Мне хотелось закричать. Но даже это ничего бы не изменило в том простом факте, что Лания, которую я здесь встретил, ничего не знала о Барнуде-2…
– Вы исчезли на целый месяц. Я не знала, что и подумать. Администрация рудника на мой официальный запрос…
– Послушайте, мисс Брове, не могли бы мы поговорить где-нибудь в другом месте? Например, у вас дома. Поверьте, я не набрасываюсь на малознакомых женщин. Есть обстоятельства, важные для нас обоих, которые необходимо прояснить.
Секунду она смотрела на меня внимательно, слегка расширившимися глазами. За эту секунду мне показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то от той Лании, которую я знал.
– Что с вами случилось, мистер Егоров?
Я чуть было не сказал, что это случилось с нами обоими.
– Больше месяца о вас не было ни слуху не духу.
Лишь сейчас до меня дошел смысл сказанного ею.
– Месяц? Этого не может быть! Я был там всего неделю!
– Где вы были, мистер Егоров?
– В Барнуде-2. И мы были там вместе, мисс Брове. Поверьте, мы были там вместе…
Я чувствовал, как меня охватывает отчаяние. Месяц – слишком большой срок при скоротечности местных событий… Мое задание, ситуация в Барнуде… Я вышел из игры, я остался в стороне от происходившего в реальном мире. И самое главное – я потерял ту Ланию, которую нашел там.
– Это невозможно. Биологические объекты не переносятся в парамиры. Все, кого вы там видели, это плод вашей фантазии. Ваши собственные создания.
– Я готов согласиться с тем, что «парамир», как вы его называете, – плод моей фантазии. Однако он существовал реально. И я могу это доказать. Вы так и будете разговаривать со мной перед закрытой дверью?
– Вы сильно изменились за этот месяц, мистер Егоров. Раньше вы бы не решились зайти ко мне. Вы потеряли былую подозрительность и осторожность. Вы больше не боитесь подслушивающих устройств и скрытых видеоглазков, которыми может быть нашпигована моя квартира?
– Барнуд-2 вылечил меня от подобных мелочных страхов. Я утратил ощущение реальности. Сейчас я даже не знаю, какой из этих миров существует на самом деле. Я не знаю, события какого из них имеют ко мне отношение.
– Оба этих мира вполне реальны. Вам потребуется некоторое время для адаптации. Все, кому удалось вернуться, нуждаются в помощи психиатра.
– Спасибо.
– В этом нет ничего обидного. Психика любого человека имеет свой порог сопротивляемости.
– Так вот почему вы не хотите пригласить меня к себе! Вы считаете, что я не способен контролировать собственное поведение?
– Я не приглашаю к себе посторонних малознакомых мужчин. Я вижу вас всего второй раз, и между нашими встречами прошел почти месяц. Чего вы, собственно, от меня ждете, мистер Егоров? Любые вопросы мы могли бы разрешить у меня на работе.
Ушат ледяной воды, который она вылила на меня, почему-то не произвел должного впечатления. Я не знал, в чем причина. В интонации голоса? Во взгляде?
Что-то было не так в ее поведении, в манере держаться, в ее слишком явном стремлении поскорее прекратить наш разговор и избавиться от моего присутствия.
Я не знал, что мне делать, но в любом случае не собирался отпускать ее. Слишком многое оставалось недосказанным, слишком многое в моих мыслях о ней, об этом городе, обо всем, что здесь происходило, начинало складываться в странную, почти понятную картину. Словно калейдоскоп перевернули, и из тех же стеклышек проявилась другая картина, еще туманная, еще неясная, но совершенно непохожая на предыдущую.
– Лания, мне необходимо поговорить с тобой. Это будет очень серьезный разговор, и я не собираюсь вести его на лестнице. Если ты не можешь пригласить меня к себе, давай уйдем отсюда. Найдем какой-нибудь отель. Остались же в этом городе отели, не принадлежащие «Фениксу». У меня достаточно денег, чтобы снять номер в самом шикарном из них.
– У вас ужасные манеры, мистер Егоров. Мы, по-моему, не переходили на «ты», и с какой это стати…
Я прервал ее сложные рассуждения поцелуем. Это был грубый поцелуй. И вначале она отчаянно вырывалась, пытаясь меня ударить. Но поцелуй все длился, и постепенно ее сопротивление слабело. Когда, наконец, я отпустил ее, она не сказала ни слова.
– Ну, так ты пойдешь со мной?
