Сафанбаал никогда не играла в эту игру, но выразила готовность научиться. Вскоре она предложила поставить небольшие ставки. Тем не менее, она делала наиглупейшие ходы, несмотря на то, что Зопирион постоянно указывал на них и пытался научить колдунью играть лучше.
Оказавшись в проигрыше, она громко настаивала на повышении ставок и призывала компанию своих демонов на помощь.
Но по всей видимости, у демонов был выходной. Перед Зопирионом росла кучка шекелей, драхм и мелких монет.
— Трусливый жулик! Клянусь бородой Беса, ты не оставишь мне денег даже для еды на следующий месяц! — и она со злобой оттолкнула доску. Фигурки и кости раскатились в разные стороны. — Даже если я буду кушать как птичка!
— Эй, незачем портить мою игру только потому, что проиграла! А что касается птицы, то ты, несомненно, имела в виду страуса из африканских пустынь. — Зопирион собрал фигурки и пересчитал их. — Послушай, женщина. У меня и в мыслях не было пустить тебя по миру. Я верну весь мой выигрыш, если ты отдашь мне одну из своих волшебных вещиц.
— Ой, прости глупую старую женщину! Прости меня, дорогой мой, сладенький мой! — заворковала она. — Предложенного тобой вполне достаточно, тем более, что ты обещал оставить мне мула. Проси, что ты хочешь.
— Мне нужна металлическая тарелка, которую ты используешь вместо луны.
— Ай, ты шутишь! Все что угодно, только не это. Небо, сотворенное руками человека — главный источник моего дохода. Именем твоих греческих богов заклинаю тебя! Не лишай бедную старую ведьму, которая с таким почтением к тебе относится, ее средств к существованию!
— Ладно, а что еще ты мне можешь предложить? — разочарованно протянул Зопирион.
Колдунья порылась на огромной груди и достала линзу, при помощи которой она разводила огонь.
— А как насчет этого? В пути такое стекло гораздо удобнее и в несколько раз быстрее можно развести огонь с его помощью, чем посредством кремня и огнива, уж не говоря о трении палочки о палочку.
— Но ты не останешься в такой же плачевной ситуации, как если бы отдала мне тарелку?
— Нет, у меня есть еще одно. Вот, возьми!
Зопирион доводилось слушать рассказы о таких стеклах, но видеть не приходилось. Поэтому он с радостью надел на шею шнурок, на котором висела линза.
— Моя дорогая Сафанбаал, пойду, проверю Яфа: хочу оставить его в отличной форме. Пошли Ахирам. Мы немного покатаемся на муле.
Когда на залитой лунным светом водной глади показалась массивная черная тень, Сафанбаал зажгла факел, и, встав на краю скалы, трижды подняла и опустила его. На черном силуэте корабля появился огонек, повторивший знак колдуньи. Капитан Бостар вел свой корабль к берегу. Силуэт корабля становился все больше. Зопирион осторожно спустился по каменистому склону к воде.
— У нас есть немного времени, прежде чем он подойдет на расстояние, достаточно близкое для лодки, — произнесла Сафинбаал. — Дорогой Зопирион, неужели ты оставишь меня без — ах! — приятных воспоминаний о твоем пребывании?
— Я польщен, госпожа, но в данный момент я слишком нервничаю, — отрываясь от лодки, которую он с усилием толкал, проворчал Зопирион.
Наконец, лодка скользнула в воду. Зопирион мог только надеяться, что протечка не увеличится. Он перенес в лодку свои вещи и снова забрался на скалу.
— Иди сюда, Ахирам.
Зопирион подхватил ребенка, раскачал и закинул себе на шею.
— Держись крепче!
Когда Ахирам обхватил Зопириона за шею, Сафанбаал начала бормотать мерзости о греках, влюбленных в мальчиков. Не обращая на нее никакого внимания, Зопирион на ощупь спустился к воде, одной рукой страхуя Ахирама, а другой придерживаясь за скалу.
