Ты не хочешь жить, но и смерть пугает до дрожи в коленях. Не остается ничего, лишь только полная пустота властвует в твоем сознании, и эта пустота медленно и неотвратимо убивает тебя, засасывая все эмоции, чувства, мысли. Ты становишься никем, просто жалким призраком, крохотным отголоском той сути, что некогда определяла хвое собственное, личное и непередаваемое «я». Теперь этого «я» не существует, оно ушло навеки; тьма поглотила все то, во что ты верил, она не дала тебе забвения, не дала покоя. Лишь полное безмолвие и всеобщее отрицание сущего царствует в том месте, где некогда жила твоя душа. Такова расплата. Такова вечность…
Наверное, я все же потерял сознание, ибо сейчас Диана безжалостно трясла меня и била по щекам. Я открыл глаза, наваждение сразу спало, лишь мертвенный голос вновь и вновь повторял одно и то же слово: «вечность», «вечность», «вечность»…
– Марк, что это?! – Девушка рывком поставила меня на ноги. И откуда у нее такая сила? – Что с тобой, Марк, ответь? – Ее голос дрожал, то и дело срываясь на стон.
– Все нормально, – небрежно ответил я. – Просто голова закружилась.
Диана открыла было рот, но запнулась, так же остро, как и я, ощущая древнюю черную мощь.
– Что это, Маркус? – простонала эльфийка, от испуга называя меня полным именем.
– Рил'дан'неорг, – безжалостно отчеканил я, покрепче прижимая к себе девушку.
Поднялся просто невыносимый ветер, очертания корабля поплыли. Все мы, да и дарн'варры тоже, разом попадали на залитую кровью палубу. Желтоватое защитное поле чернокрылых лопнуло, словно мыльный пузырь. Невероятная мощь Рил'дан'неорга играючи разрушила все чары и безжалостной волной всепоглощающей смерти накрыло перепуганных дарн'варров. Когда пламя спало, на полу остались лежать искалеченные обугленные трупы захватчиков. Скорпихорра дико взвыла, замахала могучими крыльями, но ее ждал тот же печальный конец, что и ее хозяев. От громадной сколопендры остался лишь хитиновый скелет.
Древняя сила ныне погибшего Ордена Хаоса исчезла, растворилась в воздухе, словно дым. В Эрденских Лесах мне уже приходилось сталкиваться с хаотичной энергией тьмы, но на этот раз все оказалось гораздо страшнее. Вот она, истинная и неприкрытая мощь Рил'дан'неорга. Я содрогнулся. Среди нас есть Вернувшийся-из-Тьмы! Мне упорно не хотелось верить в подобное, я тупо надеялся, что Наставник и Алессандро ошибались, полагая, будто сумеют заслать на судно одного из своих. Выходит, все же сумели. Теперь сомнений не оставалось. Один из магов Рил'дан'неорга где-то среди команды!
Шок прошел невероятно быстро; люди поднимались с пола, по-звериному метались и косились друг на друга. Мало кто понял, что же на самом деле убило дарн'варров и скорпихорру, но одно они осознавали точно: эта сила была безжалостной и смертоносной.
Дальнейшие события складывались в безумную какофонию шума, криков и стонов. Все носились, орали, звали на помощь, пытались помочь тем раненым, кто сумел пережить последствия нападения дарн'варров и всплеска магии Рил'дан'неорга.
Вместе с Рикком и Дианой мы зашли в самый конец кормы, где защитники соорудили некое подобие баррикад. Тут также лежали трупы, а багровая жидкость покрывала весь пол, каплями стекая вниз, на нижнюю палубу, где мы находились во время боя.
В дальнем углу, над распростертым тонким телом на коленях стоял Дэллу.
– Помогите же! – рявкнул орк, заметив наше появление. – Тиона ранена!
Девушка была еще жива, но острый стальной шип дарн'варров пробил ей грудь, войдя более чем наполовину. Неудачливая ученица Николоса стонала и хрипела, изо рта тянулась струйка крови. Похоже, задето легкое.
