Послеобеденную дремоту как рукой сняло, и витязь невольно прислушался к громыхавшему за соседним столом басу. Голос принадлежал дюжему, поперек себя шире мужику, заросшему длинными черными волосами. Хотя он старательно приглушал свою речь, все же его голос был столь низок и могуч, что заставлял дрожать тяжелую дубовую столешницу под ладонями витязя. Не услышать его было просто невозможно.
– …С того-то времени князь наш изменился, – рассказывал мужик. – То ли зарок дал какой, то ли еще чего.
– Ну, зарок вряд ли, – усомнился его собеседник, по виду обычный крестьянин. – Князья они, известное дело, полные хозяева своему слову – хошь дал, хошь взял.
– Не скажи, друг, не скажи, – покачал черной гривой мужик. – Всяко бывает. Да и как иначе объяснить-то? Сидел себе в тереме человек спокойно, никого шибко не трогал, никому не мешал, в общем занимался обычным княжеским делом – греб под себя баб, жрал да пил в три горла. И тут на тебе! Недели не прошло, а на колу уж дюжины две лиходеев всяких сидит. Когда такое было? Остальные душегубцы мигом присмирели, так что сейчас по городу ночью ходить можно, ничего не боясь. А князь за соседний лес уже принялся. Поверишь ли, каждый день лихоимцев приводят, да не по одному. И в подвал всех сразу, в подвал. В общем наладилась жизнь-то у нас. Одна беда, повадился князь сам злодеев пытать.
– Что ж плохого-то? Будь я князем, я бы тож руку приложить не отказался бы, – мечтательно закатил глаза крестьянин. – Мы от этих разбойников столько лиха хлебнули.
– Может, ты и приложил бы руку, – согласился чернявый. – Но не каждый же день! А князь, что ни вечер – в пыточной. А что заплечных дел мастерам прикажешь делать?
– А чтой-то ты за них распереживался, родич там никак служит?
– Если бы родич, – вздохнул мужик и разом опрокинул в себя кружку вина. – Сам я там работал, старшим заплечником.
– Вот тебе и раз! То-то я смотрю, здоровый ты какой, – с уважением заметил смерд.
– А то! Там без силы, а еще больше без умения никак нельзя, – веско заметил заплечник. – Но ведь выгнал он нас всех. Сказал – плохо работаете. Это я-то плохо? Да я двадцать лет при князе состоял! Уж я так умел руки выкручивать да суставы вынимать… Эх, что там говорить!
– Неужто князь лучше вас дело это знает?
– Не знаю. Пока я на службе был, князь завсегда нас выгонял, а теперь уж и подавно не знаю, но… – он поманил пальцем собеседника, и тот послушно пододвинулся. – Теперь-то поутру на кол их не выводят, теперь выносят их. Разве такое при мне было? Разве так можно? Они же на колу еще покорячиться должны, да подольше. А теперь что?
– Что?
– Что-что! Еле живые они на кол садятся, уже ни боли, ни страха, ничего не чувствуют. А вид у них какой? Как будто месяц на хлебе и воде просидели. Краше только в гроб.
– Видать совсем зверем стал?
– Может и зверем, – равнодушно отозвался бывший заплечник. – Да мне теперь все едино. Мое дело – работу новую сыскать.
Ладомир далее не слушал. Он еще вовсю размышлял, пытаясь понять, что же привлекло его внимание к этому разговору, а ноги уже несли за соседний стол, да и руки не забыли прихватить кувшин с вином. Ничего не говоря, он сначала наполнил до краев кружки мужиков, и лишь затем спросил:
– Послушай-ка, парень. А отчего, ты говоришь, с князем все это приключилось?
– Отчего-отчего, – пробурчал заплечник, одним махом осушил кружку. – Я же говорю, зарок такой.
Ладомир подозвал корчмаря, бросил ему монету и велел накрыть стол. Очень скоро стол заполнился разнообразными блюдами, в основном, мясными. Посветлевший лицом заплечник скупо улыбнулся и принялся не спеша насыщаться, не забывая при этом рассказывать.
– Ну, был у нас, в Мирославле, стало быть, князь как князь. Запустил, правда, маленько дела, но, в остальном, орел орлом. Да вот беда – захворал вдруг. Да так серьезно, что все уже решили – помрет. Ан нет! Явился где-то с полмесяца назад в княжий терем калика перехожий. Не знаю, как его гридни пропустили наверх, уж больно грязный был да плюгавый, но предстал он пред светлы очи князя. А князь возьми да и выгони всех из горницы! Уж как его калика лечил, одним богам известно. Но только вышел вскоре князь живой и здоровый. Свежий, бодрый и даже как-бы помолодевший. И так рьяно взялся за дело. Очистил город от ворья всякого, на дорогах лесных порядок враз навел, так что нечисть теперь и носа не кажет. Приструнил боярина одного, что успел раньше силу обрести. В смысле – в измене обвинил да на кол посадил, а земли его себе, понятное дело. Иначе, зачем, они вообще, изменники эти нужны? И все бы хорошо, да вишь ты, без работы я остался.