— Сиди здесь и ни в коем случае не вставай! — посадив мальчика на корму, предупредил он. Свой дорожный мешок он бросил в нос лодки: на него было удобно опираться спиной во время гребли. Юноша осторожно забрался в лодку, сел на банку лицом к корме достал весла и оттолкнулся от берега. Где-то далеко захохотала гиена.
— Ахирам, возьми ковш, — сказал Зопирион и показал на ковш, сделанный из кожи и дерева, что лежал у ног мальчугана. — Вычерпывай воду со дна и выливай за борт. Фу ты, да не на меня же!
Зопирион вытер рукой лицо, с которого ручьями стекала вода. Со второй попытке мальчику удалось вылить почти весь ковш за борт.
— Правильно, так держать! — наклонившись к веслам для очередного гребка, сказал Зопирион.
Легкая, но крепкая веревка, привязанная к корме лодки, вела к уступу, на котором стояла Сафанбаал. Когда Зопирион оттолкнулся от берега, колдунья стала понемногу травить веревку. Лодка опасно раскачивалась на волнах, к тому же в ней начала прибывать вода, частично через течь на дне, частично, — когда лодка черпала бортом.
— Вычерпывай, Ахирам, вычерпывай! — сказал Зопирион.
— Прощай, Сафанбаал! — разнесся над волнами крик юноши. — Да помогут тебе ханаанские боги за твою доброту!
Находясь вне пределов ее досягаемости, он позволил себе некоторую любезность. («Если только, она не вздумает подтянуть к себе лодку на веревке!» — ужасная мысль пронзила юношу.) И он принялся еще быстрее грести, то и дело поглядывая через плечо на темный силуэт торгового судна.
— Мама на корабле? — вычерпывая воду, спросил Ахирам.
— Нет, мой мальчик. Нам еще предстоит долгий путь к ней.
— Мне понравилась Сафанбаал. Все ведьмы такие?
— Надеюсь, что нет. Вычерпывай, а не то мы окажемся в воде!
Несколько минут Зопирион греб, а Ахирам вычерпывал. Но каждый раз, когда общительный мальчуган начинал говорить, он забывал вычерпывать воду, и юноше приходилось то и дело покрикивать на него. Наконец, когда вода дошла до лодыжек, Зопирион вырвал черпак из рук мальчика. Несколько быстрых движений, и уровень воды в лодке вернулся к менее опасной отметке, но все это время она вздрагивала и раскачивалась.
Зопирион с предупреждением вернул черпак Ахираму.
— Что бы ни случилось, вычерпывай, сынок!
— Но я устал вычерпывать!
— Нам неоткуда ждать помощи. В противном случае придется проделать остаток пути вплавь.
— Но я просто засыпаю!
— Тебе нельзя спать, ведь я не могу вычерпывать и грести одновременно! Проснись!
Вода в лодке прибывала. Чем выше поднимался уровень воды, тем медленнее лодка двигалась вперед. Пораскинув мозгами, Зопирион нашел способ не дать Ахираму заснуть.
— Давай поиграем. Представим, что мы позабыли финикийский язык и можем говорить только по-гречески. И как бы ты сказал мне «я хочу спать»?
— Eimai… eimai hypnodes.
— Отлично. А теперь вычерпывай. Быстрее!
Несмотря на все усилия юноши удержать Ахирама в работе, вода прибывала. И снова Зопириону пришлось бросить весла и начать вычерпывать. К моменту, когда в лодке осталось воды в палец глубиной, Ахирам уже спал мертвым сном. Дальше начался просто ночной кошмар. Зопирион делал несколько мощных гребков веслами, чтобы хоть немного продвинуть тяжелую, переполненную водой лодку, а потом начинал судорожно вычерпывать. Потом снова греб. Казалось, что от раза к разу вода прибывает все быстрее, а конца пути не было видно…
Наконец, они подплыли к кораблю. Зопириону, пришлось встать в утлой лодчонке с риском опрокинуть ее. Свободной рукой он передал Ахирама в протянутые руки одного из матросов, забросил на палубу промокший мешок и сам забрался по веревочному трапу. Полузатопленная лодка неуклюже поползла к берегу: это Сафанбаал тянула за веревку.
