Не доезжая до порта двух—трех кварталов, он решил оставить повозку и идти дальше пешком.
Иностранец, за которого он собирался себя выдать, да еще аристократ, разъезжающий по городу без водителя, мог вызвать слишком много вопросов.
Когда он наконец добрался до порта, жизнь там уже била ключом. Грузчики бодро таскали по сходням тюки с товарами, матросы заполняли портовые таверны, где добросовестно просаживали заработанные во время плавания деньги, и только аристократов вокруг что-то не наблюдалось. Сергей чувствовал себя неуютно, его высокая фигура резко выделялась в низкорослой толпе плебеев, заполнявшей причалы. Он то и дело ловил на себе настороженные, изучающие взгляды, а оживленный обмен мнениями между местными жителями немедленно прекращался при его приближении.
Наконец он выделил из толпы какого-то шустрого парня, торговавшего с лотка горячими пирожками, и поманил его пальцем. Тот немедленно оказался рядом.
— Я только что приехал и не знаю города. Мне нужен слуга. Не согласишься поработать у меня несколько дней? Я хорошо заплачу. — И, подтверждая свои слова, достал из кошеля одну из своих сверкающих золотых монет. При виде монеты глаза парня немедленно округлились.
— За такую плату мне придется работать не меньше года. Господин напрасно показывает здесь свое золото. В порту у нас немало лихих людей.
— Ну так ты согласен? За несколько дней ты заработаешь этот золотой, — предложил Сергей, пряча монету в карман.
— Конечно, я согласен! Здесь трудно найти настоящую работу.
— Тогда покажи мне для начала хорошую гостиницу, где можно остановиться и спокойно отдохнуть.
— В порту нет гостиниц для аристократов. Здесь имеется только постоялый двор.
— Где же останавливаются приезжие аристократы?
— К нам редко приезжают знатные господа без специального приглашения. Обычно они останавливаются у тех, кто их пригласил. Таможенная стража проявляет особый интерес к тем, у кого в кошельке звенит золото. У вас нет охраны и нет слуг, я уверен, что вами уже заинтересовались местные шпики.
— Ну и что мы должны делать?
— Следуйте за мной, господин. Я хорошо знаю город и постараюсь вывести вас из порта безопасной дорогой.
Однако не успели они пройти и двух кварталов, как путь им преградили четверо вооруженных людей. Они были из низкорослого племени простого люда, и потому Сергей, не раздумывая, первым выхватил палаш и грозным голосом потребовал уступить дорогу.
Почти сразу же он почувствовал жестокий удар в спину и едва устоял на ногах. Арбалетная стрела, пущенная с ближайшей крыши, сломалась об его скрытую под плащом кольчугу.
Разъярившись от этого подлого выстрела в спину, он бросился на своих противников и буквально разметал их в разные стороны, безжалостно отсекая своим палашом руки и головы. При таком преимуществе в силе особого искусства владения оружием не требовалось. Его только что нанятый слуга выхватил из-за пояса нож и тоже принял участие в схватке. Вскоре они остались одни в переулке, уцелел лишь поспешно ретировавшийся с крыши незадачливый стрелок.
— У вас хорошая кольчуга, господин. Только силарские кольчуги способны выдержать удар арбалетного болта с такого расстояния, но они стоят целое состояние…
— Кольчуга, может, и хорошая, да спина все равно болит так, словно меня огрели молотом. Там, наверно, синяк величиной с кулак. А ты не струсил, молодец. Можешь не называть меня господином.
— Как же мне вас величать?
— Я не знаю, как в вашей стране принято обращаться, поэтому зови как хочешь. Но в моей стране, если два человека вместе побывали в схватке и, рискуя жизнью, помогали друг другу, они называются друзьями. И скажи наконец, как тебя зовут?
— Силастом. Я все же буду называть вас господином, так, как здесь принято, однако никогда не забуду того, что вы мне сказали. Ни один аристократ никогда не назовет смерда своим другом, видно, вы прибыли очень издалека…
— Да уж, дальше некуда…
Они постепенно удалялись от порта, и характер города начал меняться. Все чаще стали встречаться тоскливые скелеты полуразрушенных небоскребов.
— Кто построил эти дома и кто их разрушил?
— Не знаю, господин. Они стоят здесь очень давно. Задолго до того, как родился мой отец и мой дед, они уже были разрушены.
— И никто не помнит, как это случилось?