– Лучше, если вы подниметесь. Здесь не бывает отелей без подслушивающих устройств, у меня же в квартире их нет. Но вы должны обещать не вести себя подобным образом…
– Обещаю все, что ты захочешь.
Ее квартира, слишком большая и слишком шикарная для помощника мэра, произвела на меня именно то впечатление, которое я ожидал.
Она подошла к зеркалу и до боли знакомым жестом поправила прическу, раскрыла сумочку, достала пудреницу и провела подушечкой по своему лицу торопливым, небрежным движением, словно совершала какой-то давно надоевший ритуал. Широкие рукава ее кофты опустились вниз, и на правой руке, чуть пониже локтя, открылся шрам. В том самом месте, где ему и положено было быть. В том самом месте…
Неделю назад или, может, вечность назад? С моим представлением о времени происходило что-то странное, но, как бы то ни было, я прекрасно помнил, как перетягивал ее руку жгутом, останавливая кровотечение, после того как ей в локоть вонзилась стрела пустынной колючки того мира, из которого я только что вернулся.
– Мисс Лания, откуда у вас этот шрам?
Я ожидал, что она смутится, торопливо спрячет руку, но она лишь пожала плечами.
– След от пустынной колючки. Здесь это часто случается. Почему вы спросили?
Я не знал, что ответить, я вообще не знал, как мне теперь с ней держаться.
Глава 20
Северцев увидел этих двух недомерков, когда они неуклюже пытались спрятаться за рекламным щитом. От корабля их отделяло не более пятидесяти метров, и он мог в подробностях рассмотреть лицо каждого из них в перекрестие лазерного прицела.
Стрелять он не собирался, а вот взять хотя бы одного из них для допроса и выяснения обстановки не помешает. Он щелкнул переключателем интеркома и сразу же услышал знакомый, лишенный интонаций голос сержанта:
– Влаш слушает.
– Противник выставил наблюдателей.
– Я слежу за ними второй час. Уничтожить?
– Нет. Одного возьмите живым, второго отпустите.
Дезам понадобилось не больше пятнадцати минут, чтобы выполнить приказ. В кают-компании «Орешка», где только что появился еще не выспавшийся после своего дежурства Зарегон, стало по-настоящему тесно.
Пленник, не успевший толком понять, что произошло и каким образом он очутился внутри корабля, растерянно хлопал глазами. На парне была добротная куртка с эмблемой «Феникса» на рукаве.
– Они даже не считают нужным скрывать своей принадлежности! – с глухой неприязнью разглядывая парня, произнес Зарегон.
– Что вы делали у моего корабля? – спросил Северцев, незаметно для окружающих всматриваясь в вазу с цветами, в которую сегодня превратился Мейнус. Он всегда принимал форму подходящего к обстановке предмета, едва в кают-компании появлялся кто-нибудь посторонний.
– Ничего. Мы просто прогуливались.
– Прогуливались. По космодрому. В шесть часов утра.
– Мы здесь работаем, а к вашему кораблю подошли случайно.
Цвет роз в вазе неожиданно изменился. Их лепестки приобрели ядовито-фиолетовый оттенок.
– Врет он все. И, по-моему, вообще не собирается говорить правду, – мрачно констатировал Зарегон.
– Конечно, врет, но правду ему все равно придется сказать.
– Для чего выставлена вооруженная охрана вокруг нашего корабля? Почему этим занимаются люди «Феникса», а не космодромные службы? Отвечайте, и я не советую вам врать, иначе… Посмотрите внимательно на эту вазу с цветами. Что вы там видите?
Пленный побледнел и рывком попытался отодвинуться от стола вместе со стулом, к которому был привязан.
– Что тебе от него нужно? Мы же и так знаем, что в этом замешан «Феникс», – сказал Зарегон.
– Да, но мы не знаем, зачем «Фениксу» понадобился наш корабль. Мы не знаем, какие силы нас окружают, сколько у них огневых точек, где они расположены, есть ли космическое прикрытие, и если есть, то какое именно.
– Я всего лишь охранник, – сдавленно проговорил пленный, не отрывая взгляда от вазы с цветами.
– Что он там видит?
– Если я тебе скажу, ты не поверишь. Не мешай мне вести допрос. Сколько людей у «Феникса» в Барнуде?
– Столько, сколько понадобится. Вся планета принадлежит нам!
Он неплохо держался, этот парень, хотя и с явно показной наглостью. Северцев знал людей, которых голова горгоны с шевелящимися змеями вместо волос, стоявшая на столе кают-компании, заставляла терять сознание уже через пару минут.
