда погаснут звезды и забрезжит дневной свет, жрец этого места...
— Какого места? — спросил Брэк, садясь на низкий бортик, огораживающий углубление, где горел костер. — Это гробница? Дворец?
— Идол, — прошептал слепец. — Идол, в тридцать раз выше человеческого роста. Вершина его поднимается к самым звездам, а ноги сокрыты в земле. — Губы старика скривились, будто он попробовал горький плод. — Это самое северное святилище Йог-Саггота, варвар. Самый большой идол во всем мире. Снаружи он выглядит как огромная статуя со злобным лицом. Чудовище сидит на корточках на границе Ледяного края. Севернее лежат лишь бескрайние пустыни.
Брэк грустно усмехнулся:
— Бескрайние пустыни? Я там родился и вырос, старик. Там я жил и сражался, пока меня не изгнали за непочтительное отношение к богам. И теперь я оказался здесь! Я невинный странник!
Брат Джером поглядел на могучие плечи Брэка и недоверчиво покачал головой.
— Я попал в капище какого-то проклятого бога, и меня хотят убить. Не хочу иметь никакого дела с этими мерзкими ритуалами!
Слепец сел на бортик рядом с Брэком.
— Как брат уже сказал, тут мы ничего поделать не можем.
Джером кивнул.
— Нас тоже схватили метатели на улицах Камбда Кея. Мы тоже пленники. На рассвете, во время неописуемого отвратительного ритуала, нас убьют. — В глазах Джерома отразилась боль. — Ритуал этот проводится дважды в год. И бог Йог-Саггот передает часть своей силы тому, кто проводит ритуал.
Брэк вопросительно посмотрел на него:
— И кто проводит ритуал?
Джером ответил шепотом:
— Септенгундус.
И тут же принялся водить в воздухе крестом.
* * *
По спине Брэка стекали капли холодного пота. Тени в огромном зале, казалось, зашевелились. Снова наверху, среди алой зловонной паутины, вспыхнули фасеточные глаза, в каждой фасетке которых стали корчиться тысячи одинаковых душ.
Септенгундус... Септенгундус. Это имя гудело в голове Брэка будто удары громадного колокола, наполняя сердце варвара беспредельным ужасом. Брэк вдруг вскочил на ноги. Он дико заорал, бросился к огромным дверям и стал биться в них всем своим телом, все еще ноющим от боли.
Двери даже не шелохнулись. Брэк запрокинул голову и дико, протяжно завыл. Он принялся колотить в двери кулаками так, что разбил руки до крови. Громадные двери, однако, не поддались.
Наконец, начиная понимать весь ужас своего положения, варвар, тяжело дыша и покачиваясь, вернулся к костру. Там, устремив лицо к потолку, молча сидел старик с зашитыми глазами. Одна его худая щека спазматически дергалась. Брат Джером покачал головой.
— Мне не нужна твоя жалость! — закричал Брэк. — Не нужна жалость жреца какого-то божка!
Джером снова покачал головой:
— Истинного бога, варвар. Безымянного бога.
Брэка переполняли чувства страха, неверия, ужаса перед силами, не поддающимися его пониманию. Когда Джером сделал ему знак рукой, прося сесть на бортик, он послушался.
Он молча себя упрекал. Люди эти — не враги, а союзники. Правда, он не выбрал бы их себе в боевые товарищи. Не счел бы нужным даже перекинуться несколькими словами, если бы встретил любого из них на горной тропе. Но судьба свела их вместе, и Брэк решил, что ему следует попытаться разобраться, кто они такие и что означает их присутствие тут.
Успокоившись немного, он спросил:
— Я не понимаю твоих слов, когда ты говоришь о Безымянном боге, Йог-Сагготе или... (он уже был готов произнести имя Септенгундус, но в голове его зловеще загудел колокол) или о том человеке, имя которого я не хотел бы произносить.
Брат Джером кивнул и стал расхаживать по залу. Сандалии его тихо шаркали по камням.
— Это потому, что ты пришел из далекой страны... Зачем, могу я узнать?
Брэк сбивчиво поведал им о том, как услышал легенды о Курдистане, лежащем на юге, и решил направиться туда в поисках своей судьбы. Рассказывать ему было очень трудно. Он чувствовал, что речь его груба. Более того, он ощущал себя совершенно голым. Меч ведь у него забрали.
Терпеливым тоном, словно отец, объясняющий что-то ребенку, Джером сказал:
— То, что ты не знаешь о битвах богов, вполне понятно, мой друг Брэк. Но шаман сказал тебе правду. Царства, лежащие между этой северной границей цивилизованных стран и Курдистаном на юге, пышные, роскошные и богатые. Но там много и опасностей. В нашем мире существует множество волшебных зверей и разных богов. Большинство из них жестоки. Но самый жестокий, вероятно, сам человек. Я еще так и не понял, зверь ли человек или бог.