— У нас мало кто помнит прошлое. Разве что монахи в Бертранском монастыре — те, что пишут летописи, смогут ответить на ваши вопросы.
Услышав название монастыря, Сергей вздрогнул — он его уже где-то слышал… И, поразмыслив секунду, вспомнил, что именно об этой обители говорила Ружана.
— Придется мне побывать в этом монастыре. Далеко до него добираться?
— Два дня пути, но дорога опасная. С недавних пор у нас все дороги стали опасными. Чем дальше от столицы, тем беспрепятственней орудуют шайки грабителей. Имперские стражи порядка отвечают только за столицу, до провинций им и дела нет.
— Но ведь существует какое-то сообщение с монастырем, кто-то должен обеспечивать его продовольствием и другими необходимыми товарами?
— Монахи живут скромно, их потребности полностью обеспечивает ежегодный караван, идущий от столицы до самых северных провинций. В монастыре он делает остановку на целый день.
— И когда отправляется этот караван?
— Восемнадцатого сретения, через два с половиной месяца.
— Я не могу ждать так долго. Я вообще не знаю, много ли времени осталось в моем распоряжении…
Последнюю фразу Сергей произнес как бы для себя самого. Он и в самом деле не знал, сколько времени ему отпущено в этом мире. Его жизнь стала непредсказуемой, а повороты судьбы слишком резкими. Жизненные декорации менялись как в калейдоскопе, и события, не встречающиеся в обыденной жизни, следовали одно за другим.
В глубине души он все еще оставался москвичом, ему казалось, что вот сейчас, на перекрестке, откроется знакомая улица с магазинчиком компьютерных принадлежностей на углу, за которым скрывался вход в метро, а в кармане требовательно запищит пейджер, на дисплее которого высветится телефон знакомой девушки…
Но вместо этого мимо них с чудовищным грохотом проследовал очередной самодвижущийся каретный экипаж. Они все еще находились в районе, заселенном смердами, и аристократы, направлявшиеся в порт по своим делам, предпочитали пересекать его за плотно занавешенными окнами своих экипажей.
Наконец бедные кварталы пригорода кончились, и путники оказались в торговом районе, отделявшем центр города от портовых окраин. Предметы совершенно непонятного назначения, выставленные в витринах магазинов, не защищенных от прохожих стеклами, то и дело привлекали внимание Сергея. Около одной из витрин он простоял несколько минут, разглядывая матовый шар, заполненный цветным дымом. Дым находился в постоянном движении, в нем появлялись цветные прослойки причудливой формы, и казалось, вот-вот они сложатся в знакомую с детства картину…
Рядом с шаром стояла золотистая коническая спираль, с вершины которой время от времени срывались небольшие ветвистые молнии, хотя никаких проводов, идущих к спирали, не было видно.
— Что это такое? — спросил он у Силаста, но тот лишь недоуменно пожал плечами, явно не одобряя интереса своего хозяина к таким пустякам.
— Никто не знает. Эти штуковины находят в разрушенных домах и продают любителям сувениров.
Еще через пару кварталов Силаст остановился против небольшого ресторанчика, расположенного на красивой открытой террасе.
— Здесь на втором этаже сдаются апартаменты. Иногда в них останавливаются приезжие аристократы. Но комнаты стоят дорого. Конечно, это не замок, но здесь чисто и относительно безопасно. За безопасность хозяин и заламывает такие цены.
— Давай посмотрим комнаты. Цена меня устроит любая. Надо скорее определиться с жильем и заняться сборами. Я не задержусь в столице больше двух дней.
ГЛАВА 10
На следующее утро, проснувшись раньше Силаста, для которого в апартаментах выделили отдельную комнату, Сергей не стал будить своего слугу, решив, однако, что в будущем придется научить этого лежебоку вставать пораньше.
Он позавтракал в небольшой харчевне на первом этаже здания и уже возвращался к себе, мысленно подбирая наиболее мягкие выражения, которые скажет Силасту, если тот все еще не проснулся, когда увидел идущую по коридору процессию.
Похоже, это были новые жильцы, и, судя по всему, довольно знатные персоны, поскольку их сопровождал сам хозяин заведения, не разгибавшийся из подобострастного поклона.
Среди новых постояльцев была дама в роскошных одеждах, чье лицо скрывала густая вуаль, и, видимо, ее слуга, несущий два огромных чемодана. Казалось, ничего особенного не было в этой аристократке, но Сергея обдала волна холода, и сердце болезненно сжалось в неясном предчувствии. Он попытался урезонить разыгравшееся воображение — нельзя в каждой встречной даме подозревать таинственную посетительницу своих снов.