– Если я ее попрошу, она позавтракает твоими внутренностями.
Змеи на голове горгоны зашевелились и вытянулись в сторону пленного. Мейнус мог по просьбе Северцева принять любую форму, и за несколько лет капитан хорошо освоил неслышимый посторонним язык, на котором общался со своим любимцем.
– Сколько огневых точек на космодроме?
– Двенадцать лазерных батарей по периметру и столько же тяжелых бластеров.
– Это уже лучше. Почему так много?
– Вы не взлетите. Вас уничтожат в любом случае.
– Так чего ждут ваши стрелки?
– Только приказа!
– Значит, приказа…
Северцев догадывался о том, когда последует этот приказ. Сразу после визита таинственного гостя, ради которого они прилетели, или несколько раньше, если непокорный «Орешек» попытается взлететь до его визита. Судя по плотному кольцу огневых точек, старт на Галеде «Феникс» запомнил надолго.
– Что ты с ним собираешься делать дальше? – спросил Зарегон, когда Северцев закончил допрос.
– Отпущу. О нашем корабле они уже давно знают все. Пусть с этим молодчиком разбирается его собственный командир.
– У тебя есть какой-нибудь план? – спросил Зарегон, после того как они остались в рубке одни, если не считать Мейнуса, вновь превратившегося в вазу с цветами.
– Будем ждать. Пока мы сидим на космодроме, они нас не тронут. Дальше будем действовать по обстоятельствам. Я не представляю, как федеральный агент сможет проникнуть на корабль при таком плотном прикрытии, – но это уже не наша забота.
Я смотрел на Ланию и мучительно думал, что мне делать дальше. Ну вот, я ее увидел, добился этого ненужного свидания, теперь все запуталось еще больше. Я задавал ей пустяковые вопросы, не имеющие не малейшего отношения к тому, что меня действительно интересовало. Я говорил с ней о сопротивлении «Фениксу», о научных исследованиях, черт знает о чем еще, а в голове рефреном стучала одна и та же фраза: «Да узнай же ты меня, наконец! Узнай!» Как будто это было возможно.
– Сколько у вас в сопротивлении людей, которым можно доверять? По-настоящему доверять?
– Таких человек двадцать, не больше.
Она ответила почти сразу, не задумываясь, и индикатор на моем часовом браслете показывал, что она говорит правду. Еще совсем недавно я мог бы определить это без всякого прибора… Многое изменилось с тех пор. Например, ее волосы… Они были светлее, чем в Барнуде-2. Другой оттенок шампуня или все-таки время? Месяц достаточный срок, чтобы от барнудского смога слегка изменился цвет волос…
– Среди людей, в которых ты не сомневаешься, есть ученые?
– Большинство из них ученые. Я вам говорила, мы проводим самостоятельные исследования по изучению Гифрона вот уже несколько лет.
Она не желала замечать моего «ты», но и я ничего не мог с этим поделать. Называть на «вы» эту женщину было выше моих сил.
– Они работают под патронажем «Феникса»?
– Конечно нет. Их исследования не зависят от «Феникса».
– Тогда откуда берутся деньги на работу? Насколько я понимаю, лабораторное оборудование стоит недешево.
– В Барнуде осталось несколько фирм, которые до сих пор сопротивляются засилью «Феникса». Они готовы платить любому, кто пытается ему противостоять.
– Мне необходимо встретиться с вашими исследователями.
– Это возможно. Но они работают не в Барнуде. От первых поселенцев здесь осталась заброшенная база. «Феникс» пока не проявляет к ней интереса.
– Как тебе удалось попасть в мой город?
Я перескакивал с темы на тему и старался задавать ей неожиданные вопросы, надеясь, что она скажет правду. Но она отлично держалась. Может, как раз потому, что скрывать ей было нечего.
– Меня там не было. Это был фантом. Иллюзия. Я тебе уже говорила.
Она даже не заметила, что тоже перешла на «ты». Можно обмануть детектор лжи, но нельзя обмануть губы мужчины, когда он целует женщину не в первый раз.
– И какой же предел у этой «иллюзорности»?
– У него нет пределов. Все зависит только от твоей фантазии…
– Помнишь, как мы в первый раз были вместе, в «пентхаузе» твоего шефа? Родинка на твоем правом бедре тоже плод моей фантазии?
– У меня нет родинки.
– Может, проверим?
– Не забывайтесь, мистер Егоров!