– Она умирает, помогите, – простонал Дэллу. Теперь он уже обращался к лекарям, спешащим на помощь тем, кто в ней еще нуждался.
Не говоря ни слова, я сорвался с места и бросился бежать с кормы на нос судна. Этим докторишкам я не доверял, хотел позвать настоящего целителя… вернее, целительницу.
Через минуту я уже стоял на носу корабля. Как оказалось, эту часть «Речного краба» Рил'дан'неорг не задел; выходит, Вернувшийся-из-Тьмы находился в задней секции. Но где именно? Не время гадать.
– Мать Миринья! – заорал я.
Айрен и еще двое медиков склонились над умирающим воином. Выглядел тот совсем паршиво: живот вспорот аж наполовину, вместо руки – кровавый обрубок.
– Мать Миринья, – уже более учтиво повторил я. – Идемте скорее… там много раненых…
Целительница продолжала ворожить, затем устало вздохнула и ответила, кивая на бессознательного страдальца:
– Жить будет, но вот руку не вернуть. – Она тяжело дышала, лицо казалось бледным, словно мел, а гордая осанка исчезла бесследно, не оставив даже намека на принадлежность к императорскому роду. Впрочем, другие лекари выглядели не лучше. Некоторые уже падали от усталости, но все же, превозмогая боль, продолжали колдовать над ранами или просто их перевязывать.
– Идемте. – Боясь услышать отказ, я схватил Айрен за запястье и бегом повел ее на поле главной битвы.
Мы прошли на верхнюю палубу, упорно игнорируя стоны и крики других несчастных. Тиона лежала без сознания. Врачи уже успели вытащить смертоносную иглу, но вот сделать что-либо еще они были не в силах.
– Мать Миринья, – один из лекарей печально опустил руки, – у девушки пробито легкое, мы не можем остановить внутреннее кровотечение. И, боюсь, шип был отравлен. Пациентка быстро умирает.
Настоятельница Ландеронского монастыря опустилась рядом с волшебницей и принялась ворожить. С ее рук посыпались синеватые искры: они касались раны и, казалось, впитывались внутрь, оставляя после себя желтое свечение. Так продолжалось довольно долго – видимо, яд успел распространиться по всему организму. Когда Айрен наконец закончила магическое лечение и поднялась, мы все умоляюще глядели на нее в ожидании тягостного ответа.
– Все в порядке, – устало произнесла монахиня. Она едва держалась на ногах, но все еще упорно противостояла желанию рухнуть на пол и заснуть крепким сном. – Тиона поправится, только надо бы отнести ее в лазарет. Здесь ей не место.
Дэллу молча поднял переставшую стонать Тиону и понес ее на нижнюю палубу, в общую каюту, где прыткие врачи уже успели соорудить нечто вроде медпункта. Настоятельница пошла следом, острым взглядом примечая тех, кому необходима ее срочная помощь.
Прошло несколько утомительных часов, прежде чем мы сумели привести корабль в состояние хоть кое-какого порядка. С тяжелоранеными лекари разобрались, а теперь принялись за тех, кто пострадал в меньшей степени.
Сейчас я мирно сидел, прижавшись спиной к деревянному покрытию корабельного борта, а какая-то целительница наскоро смазывала мое разодранное плечо серой, дурно пахнущей мазью, от которой всю руку сводило и кололо, словно я опустил ее в ледяную воду.
– Эх, славная была битва, – вздохнул сидящий рядом Торрад. Его уже подштопали, и теперь гном откровенно скучал, лишившись общества лечившей его монашки. – Славно мы этих сволочей покромсали, одни ошметки остались.
– По-моему, это они нас покромсали, – скептически заметил я, глядя, как тела мертвых дарн'варров без всяких угрызений совести сбрасывают в реку. И как только друид Виталис терпит столь безжалостное загрязнение своей обожаемой природы?
