Серега, ты же у нас вроде и спец? Давай, думай, где еще могут быть ретрансляторы, если ориентированы они на башню. И один, предположим все-таки, что это так, находится вот здесь. Тридцать восемь этажей, не зря же они в этот дом заходили. Думай быстро.
В комнату начали заходить студенты. Каждый из них или придерживал рукой обруч, или просто держался за голову.
— Так. Ну что, мыслители Родена? Где сам Джон?
— Он сейчас придет.
— Оружие берите у Игоря. Никаких вопросов. Стрелять на поражение. Сейчас на Москву идут те твари, что наслали на Россию чуму. Под пули зря не подставляться. Серега, что там со схемой? Думай быстрее.
— Здесь. И вот здесь. И, может быть, здесь. Нет, скорее всего, три точки.
— Уверен? Все?
— Не уверен. Но думаю, что все.
— Ноутбук, или как там он у вас называется, есть у кого-нибудь? На компакт-диск? Тащи схему с собой, и поехали. Гера и Зойка, на связи. Юлька за руль. Серега, покажешь дорогу.
— Ответила Рязань! Полковник Ивлев. Готов подчиняться коду, знает про твои полномочия.
— Отлично. Сам с ним поговори, и голос держи жестче. Пошли, ребята. Джон, разворачивайся. Пошли.
На выходе Вовка тормошил одного из их сопровождающих-охранников. Это был Захар, рослый, широкоплечий парень; сейчас он очумело мотал головой, на которой уже красовался обруч. Второй охранник лежал вниз лицом на забрызганном кровью столе, стиснутый в пальцах пистолет еще дымился.
Юлька вела автобус на предельной скорости, значительно чаще по тротуару, нежели по мостовой. Дорогу то и дело перегораживали столкнувшиеся, горящие или просто брошенные автомобили. На углу поперек проезжей части лежала перевернутая полицейская будка, рядом валялось растоптанное тело в форме. Объезжая, Юлька проехала колесом по мертвой руке.
Наконец Сергей, все время подсказывавший повороты, отодвинул ноутбук в сторону.
— Выезжаем на площадь. Первый дом справа и два на другой стороне. Их сразу видно, это все тридцативосьмушки.
— Стоп!
Юлька не раздумывая врубила тормоза, автобус лязгнул оружием и остановился.
— Выходим здесь. Они могут расстреливать каждую машину на площади. Просто так, на всякий случай. Им всего-то час продержаться.
Прав был Женька или нет, осталось неизвестным, но один автомобиль на площади горел. Впрочем их немало горело и по всему городу.
Лифты не работали, хотя свет в доме был. Пришлось подниматься по лестнице, и кавалькада автоматчиков сильно растянулась.
Выход на чердак, естественно, был закрыт. Тяжелая дверь, сваренная из металлических прутьев, оказалась запертой изнутри. Постепенно перед ней, пролетом ниже, собралась вся группа.
— Времени осталось совсем мало. Если они сразу захватили машины, то через полчаса уже будут здесь.
— Может, рязанские вертолеты их задержат.
— Может, и задержат. Как нам через эту дверь пройти? Рвануть гранатой замок?
— Потом придется штурмовать лестницу. Это может и не получиться, это крайний вариант. Так, — Женька задумчиво почесал подбородок, — вышибаем двери всех квартир на этаже. Пойдут, кроме меня, Игорь, Юлька, Ирина, Вовка… В общем, все, кто по горам ходить умеет. Через балконы, с разных сторон, с легким оружием, через окна, через крышу проникаем на чердак. Далее — по обстановке. Вы здесь начинаете штурм ровно через десять минут. Замок рвете гранатой. Отвлекаете огонь на себя. Через десять минут, не раньше и не позже. Время пошло.
Двери на лестничной площадке вынесли за несколько секунд. Только в одной из квартир оказались хозяева, но они никак не отреагировали на появление в доме вооруженных людей: мужчина лежал на диване, держась за голову обеими руками, дети рядом с ним, на ковре.
Против всех ожиданий, операция прошла безболезненно и быстро. Женьку задержал небольшой карниз, и он успел только пострелять в потолок, отвлекая. Черных было всего трое; один следил за лестницей, его через окошко срезала короткой очередью Ирина, еще одного сшиб прикладом Игорь, вломившийся на чердак через открытый, заваленный всяким хламом балкончик. Последний из черных успел выстрелить в направлении Ирины, развернулся к набегавшему Вовке — и тут же Юлька, скользнувшая внутрь через другое окошко, застрелила его в упор. Вышиб узкую раму и вместе с ней ввалился внутрь запоздавший Захар.