Ему пришлось посторониться и вжаться в стену, чтобы пропустить слугу с чемоданами, и в этот момент, поравнявшись с ним, дама откинула вуаль. Если бы молния ударила в Сергея, она произвела бы на него намного меньшее впечатление. Сердце замерло и сорвалось на бешеный ритм. Все-таки это была она, его Ружана. Ему стоило огромных усилий не броситься к ней. Он стоял неподвижно и молча как статуя, ожидая, когда она его заметит. Скользнув по нему равнодушным взглядом, Ружана продолжила разговор с хозяином апартаментов:
— У вас слишком много пыли. Как часто ваши слуги производят уборку?
— Ежедневно! Мадам, я слежу за этим очень строго!
— Откуда же тогда здесь столько пыли?
— Когда ветер дует с запада, он несет из пустыни мелкий песок. С ним бесполезно бороться, но это не пыль, ваша светлость!
Дама что-то недовольно ответила, но этого потрясенный Сергей уже не слышал. Красавица из его снов не соизволила его заметить!
Почти не соображая, что он делает, Сергей выступил вперед, загораживая ей дорогу.
Дама смерила возникшего на ее пути Сергея презрительным взглядом своих васильковых глаз.
— Что вам угодно, сударь? Разве в той варварской стране, из которой вы прибыли, не принято уступать дорогу женщинам?
Впервые в жизни он растерялся настолько, что не нашелся что ответить, и молча вновь отступил к стене, освобождая ей путь.
Ее слуга, высокий и не похожий на плебея человек, обернувшись, громко проговорил, нисколько не заботясь о том, что его слова долетели до Сергея:
— В этой гостинице останавливается разный сброд. Очень жаль, что вас отказались принять в Индорском замке.
— Это политика, Жрен! И мы условились, что ты не будешь заниматься местной политикой, не забывай об этом.
Сергей стоял, прислонившись к стене, наверно, еще целую минуту, после того как за новоприбывшими гостями захлопнулись двери соседних апартаментов. И он ничего не понимал.
Он ошибся? Это не она? Такого просто не могло быть. Может быть, у нее отшибло память? Или то, что происходит во сне, не имеет никакого отношения к реальной жизни? Откуда же тогда у него появилось это кольцо? Совпадение? А ее волосы, глаза, ее прекрасное лицо, стоявшее перед ним все последние дни и сыгравшее не последнюю роль в его опасном решении открыть дверь своим преследователям, — все это тоже совпадение? Или у нее были какие-то свои неизвестные причины, заставившие ее сделать вид, что она его не узнала?
Всю ночь, почти не сомкнув глаз, он терялся в догадках, а на следующее утро вновь ждал в коридоре, когда откроются двери соседних апартаментов. Ему повезло, на этот раз его соседка вышла без сопровождения слуги, и Сергей вновь загородил ей дорогу.
Хотя княжна давно привыкла не обращать внимания на восхищенные взгляды мужчин, взгляд этого чужеземца, в судьбе которого она сыграла далеко не последнюю роль, взволновал ее настолько, что ей с трудом удалось это скрыть.
— Вы меня не помните, Ружана? — спросил сосед по апартаментам.
— Как я могу вас помнить, сударь, если вижу всего во второй раз?
— Но этого не может быть… Вы говорили… Вы хотели, чтобы я оказался в Захране, и вот я здесь… Вы не можете меня не помнить! — Отчаяние в голосе этого странного, неуклюжего иновремянина заставило ее улыбнуться.
— Вы ошибаетесь, сударь. Вы меня с кем-то спутали. Вчера я увидела вас впервые.
— А как же ваш подарок, вот это кольцо, его вы тоже не помните?
— Впервые вижу. Пропустите меня, сударь, невежливо стоять на дороге у дамы.
Молча, с совершенно потерянным видом, он уступил ей дорогу во второй раз, снова ничего не добившись.
И, только вернувшись и заперев за собой дверь, Ружана позволила себе прислониться к ней, закрыть глаза и подумать о том, как трудно иногда бывает играть взятую на себя роль.
Но она не могла поступить иначе. Этот человек нарушил данные ему инструкции. Он открыл дверь и впустил к себе ордосов. Его жизнь в том, ином измерении оборвал удар ордосского ножа, и теперь никто не знает, что с ним произошло после этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55