Каждое слово отдавалось в зале жутким эхом. В костре щелкнула ветка. Искра обожгла кожу Брэка. Он раздраженно смахнул ее на каменный пол.
— Просвети меня, брат. Расскажи об этих богах. Один из них, как я понимаю, когда взойдет солнце, возьмет себе наши жизни.
— Каждым царством и княжеством в этом мире, Брэк, управляет какой-нибудь бог, — начал объяснять Джером усталым голосом. — Некоторые боги довольно могущественны. Однако самыми сильными являются два бога, ведущие непрерывную войну друг с другом за верховную власть над миром. О присутствии этих богов не подозревают ни князья, ни цари, ни крестьяне, ни маги, увязшие в делах меньших, более слабых богов. Много веков тому назад, когда Свиток Истории едва начал разворачиваться, один из этих богов правил всем миром. Это был Йог-Саггот. — Губы жреца скривились, будто само это имя было горьким на вкус. — Идол, внутри которого мы сидим, как ты уже слышал, является одним из мерзких истуканов, оставшихся с тех времен, когда этому богу публично поклонялись. Тогда по всей земле выполняли отвратительные ритуалы, посвященные Йог-Сагготу. Уже многие годы его культ оттеснен на второй план. Но бог этот не умер. Он уснул. Однако недавно, пробудившись, он снова начал заявлять о своих правах. И повсюду его учение стало находить себе последователей. — Тут пальцы Джерома коснулись каменного креста, который он засунул за пояс. — Мир ведь очень сложен и удивителен. Одна сила часто порождает противодействие. Раньше Йог-Саггот мог спокойно спать, поскольку колдуны поддерживали зло, творимое меньшими богами, и тем самым выполняли работу Темной силы. Возможно, это, — он снова коснулся креста, — нарушило равновесие, и теперь Темный бог вновь пробудился.
— А этот Септенгундус, жрец злого бога? — спросил Брэк, с трудом заставив себя произнести зловещее имя.
Джером кивнул и поежился.
— Некоторые утверждают, что этот Септенгундус самый могучий колдун со времен творения. Он верховный жрец Йог-Саггота, его посланец в нашем мире. Он не человек, хотя обитает в человеческом обличье. Так как сущность его божественна, его нельзя убить. Когда я получил назначение в Камбда Кей и приехал туда, я, к своему ужасу, обнаружил, что зловещий жрец появился снова... Вот почему нас должны принести в жертву Йог-Сагготу во время ритуала, происходящего два раза в год. Руководить ритуалом будет наместник Йог-Саггота на Земле — Септенгундус. — Помолчав, Джером вздохнул. — Он наместник Зла на земле.
Склонив голову, Джером содрогнулся и быстро перекрестился.
Брэк снова ткнул пальцем в священника:
— И этим крестом ты хочешь отогнать его?
— Да. Такова моя молитва. — Взгляд Джерома стал еще более мрачным. — Вера в Безымянного бога — не блаженное времяпрепровождение... Но моя вера не является верной защитой. Многие последователи этой веры подвергались жестоким испытаниям. А теперь битва снова разгорается, поскольку все больше душ обращается к Йог-Сагготу, который может удовлетворить все страсти людские. В мире, по которому ты решил путешествовать, бушует война. Мой бог, не имеющий имени и образа, встречает все более сильное сопротивление.
Когда Брэк раздраженно и грубо спросил, что это еще за Безымянный бог, священник не рассердился. Он терпеливо принялся объяснять, что Безымянный бог правит миром, невзирая на границы, разделяющие народы; по крайней мере, в это верят его последователи и священники. Странная и удивительная теория! Брэк никогда раньше не слышал о том, чтобы боги пересекали национальные границы. По всей видимости, впервые эту мысль высказал пастух коз по имени Нестор.
Много веков тому назад, согласно рассказу Джерома, этот пастух, основатель культа, погиб, пытаясь доставить символ Безымянного бога, каменный крест, высоко в Горы Дыма, лежащие на таинственном Востоке, где, как считалось, рождаются и пребывают все боги. Нестор исчез. Это лишь подтвердило мнение его родственников, друзей и соседей, считавших старца сумасшедшим. На некоторое время вера в Безымянного бога угасла. Но теперь, как сказал Джером, в мире снова появились воинствующие последователи культа Несторианцев.
