Ворота
закрылись. Малыш уходил под звон собственных шпор. По ритму его шагов
можно было определить, что он в ярости.

Зак поднял диапозитив. Его тень странно упала на садовую ограду,
когда он нагнулся, чтобы подобрать опавшие и превратившиеся в порошок
остатки кристалла. Кристаллы, которые росли в саду, продолжали
взволнованно звенеть.
Зак перебросил кусочки и порошок, на который распался кристалл, с
одной ладони на другую. Его плечи содрогались от рыданий. Человекообразная
обезьяна Малыш. Невежда. Задира и хвастун. Зак всыпал остатки в землю,
ощущая, что в нем растет презрение и ненависть.
Он вернулся в дом и понял, что ненависть не доставляла ему ни
удовольствие, ни отвращения, ни сожаления о чем-либо.

20
На Миссури редко шли дожди, но следующий день выдался дождливым.
Зак уронил шляпу, когда встретился с Белл. Она была с зонтом.
Свидание состоялось в укромном месте, на краю городка.
Сиреневую пудру смыло дождем со щек Белл. Напротив были Джеронимос,
сверкала молния, гремел гром. В разрядах молнии отражались все цвета
радуги.
Зак спрятался под зонтом, когда на него начали капать жирные капли
дождя. Мальчик в клетчатой рубашке спешил домой, подгоняя свою
собаку-робота по кличке Ровер.
- Малыш ответил "да", - сообщила ему Белл.
- Когда же ко мне приведут Хенси?
- Сегодня вечером, когда стемнеет. В конюшню.
У Зака напряглись все мускулы. "Конюшня". Ему это совершенно не
понравилось. Слишком далеко. Слишком безлюдное место после захода солнца.
Он произнес: "Ладно, все в порядке".
- Не понимаю, почему тебе нужно было заниматься всеми этими законами
и уголовными делами, - воскликнула Белл, заглушая шум ливня, который едва
не разнес в щепки зонт. - Почему бы просто не взять ружье и не пойти
против них? - Прежде чем он успел возразить, - он слишком устал и, кроме
того, его нервы были на пределе, - она набросилась на него. - Я не уверена
в том, что тебе не отомстят за это. Малыш, Дикий Билл и Фритци, весь день
ломали головы в "Шансе" над тем, что предпринять. Они походили на воров и
были очень озлоблены.
- Не волнуйся, со мной все будет в порядке.
Но и его начали одолевать сомнения, появились какие-то неприятные
мысли. Почему бы, если будет такая возможность, не попытаться избежать
убытков? Этот негодяй Сефран со своим несчастным контрактом на поставку
живого антиквариата.
- Зак, сегодня ночью ты приготовишь ружье?
- Возможно. Мое ружье заряжено.
- Зак, нужно приготовить одно ружье с настоящими патронами. Его можно
купить в магазине Рапопорта.
Он обнял ее одной рукой. Радужные молнии осветили небо Миссури,
словно решетки. Он услышал ее слова.
- Будь осторожен, Зак. Будь там очень осторожен! Возможно...
Прогрохотал гром.
Когда стемнело, Зак, обеспокоенный тем, что его блеф могут раскрыть,
решил уточнить план действий. Он заглянул в окно полицейского участка,
который также использовали и в качестве тюрьмы. Фонарь бросал свет на
капли дождя, которые еще были видны на грязном стекле.
- Люк, они понимают, что я не слишком хорошо умею пользоваться ружьем
и, возможно, замышляют что-то очень хитрое, я думаю, не пойти ли тебе
вместе со мной? Это не должно занять слишком много времени. Они должны как
раз подходить к конюшне, Люк. Пойдешь?
Отработанным движением полицейский сложил "Пионер-Адвокат". Он снял
со стола ноги в сапогах со шпорами, встал. Погасил фитиль тусклой лампы с
зеленым абажуром и сказал: "Иди ты!"
- Не говори так, ты, чертов работяга! - фыркнул Зак. - Это твоя
работа, ты же это понимаешь. Защищать горожан.
- Ты прав, - согласился Люк. Он надел на голову свою потрепанную
шляпу. - Смотри, не наделай шуму, Рендольф. Тяжелыми шагами он направился
к двери.
Зак едва не закричал, посмотрев на отвратительное флегматичное лицо
полицейского, шедшего бок о бок с ним вдоль грязной улицы.
Дождь уже прошел. Сквозь покрывало из туч не проглядывали ни звезды,
ни желтоволосая луна. Все было в тумане. Шестизарядка тяжело свисала с
бедра Зака.