После длительного ремонта «Речной краб» снова резал бронированными боками холодные воды Сирены. До генератора Эмиллио никого не допустил, возился сам вместе с Виталисом и личным персоналом судна. Магический двигатель, обеспечивающий движение корабля без ветра и парусов, являлся для капитана настоящей святыней, к которой не подпускали ни Шианских Адептов, ни тем более темных эльфов.
– Все-таки молодец у нас капитан, – не без гордости продолжал гном. – Если б он того главного гада не рубанул, мы б все отправились раков кормить. Эта сволота черная, она ж без вразумительных команд не может. Им скажут мечами махать, они машут. А как без командира, так даже и понятия не имеют, с какой стороны за алебарду хвататься. Мне ль не знать, уж мне-то доводилось на своем веку таких вот уродцев на секиру насаживать. Причем не раз.
– Как-то не верится насчет алебарды, – хмыкнул я. – Дарн'варры нас чуть не перебили, да и действовали они вполне разумно.
– Да что ты понимаешь, – фыркнул Торрад. – Черные сильны и опасны, не спорю; да вот только если бы они не понеслись на нас сломя голову, а чародейчиков своих дождались, вот тут-то нам действительно несдобровать. Всех бы в капусту нашинковали. Вот так-то. – Он наставительно поднял вверх перебинтованный палец.
Сейчас меня волновало совсем другое. Чем больше я знал, тем больше становилось загадок, как бы парадоксально это не звучало. Итак, посланец Наставника Рил'дан'неорга дал о себе знать; как ни крути, а он всех нас спас. Спрашивается зачем? Неужто Вернувшийся-из-Тьмы должен оберегать и защищать нас? Для чего? Может, чтобы спутать карты в игре с Высшими. Высшие… тут вообще темный лес. Если Наставника с Учениками еще можно понять, то цели повелителей Алого Легиона остаются неприступной тайной. А про их действия я вообще молчу. Какой смысл в убийстве Зертия? Я воочию видел, что Алые Витязи преспокойно могут прикасаться к Реликвиям, а значит, учитывая их силу, могут-таки самостоятельно забрать эти самые Реликвии. Просто банально их отобрать у меня, Облоба или Арсэлла. Так почему не отобрали, если древние артефакты так нужны Высшим? Не смогли или не захотели?
Работы по ремонту судна шли полным ходом. Рабочие латали дыры, меняли доски в прожженных местах, мыли окровавленную палубу. Вышеупомянутый тролль Облоб, неустанно повторяя свое любимое слово «хлам», трудолюбиво укладывал на бревенчатый настил тех, кому не посчастливилось пережить сегодняшний бой. Диану же, как существо хрупкое и ранимое, капитан Эмиллио к строительным и восстановительным работам не подпустил, направив в лазарет следить за ранеными. Сейчас девушка стелила покрывала на вынесенные на открытый воздух лежанки – внутри медпункта мест уже не хватало.
– И чего ты бегаешь-то за этой светлой? – подал голос Торрад, безошибочно проследив за моим взглядом. – Сразу видно, что ничего в бабах не смыслишь. И чего хорошего-то в этих эльфах? Кожа одна да кости, даже полапать нечего. То ли дело гномихи… – Он мечтательно откинул голову, видимо, вспоминая нечто приятное. – Вот гномихи, это я понимаю. Знаешь, Марк, если вдруг-таки попадешь в Нешшианские Горы, ко мне не забудь заглянуть, лады? Я тебе там таких баб найду, просто о-го-го. Может, они низкие, но зато широкие, в два обхвата, не меньше. Я, например, свою женушку даже поднять не могу, вот она у меня какая! Баба что надо! А руки какие! Она ими даже рукояти топоров ломает, уж про подковы я вообще молчу. Небось обзавидовался, а, Марк?
