— Да, мистер Президент, — ответил телефон у правого уха. Будь проклято Ассошиэйтед Пресс! Сначала, приблизительно в одиннадцать двадцать по центральному времени, в зал заседаний федерального суда в здании федеральных служб Оклахома-Сити ворвался неизвестный. Он убил всех находящихся в зале, за исключением сотрудника суда, которого сейчас допрашивают.
— Кто и зачем это сделал?
— Мы сейчас выясняем. В двенадцать десять по восточному стандартному времени произошел взрыв на углу Восьмой авеню и Тридцать четвертой улицы в Центральном Манхэттене. Было установлено, что взорвался линейный ящик для почты. Затем в двенадцать двадцать — обратите внимание на время — взорвались еще несколько линейных ящиков.
— Одиннадцать двадцать в Оклахоме и двенадцать двадцать в Манхэттене — одно и то же время, не так ли?
— Учитывая разницу часовых поясов — да. И еще. Универсальные ключи от линейных ящиков имеются только у почтовых служащих. Сотрудник суда из Оклахома-Сити сообщает, что убийство также совершил почтальон.
— И что же получается?
— На первый взгляд все это дело рук недовольных почтовых служащих.
— Могу я высказать свое мнение? — попытался вставить слово глава БАТО.
— Подождите, еще успеете.
— Проклятие! — прошептал глава БАТО.
— Однако, мистер Президент, — подвел итог директор ФБР, — недовольные почтовые служащие до сих пор не устраивали совместных акций. Во всяком случае, скоординированных в масштабах страны, как это имеет место сейчас.
— Они просто-напросто стреляли во все, что движется, верно?
— По крайней мере так утверждают мои ребята из Службы по борьбе с насилием среди почтовых служащих.
— У вас есть Служба по борьбе с насилием среди почтовых служащих?
— Число преступлений, совершенных почтальонами, за последние пять лет увеличилось в четыре раза, сэр.
— И что на них так действует? Форма? Маршруты доставки? Все эти почтовые индексы, которые они должны знать?
— Мы все еще работаем над психологическим портретом преступников, мистер Президент, — ответил директор ФБР. — Во всяком случае, перечисленные преступления явно относятся к федеральной юрисдикции, и ФБР хотело бы на ранней стадии расследования иметь все необходимые полномочия.
— Возражаю! Возражаю! — подобно адвокату, выкрикнул глава БАТО. Со времен процесса над О. Дж. Симпсоном многие федеральные служащие приобрели привычку выкрикивать свои возражения.
— Изложите свои возражения потом. Президент сейчас разговаривает со мной, — отмахнулся глава ФБР, видимо, используя голову Президента как передающую субстанцию. — Итак, проблемой занимаются федеральные службы, происшествие подпадает под юрисдикцию ФБР.
— Да что вы говорите?! Взрывы — в компетенции БАТО.
— Стрельба в залах суда — в компетенции ФБР. А это взаимосвязанные события. У ФБР здесь явное преимущество.
— Тогда будем работать вместе, — заключил глава БАТО.
— Ни в коем случае! — воскликнул Президент, сообразив, что за месяц перед возможным переизбранием ему совсем ни к чему ведомственная неразбериха.
— Прекрасно, — зловеще проговорил глава БАТО. — Тогда примите необходимое решение, мистер Президент.
Подумав о том, что перед выборами ему также совсем ни к чему принимать ответственное решение, которое может иметь неприятные последствия, глава государства приставил телефонные трубки друг к другу и сказал:
— Вы тут сами разбирайтесь. У меня есть идея получше.
Впереди внезапно показался «ВВС-1», и Президент удивился тому, как быстро его лимузин преодолел такое большое расстояние.
Выйдя из машины, Президент в сопровождении свиты поспешил по трапу в самолет. В сверкающем салоне «Боинга-747» ему сразу же вручили какие-то листы бумаги.
— Что это? — удивился он.
— Новые сообщения об инцидентах в Оклахоме и Нью-Йорке.
Затем пресс-секретарь подал ему огромный фолиант.
— А это что такое?
— Текст вашей новой речи, сэр.
— Отмените ее.
— Как, все отменить?
— Мы возвращаемся в Вашингтон.
Казалось, пресс-секретаря только что уволили с работы.
— Мистер Президент, но в Вашингтоне с голосами все в порядке!
— И соедините меня с генеральным почтмейстером. Кстати, как его зовут?
Пресс-секретарь озадаченно пожал плечами. Главный распорядитель тоже. Все вокруг опустили глаза.
— Кто-нибудь знает имя генерального почтмейстера Соединенных Штатов? — спросил Президент.