Казалось, прогулка по безлюдной улице к последнему развалившемуся
амбару и пустому загону для скота, никогда не закончится. Когда они
подошли к назначенному месту, там не было никого. Вывеска потрескивала над
зданием конюшни.
Он принял перевернутую бочку в загоне за человека. Затем понял, что
ошибся. Пока Люк Смитт ожидал на улице, Зак направился к двери амбара.
- Здесь кто-то есть?
Из-за бочки поднялся человек.
- Рендольф?
Зак повернулся. Малыш? Трудно даже было себе это представить...
Раздался выстрел. Пуля пробила рубашку Зака. Он упал лицом в грязь, а
кто-то, прячась на сеновале, снова открыл огонь, и Люк Смитт запоздало
завопил:
- О_с_т_о_р_о_ж_н_о_!

21
Когда Зак упал, комья грязи разлетелись в разные стороны. Они
залепили ему глаза, и он почти ничего не видел. Даже пальцы его были в
грязи. Когда он попытался отстегнуть шестизарядку, пальцы заскользили.
Состояние ужаса, охватившее Зака, сделало его совершенно беспомощным.
Первый выстрел с сеновала перерос в перекрестный огонь.
Все гремело вокруг. Со всех сторон темного загона стреляли. Зак
сцепил зубы и попытался перекатиться в другое место. На зубах он ощущал
привкус грязи.
Эхо от выстрелов становилось все громче и громче. Пули летели в грязь
со всех сторон.
Зак продолжал перекатываться. Ему помогала легкая дымка,
образовавшаяся в результате перестрелки. Но ему никак не удавалось
отцепить "шарп" от пояса. Его рука постоянно соскакивала с пряжки.
Вдруг Зак услыхал чей-то загробный голос. Он оглянулся и увидел Люка
Смитта.
Полицейский стоял на коленях. Его револьвер упал в грязь. Он поднял
указательный палец к неустойчивой стене амбара. Вдруг в той стороне
промелькнула чья-то тень. Затем прогремел еще один выстрел, направленный
прямо в живот Люка Смитта.
Это был первый удар. Плотная грудь полицейского покрылась черными
ранами. Он не успел отпрянуть и оказался между дулами обстреливавших его
ружей и револьверов.
Открыв рот, полицейский упал лицом в грязь около Зака.
В темноте, позади ограды загона, он узнал ухмыляющийся голос Фритци
Бонна: "Тебе не удастся вернуть моего брата, Закки. Все, что ты можешь,
так это получить место в этом грязном хлеву".
- О, заходите, парни, - вторил ему другой голос. - Дикий Билл? - По
крайней мере, хоть получили удовольствие. А что, если мы посчитаем до пяти
и отпустим его?
- Ты слышишь? - закричал Фритци. В это время он выходил из дымки.
- Ты имеешь шанс позаниматься спортом.
Зак возразил: "Ты ошибся, варвар..."
- Иди к черту! - это был голос Малыша, который нарочно притворялся
рыдающим, чтобы поиздеваться. - Послушайте его болтовню.
- Я думаю, мы должны полностью обезоружить его, - подзадоривал
остальных Фритци.
Все согласились, насмехаясь над ним. И снова тени стали сновать по
амбару. Фритци Бонн засунул сапог между прутьями ограды. Зак заставил себя
встать на ноги.
Случайно ему удалось нащупать и вытащить "шарп" из покрытой грязью
кобуры. Он поднял его вверх. Тени продолжали сновать туда-сюда. Это были
тени мужчин в шляпах. Он ничего не мог разобрать, потому что ночь была
слишком темной, все было окутано туманом. Пот ручьем стекал по его глазам
и щекам. Свет фонарей не попадал в загон конюшни. Даже лучи лампы,
зажженной за занавеской коттеджа, который находился через дорогу от
конюшни, не проникал туда.
Тени мужчин приближались. Их сапоги вязли в грязи. В коттедже
скрипнуло окно. Послышался голос старика: "Не двигайся, Абигайль. Не
шевелись. Это люди из ужасной пивной, которые нарушают законы, они все
находятся вне закона. Это они подняли весь этот шум".
"Помогите мне, - думал Зак. - Помогите мне, старики". Но окно со
скрипом закрылось. Тени вооруженных мужчин ухмылялись. Они обменивались
многозначительными жестами и окружали его. Круг все сужался и сужался.
- Я... я... я, - начал было Зак.
- Он поет старую песню на старинную мексиканскую мелодию! - закричал
Малыш, грохоча от смеха.
- У меня есть ружье, - дрожащим голосом воскликнул Зак.
- Заряды со снотворным, вот и все, что у тебя есть, - фыркнул Фритци
Бонн. - Больше никаких других патронов у тебя нет.