– Ну что вам стоит на секунду показать свои очаровательные ножки. Ведь это же чисто научный эксперимент. И у меня не останется сомнений в том, что я ошибся. Я даже буду готов извиниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Вы исчезли на целый месяц. Я не знала, что и подумать. Администрация рудника на мой официальный запрос…
– Послушайте, мисс Брове, не могли бы мы поговорить где-нибудь в другом месте? Например, у вас дома. Поверьте, я не набрасываюсь на малознакомых женщин. Есть обстоятельства, важные для нас обоих, которые необходимо прояснить.
Секунду она смотрела на меня внимательно, слегка расширившимися глазами. За эту секунду мне показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то от той Лании, которую я знал.
– Что с вами случилось, мистер Егоров?
Я чуть было не сказал, что это случилось с нами обоими.
– Больше месяца о вас не было ни слуху не духу.
Лишь сейчас до меня дошел смысл сказанного ею.
– Месяц? Этого не может быть! Я был там всего неделю!
– Где вы были, мистер Егоров?
– В Барнуде-2. И мы были там вместе, мисс Брове. Поверьте, мы были там вместе…
Я чувствовал, как меня охватывает отчаяние. Месяц – слишком большой срок при скоротечности местных событий… Мое задание, ситуация в Барнуде… Я вышел из игры, я остался в стороне от происходившего в реальном мире. И самое главное – я потерял ту Ланию, которую нашел там.
– Это невозможно. Биологические объекты не переносятся в парамиры. Все, кого вы там видели, это плод вашей фантазии. Ваши собственные создания.
– Я готов согласиться с тем, что «парамир», как вы его называете, – плод моей фантазии. Однако он существовал реально. И я могу это доказать. Вы так и будете разговаривать со мной перед закрытой дверью?
– Вы сильно изменились за этот месяц, мистер Егоров. Раньше вы бы не решились зайти ко мне. Вы потеряли былую подозрительность и осторожность. Вы больше не боитесь подслушивающих устройств и скрытых видеоглазков, которыми может быть нашпигована моя квартира?
– Барнуд-2 вылечил меня от подобных мелочных страхов. Я утратил ощущение реальности. Сейчас я даже не знаю, какой из этих миров существует на самом деле. Я не знаю, события какого из них имеют ко мне отношение.
– Оба этих мира вполне реальны. Вам потребуется некоторое время для адаптации. Все, кому удалось вернуться, нуждаются в помощи психиатра.
– Спасибо.
– В этом нет ничего обидного. Психика любого человека имеет свой порог сопротивляемости.
– Так вот почему вы не хотите пригласить меня к себе! Вы считаете, что я не способен контролировать собственное поведение?
– Я не приглашаю к себе посторонних малознакомых мужчин. Я вижу вас всего второй раз, и между нашими встречами прошел почти месяц. Чего вы, собственно, от меня ждете, мистер Егоров? Любые вопросы мы могли бы разрешить у меня на работе.
Ушат ледяной воды, который она вылила на меня, почему-то не произвел должного впечатления. Я не знал, в чем причина. В интонации голоса? Во взгляде?
Что-то было не так в ее поведении, в манере держаться, в ее слишком явном стремлении поскорее прекратить наш разговор и избавиться от моего присутствия.
Я не знал, что мне делать, но в любом случае не собирался отпускать ее. Слишком многое оставалось недосказанным, слишком многое в моих мыслях о ней, об этом городе, обо всем, что здесь происходило, начинало складываться в странную, почти понятную картину. Словно калейдоскоп перевернули, и из тех же стеклышек проявилась другая картина, еще туманная, еще неясная, но совершенно непохожая на предыдущую.
– Лания, мне необходимо поговорить с тобой. Это будет очень серьезный разговор, и я не собираюсь вести его на лестнице. Если ты не можешь пригласить меня к себе, давай уйдем отсюда. Найдем какой-нибудь отель. Остались же в этом городе отели, не принадлежащие «Фениксу». У меня достаточно денег, чтобы снять номер в самом шикарном из них.
– У вас ужасные манеры, мистер Егоров. Мы, по-моему, не переходили на «ты», и с какой это стати…
Я прервал ее сложные рассуждения поцелуем. Это был грубый поцелуй. И вначале она отчаянно вырывалась, пытаясь меня ударить. Но поцелуй все длился, и постепенно ее сопротивление слабело. Когда, наконец, я отпустил ее, она не сказала ни слова.
– Ну, так ты пойдешь со мной?
– Лучше, если вы подниметесь. Здесь не бывает отелей без подслушивающих устройств, у меня же в квартире их нет. Но вы должны обещать не вести себя подобным образом…
– Обещаю все, что ты захочешь.