На залитой лунным светом палубе перед Зопирионом появился силуэт крепкого мужчины. Он поклонился и обратился к юноше по-гречески с финикийским акцентом.
— Возрадуйся, господин Зопирион! Я — Бостар, капитан «Судека» и твой покорный слуга. Чем могу помочь тебе?
— Будь в добром здравии! — ответил на том же языке Зопирион. — Нужно уложить мальчика…
— Слушаю и повинуюсь! Но мне кажется, что он уже нашел себе место, — сказал капитан. Ахирам заснул прямо на палубе, свернувшись калачиком и положив под голову руку. Подчиняясь приказам капитана, матросы принялись поднимать парус, и вскоре корабль повернулся носом на восток. Зопирион завернул мальчугана в одеяло и перенес в более спокойное место, а сам отправился вслед за капитаном в его каюту, расположенную на корме. Несмотря на то, что она была больше каюты на «Муттумалейне», Зопириону пришлось нагнуться, чтобы войти в крошечное помещение. Почти все место в каюте занимало кресло, стул, небольшой трехногий стол да койка капитана.
Они уселись за столиком друг напротив друга. Над столом, подвешенная к потолку, стояла маленькая бронзовая лампа. Она слегка покачивалась в такт движениям корабля. В тусклом желтоватом свете лампы юноша смог разглядеть капитана Бостара. Перед ним сидел мужчина среднего роста и крепкого телосложения с огромной кудрявой черной бородой. Помимо обычных колец на пальцах и в ушах, он носил на шее дорогое на вид ожерелье из амулетов, перемежающихся полудрагоценными камнями. На голове у него была надета высокая шляпа цилиндрической формы, обернутая шарфом наподобие тюрбана. Из-под тюрбана смотрели внимательные черные глаза с мешковатыми веками. Между ними выразительно торчал огромный мясистый нос.
— Не хочет ли господин отведать капельку никудышного библского вина? — наполняя чашу из небольшого кувшинчика, предложил Бостар.
— Спасибо. Мне кажется, у тебя превосходный корабль, — заметил Зопирион.
— Ты добр. Да услышат боги Эллады твою учтивость! Кстати, — капитан внезапно перешел на финикийский, — ты не говоришь по-ханаански?
— Нет, совсем не говорю, — ответил Зопирион. Юноша прекрасно запомнил предупреждение Инва. Бостара нельзя было отнести к числу заслуживающих доверия капитанов. К тому же вызывала беспокойство обескураживающая вежливость. — Часто ли ты ведешь дела с ведьмой?
Бостар вздрогнул и воздел руки.
— Когда занимаешься торговлей, приходится иметь дело с множеством людей из разных стран. И как бы иначе я смог узнать о выгодных делах раньше моих конкурентов? А сколько времени ты провел в Новой Финикии?
— Не так долго, сколько хотелось. — Продолжалась игра в уловки. — Карфаген произвел на меня удивительное впечатление. Это твой последний рейс в сезоне?
— Все зависит от воли богов, занимающихся делами погоды…
Продолжение разговора было лишь скучным повторением любезностей. Зопирион допил вино, извинился и вышел на палубу. Завернувшись в плащ и положив под голову дорожную сумку, он прилег в укромном уголке рядом с ребенком и сразу же погрузился беспокойный сон, в который вплетались мягкое покачивание корабля, стоны и скрип деревянной обшивки, песни ветра в снастях и ритмичные всплески воды, когда корабль разрезал носом волны.
Солнце было уже высоко, когда Зопириона разбудили громкие голоса. Собравшись в группу, капитан, его помощник и два матроса громко спорили по-финикийски. Когда юноша открыл глаза и увидел, что они наблюдают за ним, до него долетел обрывок фразы:
— …я же предупреждал: говорите тише, а теперь он проснулся!