Я выразительно посмотрел на гнома. Уж не смеется ли он надо мной? Судя по блаженному виду и похотливо-мечтательной улыбке, он действительно являлся страстным любителем низких и объемных женщин.
– Да-да, главное чтобы пообъемистее, – словно читая мои мысли, продолжал Торрад. – А то худые – это так, безделушки. Надо, чтоб в доме хозяйка была, а не фифа взбалмошная. Моя вот одним своим видом может кого угодно отпугнуть, а секира у нее какая! Мне такую и не поднять. А главное, Марк, чтобы ноги были волосатые, а то можно и замерзнуть. У нас, в Нешшианских Горах, еще холоднее, чем в Готтале, так что вот так.
Весьма специфические вкусовые пристрастия гнома меня мало интересовали, но про волосатые ноги он явно загнул. Судя по описаниям Торрада, гномихи еще страшнее, чем дарн'варры и норан-дрегены вместе взятые. У этих, по крайней мере, на теле растительности нет.
– Так что, Марк, – подвел итог мой собеседник, – ничего ты в бабах не понимаешь.
– Ну что поделать. – Я развел руками, надеясь, что гном не заметит моей иронии. – Мы, люди, красоту ценить не умеем, не понимаем, что у настоящей женщины ноги должны быть стройными, как колонны в основании храма, и заросшими, как эльфийские леса. – Мне с превеликим трудом удалось скрыть насмешливую улыбку.
– Да чтоб мне фал вокруг глотки, – специфически выругался бородач. – Точно подмечено! И про храм и про леса! Сразу видно, что ты, Марк, умеешь ценить прекрасное. – Гном говорил совершенно искренне, не замечая моей язвительности.
Торрад хотел было вновь начать умопомрачительные описания своей второй половинки, дожидающейся своего ненаглядного в далеких Нешшианских Горах, но тут на корабельную палубу вышел жутко злой и жутко мрачный Эмиллио. За ним робко толпились рабочие и наемники.
– Сколько? – угрюмо спросил светлый эльф у одного из своих помощников.
– Тридцать восемь мертвых, – так же хмуро доложил тот. – Из них – девять эльфийских стрелков и одиннадцать магов. Остальные – простые воины.
– Проклятье, – прошипел капитан, сжимая руку в кулак. – Всех моих лучников положили.
Как ни крути, а эльфы оказались самыми опасными врагами для дарн'варров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Наверное, я все же потерял сознание, ибо сейчас Диана безжалостно трясла меня и била по щекам. Я открыл глаза, наваждение сразу спало, лишь мертвенный голос вновь и вновь повторял одно и то же слово: «вечность», «вечность», «вечность»…
– Марк, что это?! – Девушка рывком поставила меня на ноги. И откуда у нее такая сила? – Что с тобой, Марк, ответь? – Ее голос дрожал, то и дело срываясь на стон.
– Все нормально, – небрежно ответил я. – Просто голова закружилась.
Диана открыла было рот, но запнулась, так же остро, как и я, ощущая древнюю черную мощь.
– Что это, Маркус? – простонала эльфийка, от испуга называя меня полным именем.
– Рил'дан'неорг, – безжалостно отчеканил я, покрепче прижимая к себе девушку.
Поднялся просто невыносимый ветер, очертания корабля поплыли. Все мы, да и дарн'варры тоже, разом попадали на залитую кровью палубу. Желтоватое защитное поле чернокрылых лопнуло, словно мыльный пузырь. Невероятная мощь Рил'дан'неорга играючи разрушила все чары и безжалостной волной всепоглощающей смерти накрыло перепуганных дарн'варров. Когда пламя спало, на полу остались лежать искалеченные обугленные трупы захватчиков. Скорпихорра дико взвыла, замахала могучими крыльями, но ее ждал тот же печальный конец, что и ее хозяев. От громадной сколопендры остался лишь хитиновый скелет.