— Какая разница?
— Судя по тому, что мне сообщили, он сейчас самая важная персона в Америке.
И Президент поспешил в свою личную кабину, пока аккредитованные в Белом доме журналисты не хлынули в самолет подобно живой приливной волне.
Самолет уже взлетел, когда, робко стукнув в дверь, пресс-секретарь просунул голову в кабину Президента.
— На первой линии Деймон Пост.
— Кто?
— Генеральный почтмейстер.
— Ах да. Как мне к нему обращаться — мистер почтмейстер? Мистер генеральный почтмейстер?
— Не знаю, — испуганно захлопал глазами пресс-секретарь. — Может, посмотреть в справочнике по этикету?
— Ладно, как-нибудь выкручусь, — бросил Президент и снял трубку телефона.
— Деймон, это Президент. Надеюсь, вы не возражаете, если я буду называть вас просто «Деймон»?
— Называйте как хотите, мистер Президент.
— Деймон, я уже в курсе относительно всех этих инцидентов. Что можете добавить?
— Наши люди занимаются происшествием в Манхэттене.
— А Оклахома-Сити? Как с ней?
— Насчет Оклахома-Сити комментариев нет.
— Нет комментариев? И это ответ Президенту?
— Я бы не хотел делать поспешных выводов, мистер Президент. Но почтовые служащие там не замешаны. — По тону генерального почтмейстера Президент Соединенных Штатов понял, что тот хочет избежать вмешательства исполнительной власти. Хотя бы до выборов.
— Как — «не замешаны»? Умирающий свидетель описал стрелявшего как почтальона.
— Нет, он описал стрелявшего как человека, одетого в форму ПССШ. Это большая разница. Форму может украсть кто угодно.
— Тогда как насчет взрывов на Манхэттене? Американский народ беспокоится о безопасности своих почтовых ящиков.
— Дело о хищении посторонними лицами универсальных ключей сейчас расследуется.
— Другими словами, вы утверждаете, что ваши люди ответственности не несут.
— Твердой уверенности, мистер Президент, пока выразить не могу.
— Я вам еще позвоню, — буркнул глава государства.
— Не стесняйтесь, — отозвался генеральный почтмейстер. — Понятно, что таковы ваши обязанности.
— "Понятно, что таковы ваши обязанности?" — изумился Президент, уставившись на умолкшую трубку. — Да кем он себя воображает?!
И Президент осторожно положил трубку на рычаг Самолет «ВВС-1» мчался по направлению к авиабазе «Эндрюс», а глава США думал о телефонном аппарате. О красном спасительном аппарате.
В то время как ФБР и БАТО боролись за первенство, а генеральный почтмейстер пальцем о палец не хотел ударить, Президент собирался разрубить бюрократический гордиев узел точно так же, как на протяжении последних трех десятилетий это делали его предшественники.
Если не КЮРЕ, то кто же?
Глава государства очень надеялся, что проклятый Смит согласится. Президент, который создавал эту тайную организацию, включил в ее неписаный устав одно правило: шефу КЮРЕ не приказывают, а просят провести операцию. Решение принимает сам Смит. И сейчас Президент США чуть ли не прыгал от радости — он терпеть не мог принимать решения. Ведь решения всегда влекут за собой какие-то последствия.
— Кофе или чай? — неожиданно послышалось за дверью.
— Сделайте мне сюрприз, — ответил глава Америки.
Глава 15
Едва Харолд В. Смит услышал резкий голос Президента, как стало ясно, что тот не в своей тарелке.
— Смит, с вами говорит Президент.
Дело было не в том, что глава государства хрипел, — у него от природы хриплый голос. И не в том, что тяжело дышал, — ясно, что он очень спешил побыстрее добраться до линкольновской спальни и снять трубку телефона прямой связи с КЮРЕ.
Смит догадался о состоянии Президента по полной тишине в его комнате. Раньше фоном их беседы всегда служила музыка Элвиса Пресли. Собственно, Смит только предполагал, что это музыка Пресли. Вся популярная музыка, написанная после второй мировой войны, звучала для него одинаково, поскольку глава КЮРЕ перестал слушать ее, едва свинг уступил место послевоенному бибопу.
Сейчас в трубке царила полная тишина, значит. Президент понимал всю серьезность ситуации.
— Да, мистер Президент.
— Вы слышали о взрывах почтовых ящиков в Нью-Йорке?
— Да, и о стрельбе в зале суда в Оклахоме.
— Вероятно, это только начало.
— Вы правы. Так оно и есть.