– Ладно-ладно, это я понял. А скажи мне, куда калика-то делся?
– Калика? Какой-такой калика? – глаза мужика заметно осоловели. – А, калика, да помер он давно. Как князь-то вылечился, тот сразу и гикнулся. Старый больно был, да немощный.
– Скажи, а как князя-то зовут вашего?
– Тоже ведь учудил-то. Был он у нас всю жизнь Брониславом, а как выздоровел – велел звать Драгой.
Последние сомнения у витязя развеялись в один миг.
– Что так? – охрипшим голосом спросил витязь. – Умом тронулся?
– Сказал, дескать, был он при смерти, а коли выжил, сталбыть заново родился. Потому и новым именем нарекся.
Больше витязь не слушал его. Поднялся и заторопился к выходу. Теперь он знал где искать Драгу. И еще витязь понял, что чародей ждет их встречи не меньше чем он сам.

Глава двадцать первая

1

Двое караульных на воротах Мирославля то и дело позевывали, нетерпеливо поглядывая на солнце, наполовину погрузившееся за горизонт.
Когда на дороге показался всадник, караульные переглянулись и тут же принялись спорить – успеет он в город или нет, и стоит ли закрывать ворота у него перед самым носом.
Но спор быстро сошел на нет. Всадник приблизился настолько быстро, что караульные только рты пооткрывали. А в следующий миг всадник с грохотом промчался мимо, окатив стражников облаком пыли. Они наконец очнулись, метнулись было с воплями следом, но всадник уже скрылся за поворотом…
Ладомир не думал о том, что скажет князю, если он ошибся в своих подозрениях. Это даже не пришло ему в голову. Он мчался, подгоняемый одним-единственным желанием – увидеть Драгу, заглянуть в его глаза. Ладомир был уверен, что какой бы облик не принял чародей, он узнает его. Узнает и довершит, наконец, то дело, что не довершил тогда, в пещере. Но прежде он вырвет из его грязных лап Висту!
Ослепленный жаждой мести, витязь ворвался на княжий двор, ничего не замечая вокруг. Ни рухнувших ворот, выбитых могучим ударом поднятого на дыбы жеребца, ни стоптанных дружинников, рискнувших преградить путь.
Опомнился Ладомир только возле крыльца, когда слетев с лошади, попытался вломиться в терем. Только здесь он с некоторым удивлением обнаружил, что окружен плотным кольцом непонятно почему озлобленных гридней, тыкавших в него копьями. Их острые наконечники давили, оттесняя витязя от терема, и тогда его ладони плотно обхватили пару копий, а глаза стали наливаться дурной кровью.
Несколько малодушных дружинников испуганно попятились, но большая часть лишь усилила натиск. Разозленный Ладомир зарычал диким зверем, готовый взорваться убийственным вихрем и разметать этих безумцев, посмевших задержать его…
– Стоять!! – зычный голос ударил по нему, подобно оплеухе.
Подняв глаза, Ладомир увидел на крыльце грузного пожилого воина, в котором немедленно признал местного воеводу. Багровый от гнева, тот стоял, сложив руки на груди, а его взгляд метал молнии.
– Ты что это тут устроил?! Ты пошто ворота сломал? Разве для того их ставили, чтобы ты их ломал! – заорал воевода, брызгая слюной, и для вящей убедительности затопал ногами. – Ты к князю приехал или хвост чесать? Али на копья восхотел, мальчишка? Стой где стоишь, и только попробуй меч лапнуть!
Гневный крик воеводы подействовал на витязя как ушат холодной воды. Ладомир хмуро огляделся. Уже не меньше двух дюжин ратников угрожали поднять его на копья, а за их спинами подтягивалось еще столько же. Но куда большее впечатление на него произвели сорванные с петель ворота. Тут же вспомнилось, что сорвал их именно он, а еще вспомнилось, как расшвыривал попавшихся под горячую руку гридней.
Краска стыда быстро заполнила его лицо. Чародей чародеем, но зачем же ворота ломать?..
– Что тебе здесь надо? Отвечай быстро, и, может быть, князь смилостивится и оставит тебе твою никчемную жизнь! – воевода подкрутил длинные пряди своих седых усов.
Он чувствовал себя полным хозяином положения. Неведомый витязь не успеет даже прикоснуться к мечу, а если и успеет, то ненадолго. На стенах, на крыше терема уже залегли меткие лучники, готовые по команде превратить витязя в ежа.
