— Ты в своем уме? — взорвалась она. — Мы не можем себе позволить все эти передислокации! Такие действия напрочь подорвут бюджет, и что тогда будет с нашим переизбранием на второй срок?!
— Моим переизбранием, — холодно поправил жену Президент.
— Если переизберут тебя, то и меня тоже, а если избиратели дадут тебе пинка под зад, я все равно буду заниматься благотворительной деятельностью!
На стол Президента лег лист бумаги.
— Что это? — Он мельком взглянул на листок.
— Список бюджетных статей расхода, подлежащих немедленному сокращению ради сохранения всего бюджета.
Припухшие глаза Президента нехотя скользнули по бумаге. В самом конце списка он нашел строчку «Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям».
— Но ведь в прошлом году мы уже урезали им бюджетные ассигнования, не так ли?
— И что с того? Урежем еще раз. «Холодная война» закончилась, и агентство нам больше не нужно.
— А как же быть со стихийными бедствиями — ураганами, землетрясениями и прочими ужасами?
— Вот и оставь им только на эти стихийные бедствия, а статьи расходов, связанные с «холодной войной», ликвидируй!
— Если Мексика нападет на Штаты, нам, возможно, потребуется укрепленный бункер, построенный ФАЧС в горах штата Мэриленд.
— Но бункер-то уже выстроен! И никуда теперь не денется, пусть ты и заморозишь бюджетное финансирование. Кроме того, если уж мы не сможем воспользоваться специальным бункером, то Конгресс и подавно! Может, хоть это заставит спикера Гринча дважды подумать, прежде чем в очередной раз выносить на обсуждение вопрос о регрессивном законодательстве.
— Сколько раз тебе повторять, чтобы ты не смела так отзываться об этом политическом деятеле! Представляешь, какой разразится скандал, если твои слова попадут на страницы средств массовой информации?!
— Ладно, подпиши бумагу, и дело с концом. Я бы и сама все подписала, но моей подписи здесь недостаточно.
— Ну хорошо, — пробормотал Президент, расписываясь. — Вот! Бюджетное финансирование агентства приостанавливается на время кризисной ситуации.
Первая леди схватила бумагу и, холодно бросив: «Спасибо», вылетела из кабинета, громко застучав каблучками.
Президент США раздраженно фыркнул:
— И почему этой женщине всегда удается поставить на своем?..
Начальник штаба открыл было рот, чтобы произнести очевидное: «Потому что вы ей это позволяете!», — но потом решил, что у Президента и без того проблем хватает.
Глава 14
Когда Анвару Анвару-Садату доложили о том, что Мексика стягивает войска на границе с США, он решил, что ослышался.
Это невероятное сообщение оторвало его от воспоминаний о своем тезке, Анваре аль-Садате.
Когда-то нынешний Генеральный секретарь ООН служил президенту Египта Анвару аль-Садату. В те времена Анвара Анвара-Садата звали просто Анвар Садат, что было очень неудобно, ибо двух Анваров Садатов путали друг с другом даже в христианских кругах египетского правительства, где было довольно много людей с идентичными именами.
Президент Анвар аль-Садат однажды вызвал к себе тогдашнего министра иностранных дел Анвара Садата и предложил изменить сложившуюся ситуацию.
— Один из нас должен сменить имя, — заявил президент Египта своему министру.
В те дни из-за своей непомерной гордыни министр иностранных дел Анвар Садах ни минуты не колеблясь, решил, что сменить имя придется президенту. В конце концов ведь идея-то принадлежала ему!
К счастью, многолетняя дипломатическая выучка Анвара Садата удержала его от прямых высказываний на сей счет. Поэтому, когда после затянувшейся паузы президент приказал министру иностранных дел подумать над новым именем, для него это стало ударом. Анвар Садат весьма гордился своим именем и в свое время приложил немало усилий, чтобы укоренить его в дипломатических кругах. И вот теперь этот низкорослый деспот с усами, похожими на волосатую гусеницу, решил лишить его имени!
Будучи опытным дипломатом, он не стал возмущаться, а лишь почтительно произнес:
— Как пожелаете, мой президент.
— Значит, договорились, — довольно пробурчал президент Египта.
— Договорились, — эхом отозвался министр.
Прошла неделя, а Анвар Садат так и оставался Анваром Садатом. Еще две недели минуло, потом три.
Президент Египта весьма раздражался при виде своего министра иностранных дел, ибо понял, что тот тянет время. Но ничего не говорил. В конце концов в Египте любые изменения происходили очень и очень медленно.