«Так, — подумал Зопирион. — Это уже интересно». Он зевнул, потянулся и, поприветствовав их, сделал вид, что снова заснул.
— Ничего не случилось, — сказал голос Бостара. — Он не понимает по-финикийски.
— Зато мальчик понимает! — сказал другой.
— Мальчик ушел на корму, там ничего не слышно, — Зопирион узнал голос помощника.
— Еще не поздно напасть на него…
— Нет. У него под одеждой спрятан меч, — снова прозвучал голос Бастара. — Он крупный, сильный мужчина, и к тому же далеко не дурак. В моей каюте он увернулся от всех ловушек. Легко, как по маслу! Если мы не схватим его с первой же попытки, то, клянусь железной реей Мелькарта, он успеет отрубить голову или руку, по крайней мере, одному из нас прежде, чем мы его обезоружим. Лучше вечером.
— Когда он вечером заснет, мы свяжем его и мальчишку, заткнем им кляпами рот и спрячем в трюме. А не то они начнут звать на помощь прежде, чем мы зайдем в Акрагант.
— Хорошенько накормите его и напоите вином. Тогда он завалится спать днем.
— Ай, чем скорее мы его свяжем, тем лучше, — вставил другой. — Интересно, сколько за него можно будет выручить в Тире?
Бостар:
— С его умом и образованием он потянет по меньшей мере на восемь-десять фунтов серебра. За мальчонку можно выручить половину после того, как его оскопят.
— А не возникнут ли у нас в результате такого расклада трудности с Инвом?
— Содомит Инв? Я не стану отказываться от дара богов, плывущего мне в руки, ради какого-то лживого агента по выкупам во Внутреннем море…
Группа заговорщиков отошла чуть в сторону, и дальше уже было невозможно что-либо разобрать. Зопирион сделал вид, что проснулся и встал. Его трясло от ярости и ужаса, хотя он и пытался скрыть свои чувства, и с каменным лицом глядя на гладь моря. Неужели они задумали продать его вместе с мальчиком в рабство к персам, причем подопечного Зопириона — в качестве евнуха? Нужно срочно что-нибудь предпринять.
Некоторое время юноша стоял у перил, не в состоянии даже думать от раздирающей его ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Оказавшись в проигрыше, она громко настаивала на повышении ставок и призывала компанию своих демонов на помощь.
Но по всей видимости, у демонов был выходной. Перед Зопирионом росла кучка шекелей, драхм и мелких монет.
— Трусливый жулик! Клянусь бородой Беса, ты не оставишь мне денег даже для еды на следующий месяц! — и она со злобой оттолкнула доску. Фигурки и кости раскатились в разные стороны. — Даже если я буду кушать как птичка!
— Эй, незачем портить мою игру только потому, что проиграла! А что касается птицы, то ты, несомненно, имела в виду страуса из африканских пустынь. — Зопирион собрал фигурки и пересчитал их. — Послушай, женщина. У меня и в мыслях не было пустить тебя по миру. Я верну весь мой выигрыш, если ты отдашь мне одну из своих волшебных вещиц.
— Ой, прости глупую старую женщину! Прости меня, дорогой мой, сладенький мой! — заворковала она. — Предложенного тобой вполне достаточно, тем более, что ты обещал оставить мне мула. Проси, что ты хочешь.
— Мне нужна металлическая тарелка, которую ты используешь вместо луны.
— Ай, ты шутишь! Все что угодно, только не это. Небо, сотворенное руками человека — главный источник моего дохода. Именем твоих греческих богов заклинаю тебя! Не лишай бедную старую ведьму, которая с таким почтением к тебе относится, ее средств к существованию!
— Ладно, а что еще ты мне можешь предложить? — разочарованно протянул Зопирион.
Колдунья порылась на огромной груди и достала линзу, при помощи которой она разводила огонь.
— А как насчет этого? В пути такое стекло гораздо удобнее и в несколько раз быстрее можно развести огонь с его помощью, чем посредством кремня и огнива, уж не говоря о трении палочки о палочку.
— Но ты не останешься в такой же плачевной ситуации, как если бы отдала мне тарелку?