Ладомир молчал. Он не знал, что ответить. Если человек врывается, как бешеный, на княжий двор, то вряд ли за тем, чтобы взглянуть на князя. Скажи он правду, его тут же и заколют, как кабана. Он с надеждой бросил взгляд на седло своего взмыленного жеребца, где должен был сидеть проводник, но того и след давно простыл.
– Ты будешь говорить или нет?! – взревел воевода и взмахнул рукой.
Гридни усилили напор и их копья заскрежетали по доспехам витязя. Ладомир отступил, затравленно оглянулся и ухватился за меч. Меньше всего ему хотелось убивать ни в чем не повинных дружинников, но, похоже, у него не оставалось выбора.
– Остановись, воевода, – тихий голос, раздавшийся невдалеке, привел витязя в трепет. – Да и ты тоже, Ладомир.
Только один голос в этом мире мог заставить его сердце взбрыкнуть, словно необъезженного жеребца. И сейчас он услышал именно этот голос.
Виста выступила из-за спины воеводы, медленно спустилась во двор и гридни почтительно расступились перед ней.
– Вели своим людям разойтись, – не оборачиваясь, распорядилась Виста.
Воевода скривился, полоснул по спине девушки недовольным взглядом, но все ж таки проревел команду, и вскоре пространство вокруг витязя очистилось. Остались только двое – Ладомир и Виста. Да еще воевода продолжал маячить на крыльце, что-то возмущенно бурча себе под нос.
– Ступай к князю, скажи, что витязь Ладомир скоро будет, – приказала воеводе Виста.
Воевода нахмурился, чуть ли не заскрипел зубами, но кое-как пересилил себя и скрылся в тереме.
Виста же шагнула к витязю и широко ему улыбнулась.
– Ну, здравствуй, Ладомир.
Витязь похолодел. Если мгновение назад он готов был заключить ее в объятия, но теперь лишь буравил ее расширенными от удивления глазами, пытаясь понять, что с ней не так. Потому что Виста не могла так улыбаться. Ее улыбка могла быть приветливой, могла быть насмешливой, могла быть даже злорадной… Но такой, какая сейчас стыла на ее надменном лице, она быть никак не могла!
Так и не дождавшись никаких слов от витязя, Виста нахмурилась, пожала плечами и двинулась в дом.
– Следуй за мной, – бросила она.
Она не оглядывалась, уверенная, что витязь идет следом. И витязь, растерянный и подавленный, действительно пошел за ней.
Ладомир не знал что и подумать. И уж тем более – что нужно делать. Он рвался сюда чтобы спасти Висту, но ему и в голову не приходило, что, возможно, ее и не нужно спасать.
Может быть это не Виста? Она выглядела как Виста, она одевалась как Виста, да и голос ее был как у Висты. Но… Ее взгляд, ее улыбка – они были совершенно чужими!
И еще какое-то странное чувство, как будто между ним и Вистой разверзлась пропасть. Как будто между ними никогда и ничего не было, как будто Виста превратилась в другого человека за эти две недели!
Ладомир сжал челюсти. Неужели Драга что-то с ней сделал?
После нескольких длинных переходов они остановились возле двери, охраняемой парой могучих гридней, облитых сверкающим железом по самые уши. Виста смерила витязя оценивающим взглядом, словно проверяла, не накинется ли он голодным зверем на князя, удовлетворенно кивнула.
– Ступай, князь давно ждет тебя.
– Виста! – не смог сдержаться Ладомир. – Ты ли это?
– Ни о чем не беспокойся, – она лукаво подмигнула. – Скоро сам все узнаешь. А пока ступай, князь ждет тебя.
Она отступила в сторону, и Ладомир решительно толкнул дверь. И сразу же увидел князя. Высокий, стройный, седовласый, с мужественным лицом, с глубоко посажеными глазами, он производил самое благоприятное впечатление. И, сколько Ладомир ни всматривался в его лицо, узнать в нем чародея он так и не смог.
– Признайся, витязь, зачем же ты ворвался в мой дом? Переполошил всю дружину, воевода вон пыхтит от злости да искрится, того и гляди дом запалит. Из-за чего столько шума? И стоило ли вламываться аки злобный печенег? Разве отказал бы я принять дружинника великого князя? – спокойно спросил Драга.
– Откуда ты знаешь, что я дружинник Владимира? – витязь окинул князя подозрительным взглядом.
– Поблагодари Висту за то. Она тебя вовремя признала, – усмехнулся князь. – А то не сносить бы тебе буйной головушки.
– И давно она… здесь? – требовательно спросил Ладомир, поражаясь своей наглости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54