В тот день, когда взбунтовавшиеся военные во время парада убили президента Египта, Анвар Садат стоял на трибуне с ним рядом, но отделался очень легко: его крахмальная манишка оказалась запачкана чужой кровью.
В другой стране подобное происшествие перечеркнуло бы его обещание изменить имя, но только не в Египте. На следующий же день Анвар Садат со слезами на глазах объявил скорбящему народу что незадолго до гибели президента он клятвенно обещал ему изменить свое имя, чтобы избавить тем самым от известных неудобств. Теперь, после мученической смерти президента, он намерен выполнить обещанное.
— В качестве фамилии я взял полное имя любимого вождя, — торжественно произнес он.
И когда народное собрание зашлось в бурной овации, он гордо уселся в кресло с табличкой «Анвар Анвар-Садат». Так на дипломатическом небосклоне Египта взошла новая звезда.
Весь мир был восхищен этим величественным поступком, но у всякой медали есть оборотная сторона. Недруги всячески высмеивали его новое имя, изощренно издевались над ним: то неправильно писали, то ставили дефис между двумя «Анварами» вместо того, чтобы поставить между вторым «Анваром» и первым «Садатом». Особенно беспокоился Анвар Анвар-Садат, когда занял высокий пост Генерального секретаря ООН. Впрочем, на этом посту не раз встречались люди с необычными именами — У Тан, Даг Хаммаршельд. Теперь Садату часто снились кошмары: покойный президент Анвар аль-Садат гнался за ним по красным пескам пустыни с криками и воплями, что не может обрести покой в загробном мире среди фараонов и хедивов, поскольку какой-то несчастный дипломат-выскочка присвоил себе его гордое имя!
Вот и сейчас, задремав в своем кабинете Генерального секретаря ООН, Анвар Анвар-Садат вновь увидел тот же самый сон. К счастью, его пробудил резкий телефонный звонок.
— Я не нарушил ваш сон, мой генерал? — раздался в трубке подобострастный голос заместителя по миротворческим операциям.
— Ничего страшного. Хорошо, что разбудили, ибо покойник схватил меня за ноги, а вокруг уже завыли голодные шакалы.
— Шакалы — это символ смерти у фараонов.
— Уверяю вас, я еще вполне жив.
— Мексика стягивает на границе войска.
— На какой границе?
— Ну конечно, с Америкой! Какая еще граница их может интересовать?
— Ну и ну! — воскликнул Генеральный секретарь, и ему на миг показалось, что кошмарный сон продолжается.
— Вот именно, — пробормотал заместитель.
— Необходимо срочно созвать Совет Безопасности и ввести миротворческие войска на границу между воинственно настроенными государствами.
— Само собой разумеется.
Анвар Анвар-Садат в нетерпении прищелкнул пальцами и добавил:
— Название. Надо срочно придумать название этой операции.
— Наблюдательный пост ООН между Соединенными Штатами Америки и Мексиканскими Соединенными Штатами.
— Нет, не пойдет. Совет Безопасности не одобрит, — возразил Анвар Анвар-Садат.
— Почему? — удивился заместитель. — Очень просто и легко запоминается.
— Да, но дважды упоминаются «соединенные штаты». Так недолго и запутаться.
— Совершенно верно, мой генерал! А я и не сообразил! Тогда предлагаю назвать операцию «Наблюдательный пост ООН между Мексикой и Америкой». Пойдет?
— Отлично! Но я бы предпочел несколько иное название. Конкретно — «Американо-мексиканский наблюдательный пост ООН».
— Звучит одинаково. Я не вижу особой разницы.
— Все очень просто, — отозвался Анвар Анвар-Садат. — Соединенные Штаты не станут участвовать в операции, если название их страны не поставить на первое место.
— Да-да, теперь понимаю.
— Прошу немедленно прислать служебную машину. Пора действовать!
— Да, но есть еще одна проблема, мой генерал...
— Какая?
— Весьма непросто созвать Совет Безопасности теперь, когда почти все дипломаты разъехались для проведения консультаций.
— Ах да, конечно! И как я запамятовал... Удалось что-нибудь разузнать о таинственном инциденте?
— Пока ничего.
— Ну что же, в ожидании возвращения представителей ООН мы могли бы написать проект резолюции. Машину! Немедленно!
— Сию секунду, мой генерал!
Глава 15
Харолд В. Смит с нарастающей тревогой следил за развитием событий.
Мексиканские войска теперь вплотную подошли к границе, и чаши весов между двумя странами уравновешивались тем, что войска США были разбросаны по всему миру.