Древняя сила ныне погибшего Ордена Хаоса исчезла, растворилась в воздухе, словно дым. В Эрденских Лесах мне уже приходилось сталкиваться с хаотичной энергией тьмы, но на этот раз все оказалось гораздо страшнее. Вот она, истинная и неприкрытая мощь Рил'дан'неорга. Я содрогнулся. Среди нас есть Вернувшийся-из-Тьмы! Мне упорно не хотелось верить в подобное, я тупо надеялся, что Наставник и Алессандро ошибались, полагая, будто сумеют заслать на судно одного из своих. Выходит, все же сумели. Теперь сомнений не оставалось. Один из магов Рил'дан'неорга где-то среди команды!
Шок прошел невероятно быстро; люди поднимались с пола, по-звериному метались и косились друг на друга. Мало кто понял, что же на самом деле убило дарн'варров и скорпихорру, но одно они осознавали точно: эта сила была безжалостной и смертоносной.
Дальнейшие события складывались в безумную какофонию шума, криков и стонов. Все носились, орали, звали на помощь, пытались помочь тем раненым, кто сумел пережить последствия нападения дарн'варров и всплеска магии Рил'дан'неорга.
Вместе с Рикком и Дианой мы зашли в самый конец кормы, где защитники соорудили некое подобие баррикад. Тут также лежали трупы, а багровая жидкость покрывала весь пол, каплями стекая вниз, на нижнюю палубу, где мы находились во время боя.
В дальнем углу, над распростертым тонким телом на коленях стоял Дэллу.
– Помогите же! – рявкнул орк, заметив наше появление. – Тиона ранена!
Девушка была еще жива, но острый стальной шип дарн'варров пробил ей грудь, войдя более чем наполовину. Неудачливая ученица Николоса стонала и хрипела, изо рта тянулась струйка крови. Похоже, задето легкое.
– Она умирает, помогите, – простонал Дэллу. Теперь он уже обращался к лекарям, спешащим на помощь тем, кто в ней еще нуждался.
Не говоря ни слова, я сорвался с места и бросился бежать с кормы на нос судна. Этим докторишкам я не доверял, хотел позвать настоящего целителя… вернее, целительницу.
Через минуту я уже стоял на носу корабля. Как оказалось, эту часть «Речного краба» Рил'дан'неорг не задел; выходит, Вернувшийся-из-Тьмы находился в задней секции. Но где именно? Не время гадать.
– Мать Миринья! – заорал я.
Айрен и еще двое медиков склонились над умирающим воином. Выглядел тот совсем паршиво: живот вспорот аж наполовину, вместо руки – кровавый обрубок.
– Мать Миринья, – уже более учтиво повторил я. – Идемте скорее… там много раненых…
Целительница продолжала ворожить, затем устало вздохнула и ответила, кивая на бессознательного страдальца:
– Жить будет, но вот руку не вернуть. – Она тяжело дышала, лицо казалось бледным, словно мел, а гордая осанка исчезла бесследно, не оставив даже намека на принадлежность к императорскому роду. Впрочем, другие лекари выглядели не лучше. Некоторые уже падали от усталости, но все же, превозмогая боль, продолжали колдовать над ранами или просто их перевязывать.
– Идемте. – Боясь услышать отказ, я схватил Айрен за запястье и бегом повел ее на поле главной битвы.
Мы прошли на верхнюю палубу, упорно игнорируя стоны и крики других несчастных. Тиона лежала без сознания. Врачи уже успели вытащить смертоносную иглу, но вот сделать что-либо еще они были не в силах.
– Мать Миринья, – один из лекарей печально опустил руки, – у девушки пробито легкое, мы не можем остановить внутреннее кровотечение. И, боюсь, шип был отравлен. Пациентка быстро умирает.
Настоятельница Ландеронского монастыря опустилась рядом с волшебницей и принялась ворожить. С ее рук посыпались синеватые искры: они касались раны и, казалось, впитывались внутрь, оставляя после себя желтое свечение. Так продолжалось довольно долго – видимо, яд успел распространиться по всему организму. Когда Айрен наконец закончила магическое лечение и поднялась, мы все умоляюще глядели на нее в ожидании тягостного ответа.