Брэк фыркнул:
— Нам бы пригодились хотя бы несколько из них, вооруженных стальными клинками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Голос затих. Брэк подумал о том, что же должно произойти с ним, теперь, когда он пробудил любопытство прекрасной ведьмы.
Бессильный, он снова почувствовал боль во всем теле и громко застонал. Голова его беспомощно откинулась. На стенах гигантского зала плясали отсветы пламени. Брэк потерял сознание.
* * *
На этот раз очнулся он неожиданно.
Он вдруг ясно ощутил холодный твердый камень, на котором лежал. Львиный хвост его набедренной повязки свалялся комком под ягодицами.
Брэк открыл глаза и понял, что заклятие ослабло.
Северянин застонал. Над ним на уже знакомом ему фоне (стены, паутина с тошнотворной слизью) склонились две фигуры в иноземных одеждах.
У того, что повыше, в грязном балахоне, топорщилась свалявшаяся борода, усы и спутанные волосы; наверное, когда-то он был благородным господином. Годы согнули его плечи. Он постоянно облизывал потрескавшиеся губы. К тому же он был слеп. Глаза превратились в узкие щелки, верхние веки были плотно пришиты к коже щек черной ниткой. Нитка частично вросла в кожу, и вокруг нее образовались струпья и мозолистые уплотнения.
Лицо другого человека выглядело не столь примечательно, но тем сильнее внешность его испугала Брэка. Это был полный лысый мужчина низкого роста, одетый в серую мантию с капюшоном. Поясом ему служили четки. В правой руке он держал небольшой крест из серого камня.
Вертикальные и горизонтальные лучи креста имели равную длину. Человек в капюшоне держал крест за нижний луч и водил им над головой Брэка. Вид незнакомого символа и ощущение того, что происходит какая-то отвратительная церемония, заставили Брэка вскочить на ноги, а потом варвар гневно закричал:
— Убери от меня руки, колдун!
Могучие пальцы варвара сжали горло человека в капюшоне, который в ужасе начал задыхаться и извиваться.
— Он не хотел причинить тебе вред! Он не хотел причинить тебе вред! — закричал тоненьким голоском слепой, услышавший шум борьбы.
Чуть остынув, Брэк огляделся. Он увидел перед собой красное лицо человека в капюшоне. Это было простое, невинное, бесхитростное лицо. Варвар отпустил его шею и отошел, сжимая и разжимая кулаки.
Каменный крест упал на пол. Брэк показал на него пальцем.
— Я не знаю, что это за предмет, человек в серых одеждах. Но я не хочу, чтобы на меня снова накладывали заклятия.
Человек в капюшоне осторожно поднял крест.
— Откуда ты, варвар? — Он прищурился и попытался угадать: — С севера? Из степей?
— Да, — ответил Брэк.
— Значит, ты никогда не видел крест Несторианцев.
— Так называется этот предмет? Нет, никогда не видел. Дай посмотрю. — Брэк протянул руку. Человек в сером крепче сжал крест. Он не хотел выпускать его из рук.
Через некоторое время таинственный человек снова заговорил:
— Это символ Безымянного бога, чье лицо невозможно увидеть и чье имя не должно быть записано ни в одном свитке. Я хранитель этого креста, священник из ордена Несторианцев. Меня зовут брат Джером.
Брэк проворчал что-то и оглядел зал. Он даже присвистнул от удивления. Как он уже почувствовал, находясь в бреду, зал был так огромен, что мог вместить целую армию. Окон не было, и имелась лишь одна дверь — огромный портал в пять раз выше роста Брэка.
Свет в этот мрачный зал поступал из небольшого углубления, находящегося в середине мощенного булыжником пола. В этом углублении потрескивал огонь. Пламя отбрасывало тусклый неровный свет на стены и наполняло воздух дымом. Запах костра не мог перебить вони от слизи, постоянно стекающей с паутины под потолком. Капли этой слизи испачкали и разъели весь пол.
— Я не знаю, почему я здесь, — сказал Брэк, подходя к костру. — Знаю только, что на меня напала компания мальчишек-колдунов в городе Камбда Кее, куда я вошел с самыми мирныминамерениями. — Огонь отогрел его грубые, покрытые мозолями от меча ладони, но лишь чуть-чуть. Зал наполнял холодный туман. Голос варвара отозвался эхом, когда он, заговорив громче, обратился к монаху и дряхлому старику с пришитыми веками: — Я не знаю, кто вы такие. И компания ваша мне совсем не нравится.
Монах поднял пухлую руку:
— Успокойся, чужестранец. Не надо ссориться. Долго нам не придется ждать. Когда погаснут звезды и забрезжит дневной свет, жрец этого места...