Ее квартира, слишком большая и слишком шикарная для помощника мэра, произвела на меня именно то впечатление, которое я ожидал.
Она подошла к зеркалу и до боли знакомым жестом поправила прическу, раскрыла сумочку, достала пудреницу и провела подушечкой по своему лицу торопливым, небрежным движением, словно совершала какой-то давно надоевший ритуал. Широкие рукава ее кофты опустились вниз, и на правой руке, чуть пониже локтя, открылся шрам. В том самом месте, где ему и положено было быть. В том самом месте…
Неделю назад или, может, вечность назад? С моим представлением о времени происходило что-то странное, но, как бы то ни было, я прекрасно помнил, как перетягивал ее руку жгутом, останавливая кровотечение, после того как ей в локоть вонзилась стрела пустынной колючки того мира, из которого я только что вернулся.
– Мисс Лания, откуда у вас этот шрам?
Я ожидал, что она смутится, торопливо спрячет руку, но она лишь пожала плечами.
– След от пустынной колючки. Здесь это часто случается. Почему вы спросили?
Я не знал, что ответить, я вообще не знал, как мне теперь с ней держаться.
Глава 20
Северцев увидел этих двух недомерков, когда они неуклюже пытались спрятаться за рекламным щитом. От корабля их отделяло не более пятидесяти метров, и он мог в подробностях рассмотреть лицо каждого из них в перекрестие лазерного прицела.
Стрелять он не собирался, а вот взять хотя бы одного из них для допроса и выяснения обстановки не помешает. Он щелкнул переключателем интеркома и сразу же услышал знакомый, лишенный интонаций голос сержанта:
– Влаш слушает.
– Противник выставил наблюдателей.
– Я слежу за ними второй час. Уничтожить?
– Нет. Одного возьмите живым, второго отпустите.
Дезам понадобилось не больше пятнадцати минут, чтобы выполнить приказ. В кают-компании «Орешка», где только что появился еще не выспавшийся после своего дежурства Зарегон, стало по-настоящему тесно.
Пленник, не успевший толком понять, что произошло и каким образом он очутился внутри корабля, растерянно хлопал глазами. На парне была добротная куртка с эмблемой «Феникса» на рукаве.
– Они даже не считают нужным скрывать своей принадлежности! – с глухой неприязнью разглядывая парня, произнес Зарегон.
– Что вы делали у моего корабля? – спросил Северцев, незаметно для окружающих всматриваясь в вазу с цветами, в которую сегодня превратился Мейнус. Он всегда принимал форму подходящего к обстановке предмета, едва в кают-компании появлялся кто-нибудь посторонний.
– Ничего. Мы просто прогуливались.
– Прогуливались. По космодрому. В шесть часов утра.
– Мы здесь работаем, а к вашему кораблю подошли случайно.
Цвет роз в вазе неожиданно изменился. Их лепестки приобрели ядовито-фиолетовый оттенок.
– Врет он все. И, по-моему, вообще не собирается говорить правду, – мрачно констатировал Зарегон.
– Конечно, врет, но правду ему все равно придется сказать.
– Для чего выставлена вооруженная охрана вокруг нашего корабля? Почему этим занимаются люди «Феникса», а не космодромные службы? Отвечайте, и я не советую вам врать, иначе… Посмотрите внимательно на эту вазу с цветами. Что вы там видите?
Пленный побледнел и рывком попытался отодвинуться от стола вместе со стулом, к которому был привязан.
– Что тебе от него нужно? Мы же и так знаем, что в этом замешан «Феникс», – сказал Зарегон.
– Да, но мы не знаем, зачем «Фениксу» понадобился наш корабль. Мы не знаем, какие силы нас окружают, сколько у них огневых точек, где они расположены, есть ли космическое прикрытие, и если есть, то какое именно.
– Я всего лишь охранник, – сдавленно проговорил пленный, не отрывая взгляда от вазы с цветами.
– Что он там видит?
– Если я тебе скажу, ты не поверишь. Не мешай мне вести допрос. Сколько людей у «Феникса» в Барнуде?
– Столько, сколько понадобится. Вся планета принадлежит нам!
Он неплохо держался, этот парень, хотя и с явно показной наглостью. Северцев знал людей, которых голова горгоны с шевелящимися змеями вместо волос, стоявшая на столе кают-компании, заставляла терять сознание уже через пару минут.
– Если я ее попрошу, она позавтракает твоими внутренностями.