— Честно говоря, я хотел бы услышать нечто другое, — отозвался Президент, внезапно сообразив, что в данном случае его правота не означает ничего хорошего.
— Я не строю предположений, — продолжал Смит. — А знаю, что кто-то пару часов назад уничтожил Главное почтовое управление в Центральном Манхэттене.
— Серьезно? Но это ведь всего-навсего почтовое учреждение, да?
— Почтовое учреждение, занимающее городской квартал в самом сердце Манхэттена, которое по своим размерам и архитектуре очень напоминает Министерство финансов США.
Президент ахнул.
— Боже мой, похоже, все почтальоны с ума посходили!
— Ничего подобного.
— Вы со мной не согласны?
— Нет. Взрывы устроила отнюдь не горстка почтовых служащих, страдающих от нервного срыва.
— Почему бы и нет? Ведь такое случается постоянно. Помню, я читал о почтовом служащем из Нью-Джерси, который убивал своих коллег по работе только для того, чтобы украсть у них деньги на оплату квартиры.
— Все правильно. Но психопаты никогда не действуют согласованно. Это одиночки, антиобщественные элементы. Проще белок организовать для телевизионной программы.
— По-моему, кто-то уже пытался, — рассеянно отозвался Президент. — Послушайте, я только что говорил с генеральным почтмейстером, и он меня отфутболил. А может, это заговор?
— По всей видимости.
— И чей же?
— Мистер Президент, если вы стоите, то я попрошу вас сесть.
— Давайте, Смит.
— Чтобы развязать в стране террор, в почтовую службу проникла террористическая группа мусульманских фундаменталистов.
— Проникла? То есть как это — проникла?
— Я хочу сказать, — тяжело вздохнув, сообщил Смит, — что буквально любой почтальон, почтовый служащий или водитель почтового грузовика на самом деле может оказаться террористом.
— Боже мой! Сколько же их?
— По моим данным, в этой ячейке тридцать террористов. Не исключено, что есть и другие группы джихада. Мы просто не знаем.
— Тридцать? Даже тридцать способны причинить огромный ущерб.
— Я полагаю, что сегодняшняя бойня — дело рук одного-двух, самое большее трех агентов. Что натворят тридцать террористов, трудно себе даже представить.
— Вы думаете... думаете, они хотят поставить меня в неудобное положение перед выборами?
— Сомневаюсь, мистер Президент. Просто первый удар. Ячейка явно демонстрирует свою силу. Если сегодня инцидентов больше не будет, следует ожидать коммюнике с изложением их требований или намерений.
— Как мы можем им противодействовать?
— Я не знаю другого способа, кроме как прекратить работу почтовой службы.
— Могу ли я это сделать как Президент?
— Решайте сами вместе с генеральным почтмейстером.
— Значит, вы рекомендуете прекратить работу почты до тех пор, пока не выяснится, сколь велика опасность?
— Не исключено, что события заставят вас принять такое решение, мистер Президент. Но в данный момент этим делом занимаются мои люди.
— Что они собираются предпринять?
— Они выслеживают террориста из Оклахома-Сити.
Голос Президента дрогнул.
— Вы знаете, кто он? Уже знаете?!
— Да. Он проходит под именем Юсефа Гамаля, он же Джо Кэмел.
— Вы сказали — Джо Кэмел?
— Да, — повторил Смит.
Голос Президента упал до заговорщического шепота.
— Вы не думаете, что за этим стоят крупные компании по производству табака?
— За этим стоят мусульманские фанатики, мистер Президент.
— Если есть вероятность — хотя бы ничтожно малая вероятность, — что табачные компании финансировали сегодняшних террористов, то я использую сей факт в предвыборной кампании.
— Стоит ли выдвигать публично какие бы то ни было предположения, которые могут вызвать неадекватную ответную реакцию, — тонко заметил Харолд В. Смит.
— Не знаю, что хуже, — посетовал Президент, — мусульманские фанатики, табачные компании или недовольные почтовые служащие.
— Вернее, мусульманские террористы под прикрытием недовольных почтовых служащих.
— Почему же они недовольны? И бывают ли они довольны вообще?
— Я еще свяжусь с вами, мистер Президент, — сказал Смит, думая о том, что этому человеку ему пришлось служить долгих четыре года. О следующих четырех годах даже и думать не хотелось.
* * *
Харолд В. Смит наконец-то вернулся к своему терминалу.
Глобальный поиск Юсефа Гамаля — он же Джозеф Кэмел — позволил выяснить, что это натурализованный гражданин Соединенных Штатов, проработавший в почтовой службе около двух лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34