— Какого места? — спросил Брэк, садясь на низкий бортик, огораживающий углубление, где горел костер. — Это гробница? Дворец?
— Идол, — прошептал слепец. — Идол, в тридцать раз выше человеческого роста. Вершина его поднимается к самым звездам, а ноги сокрыты в земле. — Губы старика скривились, будто он попробовал горький плод. — Это самое северное святилище Йог-Саггота, варвар. Самый большой идол во всем мире. Снаружи он выглядит как огромная статуя со злобным лицом. Чудовище сидит на корточках на границе Ледяного края. Севернее лежат лишь бескрайние пустыни.
Брэк грустно усмехнулся:
— Бескрайние пустыни? Я там родился и вырос, старик. Там я жил и сражался, пока меня не изгнали за непочтительное отношение к богам. И теперь я оказался здесь! Я невинный странник!
Брат Джером поглядел на могучие плечи Брэка и недоверчиво покачал головой.
— Я попал в капище какого-то проклятого бога, и меня хотят убить. Не хочу иметь никакого дела с этими мерзкими ритуалами!
Слепец сел на бортик рядом с Брэком.
— Как брат уже сказал, тут мы ничего поделать не можем.
Джером кивнул.
— Нас тоже схватили метатели на улицах Камбда Кея. Мы тоже пленники. На рассвете, во время неописуемого отвратительного ритуала, нас убьют. — В глазах Джерома отразилась боль. — Ритуал этот проводится дважды в год. И бог Йог-Саггот передает часть своей силы тому, кто проводит ритуал.
Брэк вопросительно посмотрел на него:
— И кто проводит ритуал?
Джером ответил шепотом:
— Септенгундус.
И тут же принялся водить в воздухе крестом.
* * *
По спине Брэка стекали капли холодного пота. Тени в огромном зале, казалось, зашевелились. Снова наверху, среди алой зловонной паутины, вспыхнули фасеточные глаза, в каждой фасетке которых стали корчиться тысячи одинаковых душ.
Септенгундус... Септенгундус. Это имя гудело в голове Брэка будто удары громадного колокола, наполняя сердце варвара беспредельным ужасом. Брэк вдруг вскочил на ноги. Он дико заорал, бросился к огромным дверям и стал биться в них всем своим телом, все еще ноющим от боли.
Двери даже не шелохнулись. Брэк запрокинул голову и дико, протяжно завыл. Он принялся колотить в двери кулаками так, что разбил руки до крови. Громадные двери, однако, не поддались.
Наконец, начиная понимать весь ужас своего положения, варвар, тяжело дыша и покачиваясь, вернулся к костру. Там, устремив лицо к потолку, молча сидел старик с зашитыми глазами. Одна его худая щека спазматически дергалась. Брат Джером покачал головой.
— Мне не нужна твоя жалость! — закричал Брэк. — Не нужна жалость жреца какого-то божка!
Джером снова покачал головой:
— Истинного бога, варвар. Безымянного бога.
Брэка переполняли чувства страха, неверия, ужаса перед силами, не поддающимися его пониманию. Когда Джером сделал ему знак рукой, прося сесть на бортик, он послушался.
Он молча себя упрекал. Люди эти — не враги, а союзники. Правда, он не выбрал бы их себе в боевые товарищи. Не счел бы нужным даже перекинуться несколькими словами, если бы встретил любого из них на горной тропе. Но судьба свела их вместе, и Брэк решил, что ему следует попытаться разобраться, кто они такие и что означает их присутствие тут.
Успокоившись немного, он спросил:
— Я не понимаю твоих слов, когда ты говоришь о Безымянном боге, Йог-Сагготе или... (он уже был готов произнести имя Септенгундус, но в голове его зловеще загудел колокол) или о том человеке, имя которого я не хотел бы произносить.
Брат Джером кивнул и стал расхаживать по залу. Сандалии его тихо шаркали по камням.
— Это потому, что ты пришел из далекой страны... Зачем, могу я узнать?
Брэк сбивчиво поведал им о том, как услышал легенды о Курдистане, лежащем на юге, и решил направиться туда в поисках своей судьбы. Рассказывать ему было очень трудно. Он чувствовал, что речь его груба. Более того, он ощущал себя совершенно голым. Меч ведь у него забрали.
Терпеливым тоном, словно отец, объясняющий что-то ребенку, Джером сказал:
— То, что ты не знаешь о битвах богов, вполне понятно, мой друг Брэк. Но шаман сказал тебе правду. Царства, лежащие между этой северной границей цивилизованных стран и Курдистаном на юге, пышные, роскошные и богатые. Но там много и опасностей. В нашем мире существует множество волшебных зверей и разных богов. Большинство из них жестоки. Но самый жестокий, вероятно, сам человек. Я еще так и не понял, зверь ли человек или бог.