Трупы были в одинаковых темных рубашках. В углу стоял старенький диван, из тех, что используют для своих тусовок подростки, валялись одеяла, банки с продуктами и бутылки. Две крайних угловых секции подвала занимало работающее оборудование. Что там для чего предназначалось и как его полагалось отключать, разобраться быстро не было возможности.
Внизу рвануло, и дверь задрожала, затряслась под ударами ног.
— Отставить! — крикнул Женька, сбрасывая с двери засов и распахивая ее перед «нападавшими». Несколько автоматных стволов уставились ему прямо в лоб.
— Двое остаются здесь и тщательно, в хлам, прикладами ломают оборудование. Не стрелять, под напряжение не попадать, через двадцать минут ожидать контратаки. Раньше сюда ни одна собака не поднимется. Остальные за мной вниз. Не копаться.
На перевернутом ящике возле дивана, что явно использовался как стол, запищал какой-то приборчик.
— Петро, что там у вас за шум? Петро!
Женька мимоходом стукнул по приборчику прикладом.
— Как все доломаете — уходите. Но только все. До последней микросхемы.
Они не успели миновать и одного пролета, как сзади послышался грохот и хруст. Прикладами работали два брата-близнеца, высокие темноволосые парубки с Украины.
Следующим был угловой дом на самом краю площади. Еще когда они бежали к нему — в обход, по-над домами, прикрываясь, где возможно, кронами деревьев, сверху раздалось несколько коротких хлопков, и один из парней Джона рухнул на землю, получив пулю в висок. Следом странно споткнулся Вовка; выстрел сверху прочертил глубокую рану по его ноге и размозжил ступню. Махнув рукой остальным, чтобы двигались дальше, Володя быстро отполз под защиту бетонного козырька одного из подъездов и, разрывая зубами вощеную обертку бинта, принялся за перевязку. Ни о каком эффекте неожиданности на этот раз не могло быть и речи.
Уже на лестнице Женька принял сообщение от Геры — рязанские вертолеты расстреляли на шоссе колонну грузовиков. Вертолеты попали под сильный ответный огонь, несколько машин сбито, но грузовики сожгли практически дочиста. Хуже было то, что несколько десятков легковых автомобилей, шедшие в голове колонны, все же прорвались в Москву, и те вертолеты, что пытались их преследовать, попадая в зону психотропного поля, либо падали вниз, либо в лучшем случае шли на вынужденную посадку. Так что подмога черным могла прибыть с минуты на минуту.
Надо было спешить.
На тридцатом этаже Игорь, повинуясь приказу Женьки, остановился. Он, Захар и парень в яркой цветной рубашке, вооруженные базуками, обстреляли чердак дома напротив, почти на пределе досягаемости гранат. Они расстреляли двенадцать зарядов, оставив на крайний случай еще три. Как результат — две гранаты ушли выше дома и нашли свою случайную цель где-то за пределами прямой видимости, еще одна прочертила крышу и свернула несколько пустяковых антенн совершенно мирного вида, другая тупо ковырнула перекрытие, раскроив на части бетонную плиту, а самая неудачная, пущенная дрогнувшей рукой парня в пестрой рубашке, попала в жилое окно и разорвалась в какой-то квартире; но семь зарядов все же легли точно — небольшой балкончик и окна чердака; так что один из углов крыши разворотило и там, наверху, занялся небольшой пожар. Вывели они таким образом из строя ретранслятор или нет, осталось неизвестным. В любом случае гранат осталось только три, так что их следовало приберечь. Ответным огнем с чердака парень в пестрой рубашке получил пулю в плечо, да так, что осколки кости разорвали мышцы и кожу. Юлька наспех наложила жгут, не умея до конца остановить кровотечение, но большего внимания раненому уделить было некогда. Поредевший отряд двинулся наверх, а парень в намокшей, теперь уже красной рубахе оставил бесполезную базуку на подоконнике и стал потихоньку спускаться.
Ноги его стали странно непослушны, хотелось опереться о стену, любое движение плечом отдавало внутри огненной болью. Он очень старался не упасть, не расплескать быстро вытекавший из него остаток жизни. Ступени лестницы шатались и чернели багровыми пятнами.