Змеи на голове горгоны зашевелились и вытянулись в сторону пленного. Мейнус мог по просьбе Северцева принять любую форму, и за несколько лет капитан хорошо освоил неслышимый посторонним язык, на котором общался со своим любимцем.
– Сколько огневых точек на космодроме?
– Двенадцать лазерных батарей по периметру и столько же тяжелых бластеров.
– Это уже лучше. Почему так много?
– Вы не взлетите. Вас уничтожат в любом случае.
– Так чего ждут ваши стрелки?
– Только приказа!
– Значит, приказа…
Северцев догадывался о том, когда последует этот приказ. Сразу после визита таинственного гостя, ради которого они прилетели, или несколько раньше, если непокорный «Орешек» попытается взлететь до его визита. Судя по плотному кольцу огневых точек, старт на Галеде «Феникс» запомнил надолго.
– Что ты с ним собираешься делать дальше? – спросил Зарегон, когда Северцев закончил допрос.
– Отпущу. О нашем корабле они уже давно знают все. Пусть с этим молодчиком разбирается его собственный командир.
– У тебя есть какой-нибудь план? – спросил Зарегон, после того как они остались в рубке одни, если не считать Мейнуса, вновь превратившегося в вазу с цветами.
– Будем ждать. Пока мы сидим на космодроме, они нас не тронут. Дальше будем действовать по обстоятельствам. Я не представляю, как федеральный агент сможет проникнуть на корабль при таком плотном прикрытии, – но это уже не наша забота.
Я смотрел на Ланию и мучительно думал, что мне делать дальше. Ну вот, я ее увидел, добился этого ненужного свидания, теперь все запуталось еще больше. Я задавал ей пустяковые вопросы, не имеющие не малейшего отношения к тому, что меня действительно интересовало. Я говорил с ней о сопротивлении «Фениксу», о научных исследованиях, черт знает о чем еще, а в голове рефреном стучала одна и та же фраза: «Да узнай же ты меня, наконец! Узнай!» Как будто это было возможно.
– Сколько у вас в сопротивлении людей, которым можно доверять? По-настоящему доверять?
– Таких человек двадцать, не больше.
Она ответила почти сразу, не задумываясь, и индикатор на моем часовом браслете показывал, что она говорит правду. Еще совсем недавно я мог бы определить это без всякого прибора… Многое изменилось с тех пор. Например, ее волосы… Они были светлее, чем в Барнуде-2. Другой оттенок шампуня или все-таки время? Месяц достаточный срок, чтобы от барнудского смога слегка изменился цвет волос…
– Среди людей, в которых ты не сомневаешься, есть ученые?
– Большинство из них ученые. Я вам говорила, мы проводим самостоятельные исследования по изучению Гифрона вот уже несколько лет.
Она не желала замечать моего «ты», но и я ничего не мог с этим поделать. Называть на «вы» эту женщину было выше моих сил.
– Они работают под патронажем «Феникса»?
– Конечно нет. Их исследования не зависят от «Феникса».
– Тогда откуда берутся деньги на работу? Насколько я понимаю, лабораторное оборудование стоит недешево.
– В Барнуде осталось несколько фирм, которые до сих пор сопротивляются засилью «Феникса». Они готовы платить любому, кто пытается ему противостоять.
– Мне необходимо встретиться с вашими исследователями.
– Это возможно. Но они работают не в Барнуде. От первых поселенцев здесь осталась заброшенная база. «Феникс» пока не проявляет к ней интереса.
– Как тебе удалось попасть в мой город?
Я перескакивал с темы на тему и старался задавать ей неожиданные вопросы, надеясь, что она скажет правду. Но она отлично держалась. Может, как раз потому, что скрывать ей было нечего.
– Меня там не было. Это был фантом. Иллюзия. Я тебе уже говорила.
Она даже не заметила, что тоже перешла на «ты». Можно обмануть детектор лжи, но нельзя обмануть губы мужчины, когда он целует женщину не в первый раз.
– И какой же предел у этой «иллюзорности»?
– У него нет пределов. Все зависит только от твоей фантазии…
– Помнишь, как мы в первый раз были вместе, в «пентхаузе» твоего шефа? Родинка на твоем правом бедре тоже плод моей фантазии?
– У меня нет родинки.
– Может, проверим?
– Не забывайтесь, мистер Егоров!
– Ну что вам стоит на секунду показать свои очаровательные ножки. Ведь это же чисто научный эксперимент. И у меня не останется сомнений в том, что я ошибся. Я даже буду готов извиниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56