Каждое слово отдавалось в зале жутким эхом. В костре щелкнула ветка. Искра обожгла кожу Брэка. Он раздраженно смахнул ее на каменный пол.
— Просвети меня, брат. Расскажи об этих богах. Один из них, как я понимаю, когда взойдет солнце, возьмет себе наши жизни.
— Каждым царством и княжеством в этом мире, Брэк, управляет какой-нибудь бог, — начал объяснять Джером усталым голосом. — Некоторые боги довольно могущественны. Однако самыми сильными являются два бога, ведущие непрерывную войну друг с другом за верховную власть над миром. О присутствии этих богов не подозревают ни князья, ни цари, ни крестьяне, ни маги, увязшие в делах меньших, более слабых богов. Много веков тому назад, когда Свиток Истории едва начал разворачиваться, один из этих богов правил всем миром. Это был Йог-Саггот. — Губы жреца скривились, будто само это имя было горьким на вкус. — Идол, внутри которого мы сидим, как ты уже слышал, является одним из мерзких истуканов, оставшихся с тех времен, когда этому богу публично поклонялись. Тогда по всей земле выполняли отвратительные ритуалы, посвященные Йог-Сагготу. Уже многие годы его культ оттеснен на второй план. Но бог этот не умер. Он уснул. Однако недавно, пробудившись, он снова начал заявлять о своих правах. И повсюду его учение стало находить себе последователей. — Тут пальцы Джерома коснулись каменного креста, который он засунул за пояс. — Мир ведь очень сложен и удивителен. Одна сила часто порождает противодействие. Раньше Йог-Саггот мог спокойно спать, поскольку колдуны поддерживали зло, творимое меньшими богами, и тем самым выполняли работу Темной силы. Возможно, это, — он снова коснулся креста, — нарушило равновесие, и теперь Темный бог вновь пробудился.
— А этот Септенгундус, жрец злого бога? — спросил Брэк, с трудом заставив себя произнести зловещее имя.
Джером кивнул и поежился.
— Некоторые утверждают, что этот Септенгундус самый могучий колдун со времен творения. Он верховный жрец Йог-Саггота, его посланец в нашем мире. Он не человек, хотя обитает в человеческом обличье. Так как сущность его божественна, его нельзя убить. Когда я получил назначение в Камбда Кей и приехал туда, я, к своему ужасу, обнаружил, что зловещий жрец появился снова... Вот почему нас должны принести в жертву Йог-Сагготу во время ритуала, происходящего два раза в год. Руководить ритуалом будет наместник Йог-Саггота на Земле — Септенгундус. — Помолчав, Джером вздохнул. — Он наместник Зла на земле.
Склонив голову, Джером содрогнулся и быстро перекрестился.
Брэк снова ткнул пальцем в священника:
— И этим крестом ты хочешь отогнать его?
— Да. Такова моя молитва. — Взгляд Джерома стал еще более мрачным. — Вера в Безымянного бога — не блаженное времяпрепровождение... Но моя вера не является верной защитой. Многие последователи этой веры подвергались жестоким испытаниям. А теперь битва снова разгорается, поскольку все больше душ обращается к Йог-Сагготу, который может удовлетворить все страсти людские. В мире, по которому ты решил путешествовать, бушует война. Мой бог, не имеющий имени и образа, встречает все более сильное сопротивление.
Когда Брэк раздраженно и грубо спросил, что это еще за Безымянный бог, священник не рассердился. Он терпеливо принялся объяснять, что Безымянный бог правит миром, невзирая на границы, разделяющие народы; по крайней мере, в это верят его последователи и священники. Странная и удивительная теория! Брэк никогда раньше не слышал о том, чтобы боги пересекали национальные границы. По всей видимости, впервые эту мысль высказал пастух коз по имени Нестор.
Много веков тому назад, согласно рассказу Джерома, этот пастух, основатель культа, погиб, пытаясь доставить символ Безымянного бога, каменный крест, высоко в Горы Дыма, лежащие на таинственном Востоке, где, как считалось, рождаются и пребывают все боги. Нестор исчез. Это лишь подтвердило мнение его родственников, друзей и соседей, считавших старца сумасшедшим. На некоторое время вера в Безымянного бога угасла. Но теперь, как сказал Джером, в мире снова появились воинствующие последователи культа Несторианцев.
Брэк фыркнул:
— Нам бы пригодились хотя бы несколько из них, вооруженных стальными клинками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46