— Нет, у меня есть еще одно. Вот, возьми!
Зопирион доводилось слушать рассказы о таких стеклах, но видеть не приходилось. Поэтому он с радостью надел на шею шнурок, на котором висела линза.
— Моя дорогая Сафанбаал, пойду, проверю Яфа: хочу оставить его в отличной форме. Пошли Ахирам. Мы немного покатаемся на муле.
Когда на залитой лунным светом водной глади показалась массивная черная тень, Сафанбаал зажгла факел, и, встав на краю скалы, трижды подняла и опустила его. На черном силуэте корабля появился огонек, повторивший знак колдуньи. Капитан Бостар вел свой корабль к берегу. Силуэт корабля становился все больше. Зопирион осторожно спустился по каменистому склону к воде.
— У нас есть немного времени, прежде чем он подойдет на расстояние, достаточно близкое для лодки, — произнесла Сафинбаал. — Дорогой Зопирион, неужели ты оставишь меня без — ах! — приятных воспоминаний о твоем пребывании?
— Я польщен, госпожа, но в данный момент я слишком нервничаю, — отрываясь от лодки, которую он с усилием толкал, проворчал Зопирион.
Наконец, лодка скользнула в воду. Зопирион мог только надеяться, что протечка не увеличится. Он перенес в лодку свои вещи и снова забрался на скалу.
— Иди сюда, Ахирам.
Зопирион подхватил ребенка, раскачал и закинул себе на шею.
— Держись крепче!
Когда Ахирам обхватил Зопириона за шею, Сафанбаал начала бормотать мерзости о греках, влюбленных в мальчиков. Не обращая на нее никакого внимания, Зопирион на ощупь спустился к воде, одной рукой страхуя Ахирама, а другой придерживаясь за скалу.
— Сиди здесь и ни в коем случае не вставай! — посадив мальчика на корму, предупредил он. Свой дорожный мешок он бросил в нос лодки: на него было удобно опираться спиной во время гребли. Юноша осторожно забрался в лодку, сел на банку лицом к корме достал весла и оттолкнулся от берега. Где-то далеко захохотала гиена.
— Ахирам, возьми ковш, — сказал Зопирион и показал на ковш, сделанный из кожи и дерева, что лежал у ног мальчугана. — Вычерпывай воду со дна и выливай за борт. Фу ты, да не на меня же!
Зопирион вытер рукой лицо, с которого ручьями стекала вода. Со второй попытке мальчику удалось вылить почти весь ковш за борт.
— Правильно, так держать! — наклонившись к веслам для очередного гребка, сказал Зопирион.
Легкая, но крепкая веревка, привязанная к корме лодки, вела к уступу, на котором стояла Сафанбаал. Когда Зопирион оттолкнулся от берега, колдунья стала понемногу травить веревку. Лодка опасно раскачивалась на волнах, к тому же в ней начала прибывать вода, частично через течь на дне, частично, — когда лодка черпала бортом.
— Вычерпывай, Ахирам, вычерпывай! — сказал Зопирион.
— Прощай, Сафанбаал! — разнесся над волнами крик юноши. — Да помогут тебе ханаанские боги за твою доброту!
Находясь вне пределов ее досягаемости, он позволил себе некоторую любезность. («Если только, она не вздумает подтянуть к себе лодку на веревке!» — ужасная мысль пронзила юношу.) И он принялся еще быстрее грести, то и дело поглядывая через плечо на темный силуэт торгового судна.
— Мама на корабле? — вычерпывая воду, спросил Ахирам.
— Нет, мой мальчик. Нам еще предстоит долгий путь к ней.
— Мне понравилась Сафанбаал. Все ведьмы такие?
— Надеюсь, что нет. Вычерпывай, а не то мы окажемся в воде!