Металлическую дверь на чердак вынесли первым же выстрелом базуки, но попытка ворваться следом натолкнулась на плотный огонь. Один из парней получил пулю в ногу, Джон, бежавший следом, успел зашвырнуть внутрь гранату и тут же на лестнице грохнула ответная вспышка, так что нападавших буквально расшвыряло по всему пролету. Джон и упавший ранее парень остались лежать неподвижно, Сергей, оглушенный ударом о стену, сполз в угол, из головы его густо сочилась кровь. Ирине, замыкавшей «ударную группу», осколком срезало три пальца на правой руке. По сути, только она и осталась на лестнице боеспособной. Отодвинувшись в глубину коридора, пытаясь остановить левой рукой кровь, она время от времени стреляла вверх из автомата — без всякой надежды попасть, просто отвлекая на себя хотя бы кого-нибудь из черных. В это же время Женька, Игорь, Юлька, Захар и долговязый парень с некрасивым угристым лицом пытались проникнуть на чердак через балконы. Игорь столкнулся с черным в самой что ни на есть неудобной позе — когда, оттолкнувшись от нижних перил, подтягивался на руках. Выстрел грянул почти в упор, но мгновением раньше скалолаз успел отшатнуться, пуля прочертила и без того изуродованную щеку, а Игорь сорвался, обдирая руки о летящую вверх стену, и успел-таки ухватиться за какой-то прут в балконе не тридцать восьмого даже, а тридцать седьмого этажа, и, вламываясь сквозь стекло на чью-то лоджию, рухнул, вышибая раму собственным телом, на цветочные горшки и старые лыжные палки.
Женька, прежде чем метнуться наверх, швырнул в чердачное окно гранату, затем еще одну, подтянулся на карниз возле окошка — тут же мимо него в пространство ушла прицельная очередь, но он пока еще был в мертвой зоне, подтянулся еще выше и выбрался на крышу. Долговязый парень сумел забраться на южный балкончик и точным выстрелом свалил одного из черных, после чего начал поливать длинными очередями весь чердак подряд, мастерски быстро меняя рожки. Юлька в это же время пыталась подняться по отвесной стене к широкому чердачному окошку — красивый узор на четверть выступающих из стены кирпичей легко позволял это сделать, но, к несчастью, именно в этом окошке находился наблюдатель. Обнаружив распластавшуюся на стене девушку, он высунулся из окошка и первым же выстрелом перебил ей ключицу прямо сквозь бронежилет. Беспомощно вскрикнув, Юлька повисла на одной руке, но в этот момент на краю крыши показался Женька и точным выстрелом в затылок отправил черного на тридцать восемь этажей вниз. Затем он замахнулся швырнуть в то же самое окно гранату, но, увидев, как Юлька, нашаривая ногами опору, пытается спуститься, понял, что ее сбросит даже слабая взрывная волна, — и взведенная уже граната полетела на землю вслед за черным. Быстро, с кошачьей ловкостью спустившись с крыши по стене, Женька помог Юльке перебраться на жилой балкон и тут же снова полез вверх по кирпичной кладке. Захар, с трудом добравшийся до небольшого технического окна, влез внутрь на дрожащих от непривычки руках — парень с детства боялся высоты — и лицом к лицу столкнулся с черным, что спешил в это самое окно выглянуть. Они сцепились и покатились по грязному полу, профессионально добираясь упругими пальцами до глаз, сухожилий или горла. Черный пропустил удар, хватка его ослабла, но в этот момент кто-то ударил Захара ножом в затылок. Игорь, залитый кровью из множества мелких порезов, с окровавленными руками, успел сменить направление подъема и, оставляя на перилах алые следы, за какие-то секунды махнул подряд два этажа и ввалился на чердак через разбитую взрывной волной балконную раму. Здоровенный двухметровый «лось» с изуродованной щекой и выступающими зубами, с искаженным от ярости и боли лицом, с грохотом вперся внутрь, потеряв в горячке боя всякую осторожность, и, матерясь, пошел садить на весь рожок из пулемета в дымную гарь, что застилала чердачные комнаты.
В этот момент его можно было свалить одним точным выстрелом, но черные уже дрогнули и начали отходить; впрочем, и оставалось их только трое.
На лестнице грохнуло несколько гранат, захлопали выстрелы; коротко, грубым от боли голосом вскрикнула Ирина. На чердак поднялся уже и Женька и едва не срезал очередью длинного студента, идущего навстречу, — все застилала дымная хмарь; оборудование ретранслятора полыхало яркими, веселыми искрами.
Шесть автомашин, развернутые как попало, замерли на площади. Студент в пестрой рубашке, убитый очередью в упор, лежал ничком у входа в подъезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62