– Все в порядке, – устало произнесла монахиня. Она едва держалась на ногах, но все еще упорно противостояла желанию рухнуть на пол и заснуть крепким сном. – Тиона поправится, только надо бы отнести ее в лазарет. Здесь ей не место.
Дэллу молча поднял переставшую стонать Тиону и понес ее на нижнюю палубу, в общую каюту, где прыткие врачи уже успели соорудить нечто вроде медпункта. Настоятельница пошла следом, острым взглядом примечая тех, кому необходима ее срочная помощь.
Прошло несколько утомительных часов, прежде чем мы сумели привести корабль в состояние хоть кое-какого порядка. С тяжелоранеными лекари разобрались, а теперь принялись за тех, кто пострадал в меньшей степени.
Сейчас я мирно сидел, прижавшись спиной к деревянному покрытию корабельного борта, а какая-то целительница наскоро смазывала мое разодранное плечо серой, дурно пахнущей мазью, от которой всю руку сводило и кололо, словно я опустил ее в ледяную воду.
– Эх, славная была битва, – вздохнул сидящий рядом Торрад. Его уже подштопали, и теперь гном откровенно скучал, лишившись общества лечившей его монашки. – Славно мы этих сволочей покромсали, одни ошметки остались.
– По-моему, это они нас покромсали, – скептически заметил я, глядя, как тела мертвых дарн'варров без всяких угрызений совести сбрасывают в реку. И как только друид Виталис терпит столь безжалостное загрязнение своей обожаемой природы?
После длительного ремонта «Речной краб» снова резал бронированными боками холодные воды Сирены. До генератора Эмиллио никого не допустил, возился сам вместе с Виталисом и личным персоналом судна. Магический двигатель, обеспечивающий движение корабля без ветра и парусов, являлся для капитана настоящей святыней, к которой не подпускали ни Шианских Адептов, ни тем более темных эльфов.
– Все-таки молодец у нас капитан, – не без гордости продолжал гном. – Если б он того главного гада не рубанул, мы б все отправились раков кормить. Эта сволота черная, она ж без вразумительных команд не может. Им скажут мечами махать, они машут. А как без командира, так даже и понятия не имеют, с какой стороны за алебарду хвататься. Мне ль не знать, уж мне-то доводилось на своем веку таких вот уродцев на секиру насаживать. Причем не раз.
– Как-то не верится насчет алебарды, – хмыкнул я. – Дарн'варры нас чуть не перебили, да и действовали они вполне разумно.
– Да что ты понимаешь, – фыркнул Торрад. – Черные сильны и опасны, не спорю; да вот только если бы они не понеслись на нас сломя голову, а чародейчиков своих дождались, вот тут-то нам действительно несдобровать. Всех бы в капусту нашинковали. Вот так-то. – Он наставительно поднял вверх перебинтованный палец.
Сейчас меня волновало совсем другое. Чем больше я знал, тем больше становилось загадок, как бы парадоксально это не звучало. Итак, посланец Наставника Рил'дан'неорга дал о себе знать; как ни крути, а он всех нас спас. Спрашивается зачем? Неужто Вернувшийся-из-Тьмы должен оберегать и защищать нас? Для чего? Может, чтобы спутать карты в игре с Высшими. Высшие… тут вообще темный лес. Если Наставника с Учениками еще можно понять, то цели повелителей Алого Легиона остаются неприступной тайной. А про их действия я вообще молчу. Какой смысл в убийстве Зертия? Я воочию видел, что Алые Витязи преспокойно могут прикасаться к Реликвиям, а значит, учитывая их силу, могут-таки самостоятельно забрать эти самые Реликвии. Просто банально их отобрать у меня, Облоба или Арсэлла. Так почему не отобрали, если древние артефакты так нужны Высшим? Не смогли или не захотели?