Несколько минут Зопирион греб, а Ахирам вычерпывал. Но каждый раз, когда общительный мальчуган начинал говорить, он забывал вычерпывать воду, и юноше приходилось то и дело покрикивать на него. Наконец, когда вода дошла до лодыжек, Зопирион вырвал черпак из рук мальчика. Несколько быстрых движений, и уровень воды в лодке вернулся к менее опасной отметке, но все это время она вздрагивала и раскачивалась.
Зопирион с предупреждением вернул черпак Ахираму.
— Что бы ни случилось, вычерпывай, сынок!
— Но я устал вычерпывать!
— Нам неоткуда ждать помощи. В противном случае придется проделать остаток пути вплавь.
— Но я просто засыпаю!
— Тебе нельзя спать, ведь я не могу вычерпывать и грести одновременно! Проснись!
Вода в лодке прибывала. Чем выше поднимался уровень воды, тем медленнее лодка двигалась вперед. Пораскинув мозгами, Зопирион нашел способ не дать Ахираму заснуть.
— Давай поиграем. Представим, что мы позабыли финикийский язык и можем говорить только по-гречески. И как бы ты сказал мне «я хочу спать»?
— Eimai… eimai hypnodes.
— Отлично. А теперь вычерпывай. Быстрее!
Несмотря на все усилия юноши удержать Ахирама в работе, вода прибывала. И снова Зопириону пришлось бросить весла и начать вычерпывать. К моменту, когда в лодке осталось воды в палец глубиной, Ахирам уже спал мертвым сном. Дальше начался просто ночной кошмар. Зопирион делал несколько мощных гребков веслами, чтобы хоть немного продвинуть тяжелую, переполненную водой лодку, а потом начинал судорожно вычерпывать. Потом снова греб. Казалось, что от раза к разу вода прибывает все быстрее, а конца пути не было видно…
Наконец, они подплыли к кораблю. Зопириону, пришлось встать в утлой лодчонке с риском опрокинуть ее. Свободной рукой он передал Ахирама в протянутые руки одного из матросов, забросил на палубу промокший мешок и сам забрался по веревочному трапу. Полузатопленная лодка неуклюже поползла к берегу: это Сафанбаал тянула за веревку.
На залитой лунным светом палубе перед Зопирионом появился силуэт крепкого мужчины. Он поклонился и обратился к юноше по-гречески с финикийским акцентом.
— Возрадуйся, господин Зопирион! Я — Бостар, капитан «Судека» и твой покорный слуга. Чем могу помочь тебе?
— Будь в добром здравии! — ответил на том же языке Зопирион. — Нужно уложить мальчика…
— Слушаю и повинуюсь! Но мне кажется, что он уже нашел себе место, — сказал капитан. Ахирам заснул прямо на палубе, свернувшись калачиком и положив под голову руку. Подчиняясь приказам капитана, матросы принялись поднимать парус, и вскоре корабль повернулся носом на восток. Зопирион завернул мальчугана в одеяло и перенес в более спокойное место, а сам отправился вслед за капитаном в его каюту, расположенную на корме. Несмотря на то, что она была больше каюты на «Муттумалейне», Зопириону пришлось нагнуться, чтобы войти в крошечное помещение. Почти все место в каюте занимало кресло, стул, небольшой трехногий стол да койка капитана.
Они уселись за столиком друг напротив друга. Над столом, подвешенная к потолку, стояла маленькая бронзовая лампа. Она слегка покачивалась в такт движениям корабля. В тусклом желтоватом свете лампы юноша смог разглядеть капитана Бостара. Перед ним сидел мужчина среднего роста и крепкого телосложения с огромной кудрявой черной бородой. Помимо обычных колец на пальцах и в ушах, он носил на шее дорогое на вид ожерелье из амулетов, перемежающихся полудрагоценными камнями. На голове у него была надета высокая шляпа цилиндрической формы, обернутая шарфом наподобие тюрбана. Из-под тюрбана смотрели внимательные черные глаза с мешковатыми веками. Между ними выразительно торчал огромный мясистый нос.
— Не хочет ли господин отведать капельку никудышного библского вина? — наполняя чашу из небольшого кувшинчика, предложил Бостар.