Стрелка часов неуклонно приближалась к двенадцати пополудни. Именно в полдень Смит обычно связывался с Президентом по прямой телефонной связи.
Приняв таблетку антацида и аспирина, глава КЮРЕ глубоко вздохнул и протянул руку к красному телефонному аппарату.
Он уже совсем было собрался поднять трубку, когда на столе у него зажужжал аппарат внутренней связи.
Нахмурившись, он нажал кнопку селектора и спросил звонившую ему секретаршу:
— Что там, миссис Микулка?
— Доктор Смит, вас хочет видеть господин Римо Дюрок.
— Впустите, — велел Смит.
В кабинет вошел Римо. Харолд В. Смит едва его узнал: Римо сильно загорел, в глазах сверкали озорные искорки, а на жестких губах играла улыбка.
— Привет, Смит! Соскучились?
— Римо, я же просил вас убедить Чиуна изменить свое решение.
— Я уже был у него, все сделал, потом купил новую тенниску...
— Так он передумал? — с надеждой в голосе произнес шеф КЮРЕ.
— Пока еще нет, но обязательно передумает.
Смит в недоумении заморгал. Как это не похоже на Римо и Чиуна!
— Что вы имееште в виду? — наконец проговорил он.
— Чиун поручил мне обговорить условия продления контракта. — Римо весело плюхнулся в кресло.
— Неужели?
— От вас требуется только одно — выполнить все наши требования, и Мексика снова уберется восвояси.
— Я уже предлагал мастеру Чиуну возобновить контракт на тех же условиях, что и в прошлом году.
— И он напрочь отверг твое предложение! Извините, Смит, но теперь рулю я. И хочу в тройном размере.
— Золото?!
— Все в тройном размере! И еще собственный реактивный самолет.
— О реактивном самолете не может быть и речи! Ведь потребуется постоянный экипаж плюс обслуживающий персонал. Кроме того, заметив его, вас сразу вычислят!
— Ладно, согласен. Черт с ним, с самолетом. Давайте поговорим о тройном количестве золота и прочих мелочах. Мне нужна машина.
— Какую ты хочешь?
— "Такер-торпедо"!
— Смех да и только! Этих машин так мало, что можно по пальцам пересчитать! «Торпедо» сразу привлечет внимание к своему владельцу!
— А почему же тогда Чиуну не запрещается появляться в его невероятных кимоно?
— Не могу же я следить за выбором одежды мастера Синанджу!
— А я хочу машину, непохожую на другие! — чуть капризно заявил Римо.
— Лучше я подарю вам что-нибудь менее выделяющееся.
— Тогда непременно цвета красный металлик!
— Почему красный?
— А почему нет?
Смит устало прикрыл глаза и сказал:
— О тройном количестве золота нечего и говорить. Вы же знаете, что мы перекачиваем бюджетные средства из другого федерального агентства, покупаем на них золото и отправляем на подводной лодке в деревню Синанджу. Боюсь, тройное количество золота просто утопит атомную подлодку.
— Неужели? — недоверчиво покачал головой Римо.
— Именно.
— Тогда сделайте два рейса.
— Опасно до крайности. В прошлый раз подлодку чуть не перехватили погранвойска Северной Кореи. Теперь они чрезвычайно бдительно следят за морскими границами.
— Только мне об этом и рассказывать! По всему Пхеньяну развешаны мои портреты с надписью «Разыскивается опасный преступник!».
Глаза шефа КЮРЕ расширились от ужаса.
— Не волнуйтесь, Смит. Все в полном порядке.
Повернувшись к столу и взяв графин с водой, директор «Фолкрофта» налил себе стакан и проглотил три розовые таблетки антацида.
— А я думал, ваш желудок пришел в норму после того, как Американская медицинская ассоциация открыла, что язву можно лечить антибиотиками.
— Это рефлюкс, а не язва, — пробормотал Смит.
— Тогда скорее соглашайтесь, пока не стало еще хуже. — Римо хитро улыбнулся.
— Может, сойдемся на том, что вы получите в полтора раза больше, чем раньше? — Хозяин кабинета так и сморщился от боли.
— В два!
— Но двойное количество золота вовсе не в ваших интересах.
— Как это? — У Римо глаза округлились от удивления. — Чем больше золота я выторгую, тем сильнее изумится Чиун, а мне нужно произвести на него неизгладимое впечатление.
— Если сейчас я заплачу двойную цену — а этого я не гарантирую, — то в дальнейшем уже не смогу подымать плату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36