Работы по ремонту судна шли полным ходом. Рабочие латали дыры, меняли доски в прожженных местах, мыли окровавленную палубу. Вышеупомянутый тролль Облоб, неустанно повторяя свое любимое слово «хлам», трудолюбиво укладывал на бревенчатый настил тех, кому не посчастливилось пережить сегодняшний бой. Диану же, как существо хрупкое и ранимое, капитан Эмиллио к строительным и восстановительным работам не подпустил, направив в лазарет следить за ранеными. Сейчас девушка стелила покрывала на вынесенные на открытый воздух лежанки – внутри медпункта мест уже не хватало.
– И чего ты бегаешь-то за этой светлой? – подал голос Торрад, безошибочно проследив за моим взглядом. – Сразу видно, что ничего в бабах не смыслишь. И чего хорошего-то в этих эльфах? Кожа одна да кости, даже полапать нечего. То ли дело гномихи… – Он мечтательно откинул голову, видимо, вспоминая нечто приятное. – Вот гномихи, это я понимаю. Знаешь, Марк, если вдруг-таки попадешь в Нешшианские Горы, ко мне не забудь заглянуть, лады? Я тебе там таких баб найду, просто о-го-го. Может, они низкие, но зато широкие, в два обхвата, не меньше. Я, например, свою женушку даже поднять не могу, вот она у меня какая! Баба что надо! А руки какие! Она ими даже рукояти топоров ломает, уж про подковы я вообще молчу. Небось обзавидовался, а, Марк?
Я выразительно посмотрел на гнома. Уж не смеется ли он надо мной? Судя по блаженному виду и похотливо-мечтательной улыбке, он действительно являлся страстным любителем низких и объемных женщин.
– Да-да, главное чтобы пообъемистее, – словно читая мои мысли, продолжал Торрад. – А то худые – это так, безделушки. Надо, чтоб в доме хозяйка была, а не фифа взбалмошная. Моя вот одним своим видом может кого угодно отпугнуть, а секира у нее какая! Мне такую и не поднять. А главное, Марк, чтобы ноги были волосатые, а то можно и замерзнуть. У нас, в Нешшианских Горах, еще холоднее, чем в Готтале, так что вот так.
Весьма специфические вкусовые пристрастия гнома меня мало интересовали, но про волосатые ноги он явно загнул. Судя по описаниям Торрада, гномихи еще страшнее, чем дарн'варры и норан-дрегены вместе взятые. У этих, по крайней мере, на теле растительности нет.
– Так что, Марк, – подвел итог мой собеседник, – ничего ты в бабах не понимаешь.
– Ну что поделать. – Я развел руками, надеясь, что гном не заметит моей иронии. – Мы, люди, красоту ценить не умеем, не понимаем, что у настоящей женщины ноги должны быть стройными, как колонны в основании храма, и заросшими, как эльфийские леса. – Мне с превеликим трудом удалось скрыть насмешливую улыбку.
– Да чтоб мне фал вокруг глотки, – специфически выругался бородач. – Точно подмечено! И про храм и про леса! Сразу видно, что ты, Марк, умеешь ценить прекрасное. – Гном говорил совершенно искренне, не замечая моей язвительности.
Торрад хотел было вновь начать умопомрачительные описания своей второй половинки, дожидающейся своего ненаглядного в далеких Нешшианских Горах, но тут на корабельную палубу вышел жутко злой и жутко мрачный Эмиллио. За ним робко толпились рабочие и наемники.
– Сколько? – угрюмо спросил светлый эльф у одного из своих помощников.
– Тридцать восемь мертвых, – так же хмуро доложил тот. – Из них – девять эльфийских стрелков и одиннадцать магов. Остальные – простые воины.
– Проклятье, – прошипел капитан, сжимая руку в кулак. – Всех моих лучников положили.
Как ни крути, а эльфы оказались самыми опасными врагами для дарн'варров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58