— Спасибо. Мне кажется, у тебя превосходный корабль, — заметил Зопирион.
— Ты добр. Да услышат боги Эллады твою учтивость! Кстати, — капитан внезапно перешел на финикийский, — ты не говоришь по-ханаански?
— Нет, совсем не говорю, — ответил Зопирион. Юноша прекрасно запомнил предупреждение Инва. Бостара нельзя было отнести к числу заслуживающих доверия капитанов. К тому же вызывала беспокойство обескураживающая вежливость. — Часто ли ты ведешь дела с ведьмой?
Бостар вздрогнул и воздел руки.
— Когда занимаешься торговлей, приходится иметь дело с множеством людей из разных стран. И как бы иначе я смог узнать о выгодных делах раньше моих конкурентов? А сколько времени ты провел в Новой Финикии?
— Не так долго, сколько хотелось. — Продолжалась игра в уловки. — Карфаген произвел на меня удивительное впечатление. Это твой последний рейс в сезоне?
— Все зависит от воли богов, занимающихся делами погоды…
Продолжение разговора было лишь скучным повторением любезностей. Зопирион допил вино, извинился и вышел на палубу. Завернувшись в плащ и положив под голову дорожную сумку, он прилег в укромном уголке рядом с ребенком и сразу же погрузился беспокойный сон, в который вплетались мягкое покачивание корабля, стоны и скрип деревянной обшивки, песни ветра в снастях и ритмичные всплески воды, когда корабль разрезал носом волны.
Солнце было уже высоко, когда Зопириона разбудили громкие голоса. Собравшись в группу, капитан, его помощник и два матроса громко спорили по-финикийски. Когда юноша открыл глаза и увидел, что они наблюдают за ним, до него долетел обрывок фразы:
— …я же предупреждал: говорите тише, а теперь он проснулся!
«Так, — подумал Зопирион. — Это уже интересно». Он зевнул, потянулся и, поприветствовав их, сделал вид, что снова заснул.
— Ничего не случилось, — сказал голос Бостара. — Он не понимает по-финикийски.
— Зато мальчик понимает! — сказал другой.
— Мальчик ушел на корму, там ничего не слышно, — Зопирион узнал голос помощника.
— Еще не поздно напасть на него…
— Нет. У него под одеждой спрятан меч, — снова прозвучал голос Бастара. — Он крупный, сильный мужчина, и к тому же далеко не дурак. В моей каюте он увернулся от всех ловушек. Легко, как по маслу! Если мы не схватим его с первой же попытки, то, клянусь железной реей Мелькарта, он успеет отрубить голову или руку, по крайней мере, одному из нас прежде, чем мы его обезоружим. Лучше вечером.
— Когда он вечером заснет, мы свяжем его и мальчишку, заткнем им кляпами рот и спрячем в трюме. А не то они начнут звать на помощь прежде, чем мы зайдем в Акрагант.
— Хорошенько накормите его и напоите вином. Тогда он завалится спать днем.
— Ай, чем скорее мы его свяжем, тем лучше, — вставил другой. — Интересно, сколько за него можно будет выручить в Тире?
Бостар:
— С его умом и образованием он потянет по меньшей мере на восемь-десять фунтов серебра. За мальчонку можно выручить половину после того, как его оскопят.
— А не возникнут ли у нас в результате такого расклада трудности с Инвом?
— Содомит Инв? Я не стану отказываться от дара богов, плывущего мне в руки, ради какого-то лживого агента по выкупам во Внутреннем море…
Группа заговорщиков отошла чуть в сторону, и дальше уже было невозможно что-либо разобрать. Зопирион сделал вид, что проснулся и встал. Его трясло от ярости и ужаса, хотя он и пытался скрыть свои чувства, и с каменным лицом глядя на гладь моря. Неужели они задумали продать его вместе с мальчиком в рабство к персам, причем подопечного Зопириона — в качестве евнуха? Нужно срочно что-нибудь предпринять.
Некоторое время юноша стоял у перил, не в состоянии даже думать от раздирающей его ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49