- Кроме тех, которые есть у нас, старый петух, - повернув голову, Зак
с ужасом заметил, что позади него стоит Келемити, которая только что вошла
с улицы в загон. В руках у нее был автомат. - И наши патроны очень мощные.
Это оружие, например, способно разорвать тебя на мелкие кусочки, если я
пару раз нажму на курок.
Они окружили его.
Ему ни за что не взять верх над ними. Ему не удастся и двоих уложить
с помощью Шарпа. Келемити, Дикий Билл, Малыш и Фритци стояли вокруг него,
а потом пространство, которое разделяло их, стало сужаться.
Дикий Билл держал наготове два своих ружья, словно палки, которыми он
хотел проткнуть дворнягу. Он начал орать: "Уу! Ух! Ух!"
Все направили оружие на него. Дула были такими длинными, такими
черными, а круг все сужался.
Почти обезумев, Зак выхватил "шарп". "А теперь, смотрите, парни".
Келемити взревела. Выстрелило еще одно ружье. Один выстрел, другой, прямое
попадание, жалобный вой. Бандиты завопили.
Зак еще мог что-то соображать, поэтому когда началась перестрелка, он
откинулся в грязь. С тревожными криками бандиты разлетелись в разные
стороны. Кто-то стрелял с крыши коттеджа, который находился через дорогу.
Со скрипом открылось окно: "Кто там?"
- Абигайль, зайди в дом! - окно со страшным грохотом захлопнули.
- Обманули, - раздался гневный возглас Малыша. Его долговязая фигура
растворилась в темноте.
Легкие выстрелы снайпера прекратились. В загоне воцарилась
неправдоподобная тишина. Окно коттеджа открылось в последний раз и уже не
закрывалось. Абигайль начала визжать, увидев незнакомца. Вскоре и Зак
уловил звуки шагов убегающего человека.
Он лежал, сплевывая грязь изо рта и выковыривая ее из ноздрей. Его
первой реакцией была радость, переходящая в возбуждение. Пришла помощь.
Абигайль причитала. Хорошая старая Абигайль. Он был спасен.
Внезапно чувство собственной слабости вызвало у него презрение. Он
заслужил это.
Он неспособен драться. Он не способен защитить себя. Ему следовало бы
позволить неизвестному благодетелю с ружьем... а кто же это мог быть?
В его голове все смешалось, и он едва мог разобраться в собственных
мыслях, а внутренний голос говорил: "Помни, ты сам играешь не по правилам.
Обрати на меня внимание, Зак Рендольф. Ты не играешь на "ура". Послушай,
на "ура"..."
Страшный внутренний голос смолк. Над ним стали сгущаться тучи
отвращения. Как бы ему хотелось, чтобы он был способен проучить всех этих
недоумков и бандитов...
Он обратил внимание на то, на что уже пристально смотрел несколько
секунд. Его разум помутился.
Нос и челюсть Люка Смитта увязли в грязи. Шейный платок развязался. В
тусклом свете Зак увидел тонкую прямую черную линию, которая проходила
через всю шею начальника полицейского участка, словно здесь поработало
лезвие, которое без крови порезало кожу. Зак заметил эту полосу только
потому, что он лежал на земле, почти вплотную к мертвецу, который пытался
помочь ему.
Кто же подрезал полицейского? Зак даже не заметил, чтобы у кого-то из
подонков был нож.
Он на четвереньках подполз к Люку. Протянул правую руку к ране.
Прикоснулся к ней.
Крови не было.
Зак нагнулся еще ближе к трупу. Погрузил пальцы в слой того, что
должно было быть телом. Наткнулся на тяжелый невидимый внутренний край.
Рана была неглубокой. Ее можно было увидеть, лишь хорошо присмотревшись.
- О, боже мой, - воскликнул он.
Если он действительно сошел с ума, то, по крайней мере, еще не до
такой степени, чтобы не приподнять воротник Люка Смитта и не затянуть у
него на шее платок, чтобы прикрыть эту странную рану.
Прикрыть и уйти. И больше никогда не видеть. Интересно, известно ли
доктору Полякову что-либо о психике. Зак был уверен, что ему необходимо
подлечиться.
В полузабытьи он расслышал, что в амбаре собирается небольшая толпа
людей. Толпа увеличивалась. Среди пришедших был Фергус О'Мориарти, по
ошибке надевший черный фрак с развевающимся галстуком. Он держал в руках
фонарь.
О'Мориарти направил свет фонаря в ту сторону, где находился труп
начальника полицейского участка. Он присвистнул, но на колени встать не
решился.
- О, миролюбивая Вирджиния!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28